Не час и не два длилось тихое путешествие сквозь ночь. Равнина закончилась резким обрывом. Ни секунды не колеблясь, Темнушка прыгнула вперёд, во мрак, плывя по-лягушачьи в послушно сгустившемся воздухе. С трудом, но ты повторила её трюк, а Тому-спрайту не требовалось грести, чтобы лететь. Теперь бы не отстать!
— Расслабься, — шепнула Тёмная Луна. — Позволь мраку нести себя вперёд. Приспусти безумие своё!
Ты глубоко вдохнула плотный горьковатый мрак и потянулась вовнутрь и вовне. Ледяной венец обнял твоё чело, и тьма тут же показалась уютной и домашней. Наслаждаясь невесомостью, отталкиваясь от парящих тут и там камней, замирая, когда мрак разрывали сизые живые горы, вы миновали за милей милю, пока не натолкнулись на достаточно сильное течение... чего?
Ты не могла назвать, что это было. «Мрак»? Что такое этот мрак? В какой форме Луна представила нереальность, какое отражение нашла? Стремительный поток тьмы понёс вас куда-то вдаль. Светлело! Теперь, похоже, вас нёс ветер, а путь освещали мелькающие там и тут светила — не то звёзды, не то какие светлячки. Поток всё ускорялся и ускорялся, пока Тёмная Луна не прокричала:
— Стоп!
Вы замерли. Камни и обломки множества давно иссохших, истлевших и забытых ирреальностей облетали вас, стремительно кружась в огромном сферическом круговороте, из центра которого исходило блекло-розовое свечение, раскрашивая всё в цвета рассвета. Это был чистый, приятный на вкус свет, освежающий, но в то же время замедляющий, заставляющий в себя всматриваться, замирать, пытаясь ощутить каждый оттенок его вкуса... Ты дёрнулась всем телом, стряхивая навеянный транс сверкающими осколками, кои тут же теченьем унесло.
— Это и есть генератор чистой кристальности? — уточнил Том.
— Он самый — гадость, правда? — оскалилась Тёмная Луна. — Подождите меня здесь. Один плавник тут, другой там! — и в рыбу обратилась.
Хищная рыбина-Луна нырнула прямо в розовый водоворот. Минута, другая... Взрыв! Ты прикрыла глаза, но даже сквозь ладони пробивались жгучие бело-розовые лучи! А как попыталась руки отнять, так оказалось, что даже зрачком не можешь двинуть — вмёрзла в розовый кристалл! Чтобы какой-то кристалл смог тебя пленить? Такому не бывать! Венец сдавил виски, Королева в глубине тебя шепнула слово, и тело твоё стало бесплотным, сотканным из света, который никакому кристаллу не сковать!
Ты с любопытством огляделась. Кристаллизовалась сама нереальность вокруг! Солнечным бликом скользнула ты к Тому, про себя отметив, как легко, приятно светом быть. У Тома, в свою очередь, никаких проблем не было — полупризрачная природа спрайта, пронесённая и в зазеркалье, позволяла при желании плевать на всякие преграды.
— Пойдём к Темнушке? — спросила ты хрустально чистым гласом. Так странно это выглядит со стороны?
— И быстро, — подал пример, рванувшись к центру бывшего круговорота. — Такое местный... иммунитет точно не пропустит. И нельзя было убрать эту штуку тише?
— Это же Темнушка! — пожала-вспыхнула световыми ты плечами. — Выделывается, потому что может.
Пронёсшись вокруг застывших в розовом янтаре осколков, вы оказались в эпицентре. Там осталась единственная полость, а Темнушка вмёрзла в кристалл около неё. И не двигалась. Сила её души будто бы приугасла — но она не была мертва. Просто без сознания.
— А нас б убило, — качнул призрачной головой Том. — Есть идеи, как её перенести?
Ты вздохнула (скорее по привычке — световому призраку дышать не нужно), протянула руку-луч и капчалогировала Луну. Замерла, на мгновение осознав, что именно сейчас, находясь в твоём капчалоге, замороженная, беспомощная — она полностью в твоей власти. И если хочешь избавить мир от чудища... Но справитесь ли вы одни? Конечно, нет. А значит — хватит колебаний!
Свет и эктоплазма — вдвоём летели вы вперёд сквозь розовый кристалл. Пару раз встретили знакомцев-амёб, вмороженных и мёртвых. Но вскоре на вас вышли враги, которым кристалл помехой не был. Сотканные из света и огня птицы размером с целого дракона атаковали стаей, заставляя кристалл плавиться, бурлить от жара, размывая тебя, отбрасывая Тома... Они напали так нежданно, что тут бы и наступил конец — но копья-щупальца из мрака обвились вокруг вас, поглощая ту атаку. А затем взвихрились, ударили во птиц, заставив их погаснуть и остыть. Тёмный силуэт ступил навстречу вам.
— Спасибо, Ангела, — улыбнулась ей.
— Луна жива? — не тратила она времени на сантименты.
— Капчалогировала её, — невольно отразила деловой тон. — Нам нужно выбраться из этого кристалла.
— За мной, — махнула сумрачной рукой.
> Будь Энтони Даффи
Это ещё что за... Ты привычно подавляешь ругательства — нужно быть вежливым и внутри, чтобы однажды не сорваться и вовне. Но Мерлиновы подштанники! Что это за громадины с Край размером? И что они делают со Скайей?
— Я знаю не более тебя, — отвечает Теромос на незаданный вопрос.
— Попробую узнать, — вздыхаешь ты и отправляешься... конечно же, в ДК.
— настоящаяВолшебница [НВ] начала интересовать главуГильдии [ГГ] в 21:00 -
НВ: Энтони, привет, ты здесь? Не мог бы подобрать меня? Нам обоим нужно к Марку?
НВ: Мы с Джеймсом берём направление на тебя? Это ведь ты на зелёно-чёрном корабле? Джеймс говорит, там какая-то технология сжатия пространства?
НВ: Энтони?
ГГ: Я тут, Элла, не подскажешь, что это за планеты появились?
НВ: Флот Элис вошёл в сеанс и занял Скайю? СТБС Хранящей активировали поле планетарного подавления, чтобы не пускать его дальше? Ты можешь принять нас на борт?
ГГ: Хорошо, что это свои. Они появились слишком внезапно. Теромос может, подлетай.
НВ: Джеймс сейчас подаст знак? Лети в точку встречи?
ГГ: Хорошо. Зачем тебе к Марку?
НВ: На самом деле, не к нему, а к Маат? А тебе?
ГГ: Мне нужен Ивицер.
НВ: Ох? Тебе не страшно? Хранящая рассказывала, что он разрушил больше цивилизаций, чем мне лет!
ГГ: Хранящая сама разрушила больше цивилизаций, чем ей лет. Ивицер адекватен, с ним можно заключить договор.
НВ: Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? До встречи через полчаса?
— настоящаяВолшебница [НВ] прекратила интересовать главуГильдии [ГГ] в 21:09 -
Привычно встречаешься с Ханной взглядом, передаёшь ей сущность разговора. Теромосу ничего передавать не нужно: он всё читает и так, что тебя раздражает — и это ещё мягко сказано! Но ты умеешь терпеть. Сеанс, ваша миссия — рано или поздно закончатся, и протоссы больше не будут нервировать своей псионикой. Или ты всё-таки придумаешь от неё защиту лучше, чем то, что нельзя применять регулярно.
Подле корабля, практически от ваших ног простирается вдаль тёмно-синяя, едва заметная стрелка. Теромос немедленно направляет «феникса» в её направлении. В разум ненавязчиво проникает его мысль: до встречи около получаса, если не форсировать движок «феникса». Киваешь. Прикрываешь глаза, погружаясь во внутренний мир.
Это место, куда Теромос доступа не имеет. Куда не имеет доступа — никто. Даже Ханну ты не пускал в святая святых, место, где ты мог полностью расслабиться, место, в котором твой разум недоступен никому... кроме, может быть, того неназываемого, которое ты пустил в себя сам. У этого не было имён, у него не могло быть определений, это нельзя было передать словами, оно было частью тебя, но в то же время чем-то бесконечно далёким. Инобытие.
По длинным уютным улицам под ярко-синими безмятежными небесами идёшь ты, старательно не обращая внимания на тёмные бороздки, прочертившие камень под ногами. Ты знаешь, как легко эти трещинки разойдутся под твоим взором, как легко можно провалиться туда, откуда если и возвращаются... Лучше бы не возвращались! Но всё же эти трещинки — твоя сила, могущество, которое послушно и доступно — стоит только руку протянуть.
Ты поднимаешься по ступеням, и подрагивающая трещинами тьма оборачивается привычным, но пугающе-чуждым плащом округ тела. Лестница идёт прямо в небеса, и с каждым шагом небеса — меняются. В глубокой сини протаивает нечто неправильное, иное; порой ты узнаёшь в мелькающих видениях прошлое, порой можешь предположить, что это будущее, но от большинства тянет просто отвернуться — они не предназначены для смертных.
Но ты не смертный. Теперь уже нет. Ты не умрёшь после гибели этого тела. И твоё влияние далеко за пределами смертных. Прямо сейчас ты ощущаешь тонкие нити, уходящие в небеса запредельного, чтобы касаться вещей, душ и мест. Иномаг разума, ты связан со множеством точек, и связи те невидимы никому, кроме тебя. Пусть иномаги времени видят глубже остальных, пусть иномаги нереальности невероятно сильны, сколь и странны, пусть иномаги отражений способны иное с лёгкостью в реальность вызывать, а иномаги реальностей хранят тысячи секретов противоестественности...
Пусть! Но твою сеть, сеть, сотканную из внимания и воли, не увидит ни один из них. Может быть, иномаг времени заранее узрит, что на него нападут — но как поможет это, если атаку не увидеть, не заметить, будь ты трижды иномагом? Ведь то, чем атакует, до последнего момента — просто плетение чужих ощущений и желаний. Барьер квалиа надёжно скроет твои замыслы, и даже Теромос видит лишь смыслы — ему не под силу коснуться твоего мироощущения.
Плащ из тьмы плотно окутывает тебя, даруя невидимую силу. Ты тянешься не то рукой, не то волей, не то воображением в небеса, и мельтешение видений сменяется строгим порядком. Ты внимательно смотришь глазами Грэма за собранием на Хогвартсе, наблюдаешь за его товарищами, задумчиво качаешь головой, слушая разговор с Майком, Седриком и Гермионой, не то завидуя, не то сочувствуя, как много узнал Грэм... Не всё из его дальнейшей истории тебе удаётся различить. Многое смазано, многое не сохранилось, а что-то искажено — но ты всё равно внимательно разглядываешь каждый обрывок. Каждая деталь может оказаться ключевой, когда придёт время.
Следом за Грэмом ты смотришь за Сэмом и Бетой, ощутив внимание враждебного разума. Говорить ей, впрочем, об этом скорее не стоит — Бета и так параноик, нет смысла усугублять. От Джинни удаётся узнать ещё меньше, чем от Грэма, но ты не расстраиваешься: сам факт, что ты можешь незаметно следить за ней, греет душу. Луна всё так же недоступна — ведущая к ней нить оборвана надёжно. С Джулией, Марком и Эллой ты ещё не пересекался, нитей к ним провести не успел. Исправимо.
Напоследок ты прокручиваешь в ускоренном темпе происходящее в Гильдии и на корабле в целом. Ничего действительно заслуживающего твоего внимания. В ваше с Ханной отсутствие Гильдия продолжает работать как отлаженный механизм. Ты раздаёшь короткие указания, которые не будут полностью осознанны, зато выполнятся со всем тщанием, после чего очищаешь сознание и медитируешь, пока воображаемый таймер, связанный с реальным миром, не выталкивает тебя вовне.
С улыбкой открываешь ты глаза. Тьма ластится к твоим рукам — тьма, невидимая никому, кроме тебя. И даже Теромос, пока тьма здесь, не в силах прочесть твои мысли. А вот Ханна смотрит с недовольством и тревогой. Она не любит, когда ты «злоупотребляешь» иным. Ты не уверен, как к этому относиться. Это приятно, но в то же время отталкивающе. Будто бы она хочет, чтобы отказался от своей силы — пусть разумом ты понимаешь, что это не так...
Ты хочешь успокаивающе коснуться её рукой или волей — но не делаешь это. Ты не хочешь, чтобы она ощутила твою силу, холодную, сухую, безумную, терпеливую, ядовитую... как и сам ты? Вздыхаешь про себя и обращаешь внимание на гостей.
Один — светловолосый, строгого вида, в строгом официальном костюме... который — некий род иллюзии. Под ней — тело спрайта. Но и оно — иллюзия! Ты чувствуешь скрытое под ним могущество. Он сильнее Теромоса и совершенно неуязвим для тебя. Твоё волшебство, твоя иномагия, даже Кольцо Пустоты — ничего бы ему не сделали. Посланник Системы, телохранитель Эллы Мэйдж — всё, что ты читаешь. Хорошо, что эта сила на твоей стороне — но спиной к нему лучше не оборачиваться.
Элла Мэйдж — тёмновласая симпатичная девушка. И она... Насколько же она слабая! Обычный человек, посредственный маг. Смертная. Или... Пытаешься оценить её потенциал — не зря же эта Система послала такого телохранителя? Насколько сильной она может стать? Неясно. Нет ответа — просто никакого. Ты уже сталкивался с таким, когда оценивал иномагов — но она не иномаг! Ты тянешься тьмой к её душе, пытаешься просочиться внутрь, понять, осознать, почувствовать... У тебя не получается. Впервые ты видишь настолько совершенную... полноту?
Её душа не закована в броню, не ощетинилась шипами, не отражает твои атаки — но пути в неё просто нет. Нечто цельное, единое и совершенно непонятное — вот что ты чувствуешь. Отдёргиваешь щупальца тьмы. Никогда с таким не сталкиваешься раньше. А всё непонятное по умолчанию опасно. Ты мысленно приравниваешь потенциал Эллы как минимум к силе Джеймса, после чего возвращаешь субъективное время в норму.
— Рад вас видеть, — и ни капли не кривишь душой. Аккуратно, медленно-премедленно тянешься разумом к Джеймсу и касаешься его «иллюзии» (тебе бы такую иллюзию, которую не всяким заклятьем и пробьёшь!). Затем настолько же медленно — субъективно медленно! — касаешься волос Эллы, остерегаясь прикасаться к коже, не говоря уже о разуме или душе. Чёрный ящик. Тронешь — и... и что? Ты даже дотронуться не смог! А ударить, даже незаметной тонкой иглой... Ты ловишь острый взгляд Джеймса. Посылаешь мысль сперва ему, затем — Теромосу, наконец — Ханне.
— Никогда раньше не летала! — восклицает Элла. Только сейчас ты замечаешь её возбуждение — даже лицо раскраснелось! — Что-то случилось? — моментально меняет поведение. Собранность и готовность. Очень интересно. Такой быстрый контроль над эмоциями — или возбуждение было маской?
— У меня есть небольшой разговор к Джеймсу, — успокаивающе улыбаешься. — Если ты не против...
— Мне... выйти? — и оглядывается. Естественно, «выйти» можно только из «феникса» наружу.
— Теромос любезно согласился организовать нам с Джеймсом приватный мыслеконтакт, — длинно, обтекаемо, успокаивающе. И никак не посмотреть, что у неё на самом деле в голове! Поверхностная легилименция позволяет отделять наносное и ложное от подлинного и искреннего... но не в случае неё. Ты сталкивался раньше, чтобы с человеком не работала иномагия: тот же Крауч был надёжно защищён. Но чтобы легилименция, полумагический навык, не срабатывала вообще, а не наталкивалась на такой же окклюментивный щит...
Ты знаешь только примерный принцип работы легилименции. Никто не знает, как в точности устроена система. Кроме, может быть, легендарного Мерлина, который её и создал? Как иномаг, ты мог представить (и даже коснуться, но, конечно, не делал этого), от чего защищала система, кем и как на самом деле была установлена, но как минимум был уверен, что она помогала сосредотачивать усилия мага, превращать неоформленные, слабые, без толку разлетающиеся зря магические импульсы в нечто оформленное и рабочее.
