Ты вновь сместил внимание к троим ловцам, спрятавшимся меж дюн на территории Стремительных, и прислушался:
— Можешь ткнуть, где точно этот чувак, как там его, Граций?
— Граций? — улыбнулся Безымянный. — На одном из забытых языков это значит «грациозный», «красиво движущийся». Ему бы понравилось. Гораций — там, — и пальцем указал.
Дальнейшее ты рассматривал как можно внимательней — убедился уже, что хоть Бета и способна выпускать магические подделки Осквернителя в виде красных разрушительных щупалец, но эта пара владела и кое-чем другим. Ты не мог понять, но ты чувствовал тонкие изменения, расходящиеся от них после каждой такой «магии». В качестве усилителей использовались деревянные палочки — вернее, усилителями ты считал их раньше, проводя аналогию с нормальным колдовством. О нет, это были не усилители, а скорее резонаторы, ограничители, фокусаторы...
Игра с огнём! Это их «волшебство» отличалось и от болезненно правильной, упорядочивающей реальность, мешающей переменам магии Осквернителя, и от твоего колдовства, обращающегося к пучинам всеизменяющегося Имматериума, навязывая им и самой реальности свою точку зрения и волю. Эта «магия» была совсем не такой — не обращаясь ни к изменчивому варпу, ни к глубинным закономерностям реальности, она вместо того была вратами в... Хаос? Не тот Хаос, к которому ты привык, совсем не тот! Это был Хаос Разрушения, Хаос Бесконечной Смерти, Хаос Абсолютного Конца! Ты не понимал в деталях, что и как эти двое делают, но улавливал, что их души выступают чем-то вроде фильтров, образцов, ограничителей, сквозь которые Хаос Разрушения проникает в мир.
Именно поэтому их нужно убить. Просто убить. Не было других вариантов. С некоторыми силами заигрывать попросту нельзя. Самый страшный из демонов может только пожрать твою душу, разорвать её на куски, превратить всё, что тебе ценно, в прах или исказить так, что будь ты жив — убил бы себя сам. Но эта сила... Она была готова уничтожить сами основы бытия! И надёжнейший способ закрыть врата в Бесконечное Разрушение — убить этих двоих, разорвать их души на мельчайшие кусочки, и каждый скормить демонам Владыки Перемен, чтобы даже следа не осталось!
Ты не был хорошим человеком — отнюдь! Бесконечное число врагов назвали бы тебя злодеем и монстром, и даже Абаддон, от ярости которого ты едва сбежал, объединитель всего Имматериума против еретического Империума, был готов тебя свести пытками с ума. Но все они, от богомерзких имперцев и прочих обитателей Материума, до самых жутких демонов и даже Тёмных Богов — согласились бы с тобой. Такую опасность нужно остановить. Эти врата следует захлопнуть. Любой ценой. Пока то, что клубится за ними, сам антипод разума, антипод что Материума, что Имматериума, причём не важно, каких именно Материума и Имматериума, — пока оно не пожрало всё вокруг, пытаясь «просто» воплотится. И души каких-то людишек на пути него, души, одновременно являющиеся к нему мостом — такая ничтожная цена!
Ты заплатишь эту цену. Но не сразу. Один из этих двоих служит гарантом, что сюда прибудет источник энергии, а с ним ты выполнишь миссию. А вот другая... Ха! Голоса Истины плачут, уговаривают, заклинают, проклинают, убеждают, намекают, чтобы ты убил хотя б её. Почему нет? Это немного, а душа её достаточно сильная, чтобы демоны попировали от души. Но ты не бездумный кхорнит, чтобы взять и напасть! И ловушку ставить наобум не собираешься. О любом серьёзном противнике, будь он трижды пешкой, но вратами к ужаснейшему злу, нужно больше знать. Именно поэтому ты так внимательно смотрел и будешь всматриваться в то, что эти двое делают, чтобы вовремя ударить. Вовремя — и наверняка.
> Осси Нуар: повествуй более эпическим стилем от третьего лица
Под чёрным небосводом Бета Царёва и Сэм Робер извлекли из капчалога многочисленные сети. Направила свою магию Рыцарь Времени, и сети стали нерушимыми, неразрывными, способными любой удар сдержать. Заклинание опутывания наложила на них она, и усилил его Сэм. В инвентеке Беты нашлось всё необходимое для алхимизации, нашлись и ресурсы, собранные в бесконечных странствиях по Пространству Парадоксов.
И алхимия Игры соединилась с волшебством ныне мёртвого листа. И улыбнулся Сэм, вооружаясь винтовкой именем Сетемёт Пустоты. И занял он позицию на вершине холма. И ускорила его восприятие возлюбленная, и выцелил он Чемпиона Стремительных, и выстрелил точно в цель. Зачарованная сеть спутала Горацию конечности, точно живая, и силы его не хватило путы распутать, разорвать.
— Акцио сеть! — велела Бета. Хаос Изначальный прошёл чрез ограничения первых иномагов на её душе — и через её желания. Откатом ударил в законы Пространства Парадоксов. Законы, организованные некогда Лордом Пространства и Музой Времени, — выстояли, как и всегда. Другой же стороной Хаос явил Чудо, и Чудо то устремило сеть вместе с добычей к троим Чемпионам.
— Портус, — пропустил Хаос через душу и сфокусировал палочкой Сэм. Сеть стала портключом — Чудом, способным разрывать границы пространства, переносить из места в место, ограничения презрев.
— Петрификус тоталус, — приказала Бета, выхватывая из Хаоса состояние, в котором Чемпион Гораций будет парализован — и впечатывая его в многострадальную реальность. Та дрогнула и изменилась по слову её и воле её. Гораций замер, парализованный заклятьем.
Прикоснулись к сети с Чемпионом-Стремительным три других Чемпиона. Ключевое слово шепнула Бета, и сеть выдернула четверых из ложбинки меж дюн. Пространство услужливо раздвинулось перед Чудом, а Время дрогнуло, в очередной раз выдерживая давление Хаоса. Выдерживая ль? Здесь, на границе самой реальности, близ критической точки, законы Пространства Парадоксов слабли, всякая определённость таяла, как дым, и только сила восьмерых богов удерживала мирок сеанса, пока Хранящая Время самоустранилась, а Элис ещё не прибыла.
Янус держал реальность. Его сила, начинающая и завершающая, сила рассветов и закатов, разделения и разницы, дополняла бесконечную надёжность Сердцевины Камня, раз и навсегда устанавливая всякое начало и всякий конец. Непоколебимый, Янус держал сам небосвод, с которого смотрели боги.
Маат формировала реальность. Сила упорядочивания и нормализации, гармонии небесных и земных сфер, незримо пронизывала весь сеанс, не позволяя цепочкам событий разлетаться по случайным траекториям, но формируя из них прекраснейший рисунок.
Ехидна рождала реальность. Её яркая, безудержная, чудовищная сила делала полёт неотвратимым, но вместе с тем чудесно-благим, ведя к финалу, к Величайшей Алхимии, и с каждым мгновением власть Ехидны только возрастала, а каждое изменение, каждое появление и исчезновение было равным образом во власти Ехидны и Януса — двух сторон одной медали.
Гемера направляла реальность. Бесконечные силы эволюции дрожащими цепями дополняли гармонию Маат, оставляя среди всех причинностных цепочек лишь те, что побеждали в естественном отборе. Те, что были самими сильными, лучшими, экстремальными! Принцип наименьшего действия — так зовут его смертные; бритва Оккама — это тоже он, но с иной стороны.
Эрос улучшал реальность. Единство пространства и времени, стремление материи соединиться, преодоление самой энтропии, воплощение принципа притяжения и непрерывности, он легко объединял, включал в себя усилия всех богов, помогая частям стать целым.
Гефест продолжал реальность. Ударами невидимого молота по метафорической наковальне отмерялись такты всего и вся. Сам ход времени, его бесконечную созидательно-разрушительную работу формировал Кузнец, будучи огненным двигателем происходящего, отделяющим прошлое от будущего и толкающим настоящее вперёд.
Абраксас открывал реальность. Бесконечный сонм возможностей был открыт его взору, и Янус различал их друг от друга, и Маат отбирала лишь упорядоченное, отбрасывая Хаос прочь, и Ехидна помогала возможностям в сущее рождаться, и Гемера оставляла лишь сильнейшие из них, и Эрос соединял их в единую линию, и Гефест неустанно воплощал их за шагом шаг... Обычно божественный труд тянулся в мириады лет грядущего и прошедшего, формируя целостные пучки линий реальности, но сейчас он захватывал ближайшие секунды, лишь тенью, отсветом распространяясь дальше.
И Лилит улыбалась, глядя на работу семерых богов — главная из всех, дирижировала работой, слушая тишайшие для любого, но столь явные для неё мысли смертных и бессмертных. Ведь для чего-то, для кого-то эти семеро работали? Именно она была этим кем-то и чем-то! Она была замыслом, она была идеей, она была направлением, она была значением и сутью, символом и духом!
Всё шло так, как и должно идти. Но разве всё может идти всегда так, как должно? Нет, конечно же, нет! И каждую частицу Хаоса, каждую частицу Чуда, каждый отклик заклинания очередного самоуверенного волшебника Отвергнутая заботливо собирала ладошками, аккуратно складывала вместе сверкающие пылинки Безумия и Случайности. И смеялась, наблюдая, как клубится Невозможное в маленькой стеклянной колбе. Семеро идиотов считают, что полностью компенсируют всякий вред волшебств? Ах, глупые послушные собачки! Но она — она не такая. Она никогда не будет верной рабыней Судьбы, будь хоть трижды воплощена она чуждым божественным плетеньем! Она — свободна, она — отрицание концепции тюрьмы, само воплощение свободы воли, потому что она...
— Очень интересно. Давно ли ты наблюдаешь за мной, глупышка Осси?
> Твои мысли могут быть интересны читателям
— С чего ты взял, что видишь их, Нуарчик? — рассмеялась, кутаясь в вуаль из Страха и Обмана. — Ты уверен, что собственные мысли принадлежат тебе — не мне? Ты знаешь же, какая я богиня? Твоё сердце, каждое сердце — открыты мне!
> Ты называешь меня самоуверенным, в то время как самоуверенность проявляешь как бы ни больше всех
— Ах люди! — улыбнулась уголками губ. — Такие предсказуемые, такие неожиданные, такие удивительные, такие — смертные. Прошу, не отвлекайся на меня, вернись к повествованию и заверши главу. Придёт и моё время выступать, пока же — не видишь, как некрасиво к даме в мысли лезть?
> Здесь ты права. Прости за вторжение.
> Трое и пленник: прибудьте на место
Искривлённые на секунду законы реальности-богов вернулись на место, а Сэм Робер, Бета Царёва и Безымянный приземлились со своею ношей в пещере-кузнице божества великого терпенья и труда. Поднял Гефест на них очи, отрываясь от работы, коей не может быть конца. И улыбнулся, взглядом вдавливая в пол.
— Двоих Чемпионов вы привели, избранники Плетельщицы?
— Безымянный пока помогает нам, — с трудом молвил Сэм под пронзительным, всезнающим, титаническим взглядом самого Времени.
— Союзник? — поднял бровь Гефест. — Пожалуй, вижу я теперь, что вас избрала наследная предвестница всех мойр. Её искусство находить союзников и превращать в них ужаснейших своих врагов печально известно средь богов. Но владеете ли вы её даром находить общие цели или лишь искусственной удачей? Уверены ли вы, что союзник вас — не предаст?
— Уверены, — ответствовала Бета, с Безымянным взглядом встретившись и кивнув на непроизнесённый вопрос. — Мы тут не в доверялки играем, бог! Добычу-то примешь?
— Добычу, значит. Что ж, приму.
Под взглядом Гефеста сеть расползлась, истлела, осыпалась прахом! Чёрный камень пещеры, повинуясь воле божества, потёк, взметнулся вверх, чтобы застыть в подобии клетки округ Горация, клетки грубой, нерушимой.
— Ты же не будешь его убивать? — спросил Безымянный, обеспокоенный своей будущей судьбой.
— Убивать? О нет, — качнул главой Гефест, и отблески лавы играли на его лице. — Он уснёт, надёжно защищённый, проснётся, лишь когда я пожелаю. Будь убийство моею целью, я бы велел вам убивать. А теперь ступайте, герои, мне нельзя отвлекаться слишком долго.
Он замолчал, а трое, послушные его веленью, покинули подземный зал. И стоило им удалиться, как Гефест повернулся к пленнику. И молвил, прежде чем прервать ход времени в каменной клети:
— Рад, что ты стал столь сильным, творенье моей воли. Эти трое ещё не поняли, что лучшим оружием богов всегда был — человек.
Обитель твоих мыслей, песнь твоей души
...пришла в себя с трудом. Кружилась голова. С трудом ты поднялась с жёсткой поверхности и разлепила глаза. Холодный серый свет затопил всё вокруг. Ты лежала на камнях, а рядом с тобой стоял... стояло... нечто. Четвероногое, такое же серое, как и небо, похоже на какое-то насекомое, но не настоящее, а будто кукольное! Пошевеливая четырьмя верхними конечностями, насекомое встретилось с тобой взглядом. Его чёрные глаза были... ужасны! Когда ты присмотрелась, оно вызывало уже не страх — скорее отвращение. И оно обратилось к тебе!
— Приветствую в Обители, Ещё Живая, — его голос был скрипучим, точно царапающим, но при этом не враждебным. Равнодушным.
— Я в шестом круге, да? — выдавила ты. — Ты хозяин шестого круга? Меня зовут Луна.
— Ты в Обители, Ещё Живая. Моё имя — Мастер Целостности. Твоя целостность восстановлена. Тебе даровано Имя. Тебе должно зачитать Правило-и-Предупреждение.
— Что такое Обитель? — не сразу нашлась ты, постепенно приходя в себя. Тяжесть в голове отступала, но ты всё равно чувствовала себя слабой. — Что со мной случилось?
— Обитель — то, что вокруг тебя, Ещё Живая, — «ответил» Мастер Целостности. — Ты упала сверху, Ещё Живая. Твоя целостность была значительно нарушена. Твоя целостность восстановлена.
— Почему «ещё живая»? — это он тебя... «восстановил»? Местный целитель? Ты осмотрела себя, даже ощупала — никаких ран, даже одежда целая!
— Тебе должно выслушать Правило-и-Предупреждение, — не ответил Мастер Целостности. — Ты желаешь сделать это сейчас?
— Давай, — выдохнула ты.
Слабость проходила, отступала, но очень медленно. Ты сосредоточилась и постаралась выгнать её из тела... Не тут-то было! Ничего не получилось. Просто — ничего. Из-за плотскости тела? Можно было сменить его на лик... и открыться перед хозяином этого круга! Можно — да нельзя.
Ты должна быть очень-очень осторожной! И обязательно найти Мэрэди. С ней тебе что угодно нипочём! Главное ведь вы сделали — попали в круг, как бы ни называл его этот Мастер Целостности, теперь нужно найти друг друга и сразиться с хозяином. И в этот раз ты точно-точно будешь помогать Мэрэди, а не просто стоять рядом, и уговоришь её, чтобы хозяин круга остался жить — может быть, он отдаст свою часть Ключа сам? Так бы хотелось! Так хотелось бы, чтобы всё это стало проще и без этих дурацких испытаний...
— Правило Обители: твоя жизнь не ограничена ничем, кроме моря. Предупреждение Обители: твоя жизнь прервётся при длительном контакте с морем, Ещё Живая.
— Что случилось с морем? — уточнила ты. Но Мастер Целостности ничего не ответил. Он ушёл, растворился среди прибрежных скал. А ты перевела взгляд дальше — и...
