Кара покраснела. "Я имею в виду, что существует множество видов, обладающих ледяными способностями!" она защищалась.
— На самом деле их нет, — мягко сообщила ей Кэрол. "Но твой секрет в безопасности со мной, чем бы он ни был".
Адди оставила их наедине, пройдя мимо Кэрол, которая с удовольствием наблюдала за сценой, и направилась к бару. Корианд'р, вернувшись после того, как вышвырнул кого-то через парадную дверь, помахал ей, когда она проходила мимо, и Адди, в свою очередь, склонила голову. Несколько других смотрели на нее, пока она уходила, но их было меньше, чем взглядов снаружи. Возможно, люди привыкли к ней. Возможно, просто вокруг было меньше экстрасенсов.
Она нашла лестницу, о которой говорила Кэрол, спрятанную за открытой дверью рядом с баром. Никто не преградил ей путь, когда она вышла на лестничную площадку и начала подниматься вверх, водя рукой по перилам, поднимаясь по бетонным и металлическим ступеням. Там было всего три пролета, расположенных зигзагом, и она быстро их преодолела, выйдя на плоскую крышу через несколько мгновений.
М'ганн стоял в другом конце здания, у края, и смотрел на город.
Не говоря ни слова, Адди подошла, но остановилась только тогда, когда оказалась рядом с ней. М'ганн не дернулась, но почти наверняка знала, что она здесь.
Она позволила тишине продлиться еще несколько мгновений.
Потом она его сломала. — Привет, М'ганн, — сказала она.
М'ганн перевела взгляд с города на нее, склонив голову. — Спасибо, что пришла, Адди.
— Это не было проблемой, — лениво ответила Адди, глядя на улицы, которые петляли вокруг Ала, как сходящиеся реки. "Как вы поживаете?" — спросила она.
М'ганн на мгновение замолчал. "Мне... было о чем подумать", — наконец сказала она.
Адди определенно знала, каково это. "У меня был подобный опыт", — ответила она, не отрывая взгляда от городских огней. "Надеюсь, размышления были продуктивными".
Краем глаза она заметила, что губы М'ганн чуть приподнялись, достаточно, чтобы указать на улыбку.
"Что-то вроде этого", подтвердил М'ганн, прежде чем снова замолчать.
Это молчание длилось дольше, минуту или больше, и Адди не сопротивлялась. Она просто прислушивалась к ветру, к тихому бормотанию разговоров, едва слышному снизу. Она посмотрела, какие немногие звезды смогла разглядеть на залитом светом небе, и позволила своему взгляду проследить за машинами, которые пробирались по улицам внизу.
— Двигаться вперед тяжело, — подхватила М'ганн, ее голос был медленным и ровным. "Так легко спросить , что, если — что, если бы я поступил по-другому, что, если бы я попытался исправить ситуацию до того, как она выйдет из-под контроля. Что, если, что если, что если.
Адди молчала, позволяя ей говорить.
— Думать так — бесполезно. В лучшем случае это просто ретроспектива, — продолжила М'ганн, ее голос становился все быстрее и увереннее в себе с каждым произнесенным словом. и характер соучастия. Им легко сказать двигаться вперед, но для меня это... всегда рядом, всегда другой способ жить . Но я... я думаю, ты понял. — Да
, — тихо согласилась Адди.
"И ты показал мне, что можешь двигаться вперед, что ты должен продолжать двигаться вперед", — сказала М'ганн, ее голос стал немного хриплым. "Я не согласен со всем, что вы сказали, я думаю, что есть... различия в наших ситуациях, которые делают это более сложным, запутанным, но вы показали мне, что есть такие люди, как я . Что я не одинок в этом состоянии. разум, и что там, на Марсе, может быть больше таких людей, как я, которые каждую минуту желают, чтобы они могли что-то исправить, что они могли бы сделать мир лучше, прежде чем он будет разрушен. ."
Адди открыла рот, чтобы заговорить, подтвердить, спросить, куда она направляется, только...
Она была прервана серией тяжелых, громких хлопков. Хлопки в гольф, пауза между каждым, раздающиеся в гулкой тишине крыши.
Адди повернулась, увидев, что М'ганн делает то же самое, и столкнулась лицом к лицу с другим. Перед ними стоит мужчина в простой кожаной куртке поверх рубашки, джинсах и кроссовках. Над одним глазом был шрам, идущий от брови до скулы, а выражение его лица было не слишком далеко от ухмылки.
Ей почти не пришлось, но все же пришлось. Она послала импульс, сканирование, и показания подтвердили это: перед ними стоял Белый марсианин, и в частности тот, который причинил боль М'ганн, который поймал ее в ловушку в кошмаре. Гнев рос в ее груди, теплый поток жара, который быстро превратился в обжигающий.
Судя по тому, как М'ганн отступила назад, глаза ее расширились от страха, она тоже знала, кто это был. — Армек, — прохрипел М'ганн.
Армек, видимо, просто улыбнулся: жестокий изгиб губ, обнажающий все зубы. — Быстро соображаешь, дорогая жена , — сказал он с насмешкой в ??голосе. — Знаешь, я думал, ты умер — что тебя убили, когда ты пытался спасти этих грязныхзелень, а оказывается вы просто сбежали. Трус до конца, не так ли?"
При его словах спина М'ганн выпрямилась, как стрела. "Ты не можешь называть меня так", — выплюнула М'ганн резким голосом и сделала шаг вперед. на этот раз. Ее руки сжались в кулаки, и Адди впервые увидела, как гнев выглядит на лице М'ганн. Это было не очень приятное зрелище. Это было давно , Армек.
"Мы поженились в глазах нашего народа, М'ганн. Ты во всех отношениях моя жена", — сказал Армек невозмутимо и совершенно непринужденно. Его взгляд, каким бы случайным он ни был, даже не задержался на Адди; все его внимание было приковано к М'ганн. "Вы можете убежать от этого не больше, чем вы можете убежать от своего собственного вида, независимо от того, как сильно вы пытаетесь".
Этого было, честно говоря, достаточно. "Я должна настоять на том, чтобы вы прекратили", — вмешалась Адди, делая шаг вперед. М'ганн вздрогнула, как будто забыла, что она была здесь, в то время как взгляд Армека метнулся к ней, рассматривая ее так, будто он смотрел на что-то отвратительное.
— А, телепатический зверь, — пренебрежительно протянул Армек. "Мы платим нашу... признательностьтебе, но не более того. Не вмешивайся в дела Белого Марса, иначе нам придется от тебя избавиться".
Конечно, он знал, что она сильна. Экстрасенсы могли сказать, ее присутствие было для них настолько громким, что она заглушала другие сигналы. ясно знал — дал ей обозначение, чтобы показать, что он знал о ее силе, и все же он обращался с ней так, как будто в любой момент мог сразить ее. Как будто его вид мог сделать с ней что угодно
. речь говорила не о высокомерии, а об уверенности. Они предполагали, что смогут снять ее, если им это нужно. В этот момент вопрос заключался в том, как ...
Адди сузила глаза. "Это стало моим делом из-за того, что вы нацелились на М'ганн", — категорически ответила она.
Армек проигнорировал ее, его взгляд вернулся к М'ганну. "М'ганн М'орз, по приказу военного архонта Алваи Аордо, я прибыл, чтобы арестовать вас и вернуть на Марс, чтобы предстать перед судом в глазах нашего народа по законам нашей веры".
"На Марсе больше нет суда, Армек, — рявкнул на него М'ганн. "Ты и остальная военная клика уничтожили его, как и Зеленых марсиан".
Армек закатил глаза. — Это не вам решать, — сказал он прямо. "Но хорошо, я упрощу для тебя это, М'ганн: возвращайся со мной, или я начну преследовать твоих друзей".
М'ганн замер.
"Было бы так жалко , если бы они все... умерли", — продолжил Армек, его улыбка стала шире. — Если они исчезнут один за другим, и никто не сможет найти
... — Что заставляет вас думать, что я не буду действовать? — спросила Адди, перебивая его. Она высвободила свою силу, позволила своему ядру пульсировать, позволила словам, которые он только что произнес, прозвучать в ее голове. Говоря это, он угрожал Кэрол, угрожал Корианд'ру. Возможно, он также угрожал Каре, Алексу и Лене.
Вот бы просто не устоять.
Армек повернулся, чтобы посмотреть на нее, его взгляд был ровным. — Ты сильная, — признал он. "Сильнее, чем любой из моих, и каким-то образом стал еще сильнее. Но ты всего лишь один, и несмотря на то, что у тебя могут быть союзники, я не могу представить, что они поддержат тебя, если ты будешь тем, кто развязал войну". через это."
Ах. "Вы думаете, что цифры меня ошеломят", — сказала она.
"Я думаю, что у любой силы есть предел, и я думаю, что даже если мы не сможем его достичь, силы вторжения могут начать убивать и не останавливаться, пока вы не капитулируете, будь то из-за давления со стороны ваших коллег или из-за вашей собственной вины", — предложил он с чувством вины. пожимание плечами. "Человечество примитивно, слабо и не может дать отпор нам. Вы бы развязали войну против нас, чтобы защитить одну женщину? За одну из наших? За существо ? Не притворяйтесь, что большая вселенная не видит нас такими — монстры и отряды смерти".
"Они бы так не подумали, если бы ты себя так не вел!" — сердито закричал на него М'ганн.
Адди наклонила голову, долго и медленно моргала и пыталась понять, что из того, что он только что сказал, могло бы ее устрашить. Она никогда не колебалась, принимая подобные решения, все ее существование было в значительной степени систематизировано вокруг этих решений. Сама ее жизнь родилась из одного такого решения, и хотя временами она сожалела об этом, она знала, что, вероятно, сделала бы это снова, если бы не было более подходящего варианта.
Он считал ее новичком в деле взвешивания личной привязанности против коллективного улучшения. Он думал, что она будет колебаться или бороться с подобным решением. Он думал, что это какая-то этическая дилемма, над которой она будет ломать голову.
"Я считаю, что вы сделали ошибку в суждении," просто сказала Адди. Она потянулась к разуму Армека, обвила его психической силой, а затем начала давить.
Армек замер, его лицо дернулось.
"Меня не волнует война и ее угрозы", — объяснила Адди, нажимая все сильнее и сильнее, чувствуя ущерб, который она причинила ему раньше. Найти его было нетрудно: когда она разорвала его разум, чтобы удалить его из разума М'ганн, в нем остались трещины. Небольшой и близкий к полному излечению, но в этот момент они были уязвимыми линиями разлома, которыми она могла воспользоваться. "Я забочусь о своих друзьях, а ты угрожал не одному из них, а большинству из них".
— Вы бы развязали войну? — спросил Армек, метнув на нее глаза. Она чувствовала это: бульканье страха, поток гормонов и рябь беспокойства, которые играли на поверхности его психического присутствия, терлись о ее собственное, как наждачная бумага. Он просчитался в отношении чего-то гораздо большего, чем он сам, и теперь, как ей показалось, он пытался придумать, как из этого выбраться.
"Я делала хуже, — серьезно сказала ему Адди, — за меньшую цену".
Затем она сжала свой мысленный кулак и одним импульсом разбила его защиту, как оконное стекло. Простое приложение силы, рассчитанное и направленное на то, чтобы раздвинуть трещины пошире, использовать их как точки хрупкости.
Армек пошатнулся с воем ярости и гнева, который по мере того, как растягивался, становился отчетливо нечеловеческим. Его тело начало трансформироваться, одежда и человеческая плоть уступили место бледно-белому цвету его первоначального вида, Белого марсианина. Он вырос на несколько футов, руки и ноги превратились в когти, и повернулся, карабкаясь вперед, пытаясь уйти с ее досягаемости, убежать от нее.
Но от нее не было спасения. Она высосала некоторые из своих дополнительных резервов силы, зная, что они будут восполнены через несколько часов, и сохранила свой диапазон широким, даже когда усилила силу, с которой использовала его. Она пробила сломанные, зазубренные фрагменты его защиты и вонзила нож глубоко в его разум, лишив его контроля, когда он был на краю крыши, собираясь прыгнуть.
Медленно она заставила его встать в обычную позу, повернуться и подойти к ней.
Все это время она чувствовала его сознание — все еще очень осознанное, напуганное — кричащее изнутри. Его гормоны зашкаливали, заливая его тело. Она не знала, как сделать так, чтобы он не покончил с собой от шока, и поэтому решила вообще исключить посредника.
С поворотом она задушила его разум в бессознательном состоянии. Армек рухнул, рухнул на бок и просто лежал. Еще одним поворотом она позаботилась о том, чтобы он не проснулся в ближайшем будущем.
— Ты... ты убил его? — хрипло спросил М'ганн.
Адди покачала головой. — Он жив. Без сознания, но жив. Он не уйдет отсюда свободно, но я не убью его, если вы меня об этом не попросите.
М'ганн какое-то время смотрела на нее, и Адди почувствовала, что именно об этом она и хотела спросить. Если бы она сделала это, она бы сделала это в мгновение ока.
Но прежде чем что-то было сказано, Кэрол вскарабкалась по лестнице, выскочила на крышу и уставилась на них двоих.
— Я почувствовала психическую вспышку и... — ее голос оборвался, она метнула взгляд вниз и увидела Белого марсианина, лежащего на земле в полубессознательном состоянии. "...Дерьмо."
М'ганн долго смотрел на Кэрол, на ее удивление и беспокойство, а затем снова повернулся, чтобы посмотреть на Адди, вздохнув. — Ты прав, мы не можем отпустить его, не так ли?
Адди покачала головой. "Нет, если только мы не хотим дать ему шанс начать нападать на людей".
Взгляд Кэрол переместился с распростертого тела на них двоих, и что-то в ее лице напряглось. "Если вам нужно, чтобы я спрятала тело", — начала она ведуще.
Прежде чем Кэрол успела обвинить себя в глазах закона, позади нее вскарабкалась Кара. "Я видела, как Кэрол прибежала сюда..." — выпалила Кара, перебегая взглядом с них троих, а затем вниз к земле. Она замерла, увидев лежащего на земле Армека, рот которого открывался, закрывался и снова открывался, как будто она пыталась подобрать слова, но не могла найти, что сказать.
"Он не умер, и я не убью его, если не будет иных указаний", — сказала Адди Кэрол, не обращая внимания на острый взгляд Кары. "В нынешнем виде он без сознания и останется в таком состоянии какое-то время".
"Хорошо, значит, не мертвое тело, а просто Белый марсианин, и я предполагаю, что это тот, кто напал на тебя", — прервал голос Алекс, Кэрол и Кара вздрогнули, когда они обернулись. Адди подняла голову и увидела, что Алекс и Мэгги стоят в дверном проеме, ведущем вниз с крыши, и долго разглядывают всю сцену. Позади них Корианд'р воспользовалась своим полетом, чтобы подняться и заглянуть через плечо Мэгги.
Потратив несколько секунд на разглядывание тела Армека, Корианд'р снова упал на землю. "Я пойду скажу боссу", — объяснила она, а затем исчезла на лестнице.
Алекс подошел к Армеку и посмотрел на него сверху вниз. "Я должна позвонить в DEO по этому поводу", — сказала она немного неестественно. "Я могу это сделать, верно? Ни у кого не будет проблем с тем, что мы буквально делаем свою работу".
