Всякая зима когда-нибудь кончается. Всякая стабильность однажды разрушается. Он был тем, кто объявляет о рождении листов. Он был тем, кто дарует им имена. Чистые боги прежде всех видели его — и другого, вечного его врага, Принца Зимней Тьмы, из пасти которого вырывал он будущее. Не во власти Сайика было будущее то слагать. Он не был творцом и не был строителем. Он не был мыслителем и не был лидером. Он был тем, кто начинает само начало. Инициатором инициативы. Музой муз. Строителем путей. Не стоящим у истоков и даже не истоком, а тем, кто условия для рождения истока создавал. Перводвигателем Вечного Цикла, началом упорядоченного бытия, лучом, что некогда из хаоса флуктуаций бытия и воли сформировал первую жизнь. Взглядом, быть может, самого Творца, если бы он существовал?
Он не был сильным. Он не был воином. Это не было необходимо. В памяти его-луча, его бесконечных воплощений, бывали и воины, и лидеры, и великие творцы. Но в определённый момент он осознал, что это всё излишне. Есть просто он, Принц Наступающей Весны; есть луч и есть обороты, которые должно завершать и начинать. Малейшее действие, небольшой толчок, — этого достаточно, чтобы Цикл начал новый оборот. Но здесь, в сеансе, его предзренье — ограничено. И было поздно уже тянуться к лучу за знаньями других себя.
Сайик улыбается, меняя время повествования на настоящее (нет никаких сомнений, что он читает мои слова до того, как я их напишу). Оказывается на одном из нижних уровней. Нова Проспект имеет любопытное строение. С одной стороны — старая, прежняя тюрьма, слабо изменённая комбайнами. С другой стороны — медленно перемалывающая эту старость архитектура Альянса, окончательно доминирующая на самых нижних уровнях, где находится нейроузел. Энергетическое ядро — практически в геометрическом центре Нова Проспект, а рядом с ним — телепорт, через который бежали Гордон Фримен и Аликс Вэнс.
Место, в котором находится теперь Сайик, располагается ниже. Сразу над энергоядром — лаборатории высоких энергий, в которых небольшое время проработала Джудит Моссман, передавая Петру сведения о телепортационной технологии Сопротивления. На уровень же вниз — «установки регуляции потока», фильтрующие скачки мощности ядра и позволяющие питать Нова Проспект и окружающие территории, а не сжигать все устройства перепадами «напряжения». (Надо понимать, что многие термины условные, поскольку я не хочу вводить читателя в физику и инженерию Альянса; интересующиеся могут прочесть работы доктора Айзека Кляйнера, если имеют доступ к нужной вселенной.)
Ещё несколько уровней вниз — склады и подстанции. Наконец, под складом оружия, на минус десятом уровне — биолаборатория функционала Джессики. На уровень ниже биолаборатории и, одновременно, всего на уровень выше инфоцентра, находится своего рода склад, где Альянс хранит живых существ в стазисе. Это как обычные подопытные, так и политические заключённые, однако больше всего на складе — вортигонтов. Именно здесь находится сейчас Принц, за мгновенье осознавший Нова Проспект как единое целое.
Сайик оглядывается. Огромный зал, простирающийся во все стороны, не напоминает ему ровным счётом ничего: чуждая, незнакомая архитектура. На стойках, кажущихся бесконечными, висят капсулы, в которых замерли обездвиженные пленники, введённые в искусственную кому, опутанные сенсорами, некоторые — ещё и стимуляторами мышц, все — с капельницами. Питательный раствор поступает с уровня ниже, последнего в этой зоне тюрьмы: ниже только бронеплиты, защищающие нейроузел.
Сайик морщится. Уровнем выше, в биолаборатории Джессика и синктор приступают к изучению Советника. Это то, чему должен способствовать он — выходу из стазиса, завершению зимнего сна, сумеркам, ночь сменяющим. Но быстрое пробуждение Советника с той же вероятностью поможет, с какой и помешает делу Джу. Он не будет вмешиваться. Зато эти люди и вортигонты... Их нужно пробудить. Возможно, не всех сразу...
Сайик делает шаг к ближайшей капсуле. Касается её рукой, погружает кисть прямо сквозь металл, динамически ревоплощая. Кладёт ладонь на лоб вортигонта. Направляет сознание и волю вдоль луча, не просто узнавая, а целенаправленно задавая вопрос — и получая ответ. Кивает, но не себе, а мне. Он чувствует моё внимание и мой интерес, знает мою функцию и может догадываться о моих целях.
— Будут ли они враждебны — вот вопрос, — молвит Сайик, вытаскивая руку. Ревоплощается на краю стойки. Заглядывает сознанием-лучом в управляющие схемы и подталкивает их. Цепочка ошибок быстро приводит к незапланированному выключению подавляющего поля и всех сенсоров в капсуле одного из вортигонтов, причём так, что на сервер контроля по-прежнему передаётся информация о полной исправности. — Но разве можно получить ответ, вопроса не задав?
Дальнейшее вортигонт делает сам. Его разум не так-то просто сковать препаратами, и только подавляющее поле, влияющее на ворт-способности, могло сдержать бывшего обитателя мира Зен. Поле, что Сайик только что и отключил. Рывком створки капсулы буквально выворачивает наизнанку. Игнорируя провода и трубки, вортигонт выпрыгивает наружу. Это задумывалось как контролируемое приземление, но, ослабленный, вортигонт неуклюже подворачивает ногу и...
Сайик в одно мгновение снимает обруч, оказывается рядом и аккуратно подхватывает вортигонта, помогает выпрямиться. Силы быстро возвращаются к вортигонту, он выпрямляется, выдёргивает из себя какой-то провод и с отвращением выбрасывает. Поворачивается к Сайику и встречается с ним взглядом.
> Будь Джулией Сайнс
Ты оказалась там, где оказаться давно должна была. В обители своего Обитателя. Место это располагалось прямо возле энергоядра, и ситуация с энергоядром была... нестабильной? Ты знала это и так, но не знала, насколько! Это выглядело так жутко! В центре этого... зала красовалось «ядро». Каким оно должно быть? Странной смесью полей и «экзотической материи» (ты не горела желанием узнавать, что именно это значит) между «своего рода контроллерами реакции» (это самое близкое, что ты пожелала знать, не вдаваясь в головоломные техподробности), на самом деле, являющимися скорее «проводниками», «стравливающими» лишнюю энергию напрямую в море (а сейчас, когда море исчезло, — в большущие водяные теплообменники). Нормальное энергоядро выглядело как яркий шар с чёрной точкой в центре, балансирующий на «энерголуче» и окружённый «стравливателями энергии», по совместительству — точными детекторами.
Сейчас «стравливатели» попросту расплавились, кроме одного, заблаговременно отведённого подальше. И работал он с явной перегрузкой, а с одного конца и вовсе текла струйка раскалённого металла! Вместо красивого шарика на энерголуче пульсировал какой-то хаотичный пучок молний, чёрных вперемешку с белыми и «прозрачными». Вместе с молниями пульсировало и само тяготенье, то отталкивая, то притягивая к ядру, а освещение периодически пропадало из камеры ядра. Три проектора «поля сдерживания» работали на износ, то подавляя, то не подавляя реакцию, стремясь стабилизировать хаотическую пульсацию не просто каких-то там энергий, а, кажется, самого пространства! Пока что хитрой электроники комбайнов и невероятного запаса прочности установки хватало — но сколько там давал Пётр? Ты бы не дала и нескольких часов!
В этом месте, полном смертоносной радиации, куда и в защитном-то костюме комбайны заходить не решались, а роботы ломались буквально моментально, — в полном искажений и переливов месте встретил тебя Эрос. Твоя «мантия-крепость» с лёгкостью отразила вообще всё, от гравитационных колебаний до опасных вспышек. Всё-таки магия — классная! Ты улыбнулась этой мысли и... эм, «прошла» к Эросу. Показалось совершенно естественным, что ты можешь просто подойти к нему, но только когда ты подошла, то поняла, что идёшь, вообще-то, буквально по воздуху. Никакой Эрос тебе не помогал — это было именно то, о чём говорил Сайик. Способности лучерождённого. Ты могла ходить не только естественно, как человек, но и сверхъестественно, как перворождённая! Как знание, как зрение сквозь скалы!
Эрос встретил тебя глубоким, безмятежным взглядом, в котором, кажется, отражалась вся вселенная, включая тебя, его и его взгляд тоже, в котором отражалась... Нет уж! Ты разорвала зрительный контакт. Эрос улыбнулся, и улыбка эта была в равной мере отцовской и материнской. Ты чувствовала, как неведомые потоки и сами лучи, как струны и ячейки, как элементы и ордополя, решётки и пределы около Эроса соединяются в нечто одно, в нечто единое, в нечто глубокое... но вместе с тем неполное. Потому что нет никакой разницы между полнотой и неполнотой, как нет разницы между пространством и временем, будущим и прошлым, сутью и формой, жизнью и смертью, началом и концом...
Тебя окутала любовь Эроса. Это была любовь чистого бога, бесконечно возвышенная, полностью приземлённая, захватывающая сознание в бесконечный водоворот, не дающая выдохнуть, вырывающая из привычной реальности, привычного восприятия вещей! Любовь, ни к чему не обязывающая, но вместе с тем громко, яростно требующая ответа. Ответа не себе. Не Эросу. Эрос любил тебя, как любил любую другую частицу мира. Он и был любовью мира — любовью мира к самому себе и к самой себе.
Любила ли ты... себя? Любила ли ты мир? Да, но не так. Человек не способен на такую любовь!
— А ты уже не простой человек, Джулия Сайнс, — он говорил одновременно в твоём разуме, в твоей душе, говорил вибрациями воздуха и духа, пространства и времени, воли и представления. Его речь была подобна речи самих лучерождённых — а может быть, и происходила от неё? Или наоборот?
— Ты хочешь сказать, я могу любить... так? — наконец, решилась озвучить ты, уже после осознав, что не говоришь, а — говоришь.
— Если пожелаешь, — он потянулся к тебе сознанием самой вселенной, но ты — отшатнулась неведомо как и почему. Как ты сделала это? — Это естественно для таких, как ты, Джу. Перворождённые простираются вовне своего разума, тела и души, и разность между телом, разумом и духом для вас — иллюзия, которую вы можете поддерживать, а можете — и нет.
— Я... не хочу... терять тело? — не сразу нашлась ты. — Эм, Эрос, — он поощрительно улыбнулся, и ты вновь увидела в этой улыбке — улыбку самой вселенной. — А ты можешь... — ты с трудом заставляла себя говорить — все вопросы этому божеству казались глупой шуткой! — Можешь мне... что-нибудь подсказать?
— Я удержу эту реакцию столько, сколько понадобится, малышка Джу, — молвил Эрос. — Но помни, что реакция ядра — подобная пружине. Чем сильнее буду жать, тем сложнее будет вернуть её обычное течение. И реакция — лишь проявление большей непогоды, бури, что пространственность и временность нарушила, перемешала. Сможешь ли ты успокоить эту бурю?
— Я попробую, — вздохнула ты, не имея даже идеи, как.
— Не пробуй — делай, — тихий смех Эроса столь же многогранен, сколь и его речь. — В твоих руках будущее фей.
— Фей? — не поняла уже ты.
— Единственную формою проявленную фею тебе стоит отыскать. Она может дать ответ — если ты найдёшь вопрос. А ты можешь исполнить её сокровенное желание — пусть и не сама.
— А... — ты вспомнила слова Эллы о том, что Эрос — самый... лояльный Обитатель? — А ты не подскажешь, как мне научиться тому, что должны уметь лучерождённые?
— Лучерождённые ничего и никому не обязаны, — ты вдруг осознала, что, смотря на Эроса особым зрением, невольно остановила взгляд на его... мужских достоинствах. Успела подавить всколыхнувшиеся стыд и смущение прежде, чем полыхнула лицом. Фыркнула на саму себя. Как будто Эросу не всё равно! И, между прочим, достоинства — очень даже, куда там твоему бывшему! Мысли о том, каково завести роман с богом, ты уже сознательно подавила. Нашла место о таком думать!
— Даже своему лучу? — уточнила ты. То есть, ты не ощущала никаких обязательств сейчас, но ощущала их раньше, когда... становилась. Мало ли что ты ощущала иль не ощущала! Вон, у некоторых даже обычной эмпатии нет, по лицам — не читают, но это же не значит, что у людей вокруг них исчезают все мотивы и эмоции!
— Луч наполняет тебя, делает тебя больше, чем просто Джу, — с нотками наставительности ответил Эрос. Ты вдруг поняла, что не можешь прочесть его эмоции. С самого начала встречи не могла! А заметила — только вот сейчас. Попытка его прочесть закончилась приступом головокружения — Эрос взаправду не выделял себя из окружения. Он был... как будто бы всем и ничем одновременно? Его «эмоции», если их можно было так назвать буквально были везде, всюду, пронизывали тебя, весь этот зал, Нова Проспект, край, сеанс и дальше, больше! Он был пустым местом и, вместе с тем, расплетённым по всему мирозданию. Прочесть его эмоции и мысли было не проще, чем прочесть эмоции и мысли мультивселенной! — Луч наполняет тебя смыслом, который ты выбрала сама. Луч не уменьшает твою свободу, а помогает реализовать тебе свой главный выбор. Ты желаешь исцелять, Джулия. Но это слишком узко для луча. Не может существовать лучерождённого исцеления. Солнце дало тебе больше, чем ты желала, больше, чем ты могла мечтать. Ты не выросла до масштабов своего луча. Ты не сознаёшь, что ты и кто ты. Тебя ждёт увлекательное самопознание. И ты спрашиваешь, как тебе овладеть тем, чем владеют средние лучерождённые? Я отвечу. Не пробуй — делай! Не думай — будь! Не ищи — бери!
И вновь, как и раньше, никакого знания. Эрос — загадка для тебя. Не читаемый эмпатией, не прощупываемый новыми чувствами, непонятный, размытый, неясный... И в то же время ты не чуяла ни капли беспокойства или враждебности. И даже его любовь, которую ты ясно ощущала краем сознания и не могла игнорировать — она не навязывалась. Она просто была — естественная и неотъемлемая. Словно сама реальность всегда любила себя и тебя, а присутствие Эроса — это просто осознание такой любви.
— Исцеление, Джулия, — продолжал он тем временем, — это возвращение частей на место. Целостность, единство, единение, гармония — это то, что я символизирую, и это то, что ты делала с душами людей.
— Делала? — зацепилась ты за слово. — Разве я теперь...
— Ты делала это только с душами, — улыбнулся Эрос. — Но твой луч шире. Ты можешь исцелять и тела — если пожелаешь. Но будь осторожна — вещи могут быть целостны по-разному, и только тебе выбирать, что будет идеалом, образцом. У тебя большое сердце, Сильф, но хватит ли его на всех? Если хочешь совета, что же делать сейчас, покуда Советник не проснулся, то загляни в нейробруч. Возможно, кому-то нужна твоя помощь как целительницы душ?
Ой! А ты и вправду упустила чьё-то сообщение, заворожённая Эросом! Вот только чьё?
— главаГильдии [ГГ] начал доставать учёнуюУчёную [УУ] в 02:50 -
ГГ: Добрый вечер, Джулия. У тебя есть время?
ГГ: Джулия?
УУ: Просто Джу! Конечно — у меня всегда есть время — на моих сокомандников. Что-то — случилось? Прямо сейчас я — не занята: могу помочь.
