Ты шепчешь о красоте. Ты шепчешь о стиле. Ты рассказываешь о вкусах. Ты напеваешь о символах. Ты нашёптываешь о смыслах. Ты кричишь о жизни. Сама с собою беседуешь ты об идеях. О лицах и ликах, о ролях и связях, об отношениях и классах, об абстракциях и деталях, о вечности и мимолётном, о настоящем и ложном, о теле и душе рассказываешь ты. И слова подсказывает тебе Тень, и Сердце придаёт им искренности, и Ключ направляет их к цели.
Это длится несколько секунд. Целых несколько секунд! За эти несколько секунд ты успеваешь произнести целую жизнь! Слова твои заставляют сердце этого человека пробудиться от долгого сна, а память — вернуть потерянное. И каждый цвет на его лице, на его костюме, на небольшом пяточке, где он стоял, становится чётче и ярче. И каждое чувство, каждая эмоция, каждое воспоминание расцветает множеством подробностей, освещается не сознанием, но страстью — жизнью человеческой в самом полном смысле этого слова.
И только закончив, ты осознаёшь, что только что сделала — сделала по наитию, сделала без подготовки, без замысла, а попросту связав Кристалл, Ключ и Зеркало в целое одно! Ты даровала — иначе не сказать! — этому человеку не Надежду. Ты вернула ему то, что он отдал! Одновременно сущность, историю и память. Каждую забытую деталь, каждое отданное чувство — Тень и Сердце, тело и душу, «что» и «зачем», самое мелкое, что составляет индивидуальность, и самое яркое, что и называют — личностью.
— Не думала, что это возможно, — с лёгким удивлением говорит Мэрэди. — Я знала, что пока жива душа, любые травмы можно откатить, но никогда не видела настолько полного исцеления.
— Я не дала ему Надежду, — вдруг понимаешь ты. — У него не было Надежды и до этого. Я... так я не решу задачу?
— Не решишь, — подтверждает Мэрэди, и тень какого-то решения слышится тебе. И ты понимаешь, что это согласие с решением, которое приняла, но не осознала ты сама.
— Я не хочу давать им искусственную Надежду, — озвучиваешь ты. — Я не хочу их переписывать, менять! Я просто их верну! И неважно, сколько мы будем гоняться за Брао-Илтом! Ты ведь сможешь выследить его?
— Я попробую, — в её мыслеголосе ты слышишь и сомнение, и одобрение.
Ты убираешь барьер, выпуская человека, неверяще ощупывающего себя, на свободу. А затем взлетаешь вверх.
Вверх, вверх, вверх! Выше, ещё выше! Ты зависаешь в самом центре Города, откуда не видно из-за дымки ничего — но дымка не препятствует ни взгляду духа, ни восприятию Ключа. Ты опираешь Посох Тенью на всю сферу. Ты освещаешь Сердцем Город. И, вслушиваясь Сердцем в Тень и Тенью оформляя порывы Сердца, начинаешь... говорить? Нет же: петь!
Ты не помнишь, пела ли когда-нибудь до потери памяти. Ты не возвращаешь себе память, хотя сейчас можешь даже это — достаточно желания, не нужно никакое хранилище-орлица, сделанное Мэрэди. Но ты поёшь не для себя. Ты поёшь для них. Ты поёшь для людей. Ты поёшь своим сердцем и Сердцем-Кристаллом, словами-Тенями, и тень каждого из людей, потерянная, но так жаждущая возвратиться, подпевает тебе.
Твой голос разделяется на тысячи, миллионы голосов. Ты зовёшь их. Ты зовёшь каждого из них по имени, ты зовёшь их памятью, взываешь к ним чувствами, пробуждаешь их личности, то, что скрывается за ролями, что люди так любят хоронить в глубине себя, что демонстрируют, выходя за пределы роли, всю их яркость и образность, но и скучность, дотошность и терпение — тоже! Ты зовёшь их души Сердцем, ты зовёшь их память Тенью, и когда они окликаются, ты возвращаешь их в настоящее Ключом, Сердцем впечатывая внутрь, Тенью закрепляя здесь и сейчас...
Ты поёшь и возрождаешь, и в песне твоей переплетаются тысячи чувств и историй, бытовых и не очень, драматических и героических, трагических и скучных, осмысленных и запутанных, однозначных и многозначных, болезненных и глупых, мудрых и безумных. Ведь люди — разные! И ты, твоя сила, твой Ключ, твой Кристалл и твоё Зеркало возвращают каждого из них! Ты видишь бандитов и убийц, видишь героев и гениев, видишь глупцов и обычных, серых людишек (насколько же они теперь ярче того, чем были раньше!). Ты видишь их всех, но не судишь. Ты чувствуешь, что не имеешь права судить, как и права изменять. Ты ведь не изменяешь, а просто исцеляешь — каждого из них.
И с каждым возрождённым Город дрожит и меняется. И сила твоя, твоя песня окутывает улицы и дома. Они никогда не были индивидуальными, у них не было историй и личностей — но разве это останавливает тебя? Разве причинно-следственность может помешать? Ты поёшь их истории, ты рассказываешь их личности, ты впечатываешь их форму-Тень и их душу-Сердце Ключом прямо в реальность — такими, какими они и должны быть, до распоследней трещинки и атома! И когда ты заканчиваешь, реальность их становится настолько неотъемлемой для Края Весенних Холодов, что никакой грёзоворот никогда уж Город не развоплотит.
Будь Разбойницей.
«Дядя Дон? Ты просил связаться, когда будет время», — Элис деликатно отвернулась, но ты знала, что таким, как она, не нужно смотреть, чтобы видеть.
«Слава Богу, ты жива! Я думала... Мы думали, что потеряли тебя!» — это не дядя Дон! Это... это же мамин почерк! Ты... она... Тёмная Бездна, ты даже не знала, что сказать!
«Мама, с тобой всё в порядке?»
«Я держусь, а как ты? Где ты сейчас? Дональд сказал, что ты в сеансе. Как ты доберёшься до нас? Мы могли бы вылететь к тебе, я, Билл, Перси! Ты ведь знаешь?».
«Это слишком опасно, мама, — вздохнула ты. — Я знаю, что остались только вы. Держись. Всё закончится очень скоро».
«О чём ты, Джинни? Что закончится? Почему ты не можешь прилететь?»
«Извини, всё сложно, — не сразу нашлась. — Долго рассказывать, но я влипла по самые уши. Мы, я, Грэм, Луна, Энтони и наши друзья — в центре событий. Оставайся на Хогвартсе, там должно быть безопасно...
Глупо просить тебя не волноваться, наверное, наши часы показывали бы всё время, что я «в смертельной опасности». Просто побереги остальных, хорошо? Если я не справлюсь, всё будет зря».
«Я люблю тебя, Джинни».
«И я тебя, мам. Остальные рядом?»
«Мы тут, Джин», — твёрдым, размашистым почерком Билла.
«Билл, слушай внимательно. Я не уверена, но скорей всего дела в сеансе обостряются. Скоро будет финальная битва между Элис, Хранящей, Ивицером и всеми-всеми».
«Как скоро? Что мы должны делать?», — просто написал Билл. Мерлин и Моргана, твой старший брат — идеален!
«Очень скоро, — хотела бы ты знать конкретно... — Когда мы закончим свои задания или чуть раньше. Если политика капитана Слизерина не изменится, Хогвартс будет участвовать».
«Но это самоубийство! — «воскликнул» связной лист почерком Перси. — Объединённая Канцелярия не пойдёт на это!»
«От этого зависит наше будущее, — ты надеялась, что твои слова звучат убедительно. — Хогвартс встанет на сторону Хранящей или на сторону Элис. Я не знаю, что выберет эта твоя Канцелярия, — почему-то ты ни на секунду не сомневалась, что Перси в ней состоит и занимает как минимум неплохую должность. — Пожалуйста, напиши мне сразу, как узнаешь, на чьей стороне будет Хогвартс», — ты не была уверена, что будет время прочитать...
«Какая сторона лучше?» — Билл.
«Не знаю, — только и ответила ты. — Я не знаю, какой план у Хранящей. Элис предлагала мне светлое будущее и всё такое».
«Сестрёнка, ты не, — оборвалось. Снова продолжилось. — Во что ты ввязалась, Джинни?»
«Ну я вроде бы спасаю мир и помогаю в создании чего-то очень великого? — сама бы понимала, во что ввязалась! — Наш лист реальностей разрушен, и Хранящая хочет это как-то исправить. Элис тоже, но по-другому.
Я не знаю, как именно. Но это сильно зависит от наших миссий.
Всё не то, чем кажется.
Перси, Леди Макгонагалл должна знать обо всём этом.
Меньше меня, наверное, но она умнее.
Я хотела сказать, — замерла. Рука задрожала! Ты неожиданно сильно разозлилась на себя за глупую слабость и продолжила через силу. — Вы должны быть готовы к битве. Хогвартс — самое безопасное место, но постарайтесь как-нибудь защитить каюты. Если Хогвартс, — рука снова дрогнула, и ты сжала зубы. — Если Хогвартс разрушится, каюты могут уцелеть.
Сделайте из них крепость как из Норы.
Я
Я не могу помочь, извини, мама. Я обещаю, что тот, из-за кого на нашей Земле случилась катастрофа, заплатит».
«Джинни», — начало было появляться слово, но ты прервала его своей фразой.
«Мама, я буду осторожна. Перси, Билл, дядя Дон, берегите себя. Я не знаю, когда снова смогу вам написать. Столько всего произошло. Я сильно изменилась... Но я обязательно вернусь!
Ждите меня!
Удачи.
Ваша Разбойница Жизни Джин», — и спрятала листок в капчалог, вытирая рукой наворачивающиеся слёзы. Чёртова Элис! Ты бы и забыла о дядиной просьбе, а она...
Тёплая ладонь аккуратно сжала твоё плечо — не покровительственно, а скорее заботливо, с поддержкой.
— Всё хорошо, Джинни, — голос Элис звучал светло и слегка грустно. — Ты сделала то, что должна была.
Ты не ответила, всё пытаясь и пытаясь безуспешно справиться со слезами и чувствами. Как будто плотину прорвало! Мама... Братья... А папа умер, и Рон, и близнецы, и Чарли! И их уже не вернуть, даже иномагу, а ты тут одна с этим квестом, и Тёмная Луна, и Гемера, и Том, и эта Элис...
На долгую секунду ты почувствовала себя космически одинокой и совсем-совсем слабой. А потом откуда-то изнутри тебе улыбнулась другая ты. Королева. И ты резко вскинула голову, взмахом палочки убирая слёзы. Потом! Потом наплачешься. С тобой будет Том, а Тёмная Луна... Она хотя бы — зло известное и даже не совсем уж зло, просто... Просто такая же как ты, но зашла гораздо дальше? Вы должны справиться. Ты должна справиться. Уизли всегда были известны своим упрямством, и ты свою семью — не подведёшь.
Будь Магом.
Брао-Илт не был недоволен. Он был привычно невозмутим, и если у Мэрэди невозмутимость всегда была холодной, то он не был ни тёплым, ни холодным — будто маску на себя надел! Ты сразу заподозревала его в каком-то подвохе. Попытается сбежать прямо сейчас?
— Я внимательно слежу, — тихо мыслесказала Мэрэди так, чтобы Брао не услышал. Ты немного успокоилась, но тоже постаралась внимательно следить с помощью Ключа.
— Хм, — скрестил он руки. — Ты не справилась с заданием в полной мере. Я не чувствую во всех гражданах достаточно Надежды. И ты знаешь это сама. С таким орудием, как этот посох, тебе ничего не стоило внушить им любую общую Надежду, какую захотела бы.
— Луна — Маг, а не Ведьма, — как бы между прочим заметила Мэрэди.
— Маг... — протянул Брао-Илт. — Ты сознательно решила не выполнять моё задание в полной мере, вместо того вернула этим людям их самих. Ты сделала это не потому, что тебе захотелось. Менять их...
— Неправильно! — воскликнула ты.
— Неправильно, — с непроницаемым лицом повторил он, смерив тебя взглядом. — Что же, я убедился, что у тебя есть не только сила, но и принципы. У тебя есть честь, Луна Лавгуд, и ты прошла первую часть моего испытания. Пусть ты и слабей меня, но я дам тебе шанс победить.
Ты почувствовала, что неправильно будет сказать что-то типа «спасибо!» и вообще что-то восклицать, и вместо этого решительно кивнула и спросила:
— Где и когда?
— Мы не будем сражаться насмерть, маленький воин, — молвил он, улыбнувшись уголками губ. — Мы проведём дуэль. Ты знаешь, что такое дуэль?
— Бой по правилам и традициям? — попыталась сформулировать ты.
— Место — центр Города, — одобрительно кивнул он. — Я очерчу сферу своим Ключом, мы встанем друг напротив друга и по команде Мэрэди сойдёмся в поединке воль и Ключей. Победит тот, кто выбросит соперника за пределы сферы. Время — когда тебе будет удобно. Ты же спешишь, Луна?
— Сейчас, — тут же решилась ты. — У меня нет времени ждать.
— Да будет так, — лёгкая торжественность в голосе.
Спустя всего минуту вы зависли друг напротив друга в очерченных Брао границах. Не барьер — просто... сигнализация? Что-то, что среагирует на любого из вас, что-то незримое, духовное. Брао и Мэрэди вместе объяснили тебе, как это работает — чтобы не разрушила случайно. Случайно разрушить, впрочем, было тяжело — а ты не собиралась и стараться! Нужно просто выиграть по правилам, и ты достаточно уверена в себе. Ты справишься! Ведь так?
...Брао атакует внезапно. Его Ключ ураганным порывом ветра хочет снести, выбросить тебя за барьер... Ты действуешь интуитивно. Ты помнишь, как защищалась в третьем круге. Ты восстанавливаешь равновесие. Ветер гаснет. Но это только начало!
Пространство, время, гравитация, инерция, воздух и даже дух — в один миг всё жаждет выбросить тебя наружу! Ты борешься. Сосредотачиваешься так сильно, как только можешь, вкладываешь всё тэу в единственную цель — удержаться. Ты. Здесь. Стоишь. Тебя. Отсюда. Не сдвинуть! И становится так.
Но это помогает ненадолго! Брао, размываясь даже в твоём восприятии от скорости, атакует Ключом как мечом! Ты успеваешь заметить вспышку страха на лице Мэрэди, замершей за барьером, а затем твоя рука, твоё тело одним гармоничным, идеальным движением парируют выпад Ключом, тут же обратившимся в копию меча Брао. И Ключ даёт тебе физические силы, а его сила парирует непрерывные атаки на что-то неведомое, что стремится разрушить Брао, чтобы выбросить тебя из сферы!
«Я с тобой», — ты осознаёшь, что Мэрэди говорит через вашу связь учителя и ученика. И всё понимаешь:
«Но ты не должна помогать!»
«Правда? Кто мне запрещал? — и холодно смеётся. — Я просто немного поуправляю твоим телом, а ты — отражай нефизические атаки. Эта, между прочим, называется «изменение мерности пространства».
«Но это... нечестно?» — шепчешь ты, пока твои руки с неожиданной для самой тебя силой наносят удар, а Брао жёстко блокирует его. Одновременно ты ощущаешь, как мир стремится перевернуться-разорваться, и возвращаешь его в нормальное состояние.
«Ты хочешь нечестно победить или честно проиграть? — спокойно парирует она. — Ты легко отразишь его нефизические атаки, в этом ты по-настоящему сильна, но он — воин, и воин высшего класса».
«А ты?» — ты сама не успеваешь понять, что делает твоё тело! Как-то непередаваемо быстро ты странными, не совсем логичными движениями вращаешься в воздухе, меняя тяжесть и инерцию себя и Ключа, а потом буквально выстреливаешь собою как из пушки!
«Я брала уроки у Яалша, Старшего Смотрителя Третьего Дома, — гордо отвечает Мэрэди. — Может быть, Брао из рода Илт — лучший воин на своей родине, но Яалш некогда учился у самого Творца, а его опыт больше, чем существовали эти Илт, — так непривычно слышать в голосе Мэрэди такую гордость, даже гордыню! Ты никогда не представляла её как воина, а сейчас это неожиданно подходит её образу, её душе. — Твоё тело не подготовлено для этого боя, но у нас есть Ключ, и, поверь, он может слушаться гораздо большего числа команд в секунду, чем может отдать сотня копий меня или тебя!»
