Карающей молнией, безумно-ураганным ветром, лучом испепеляющего света, солнечным огнём, разрушительным паводком, ветвящимися трещинами, седой вечностью, разрывающей гравитацией, волной мертвящего хлада проносишься ты сквозь грёзы, и гнев Мэрэди, осознавшей, что сделал ваш враг, подпитывает тебя, и твоё прохладное, уверенное желание завершить чужую жизнь контрастирует с этим пламенем. В грозовом небе, в бурном море, в светлом небе, в космическом пространстве, на берегу реки, в отражениях зеркал, в хаотическом течении Велиры, на далёких планетах, тёплою зимою настигаешь его ты.
Он разворачивается, осознав, что уж не сбежит. В руках его появляется кинжал Ключа, подобный твоему. Мэрэди отдаёт тебе инициативу. Вам не нужны слова, чтобы договориться. Теперь, после всего, что пережила, ты ощущаешь её как никогда чётко, а она насквозь тебя видела — всегда. Вы обмениваетесь даже не мыслями, а поцелуями души. Ваши души, ваши тела сплетены в целое одно. Здесь и сейчас она будет твоим Ключом, твоей властью, атрибутом твоей мести, продолжением твоей воли — а ты направишь вас к победе. И интуиция поёт тебе свою песню, и разум холодно вычленяет из неё главнейшее.
Удар! Скрежет! Белое сверканье трещин, пронизанных Надеждой. Столкновение Ключей, частей Ключа заставляет трескаться саму ткань реальности грёзоворота! Но вас это не заботит: ни тебя, ни Мэрэди, ни тюремщика-врага. Жаркий гнев ведёт Мэрэди, холодная решительность — тебя, и страх, отчаянье завладели вражеской душой. Иногда путь к Надежде ведёт через чужое отчаянье. Теперь ты не просто понимаешь Мэрэди — теперь ты принимаешь её холодную, расчётливую часть, готовую убивать, карать и мучить ради высшей цели. Потому что есть вещи, которые не могут быть прощены. Потому что будущее может требовать жертв. И порой единственный путь к свету лежит через темнейший мрак.
Могучая воительница, ты парируешь удар кинжала своим, отводишь чужое оружие в сторону, выбрасываешь руку вперёд, будто бы открывшись... Ключ вырастает пикой, пронзая тело врага. Пронзает и распускается прямо в нём стальным цветком, буквально разрывая его тело, его душу и его разум на кусочки. Ты удовлетворённо вырываешь Ключ из судорожно сжавшейся ладони мертвеца и соединяешь со своим, ощущая, как он усиливается вдвое. Ты отделяешь амулет своей памяти и заключаешь внутрь своего тела. Ты уплотняешь свой лик в бренное тело и спрашиваешь у Мэрэди:
— Где пятый круг?
Она показывает. Обратив Ключ метлой — когда-то ты умела на ней летать? — ты устремляешься к нему, и Мэрэди мантией охватывает твои плечи. И только там, в сером пепле пятого круга ты позволяешь себе расслабиться и выплакаться в объятьях Мэрэди, выпустить всю боль, всю усталость и всю опустошённость. Позволяешь ощутить себя живой. Ещё Живою!
Архитектура вечности, отражения души
(После знакомства с предпоследней частицей истории Луны мы возвращаемся в общий сеанс. Логичным будет выбрать наиболее близкого мне игрока, ту, за которой мне поручено присматривать: потенциальную ученицу — О.Н.)
> Будь Эллой Мэйдж
— Ты не должна рисковать собой, — упрекнул Джеймс после очередной короткой схватки. Два огра и три беса в зале вторичного теплообменника! Джеймс не использовал «потоковую магию», только два браслета пси-клинков, подобранных с тел бесов, но он был очень, очень, очень быстрым — и не менее точным. Рыцарь Пространства...
— Но я игрок, и я должна проходить испытание! — возразила ты.
— Ты — игрок Пространства, поэтому прежде всего ты — инженер, — парировал Джеймс. — Ты уязвима, твоя команда состоит лишь из меня, а твоя задача — одна из самых сложных в сеансе, и ты не раз будешь действовать в связке с телохранителями. Как многое сказала тебе Хранящая Время?
— Телохранители? — не поняла ты. О чём он вообще? Здесь, в Храме, было настолько безопасно, насколько это возможно, а дальше — дальше ведь Хранящая не видит?
— Будущее не так неопределённо, как тебе кажется, — молвил Джеймс. — С некоторых перспектив, которыми, безусловно, обладает Хранящая Время, можно предвидеть, на какие метареальности может расслоиться наше существование после критической точки. Я прибыл из определённой метареальности, Система существует только в одной из них, и именно это будущее тебе предстоит... если Инфуцор не помешает.
— А если помешает? — спросила ты, ощутив холодок страха. — Что тогда?
— Если мы с Хранящей не справимся, то я буду лишь иллюзией, тенью, которую отбросит исчезающая метареальность, результатом виртуальной интерференции взаимно нереальных будущих, — сложно ответил Джеймс. — Ты умрёшь. Боюсь, ни в одном ином будущем для тебя нет места. Что произойдёт с Хранящей Время и твоими друзьями — мне неведомо, но ведомо, что Системы в том виде, в каком её я знаю, более не будет. Именно поэтому важно, чтобы ты держалась позади и позволяла встречать все опасности мне, твоему защитнику — как в далёком будущем, которое мы желаем создать.
— А... — не сразу нашлась ты. — А что там будет? — встретилась с проницательным взглядом Джеймса и опустила глаза. — Я буду осторожней?
— Хорошо, — мягко ответил тот. — Я знаю, что ты не из тех, кто разбрасывается своим словом. Что будет там? Я знаю мало. Мне известно, что ты будешь жива, и известно, чем займёшься, но я не могу рассказать об этом подробно. Не только потому, что это повлияет на будущее — мне кажется, ты расстроишься из-за предопределённости своей судьбы. Поверь, ты будешь счастлива — в определённом смысле этого слова. Возможно, сейчас ты не посчитаешь своё будущее пределом мечтаний, возможно, ты отвергнешь его уже после моего отбытия — я не знаю всего. Могу лишь сказать, что пославших меня, архонтов Арбитра и Архитектора, это твоё будущее устраивает. Предваряя вопросы: я не знаю, что будет с Джулией Сайнс и со всеми, о ком хочешь ты спросить. Возможно, их судьбы ведомы Системе, но мне это знанье не открыто.
— А почему открыто обо мне? — немедленно спросила ты. — Если ты всё равно не рассказываешь?
— Потому что некоторое знание тяжело скрыть, — улыбнулся Джеймс. — Когнизор не посчитал нужным это делать, я не пожелал отказаться от знанья добровольно. Хм, проблема, — Джеймс остановился.
— Проблема? — притормозила и ты, тут же активируя пси-клинок.
— В следующем зале нас ждёт несколько гиклопов. Один удачный удар любого — тебя убьёт. Помнишь, о чём мы говорили?
— Иди, — поморщилась ты.
Неправильно это, что станцию освобождает твой гость! Но если ты и впрямь так важна... Ты понимала, что такое — собственная ценность. Когда-то тебе нравилось видеть себя на обложках сайтов и общаться с поклонниками — но потом, когда наткнулась на ошибки в собственных проектах, едва не отправленных на реализацию, ошибки, которые могли бы унести жизни людей... С тех пор ты стала относиться к себе настолько критично, насколько можно. Ты важна, но заменима; ты часто ошибаешься, и самое важное — сделать так, чтобы ошибки не были фатальными. Самая фатальная ошибка — собственная смерть: её уже ты не поправишь.
Вот только ты привыкла делать всё сама. Всё от начала до конца. Принимать критику, подстраиваться, адаптироваться и бесконечно учиться. Это болезненный перфекционизм... но именно он привёл к тому, что по твоей вине не погиб ровным счётом никто. Иногда ты работала днями ото сна до сна, иногда днями отдыхала от очередной гонки, приходилось тебе и выбрасывать фактически законченные проекты из-за всевозможных причин... Но ты делала это сама. Из тебя получился не лучший руководитель, но координатор — неплохой. И ты единственная могла охватить мысленным взглядом всё станцию и сразу сказать, какой из проектов в принципе возможен, какой вреден, а какой раскроет её потенциал. И сейчас, когда на твоей станции, в твоём доме царили чужаки, тебе приходилось опираться на помощь другого чужака.
— Помни, твоя задача — не в бою, — отметил Джеймс, вдавливая сенсор открытия двери. — Если ошибёшься в задаче Хранящей, то напрасно будет — всё.
А ошибёшься ли ты? Ты до сих пор не очень понимала, что вы должны сделать в сеансе! То есть, Хранящая разъяснила, какие параметры должны быть у Головастика Бытия, чтобы ваша миссия была успешной... но это было бессмысленно! Серьёзно, зачем такая вселенная Хранящей? Вселенная без материи (и куда, гравитация порви, уйдёт материя, которую высвободят Обитатели?!), вселенная не просто с ненормальной физикой, а с дырой в физике, как будто она должна развалиться в тот же миг, когда будет создана! Ты должна была стать архитектором ущербности, инженером развалин и руин, иначе не сказать!
Конечно, ты не отказалась. Разве ты могла? То, что ты не понимала конечный замысел Хранящей, не значит, что откажешься от самой задачи! Она ведь бросала тебе вызов! Ты анализировала опыт тысяч игроков Пространства, ты училась создавать зародышевую программу новой вселенной годами, но Хранящей нужна была совсем не обычная вселенная и, должно быть, совсем не вселенная. А что?
Дверь открылась, и Джеймс жестом показал, что путь свободен. Ты вошла. Осмотрелась. На полу — ни капли крови, только массивные фигуры огров в доспехах, распадающиеся на материю. Безукоризненная работа... Вот уж у кого не возникло бы вопросов, как выполнять самое сложное бессмысленное задание — так это у Джеймса! Так почему бы и не...
— Джеймс? — позвала ты. Похоже, он немного ушёл в себя? Странно: «агенты Системы» вообще могут уходить в себя?
— Продолжаем, — откликнулся он, открывая глаза. — Нам осталось совсем немного до последнего вспомогательного реактора, — а с ним у техников основного реактора хватит энергии для перезапуска! Но сейчас тебя волновало не это.
— Всё в порядке? — спросила на всякий случай.
— Мои системы функционируют в рамках допустимых отклонений, — нарочито механически произнёс Джеймс — и тут же улыбнулся. — Просто пришли данные от следящих эфемеров.
— Следящих эфемеров? — не поняла ты. Какая-то магия?
— Конструктов на основе энергии Потока, если упрощать. Я разослал их по всему сеансу, чтобы быть в курсе событий. Нельзя упустить ни одной опасности для Храма — или другого незаменимого компонента.
— Ты умеешь... рассчитывать конструкции этих эфемеров? — уточнила ты.
— Безусловно! — энергично кивнул Джеймс. — В какой-то мере, это не моё умение, а копия умения множества других агентов, но я делаю это полностью осознанно.
— Ты... — усилием воли отбросила лёгкую неуверенность, — можешь помочь мне с заданием Хранящей?
— Я не архитектор вселенных, — качнул головой Джеймс — но прежде, чем тебя настигло разочарование, продолжил. — Но я приблизительно представляю себе, что ты можешь получить, и могу подсказать что-нибудь важное, что-нибудь, что ты упустила из виду. И... — теперь уже он говорил неуверенно, — я рассчитывал, что у меня будет шанс перейти из древа ответственности Арбитра в древо ответственности Архитектора. Работа с тобой — это лучшее начало, которое только можно придумать, — и вновь его коронная улыбка! Которая тут же исчезла, сменившись предельно серьёзным выражением лица. — Мне неизвестна теория «программирования» вселенных в Игре, поэтому, чтобы я тебе помог, тебе придётся сначала научить.
— Я могу скинуть... А твой... ты можешь читать цифровую информацию напрямую?
— Нет, — лишь качнул головой Джеймс. — Я могу создать цифро-аналоговый преобразователь, но это трудоёмко, а у нас не так много времени. Важно не это — важно, чтобы ты рассказала мне всё своими словами. Именно тогда я смогу обнаружить ошибку или новый путь, который упустила ты. Я был прокси-агентом Арбитра, и пусть не унёс многих воспоминаний с тех пор, всё равно умею разбираться в людях и человеческих ошибках.
— Я попытаюсь, — кивнула ты, неожиданно осознав, что только что Джеймс убил узкими лучами из десницы двух выбежавших бесов, даже не бросив на них взгляда! Кажется, ты достаточно его увлекла, чтобы вместо пси-лезвий он использовал магию Потока. — Насколько ты знаком с физикой?
— Мне известны три физики, допускающие жизнь людей, и четыре не допускающих, — пожал плечами Джеймс. — Полный список законов, некоторые нюансы расчёта — всё, что нужно для построения эффективных эфемеров. Но это не совсем то, о чём ты спрашиваешь?
— Насколько... полные это законы? Они описывают все случаи? — уточнила ты. Навстречу выпрыгнул огр, Джеймс отмахнулся рукой, и тот замер, качнулся и упал. Джеймс галантно взял тебя под руку, и вы перелетели через труп.
— Всё, кроме взаимодействия с Потоком, — подтвердил он. — Если вселенные этих законов отрезать от Потока, то будут описывать всё, кроме сохранившихся аномалий.
— Полные законы? — загорелась ты. — Ни одна вселенная Пространства Парадоксов не полноописуема! По словам Хранящей, на Древе существуют полноописуемые вселенные, но никто из наших, ну, из игроков Пространства, не сталкивался с таким или не рассказывал нам? Интересно, как выглядят такие законы? Они правда могут быть описаны одной строчкой, одной системой уравнений?
— С определённой точки зрения, — пожал плечами Джеймс. — Это сильно зависит от используемой математической нотации. Если я правильно понял, то игроки Пространства создают неполноописуемые вселенные? Что заполняет...
— Лакуны, — подсказала ты. — Мы называем это лакунами. Лакуна микромасштаба, лакуна макромасштаба, лакуна параллельных миров, лакуна сознания... Иногда их много, иногда очень мало. В Пространстве Парадоксов лакуны обычно заполняют аспекты, но иногда — что-то более фундаментальное, в чём мы находим признаки всех аспектов сразу? Хранящая Время говорит, что это и есть изначальная сила, формирующая реальность и формируемая реальностью в равной мере.
— Аспекты не математизируемы? — уточнил Джеймс — и ты восхитилась его уму. Сразу в яблочко!
— Да! Вернее, мы пытаемся создавать математические модели, но обычно они работают только в ограниченном участке пространства-времени, масштабе или условиях... Есть общие принципы, по которым работают аспекты, но из них нельзя вывести поведение аспекта в конкретном случае. Игроки информационных ролей, в основном, Маги и Провидцы, часто могут видеть или как-то иначе чувствовать поведение аспекта, игроки других классов могут это поведение менять, но это не помогает определить аспекты раз и навсегда.
— У них много общего с Потоком, — кивнул Джеймс. — Насколько мне известно, Нелуна такова же. Магия, иномагия и элементы ведут себя подобно?
— Не совсем, — запнулась ты, силясь сформулировать. — Я не знаю про Нелуну, но эта тройка, МИЭ, она очень тесно связана с сознанием и душой, а их в некоторых случаях удалось полностью математизировать. Но я довольно плохо разбираюсь в них, извини — обычно этим занимаются Провидцы или Маги Сердца, Разума и Света, а с иномагией и идеей МИЭ меня познакомила уже Хранящая.
— Ничего страшного, — улыбнулся он. — Итак, ты говорила про неполноописуемую вселенную, за лакуны в которой отвечают аспекты и изначальная сила?
— Угу? — неопределённо отозвалась ты, сама не понимая, кого спрашивая — себя или его? — Мы, герои Пространства, создаём именно такие. Ну, обычно не создаём? Человек не может придумать законы физики и все-все-все начальные условия один, понимаешь?
