— Да, но...
— Оставь меня. Мы встретимся позже. Ты встретишься со всеми. Не торопи время. Времени много. Обитель для терпеливых, — молвил мальчик по «имени» Любитель Точности — и скрылся за скалами.
Ты не решилась следить за ним. Вместо этого попросила ещё еды и воды у Мастера Пожеланий, затем попробовала расспросить его — без толку, конечно! — и отправилась искать... Мэрэди? Или просто что-то? Кого-то? Кого-то, кто мог бы объяснить?
...просто три дня. Три дня бесцельного блуждания по острову! Остров был на удивление большим, ты даже думала над тем, чтобы залезть на большую скалу и осмотреться, но, прикинув крутизну и «силу» своего тела — передумала. Ещё ты обнаружила, что Мастера Пожеланий найти очень просто — нужно просто целеустремлённо идти к нему, и он появится на твоём пути со своей маленькой пещеркой. Именно появится — ты даже знаки оставляла и на пещерке, и на пути, чтобы убедиться, что тебя просто не разворачивало волшебным образом обратно!
Ты устала. Устала быть одной. Ни Мэрэди, ни единой живой души, только бездушный, пассивный автомат — Мастер Пожеланий. Любитель Точности говорил о терпении — это сколько же нужно по острову ходить, чтобы его найти случайно! Эх...
И когда ты почти смирилась, что будешь тут ещё месяцы блуждать — вышла на пляж. А там... Там... Там стояли они! Ты сразу поняла, что это те самые, о которых и говорил Любитель Точности. Куклы. Это были люди, некоторые в почти истлевших обносках. Они бесцельно брели по берегу, видимо, просто друг за другом. Взрослые, подростки, дети — женщины и мужчины, девочки и мальчики, грязные, голые или почти голые с серым, выцветшим взглядом.
Как у Любителя Точности! Их взгляд был как у него, просто... хуже? Бледней, равнодушней, смиренней? Просто... нечеловечней? Кукольней! Они были чем-то похожи на глаза Мастера Целостности и Мастера Пожеланий. Как, почему, зачем? Это было куда страшнее всего, что ты только помнила в своей новой короткой жизни!
Ты не рискнула бы приближаться к куклам, если бы следом за ними не шёл кто-то более целеустремлённый, подталкивающий кукол в спину, собирающий их в небольшое... стадо. И куда-то ведущий. Он был высоким, даже слишком высоким и каким-то карикатурно худым — тебе казалось, что таких людей существовать не должно. Когда ты подошла, он обернулся, встретил тебя блеклым взглядом, улыбнулся с трудом, будто что-то пересиливая.
— Я Кукловод. А вы, маленькая гостья?
— Я... — оборвала себя. Наверное, не стоит просто так говорить настоящее имя? Была же какая-то причина, по которой здесь его скрывали! — Я Ещё Живая. А ты... вы... что вы делаете?
— Я Кукловод, — шире улыбнулся он, оглядывая твою одежду. — Я веду кукол. Куклы тянутся к морю. Я не даю им умереть.
— Кто они такие? — спросила ты. — Откуда они, что с ними? Им можно помо...
— Нельзя, — строго оборвал тебя Кукловод. — Куклы — это куклы. Им не помочь. Ты поймёшь. Куклы тянутся к морю. Я отгоняю кукол, собираю кукол, веду кукол. Я Кукловод. Ты Ещё Живая. Ты яркая! Такая яркая одежда... Береги одежду. Одежда теряется, одежда меняется на пожеланную, пожеланная одежда — скучна-скучна-скучна!
Ты обратила внимание, что он и впрямь одет, как и Любитель Точности, в поношенную серую одёжу. Гадость какая! Неужели он тут так долго, что пришлось брать новую одежду от Мастера Пожеланий?
— Ты знаешь Любителя Точности? — спросила его на всякий случай.
— Любит точность, — кивнул Кукловод, неестественно длинной рукой разворачивая очередную куклу от моря. — Любитель Точности — добрый. Иногда встречает гостей. Он тебя встретил?
— Да, — вздохнула ты. — И куда-то ушёл! Я так долго не могла никого найти...
— Чтобы найти, нужно знать, кого ищешь, — объяснил Кукловод. — Кто хочет общества, кого знают имя, того находят. Найдёшь меня, если захочешь. Встречи — хороши.
— А... — ты запнулась. А как вообще разговор продолжать? О чём его спросить? — А что тут вообще происходит? Что такое Обитель? Где хозяин шестого круга?
— Шестой круг? — замер на мгновение Кукловод. — Шестой круг — знакомые слова. Я слышал это раньше. Давно. Очень давно. Я не помню так давно. Память истирается, тела и Обитель вечны. Я Кукловод. Я пасу кукол. Это Обитель принимает гостей. Гости приходят, гости получают имя, гости становятся своими и остаются тут. Гости мечутся и ищут, гости не находят, гости успокаиваются, гости становятся как мы — так было всегда.
— Я... я не понимаю, — на самом деле, ты понимала. И это было очень страшно! Это место — ловушка! Страшная ловушка, из которой нельзя выбраться, никто не сумел, и все... умерли от старости? Наверно, да. Что же делать?
— Спроси у других, — пожал тонкими плечами Кукловод.
— Как их зовут? — тут спросила ты. — Без имени их ведь не найти?
— Не могу сказать, — Кукловод выглядел слегка виноватым. — Представиться можно лично. Извини. Но ты можешь поговорить со мной. Пасти кукол. Пасти кукол — это хорошо.
— Н-н-нет, — ты встретилась взглядом с очередной куклой и невольно сделала шаг назад. Какие же они жуткие! — Извини, я... я просто пойду, хорошо?
— Ходить — это хорошо. Все ходят, кто не спит, — безразлично отозвался Кукловод. — Ступай. Удача будет с тобой.
И ты ушла. Ушла от жутких кукол, от странного и жутковатого Кукловода, ушла, зная, что найти кого-то (кто хочет, чтоб нашли!) можно только с именем. Ты так и находила Мастера Пожеланий. Значит, тебе остаётся только искать. Мэрэди и кого-то, кто мог бы объяснить. Любитель Точности говорил о терпении — значит, ты будешь терпеливой!
Или лучше не надо? Может, попробовать сменить облик, сбросить плоть, облачиться в одёжу лика, такого лёгкого и сильного? Рискнуть? Мэрэди ведь говорила, что времени немного! Ты смотрела на море и колебалась. Надо! Надо рискнуть, как бы страшно ни было! Ты сосредоточилась и... и ничего! Ничего не получилось. Но как? Почему ты не можешь менять облик? Это хозяин круга тебе мешает? Ты не чувствовала помех, просто... просто будто бы нельзя и всё тут. Как шевельнуть третьей рукой — в воображении легко, а в реальности руки и нету! Что же делать? Как же быть?
...время текло и текло — долгой, медленной, ленивой рекой. В Обители не было закатов и рассветов. Просто становилось темно-темно, глаза понемногу привыкали, и можно было ходить, не наталкиваясь на скалы. Ты попыталась найти Любителя Точности, но не смогла. Он не хотел, чтобы его нашли? Поискала Кукловода, быстро вышла на пляж, но подходить к нему не стала. От безвкусной еды и воды уже тошнило. Ты потеряла счёт дней и решила его возобновить, нося в кармане камушки за каждую декаду.
На следующего человека (человека ли? а ты — человек?) ты натолкнулась неожиданно, причём и для него тоже. Вы вскрикнули, когда, огибая скалу, едва не врезались друг в друга. Отпрянули друг от друга. Она — полная женщина с блеклыми, как у всех здесь, глазами и длинными светлыми волосами, спутанными донельзя. Опомнившись, она церемонно тебе поклонилась:
— Приветствую, дорогая незнакомка. Моё имя — Блюстительница Ритуалов, и я рада приветствовать тебя в нашем сером краю, — голос у неё был глубокий, но притом без особых эмоций, прохладный, будто ветер у моря.
— Я тут уже три недели, — машинально ответила ты и тут же поправилась. — Я Лу... Ещё Живая!
— Три седмицы — капля в океане вечности, — размеренно ответствовала Блюстительница Ритуалов. — Должно быть, ты ни с кем не встречалась до меня, Ещё Живая?
— С Мастером Целостности, потом с Любителем Точности и с Мастером Пожеланий, — перечислила ты. — А ещё я нашла Кукловода и... и кукол, — даже вспоминать о них было неприятно.
— Любитель Точности часто отклоняется от своего пути, — с лёгкой неприязнью заметила Блюстительница. — Кукловод следует своим ритуалам. Кукловод пасёт кукол. Куклы идут. Всё движется, как должно.
— Эм... а ты? Что делаешь ты?
— Смотрю за уставшими и напоминаю ритуалы. Ем, сплю и хожу, как и все вокруг. Ты новая здесь, ты не выбрала ритуалы, тебе не о чём напоминать.
— Что за ритуалы? — тут же спросила ты.
— То, что мы делаем, — недоумённо пожала она плечами, будто б ты спросила нечто самоочевидное. — То, что мы должны делать.
— Должны? Зачем? — окончательно запуталась ты. — О чём ты говоришь?
— Я не объясняю — я напоминаю, — вздохнула Блюстительница Ритуалов. — Ритуалы помогают. Все выбирают ритуалы. Если забывают — я напоминаю. Это мой ритуал. Когда выберешь свой — позови меня и покажи.
— Хорошо? — не нашлась, что ответить, ты. — А что тут вообще делают в Обители? Зачем она?
— Все задают вопросы — никто не знает ответов, — размеренно ответила она. — Обитель просто есть. В Обитель попадают. В Обители живут, иногда — умирают. У неё нет смысла; не у всех вещей есть смысл. Я храню лишь форму, не смысл, о нём ты спрашивай кого-нибудь другого.
— Э-э-э... хорошо, — вздохнула ты. — А давай будем ходить вместе?
— Давай, — на удивление легко согласилась Блюстительница.
...ты сбилась со счёта дней. Вы просто шли, ели, спали, иногда говорили. Ты спрашивала редко, она отвечала односложно. А ещё она всегда готова была помочь или поддержать. Когда ты споткнулась и ушиблась о камни, она без просьбы помогла тебе подняться. И сама отвела тебя к Мастеру Целостности, который молчаливо провёл мерзкой паучьей рукой по ранам, заставив те исчезнуть.
Она ощущалась как скалы вокруг, как небо или как песок — надёжной, неизменной, прохладной, но глубоко преданной своему делу. И безумно одинокой. Она не сближалась. Ты пробовала её разговорить, расспрашивала, кем она была до Обители — но она не помнила этого. А потом ты догадалась спросить, как давно она здесь. Она не помнила и этого, но помнила, как сюда попали все, кого ты встречала раньше — Кукловод, Любитель Точности, она помнила всех кукол — по её словам, когда-то они были такими же, как ты или она! — помнила ещё людьми. Однажды вы вышли на пляж ледяных статуй. Ты спросила... она ответила, что помнит всех, кто статуями стал. Всех до одного.
Была ли она первой? Не была. Она говорила, что были люди до неё. Обитель никогда не была пустой. Она смутно помнила, что хранить ритуалы её научила другая, предыдущая Блюстительница, которая устала от своей работы. И точно знала, что та, предыдущая — первой не была.
...впервые на твоей памяти Блюстительница вела вас целенаправленно не к одному из Мастеров. На вопрос она ответила лишь — «меня зовут». Интересно, а если тебя позовут, как это будет ощущаться? А тебя вообще здесь позовут? Ты никому здесь не нужна. И там, снаружи, раз Элиза до сих пор не добралась — тоже не нужна? И Мэрэди решила тебя бросить? Может быть, это место специально для таких, как ты — Обитель для ненужных и бессмысленных?
Вы пришли к человеку по имени Убийца. Он не помнил, почему его так звали. Он вообще мало что помнил. Бледно-серое, выцветшее лицо его напоминало лицо кукол; он был худым и тщедушным, но с длинными, до пояса, волосами и коротенькой бородкой. Он представился вам, будто бы не знал и Блюстительницу, будто бы не звал её. И спросил:
— Ритуал. Я забыл ритуал. Помоги, помоги, помоги! — его восклицание было невнятным и слабым, блеклым, серым, как и всё вокруг — как тихий стон умирающего, вот только Убийца не умирал.
И Блюстительница помогла. С пугающим спокойствием она нашла острый камень рядом с Убийцей, порезала свой палец и завораживающе медленно начертила кровью имена на песке: «Илья, Эрик, Василий». И добавила вслух:
— Вернусь и убью.
— Вернусь и убью, — неожиданно ярко для этих мест улыбнулся Убийца, и в глазах его точно загорелись огоньки. Ты вдруг поняла, что у него зелёные глаза, а черты лица довольно резкие. Убийца оскалился. — Илья, Эрик, Василий. Вернусь и убью. Я помню. Я запомню, — и порезал палец камнем, теперь уже сам начертив имена на песке. — Что теперь?
— К Мастеру Целостности, — пожала плечами Блюстительница Ритуалов. — Он вылечит тебя, затем ты будешь идти дальше и каждый день свой начинать и заканчивать ритуалом.
— Я... я не помню, — лицо Убийцы исказилось мучительной гримасой. — Я... кто я такой? Зачем я должен их убить? Ты знаешь? Ты помнишь? Скажи, скажи, скажи!
— Я не знаю, — вздохнула Блюстительница. — Все забывают, забыл и ты. Ты помнишь ритуал, ты жив и готов жить — это главное.
— Должен вспомнить... — пробормотал Убийца. — Должен вспомнить... — и без прощания удалился.
— Что с ним случилось? — спросила ты, глядя на мучительно-медленную походку Убийцы.
— Забыл, — просто ответила Блюстительница. — Ты поймёшь позже.
С этого дня ты снова начала считать сутки. Вечером по твоей инициативе вы выходили к Мастеру Целостности, и ты писала кровью очередное число, а потом он исцелял руку. Так у тебя появился свой ритуал, и Блюстительница Ритуалов улыбалась этому.
...прошло тридцать дней, прежде чем ты начала замечать изменения. Становилось холодней и холодней!
— Осень, — пожимала плечами твоя спутница. — Нужно больше одежды.
Твоя лимонная пижама окончательно поблекла, но не порвалась, не стала серой тряпкой, и теперь ты укуталась серыми тряпками — гадость какая! — поверх. Стало действительно тепло. Но как спать? Взять у Мастера Пожеланий ещё больше этих... тряпок? Одеждой их назвать ты не могла!
— Песок, — ответила Блюстительница Ритуалов, — всегда тёплый. Закопайся и согреешься на ночь. Я покажу, как.
На самом деле, даже закапываться не нужно было — весь остров был переполнен полузанесёнными песком пещерками в скалах, в которых было достаточно тепло даже в самый разгар зимы. В Обители можно было жить в любое время года. Здесь было сколько угодно воды и еды. Как ты догадалась совсем недавно, люди здесь не взрослели и не старели. Здесь не было тесно, не было здесь и в полной мере одиноко. Здесь было... никак. И отсюда не было выхода. Ты уже устала надеяться, что найдёшь Мэрэди или сможешь сменить облик.
...ритуал Любителя Точности — это камушки. Он собирает камушки, как можно более близкие к кубу и сфере, периодически выбрасывая старые. Вы повстречались с ним случайно. Его спокойная, размеренная работа по перебиранию камней на пляже вызвала одобрительную улыбку Блюстительницы. Они перебросились парой фраз, и ты поспешно увела Блюстительницу оттуда — хорошо хоть она не сопротивлялась! Смотреть на человека, который без всякого выражения на лице, бездушно, как робот, перебирает камни и сравнивает их с образцом, было выше твоих сил! Уж лучше как Убийца. Или как ты. Даже Кукловод выглядел не так жутко!
...дни сменяли дни. Сегодня — сто второй день с тех пор, как ты начала считать дни. Ты в очередной раз оставила Блюстительницу и блуждала по острову сама. А к концу дня выпал первый снег. Ты нашла Мастера Пожеланий и надела неудобные, безликие сапожки. Снег мгновенно таял, но верхний слой песка был совершенно мокрым, а со скал стекали струйки воды. Впервые на твоей памяти Обитель заполнили звуки, отличные от завываний ветра и плеска волн. Тихий, но отчётливый стук капели заставлял тебя всматриваться в серую даль и грустить о всяком.
