Вверх от подножия холма устремляется хрустальная лестница, точно вымощенная из самых прекрасных переливов света, какие только могут существовать и гармонировать друг с другом. И свет этот, прекрасный, удивительный свет бросает вызов давящему небу, рассекает его хрустальной иглой, сверкающим скальпелем, побуждая силы двигаться дальше, вселяя надежду — победить.
— Никаких рывков, никаких полётов, с лестницы — ни шагу, — велит Тёмная Луна. — Упадёшь-падёшь — сожрут, магия — запрещена. Чем меньше действуем, тем меньше привлекаем местных полицейских-милицейских. Как там думала, Джин-Джин? «Вперёд и вверх!»
И почти взлетает по лестнице, едва касаясь ступенек! Ты — следом, последним — Том. Через минуту безумного бега, когда холмы жухлой травы остаются далеко внизу, позади раздаётся чистый звон, полный тревоги и печали. Ты оглядываешься и едва не сваливаешься вниз. Багровая дымка затопила холм, с которого вы пришли, а из неё выглядывает чёрный силуэт чего-то жуткого, только что откусившего низ лестницы! Неведомая тварь выплёвывает многоцветные просверки и проблески, цепляется за лестницу, вместе с багровым туманом устремляется вверх, за вами.
— Выкуси, Вихо, не догонишь! — весело кричит Тёмная Луна. — Спуск с переворотом — назад и вниз!
В тот же миг оказывается, что лестница и впрямь идёт вниз. Теперь уже небо багровеет, холмы тонут в зловещем тумане, а сверху вниз, десятками кривых чёрных когтей разрывая лестницу из света, за вами гонится не то посланник Вихо, не то он сам!
А вы бежите вниз, и с каждым вашим шагом бывшее небо, а ныне земля сосудов и сердец блекнет, умирает! Темнеют сердца, сосуды, жилы осыпаются морем праха, открывая вид на ослепительно-белые кости. Но и они стареют, желтеют, трескаются, блекнут! Вы бежите по лестнице прямо в костей бесконечный край, но чёрное с багрянцем продолжает догонять, и кажется, что вам не убежать, не укрыться, что надо развернуться, дать отпор...
— Рано, рано, стороны слабые не знаем, свои раскроем, даже если победим! — кричит Тёмная Луна. — А ну все стоп! Схватились за лестницу — держаться, что есть сил!
Удивительным образом затормозить удаётся буквально мгновенно: сами ступени помогали по ним бегущим. Вдвоём с Томом вы замираете, вцепившись в твёрдое сияние, оглядываясь на близящегося монстра, разрывающего кости на куски. Луна выпрямляется и поднимает десницу, а затем делает что-то невыразимое. Хлопок одной ладонью! Лестница трескается, разлетается на маленькие части, кроме той части, в которую вцепились вы. И частицы лестницы, повинуясь взмаху ладони, острыми световыми иглами пронзают догоняющую тварь, заставляя отпрянуть, отступить, напоследок жутко взвыв... А вы падаете, падаете вниз, окружённые коконом магического света, пронзаете костяные джунгли, костяную бесконечность, и свет лестницы тихонько гаснет, чем дольше падаете вы...
Ты пришла в себя на чём-то твёрдом. С трудом привстала. Ухватилась за руку Тома. Поднялась. Тело ныло, но боли не было, оболочка-отраженье полностью цела, готова выдержать твой вес. Огляделась. Вы стояли на тёмно-серой потрескавшейся поверхности, напоминающей огромный могильный памятник на кладбище, давно пришедшем в запустение. Здесь было тихо и тускло, свет вроде бы и был, но непонятно, откуда, сверху с бескрайнего костяного неба, свисали тенета паутины, а где-то вдали мелькали и силуэты её сплётших пауков.
Не совсем тишина. Лёгонькие, но леденящие саму душу порывы ветра заставляли паутину слегка шуршать, точно шепча что-то, и в это что-то вслушиваться было нельзя. Просто нельзя. Усилием воли ты вырвала, выбросила из сознания-отражения способность этот шёпот распознать и сожгла, развеяв белёсым, под стать округе, пеплом. Спросила Тома:
— Где Тёмная Луна?
— На разведке, — выдохнул тот, постоянно морщась. — Пытается понять, что нам делать с паутиной.
— Что с ней не так, кроме шёпота? — уточнила ты, на всякий случай не заглядываясь на грязно-белые пряди.
— Сигнальная сеть, — пояснил Том. — Мы уже и так, и эдак попытались меня провести, да эхо будущего... Этих пауков слишком много. Какая-то старая защитная система, ещё до современных наработок Фло. Как ты? Готова продолжать?
— Более чем, — вчувствовалась в себя, погладила рукоять Вострого Ножа, жаждущего действовать — резать и кромсать! — паутину, пауков, кого и что угодно... Его лезвие едва заметно светилось, но не чистым розовым, нет — всеми цветами радуги (как и подобает оружию иномага отражений!), просто ядовито-розового, агрессии Жизни, было больше. — А если я просто выдерну из паутины Жизнь?
— В эхо после твоего пробуждения не вслушивался, — покачал головой Том. — Давай дождёмся... — поймал твой взгляд. — К Моргане всё?
— Ага, — ты шагнула и аккуратно, чтобы не разрезать, коснулась Ножом свисающей с небес нити. Копошение невнятных теней вдали ускорились. Всполошила? Уже не важно!
Жизнь! Теперь ты понимала свой аспект по-настоящему. Теперь ты могла, представляла больше. Ты потянулась напрямую к потенциалу паутины и пауков, к их изменчивости, адаптивности, к их жизненной силе, к их существованию и сущности — и потянула на себя. Паутина вспыхнула розовым огнём. И пауки, которых ты чувствовала вдали, все тысячи, десятки тысяч пауков — тоже! Ты потянула сильнее. Закрыла глаза, чтобы в них не попал белый пепел паутины, чтобы не слепить себя всполохами розового света, вихрем кружащегося вокруг...
— Неплохо, малышка Джин, — довольно облизнулась Тёмная Луна, когда ты открыла глаза, пошатываясь от наполняющей силы. — Только скушать всё-всё-всё пока не можешь, так? Давай сюда излишки, им примененье я найду!
Ты протянула Нож. Она коснулась его скальпелем. Вспышка! Вспышка чужой боли, чужой силы, бездны чужой души! Ты невольно отпрыгнула в сторону, осознав, что излишек Луна не просто выпила, а высосала, едва не тронув остальное.
— Соприкасание духовного оружия — как поцелуй двух душ, — ухмыльнулась она. — Понравился мой поцелуй? Мне твой — очень-очень да!
— ... — не нашлась ты.
— Кажется, ты отвратительно целуешься, — хмыкнул Том.
— Печально, печально, практиковаться времени-то не было, — рассмеялась Тёмная Луна. — Ну что, раз с паутиной кончено — двигаемся дальше? Должны мы поспешить, врагов встревожили мы сильно! За мной, за мной, за мной — используем все средства!
Рывок! Рывок! Рывок! Рывок! Четыре рывка, четыре облачка синих бабочек спустя, и вы оставили равнину трещин, пепла паутины позади. Прыгали за пределы видимости, ты едва успевала подхватывать своего рода «след» Тёмной Луны, а вот Том, иномаг времени, делал это без проблем. Завидовать тут было нечему. Разная плата — так говорит Луна? Чтобы хуже помнили, чтобы хуже помнить — стоит ли оно того? А ты, выходит, изменчивее станешь извне и изнутри? С этим, как минимум, бороться можно! А где борьба — там и победа, так?
Вы остановились перед костяной бесконечностью. Здесь камень кончался, вперёд, вверх, вниз, вправо, влево — всюду были только кости. А по ним к вам бежали твои старые знакомые — киберскелеты! Похожие на узников какого концлагеря, со вздувшимися на тонкой, почти бумажной коже артериями и венами, со знакомыми громоздкими ИС-64 в руках и безразличной ненавистью в горящих грязной зеленью глазах, они были настоящим приветом из прошлого. Нож предвкушающе зажужжал в руках, а ты улыбнулась встрече, подмечая, что за спинами врагов парит стая бывших птиц, а ныне служителей-технохимер.
Скелеты прибывали и прибывали. Сотни, тысячи... Да сколько же их! Они выстраивались нестройными рядами на вросших в камень гигантских грязно-белых костях и смотрели, пристально разглядывали вас! А потом из-за их спин показался гигант-кибертяж с двух людей ростом и мощными пушками, вмонтированными в плечи и живот. Неторопливо подойдя к вам ближе, но всё ещё не ступая с кости на камень, он прогремел гулким, притом каким-то тусклым басом:
— Уходите отсюда. Идите в реальность! Вы будите защитные системы. Вам не рады здесь!
— Вихо, снова ты? — рассмеялась Тёмная Луна. — Ты знаешь, что пациенты имеют обыкновение громко кричать при препарировании? Ты правда-правда хочешь стать подопытным моим?
— Ты понимаешь, о чём я говорю, — ярко-зелёные глаза ревенанта смотрели прямо в блекло-голубые обычно, но сейчас сверкающие безбрежной синевой глаза Луны. — Моя мать слишком много перестраховывалась. Вы делаете только хуже всем!
— Недостаточно много — так бы я сказала, да, — улыбнулась Тёмная Луна, которая была совсем не тёмной сейчас. Напротив, воздух вокруг неё посверкивал, светился, окружая чудесным ореолом. Она казалась ангелом, окружённым нимбом предвечного света... И она была на твоей стороне. Это было так странно, так диссонирующе — и вместе с тем естественно-правильно. Ангел, Вестник Жизни, жестокий и понятный! — Как захватил ты власть? Какая страховка не сработала?
— Ты не можешь читать меня, — качнул он головой. — Работа через отдалённые косвенные проекции имеет много преимуществ.
— А если я скажу, что эти проекции — всё, что у тебя есть, мальчишка? — оскалилась Тёмная Луна.
— Тогда отвечу: попробуй уничтожить их все! — широко улыбнулся кибертяж. — Программа «бой»!
За мгновенье до того как десятки тысяч жёлтых лучей испепелили вас, как ты прыгнула вперёд, как Том выставил какой-то щит, Тёмная Луна развела руки, и само пространство заколыхалось, заколебалось, дрогнуло перед её властью. Разноцветные сполохи заполнили всё вокруг, а как погасли — половина киберскелетов были уже мертвы, испепелённые собственными лучами.
В следующий миг всё исчезло для тебя. Ты ускорилась, вновь выжимая из себя всё-всё-всё. На этот раз — действительно всё. Тебя стало много, больше, чем когда-либо раньше. Десяток отражений — так могла ты раньше, сотня отражений — эти сейчас смогла ты удержать, ощущая тихое безумие, шепчущее откуда-то снутри, ощущая чьи-то острые когти, скребущие по твоей кровоточащей душе, содрогаясь изнутри от ощущения потери, собственной ветхости, неполноты...
Но каждое из отражений, каждая ты имела при себе Вострый Нож, рывок и скорость реакции, которой киберскелеты могли лишь позавидовать. Впрочем, завидовать там было нечему, не столько потому, что мертвецы к зависти не способны — кто их знает, этих тварей! — а сколько потому, что расщепленные на мелкие кусочки уже по-настоящему мертвы. А потом ты собралась обратно и обернулась, тяжело дыша, чтобы увидеть, как Том потоком пламени из палочки добивает летающих служителей, а Тёмная Луна ловко запрыгивает на плечи кибертяжа и впечатывает радужную сферу прямо ему в морду. Кибертяж разлетается каплями быстро гаснущего света, исчезают останки скелетов, пепел от служителей тает в воздухе...
— Всё? — спрашиваешь ты, оказавшись рядом с Томом.
— Ну как тебе без грубости сказать? — ответил он, вздыхая. — Внимание защитных систем мы привлекли!
— Показывай! — воскликнула Тёмная Луна.
— Мне тоже, — кивнула на вопросительный взгляд Тома.
Он протянул вам руки, закованные в прочный доспех. Ты аккуратно взяла его ладонь, а Тёмная Луна, не стесняясь, подставила под неё голову, весело улыбаясь. Потом вы увидели, и улыбка её пропала.
...основной модуль активирован. Тест ядра.
...целостность — 100%. Активация самосознания.
...осознание. Обнаружены нарушители. Иномаги. Первичная цель определена.
...зафиксирована защитная система следующего поколения. Определение статуса.
...статус системы: вышла из-под контроля. Анализ.
...анализ завершён. Оценка рисков. Синтез решения.
...расширение первичной цели ликвидации.
...раскрытие операционного ядра.
...запуск систем фагоцитоза.
...запуск систем подавления.
...запуск систем ликвидации.
...запуск производящих систем.
...запуск систем самокопирования.
...зафиксирована попытка ноосферного чтения!
...получение доступа к ручной манипуляции защитными полями.
...реконфигурация поля нарочитой полноценности.
...реконфигурация поля избыточного бытия.
...реконфигурация поля чистейшей кристальности.
...блокировка ноосферного наблюдения.
— Ха! — не то выдыхает, не то издаёт смешок Тёмная Луна, выскальзывая из-под руки Тома. — Ха-ха! Хотела испытаний? Испытанья нас найдут! Ну что, девчонки и мальчишки, готовы к серьёзному такому бою? О защите теперь знаю почти всё — пора бы ноги уносить! Инолётом полетим, готовьтесь побыстрей!
Ты сосредотачиваешься, отбрасывая лишние мысли. Не время! Если Луна говорит посерьёзнеть... Инолёту Фло обучила, но ты его не любила никогда — в обычном состоянии. Опасно, голова кружится — то ли дело нормальные рывки! В отличие от Райса, Фло обожала как раз инолёт — и ты понимала, почему. Для такой яркой личности, как она, что может быть естественней, чем центром мира быть?
Быть центром мира. Это тяжело, это непривычно, это неправильно... Это возможно. И если нужно серьёзнеть — то даже просто. Ты водружаешь себе на голову королевский венец. Алая мантия естественно-непривычно оборачивается округ твоего тела, на ней проглядывает чёрный лев — символ Гриффиндора. Не чисто красная, но и не чёрная — тьма в тебе, но ты не только тьма! Ты — Королева? Ты Королева! А Королева — властвует над всем!
Центр мира — это ты. И мир — иллюзия одна! Уже не нужно смотреть глазами. Ты — центр, сердцевина! Ты видишь, ощущаешь всё! Ты осознаёшь бескрайний лес костей, осознаёшь ярчайшую звезду Луны, собственное солнце и переливчатое зерцало Тома. Ты чувствуешь, как там, вдали, нечто видит вас, на вас все силы направляет. Жаждет покарать, уничтожить, в бездну нарушителей изгнать! Но разве можно выгнать Королеву? Как они смеют даже задуматься об этом?! Ты обращаешь Вострый Нож в Жезл Власти и простираешь его в сторону врага.
— Умри!
Красно-чёрный луч, сплетённый из твоего гнева и холодной тьмы, пронзает лес костей насквозь, а вместе с ним сквозь ноосферы отраженье устремляется твоя воля, твой завет. Он сталкивается с ближайшими врагами и обращает их в ничто.
— Молодец, — спокойно говорит Тёмная Луна. — Немного задержала их. А теперь сделаем вот так!
Она сводит ладошки. Между них проецируется-кружится-сливается оно. Это подобно вихрю, но не вихрь, подобно радуге, но не радуга, многоцветное, всецветное, бесконечно подвижное — точно воплощённая изменчивость, сама сущность сферы отражений! И Тёмная Луна без колебаний впечатывает это в ближайшую кость.
Кость меняется. Цвет, плотность, суть и форма — всё искажается, течёт! Один стук сердца, и вместо кости на вас смотрит, полыхая злыми жёлтыми глазами, двуглавая драконица! Она раскрывает пасти... Ты указываешь Жезлом. И велишь:
— Покорись.
Пасти закрываются, драконица склоняет главы.
— Лети и уничтожь моих врагов, — приказываешь ты. А когда она уж разворачивается, снова тянешь Жезл-волю. — Будь сильной и не умирай!
