«Зачем тебе я? Не верю в «просто интерес», — вы неторопливо, не вырываясь из ритма города, шли по улице в направлении места, которое пометил Кристо.
«Тебе надоело скрываться во тьме, Энтони. Ты жаждешь света. Ты хочешь силы, могущества, с которым сможешь прогнать все проблемы прочь вместо бесконечного уклонения. Я могу дать тебе это».
«Как? Какова цена?» — ты уже был твёрдо уверен, что любое предложение отклонишь. Этот Оракул, безусловно, хочет тебя поиметь. Ты видел сто и один способ для этого.
«Я не предлагаю служение или долговременную помощь. Я не предлагаю союз или дружбу. Просто сделка. Знание и сила в обмен на жертву и знание. Убей для меня нескольких людей, принеси их в жертву. Расскажи, что может угрожать городу извне этой планеты. Небольшая сделка — и мы расстанемся довольные друг другом».
«Ты не ответил, какое знание и какую силу предлагаешь?» — тем временем, вы уже плутали в узких улочках города между низкими одно— и двухэтажными домами с приветливо светящимися окнами. Это место было... слишком мирным.
«Ты видишь, на что способны колдуны. Я могу научить тебя их искусству, равно как и искусству Пси-клана. Конечно, это не величайшая сила, о которой ты мечтаешь, но значительный шаг к ней. Что касается знания... Ты кого-то ищешь, верно? Я не читаю мысли, как бы ты мог подумать. У меня есть... свои источники информации. Это мой город. Я помогу тебе найти этих людей. Мне претит мысль о беспорядке в моём городе, однако это мелочь по сравнению с угрозами, которые несёт моему городу... сеанс? Вы же называете его «сеансом» — место, в котором находится наша планета?»
«Мы ещё не заключили сделку», — качнул ты головой, пока Ханна заклинала место, чтобы понять, куда же повели Сэма и Бету. К первому ты испытывал настоящее уважение. Будучи слабее даже тебя, будучи всего лишь человеком, неопытным магом, вряд ли даже иномагом, он шёл в бой — и побеждал. Возможно, потому что знал, в какой бой стоит ввязываться, а от какого — бежать, не оглядываясь? То, о чём говорил тебе Теромос: Маг Риска. То, отсутствием чего отец погубил мать. То, что может погубить и тебя... и Ханну.
«Но ты хочешь её заключить», — он даже не спрашивал. Он — знал. Откуда?
«Откуда ты знаешь?» — демоновы колдуны! Насколько же качественно они затёрли следы? И демонова же природа сеанса! Ты не разбирался во всех этих тонкостях, как та же Элла или хотя бы Грэм, но теней оставалось точно меньше, а следы и эхо чуть ли не мгновенно исчезали, испарялись, и найти бы их мог только мастер иновремени — а такой в сеансе один. Хранящая Время.
«Некоторые твои мысли слишком громкие, — признался Оракул. — Я читаю их, несмотря на защиту. К сожалению, не все. Будь иначе, я бы прочёл твою память и не тревожил предложениями».
«Погоди-ка! — насторожился ты. Огляделся, послал пару поисковых чар. Никого. — Почему ты не проник в головы Теромоса и Ханны? Их защита хуже моей».
«Например, потому что мне требовалось читать и отвлекать разговором именно тебя», — ты почти ощутил тонкую издевательскую улыбку — улыбку победителя. И среагировал мгновенно:
— Ханна, Теромос, ко мне! — палочку вверх. Сосредоточиться! Ну же! — Адеско Файр!
Обычно ты ювелирно контролируешь Адское пламя. Не сейчас. Сейчас ты позволяешь ему сформироваться в огненных зверей, хищных и злых. И напасть на всё, кроме тебя, пожрать всё, что увидят вокруг, уничтожить... что? Ханна выдала череду термоизолирующих чар, а Теромос был готов в любой момент прикрыть вас щитом Пустоты...
Иллюзия! Первой распалась иллюзия. Приветливый свет в окнах сменился зияющими провалами. Чёрное небо сменилось белой дымкой, и монстры голодно смотрели на вас со стен крыш. Ненадолго — спустя мгновение они исчезли в огненных вспышках. Исчезли и здания, исчезло и небо, исчезло всё-всё-всё: пламя окружило вас жадным, всепожирающим вихрем, периодически пробуя твою волю на прочность.
«Впечатляет, — тебе почудился уважительный кивок. — Ты считаешь себя игроком, Энтони. Боюсь, пришло время тебя разочаровать, — пространство искривилось, и вас буквально выдернуло, понесло сквозь кривой тоннель. Ты едва успел спрятать палочку в капчалог! А самое ужасное: вас понесло в разные стороны. — Ты — фигура. Не пешка, но не ферзь. Слон, пожалуй».
Сейчас у него слишком много преимуществ! Ты видел только один выход побить козырь «защитника города». Отрешился от тела. Сосредоточился на голосе противника. И потянулся ему навстречу, но на сей раз — всем собой, без скидок и с полной сосредоточенностью. Разум к разуму, лицо к лицу! Если «прогулка» с Тёмной Луной чему-то и научила, так это драться, вкладывая до последней капли — всё.
«А ты считаешь себя игроком?» — как ни в чём не бывало спросил ты, оставляя тело позади. Ну же, Оракул, ответь, покажи путь, откройся!
«Я — конь, Энтони. Но я — в окружении преданных пешек, а ты теперь один летишь навстречу собственной судьбе», — ага, нашёл! Сюда, сюда, сюда, ближе, ещё чуть-чуть...
«Посмотрим, у кого из нас судьба, а у кого — свобода», — хмыкнул ты, невольно отвечая пафосом на пафос.
«Что ты де...» — мыслеканал разорвался, когда ты вошёл.
> будь Джинни Уизли в прошлом
На той стороне было холодно. С приличной высоты вы упали прямиком в сугроб. Ты стала чуточку Королевой и удержалась на нём, не оставив ни следа. Том — спрайт, он просто завис рядом. Тёмная Луна спустилась с неба по невидимой лестнице. В отличие от тебя, она следы на снегу оставляла, только — чужие, не свои. Мелочь по сравнению с тем, что вас окружало!
Пронизывающий холод окутывал всё и вся, колол, морозил, казалось, саму душу. Снежная пыль кружилась в воздухе, сверкая под светом отсутствующего солнца. По светло-голубому, ослепительно-яркому небу быстро бежали лёгкие, похожие на огрызки, облачка. Дикий ветер сбивал с ног: тебе понадобилась капля силы Королевы, чтобы просто устоять на месте! Снежная равнина прерывалась чёрными, зияющими провалами, в которых не то что снег — кажется, сама Жизнь, само время умирало, перерождаясь во что-то уродливо-иное.
— Это же метафора? — дрогнувшим голосом уточнил Том. — Это не зеркало реального места?
— И да, и нет, — качнула головой Тёмная Луна, настороженно осматриваясь. — Есть места на стыке реального и иного. Бывала я в таких, — кривая усмешка. — Не советую. Даже я — живая чудом, едва не сожрали хищники поболе. Не слышали? Внешняя тьма — так порой называют его. Утгард, — вздох не то сожаления, не то печали. — Корни, ствол и ветви Древа пронизывают три мирья: наши миры, надмирье и подмирье. Космология, — поморщилась. — Не очень разбираюсь. Асгард, Мидгард и Хель — так их называют. Или Правь, Явь и Навь. Идиоты смертные верят, что вышние миры — пресвятые небеса, полные блага и чудесности, рай, в котором живут благие души. Души там и вправду есть, зато всё остальное... хе. Исключительно благих богов — не существует. В нижних мирах — смерть и забвенье, гибель и распад, часть вечного жизневорота.
— Мы знаем в общих чертах, — поспешила прервать ты лекцию. На самом деле, Темнушка уже сказала больше, чем Фло. Не потому, что та не знала. Потому что та не хотела говорить. И в словах Темнушки ты чувствовала отголоски того потустороннего, которого касаться не хотела. Есть места, в которых нельзя остаться собой. Места, в которых входишь ты, но выходишь уже не-ты. Вышние и нижние миры — из этих мест.
— Есть места, — улыбнулась Тёмная Луна настолько ласково и жутко, что ты едва не упустила контроль над силой-личностью Королевы, — куда не достаёт и ствол, и ветви, и даже корни Древа. Не Небо и не Твердь — места на грани и за гранью, Утгард, Тьма Внешняя, места не ниже и не выше, не вовне и не внутри. Места, где Бездна смешивается с реалом, места, в которых шаг неверный — уход туда. Это, — обвела она рукой снежную равнину, — отражение Утгарда. Эти ямки... — она, как и ты, избегала на них смотреть. — Должно быть, через них выбрасывает лишнее Завод.
— Завод? — об этом тоже ты не слышала. Как многого не говорили Фло и Райс, пытаясь оградить вас от... падения вовне?
— Завод, Фабрика, индустриалы, Механизм, — хмыкнула Тёмная Луна. — Ну, знаешь, бывают просто люди полуушедшие. Художники вон те же, некромаги Ивицера — почти оно. Кто сумасшедший, кто адекватный, но мне понять их — как раз плюнуть. Есть твари прямиком из Бездны, из-за Внешней Тьмы, чуждые и Утгарду — как тленные иль сверкуны. Их нельзя понять, нельзя постигнуть — стихийное бедствие, с которым можно бороться, от которого нас защищают якоря. А есть гадость посерёдке — чуждое и наше воедино. Индустриалы — именно оно. И эти штуки, — ткнула она на не-провалы, — ведут к их... месту. Знаете, что это значит, дорогие Джин и Том? В сеансе есть их место. Сюрпризик ждёт Грэма, ох сюрпризик... — нахмурилась. — Надеюсь только, сверкунов и тленных здесь не будет. Эти твари так себе жуются — и привкус фу какой мерзотный! — оскалилась она. Резко сменила тон на спокойный: — Есть идеи, как нам вход найти?
— А Аса и Ула? — недоумевал Том.
— Не здесь, — лёгкая досада. — Или думаешь, я на них полагаюсь в отражениях, тенях и прочих не-местах? На дуру я похожа, что ли? Иное — непознаваемо, Бездны касаемо, никакой концептуальщиной это не поменять! Сошедшие с ума импланты — знаешь ли, не то, о чём мечтаю. Здесь только я да Зара, и моё чутьё почти слепо, а Зарино — не видит вкусностей пока что. Да не вкусняшки нам нужны — нам нужен путь! Ну что? Идеи? Мысли? Замечанья? Я не мастер поисков в ином!
— Этот... генератор избыточного бытия должен как-то проявляться на этой стороне?
— Не знаю, — Темнушка задумчиво почесала ухо. — Он выдавливает всё иное — ну или старается давить — а далеко ли искажения расходятся — не знаю. Не моя сфера. Что? — поймала твой взгляд. — Удивлена, что я не всемогуща? Ха! Даже первые, Ивицер даже, сколь ни бравировал он грандмастерствами своими, не может иного области все охватить! Никто не может — я не исключенье.
— Из меня тоже плохой искатель, — снова огляделась, на этот раз через силу останавливая взгляд и на провалах. Ничего, что бы выделялось в этой бескрайней равнине. Только пронизывающий ветер и безумный холод, заставляющие кутаться в королевскую мантию с капюшоном. Бр-р-р! — Том?
— Я похож на генератора идей? — но всё же предложил: — Как насчёт найти проводника? Или того, кто здесь ориентируется, или того, кто хочет в ноосферу Эстуса, но не имеет тела.
— Эстус — лакомый кусочек, — кивнула Тёмная Луна. — Специфика ноосферы — шанс тело обрести, от нереальности бежать, как это сделал ты. Хм, хм, хм, Зара живых не видит здесь, идеи, как найти кого-нибудь?
Видеть Тёмную Луну такой: не уверенной, а просящей помощи, скорее уж ведомой, чем ведущей, — было очень странно. Умом ты понимала, что она действительно не может мочь прям всё-всё-всё, но сердце уму — не доверяло. Может, она испытывает вас? Или это уже не-Луна и какая-то изощрённая ловушка от иных? Однако ты помнишь наставления Фло. В местах достаточно... экзотических лучше полагаться на ум, а не чувства. Чувства, привычки, интуиция — полезны, да только если ты не слишком далеко. А здесь, пусть не на краю Бездны, но близ Утгарда точно — тут и Темнушка может заблудиться. Как бы ты к ней ни относилась, Тёмная Луна — скорее хищник и творец в одном лице, чуть-чуть учёный, но не проводник, не странник по зеркали, знакомая с «экзотикой» скорее за счёт опыта и лет (интересно, ей больше сотни или нет?), чем сферы интересов.
Вот только ты тоже не искатель и не проводник! Том — тем более. Всё, что тебе остаётся: подумать, что бы сделала Фло. Мастер сферы отражений, она, наверное... перевернула бы здесь всё? Это опасно! Чудовищно опасно. Да только разве есть варианты? И вращать должна ты — не Том, иномаг времени, не Темнушка с её искажённым восприятием. Ты озвучила идею. Тёмная Луна покосилась на тебя как на сумасшедшую (сама такая!), но всё же сказала:
— Пробуй. Страшно вращать такое, — качнула головой в сторону бездонной ямы, из которой вырвался поток чего-то ядовито-зелёного, быстро исчезающего на ветру. К счастью, зелень унесло от вас. Судя по тому, во что превращался снег, от вас бы осталось очень мало. — Тебе не помогу — слишком сильная, снесу изменностью тут всё, и в Бездну упадём мы быстро.
— Готовы? — готов никто не был, даже Темнушка была сосредоточенно-тревожна. Ты достала Вострый Нож, сменила его форму на не-палочку, воздела её и медленно-медленно повела, слог за слогом произнося:
— Транс...
Ветер закружился ураганом, а ты не могла ему противостоять. Ты была слишком сосредоточена на «заклинании». Том схватил тебя за талию одной рукой, а другой ухватился за протянутую руку Тёмной Луны. Она, в свою очередь, воткнула духовный... уже посох прям в снег, и тот обратился древом, распустившим корни глубоко вниз.
— ...ин... — следующий слог дался тебе с отчётливым трудом. Палочка медленно ползла по окружности, игнорируя ураган. Ты вдруг поняла, что уже не управляешь её движением, а держишься за неё сама, вцепилась, как Том в Темнушку. В лицо ударил снег. Столько снега, что, кажется, ураган поднял вообще весь снег с этой проклятой равнины!
— ...са... — это слог ты выговорила легко, даже слишком легко — слишком быстро. Снег исчез — остался ветер. Как щепки понесло вас в бескрайнем небе, и Тёмная Луна с Томом едва успевали отклонять курс от чёрных клякс — дыр в ткани инореальности, ведущих не то ниже, не то выше, не то вбок.
— ...э... — этот звук дался совсем тяжело, ты едва смогла его прокряхтеть. Воздух обратился водой, затем лавой, потом твердью и, наконец, снова стал воздухом — так быстро, что твоя одежда едва подкоптилась и даже не промокла.
— ...пис! — последний слог. Палочка завершила оборот. Небо то «разъезжалось» от вас, то «сужалось» обратно. Формы и грани мелькали призрачными силуэтами. Мироздание перетряхивало, точно в миксере. Когда всё, наконец, устаканилось, вы оказались на огромной трубе, только стоящей горизонтально. Множество таких труб застилало взор что вниз, что вверх, что влево, что вправо. Позади трубы таяли в бесконечности, и только красные огни, цепочкой зажигающиеся на них, намекали на истинный масштаб. Впереди же трубы заканчивались, выбрасывая в небо целую бесконечность дыма. Для дыма, и, наверно, труб притяжение было направлено иначе: он уходил от вас, точно поднимаясь.
В этой грани не осталось ни капли свежести грани предыдущей. В воздухе летали частицы пепла, пахло чем-то резким, алхимическим, напоминая тебе личную лабораторию Снейпа, в которой ты была раз в жизни. Запахи неприятно щекотали нос, тело душным одеялом укутала жара, а от трубы под ногами тянуло противоестественной прохладой.
— Приехали! Наша остановка! — рассмеялась Тёмная Луна. Продолжила серьёзно: — Вот тебе свидетельство. Это выбросы индустриалов. Мерзкая штуковина. Живых тут нет, зато направленье появилось. Нам туда, — ткнула пальцем с кривым и длинным ногтем в облако дыма. — Индустриалы сзади, это Грэма край, а нам — сквозь эту мерзость и вперёд.
