Иное

Вспышки белого света ослепляли, и ты закрыла глаза, сосредоточившись на движениях, старательно игнорируя голоса. Сколько это продолжалось? Минуты? Часы? Года? Время осталось где-то там, внизу, в бездне, а вы поднимались навстречу вспышкам по воплощённой душе Луны. Наконец, горячая ладонь Темнушки схватила тебя и перебросила... куда-то внутрь? Кажется, Луна воспользовалась аналогом «инкарнус», чтобы это сделать.

Ты открыла глаза и огляделась. Вы стояли в большом пустом стальном зале с множеством дыр в потолке. Воздух с огромной скоростью струился сквозь них, а вместе с ним — какие-то обломки и осколки, потрёпанные и опалённые. Вы стояли в углу, ограждённые едва видимым щитом, созданным Темнушкой. В центре зала — огромная дыра, которая периодически вспыхивала белым, деструктируя обломки и останки в пепел. Как Тёмная Луна вообще умудрилась вас сквозь это протащить?

И голоса. Голоса не исчезли. Чёткие, щемящие сердце, они увлекали так натурально, точно не были иным. Но они были. Откуда? Кто это пел? Кто эти дети? Почему их голоса кажутся тебе знакомыми, почему они похожи друг на друга?

— Кто поёт? — коротко спросила ты.

— Вы... слышите? — удивлённо, даже растерянно переспросила Тёмная Луна. Что это с ней?.. — Вы правда слышите? — вы с Томом, не сговариваясь, кивнули. — Они такие громкие? Они... я... — и улыбнулась, одновременно грустно и восторженно. — Они — во мне. Они поют, понимаете? Это прощальная песня, последний аккорд, они чувствуют, что скоро всё закончится, что скоро все страдания уйдут!

— Кто они такие? Что ты с ними сделала? — это должно было звучать не так беспомощно и глупо. Ты понимала, что здесь Тёмная Луна... не виновата? Её голос, эта песня, это всё — это точно не очередной жестокий эксперимент! Но что?

— Я вырезала себе сердце, — ответила она, болезненно скривившись. — Я сделала себя сильней, чтобы выжить, я убила каждого, кто стоял у меня на пути, я искала способ, чтобы полноценность вернуть, чтобы самоисцелиться... А они были вокруг, понимаешь? Я была оригиналом, они — всего лишь отраженьем, невинные, но такие целые, только руку к соседям протяни, чтоб душу излечить! Это не то, чем я горжусь, но и не то, о чём жалею. Я латала себя чужими душами, чужими сердцами, чужими разумами — но как много Лун смогло бы уцелеть иначе? Они — часть меня, эти мёртвые дети — заплатки на моей душе, разделяют мою боль и скорбь. Ты чувствуешь, Джин-Джин? У меня, у них появилась надежда на свободу, надежда на конец, освобождение от мук! Они чувствуют и поют — я никогда не забирала у них голос, я никогда не порабощала, я просто выживала, как могла. Вы же не думали, что Зара, Ула, Аса — первые, кто мною стал? — пауза. — Ты знаешь, они просят Улу петь всё лучше, и она не отказывает им. Надеются, что их услышат. Надеются, что я потороплюсь. Символично, не находишь? Ха! — безумный и грустный вместе с тем смешок. — Символы — лишь прах. Они ждут свободы, исцеления или хотя бы смерти. Они дождутся, обещаю! Я... — вздохнула, отвернулась. — Я сделаю потише. Они не побеспокоят вас.

Вам с Томом потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Ты даже не знала, что и думать о Темнушке. Чудовище! Хищный, сумасшедший дракон... Такой же иномаг, как ты, просто больше взяла и больше заплатила. Но как можно убить того, в ком есть такая песня? Можно! Нужно. Их уже не спасёшь. А вот новые её безумства ты предотвратишь! Даже если это будет стоить жизни. Но потом. Тёмная Луна — враг в будущем, но меньшее зло.

Зло большее — Ивицер и Элис. Вернее, не зло, ведь они тоже хотят как лучше! Противники. Враги. Как говорил порой папа, читая какую-то маггловскую сказку, «по плодам их узнаете их». Чего бы там ни хотел Ивицер — он убил папу, убил братьев, а значит, ты остановишь его! Чего бы там ни хотела Элис, она — бывшая главнокомандующая Строителей, бывшая их императрица, а уж что наделали Строители... Ты не веришь, что она исправилась, став богиней. Ты остановишь её.

А вот Тёмная Луна, сколько бы тебе ни угрожала, сколько ни пугала, ни разу не сделала зла, зато помогла многажды. Зато Хранящую ты просто не понимала. Она слишком запредельна. Слишком... иномаг. Больше, чем Темнушка. Тебе тяжело представить, как Хранящая пожертвовала настолько многим и ради чего. Но она помогала, когда могла. И она сражалась со Строителями. Тебе этого достаточно.

> Я пропущу некоторое количество событий, поражённых когнитивными угрозами, связанными с попытками Тёмной Луны и ко добраться к источнику «ветра» — генератору избыточного бытия.

— А? — ты огляделась, в очередной раз выбросив из головы что-то неправильное. В очередной раз? Неправильное? Что?

— Вот и чудненько, — удовлетворённо хмыкнула Тёмная Луна. — Почистила вам внутренности мозга. Что выпучили глазки? Нечего тащить в рот сознанья всякую пакость! Сколько вам говорила: не съедобно оно, отравлено!

Ты встряхнулась, попытавшись понять, что вообще происходит и почему вы стоите в каком-то коридоре с Томом и что с вами сделала... Темнушка ли? Во внутреннем мире царил настоящий кавардак, и ты ускорила в нём время, на пару секунд отрешившись от реальности, чтобы прибраться. К счастью, ничего важного не пострадало, но то, что ты не помнила ничего после мысли «Этого достаточно» — пугало. Сколько вообще времени прошло?

— Мало, — ответила Тёмная Луна. — Ничего не читаю-моделирую, на лице у тебя написано. Парочка часов, пока мы вламывались выше и очищались от гадости заразной. Назад — не поворачиваться! — она сказала это настолько жёстко, что у тебя и тень любопытства пропала. От некоторых вещей следует держаться подальше. — Вот и умнички.

— Инознание? — тихо спросил Том. Кажется, его такие штуки пугали больше, чем тебя. Наверное, потому что ты уже однажды себя теряла, а он — по капельке собирал назад?

— Да — и нет, — качнула головой она, всматриваясь в нечто за вашими спинами. Ты постаралась не ухватить отражение в её глазах. — Плохие новости: старушка Фло позаботилась об этом генераторе-кастраторе! Очень плохие новости: Вихо защищён не хуже. Новости отвратные: мы здесь зря. Походим, осмотримся в руинах, но сделать отсюда ничего нельзя.

— Но ты же на неё смотришь? — возразила ей.

— Только смотрю, — оскалилась Темнушка. Похоже, её это откровенно злило. — Могу бороться, выкорчёвывать, могу терпеть — недолго, мало! — не понимаю природу этой жути. Что, Том, думал, для меня жути уж и не бывает? Ха! Фло легко обратное докажет! Идёмте, — она развернулась. — Посмотрим, что тут есть.

Вы исследовали верхнюю часть небоскрёба-призрака, видимого из каждой точки планеты. Из окон самого небоскрёба не было видно ничего: непроницаемая чернота, которой лучше не касаться. Перемелет и разбросает по всей планете тонким слоем. Со стен свисали провода и остатки каких-то устройств, которых дикое буйство Потока почти что сделало воплощёнными идеями. Они ни капли не пострадали после первоначальной катастрофы. Ничего интересного здесь не было; среднюю часть здания занимало программное ядро Вихо с генератором, мимо которых умудрилась протащить вас Тёмная Луна, а нижняя часть — единственный выход отсюда — выход за пределы ноосферы.

— Как насчёт посмотреть тени? — предложил Том. — Они должны хорошо сохраниться.

— Твоя правда, — кивнула Темнушка. — Откуда начнём?

— С самой старой, — и повёл к верхушке небоскрёба.

Ты не очень понимала, что именно делал Том. Иновремя было для тебя загадкой — общая теория ни капли не помогала чувствовать, интуитивно постигать чужую сферу, как ты делала это со своим инозеркальем. Кажется, Том что-то тянул и выворачивал, но что и как? Вы с Тёмной Луной скучали на верхушке небоскрёба под чёрным небом, пока он не крикнул:

— Принимайте и оборачивайте в иллюзию!

«Поймать» то, что «бросил» Том, было тяжко. Даже Тёмная Луна не справилась бы одна! Вместе вы с трудом, с помощью ещё и Тома, «толкающего» это навстречу, вытянули и обернули в подобие реальности, иллюзию, звуком и светом от неё не отличимую.

— Ну вот я и здесь, — кивнула самой себе женщина в серебряной мантии, переливающейся всеми цветами радуги. Ты ахнула. Фло! Фло была здесь! То есть, ты знала, что была, но знать и видеть — разные вещи! — Думаешь, подойдёт?

— Ты в курсе, что разговаривать с собой — нездоровая привычка, госпожа архимаг? — буркнула... другая Фло? Другая Фло в строгом чёрном платье, соткавшаяся из воздуха рядом. — Ты делаешь это слишком часто.

— А если больше нет достойных собеседников? — качнула головой «оригинальная» Фло, то тая, точно расплескиваясь радужным сиянием, то появляясь снова. — Пойдём. Нам стоит проверить параметры трансфоживления этого места, — и направилась, продолжая периодически становиться то светом, то обратно человеком, к зияющему провалу, который некогда был своего рода «лифтом» в центре небоскрёба — лифтом, связывающим его с межмировой сетью.

Чёрная направилась куда-то вбок, покидая пределы иллюзии, а вы последовали за радужной Фло. Не замечая воздух под ногами, она остановилась над центром шахты и начала медленно спускаться. Бросила через плечо:

— Я долго спала в этот раз. Кто был на контроле?

— Ну я, положим, — хмыкнула другая Фло, на этот раз в изумрудной мантии, появляясь рядом. — И больше не собираюсь! Эти войны Крови — скучнейшее занятие! Зачем они вообще тебе сдались?

— Прошлая инкарнация не говорила? — лёгкое удивление.

— Может, развлеченья ради наконец? — проворчала «изумрудная» Фло.

— Я бы не отказалась, но нет, — вздохнула радужная Фло. — Войны прошли по плану? Ноосфера и ближайшие зеркала должны быть искривлены строго определённым образом! Бункеры не затронуты?

— Всё в порядке. Опять этот план? — скривилась изумрудная Фло. — Я была против! Райс бы не одобрил.

— Не всё помнишь, — грустная улыбка. — Райс такое сам творил, что... — осеклась. — А знаешь? Ты права. Он бы не одобрил. Он всегда хотел как лучше, а мой план — не меньшее зло.

— Иравия бы тебя убила за то, что сделала с незамороженными колонистами, — кивнула изумрудная. — Если у нас будет время, нужно будет всё исправить, не находишь?

— Может быть, — изумрудная растаяла, а радужная снова вздохнула. — Может быть, я вернусь к первому образу. Вернуть им знания и силы, пусть не все, — звучит неплохо. А вы как считаете? — обернулась... прямо к вам? Но как? Она... она же просто тень! — Не вижу я вас, не вижу. Просто знаю, что если план сработает, то только здесь можно будет вызвать тени прошлого. Кроме, разве что, собирательной меня. Джин, — она помедлила, — не знаю, сохранилась ли эта тень. Надеюсь, ты меня слышишь. Я ведь никогда не рассказывала тебе о моей настоящей мечте?

— Нет, — выдохнула ты, точно она могла услышать.

— Не помню, что тебе говорила, а что нет, — покачала головой. — Я слишком старая. Это незаметно, — улыбнулась. — Я плохо тебя помню. Я старалась сохранить как можно больше, но память, пусть память иномага, не растерявшего иность при трансфоживлении, — меркнет. Поэтому и меркнет, что не растеряла, — она коснулась стены шахты, вернее, иллюзии стены, в этом месте был как раз пролом. — Хлипко. Не люблю спонтанное трансфоживление, — она очертила в точности пролом пальцем. Дунула. Металл шахты попросту исчез. Вошла внутрь. — Очень нестабильно. Я старалась сохранить память о тебе, о Райсе, о Земле, обо всех. Слишком поздно сообразила, что нужно было записать. Прости.

— Ты не виновата, — прошептала, следуя за ней.

— Я и о себе в прошлом не всё помню. Но это нельзя забыть. С тех пор как родилась, с тех пор, как стала иномагом, я осознавала свою неполноту, — так знакомо! — Каждый из нас осознаёт. А здесь я последняя. Больше на Эстусе не будет иномагов. Не поэтому, — подняла руку, будто останавливая твоё возражение. — У меня есть план. Поток уже неполноценен. Он разорван, и останки его тают в Бездне. Я закрою инореальность дальше ноосферы. Может быть, не с этой попытки, а со следующей. У меня много времени, — невесёлый смешок. — Я слишком много спала, чтобы не состариться душой, но времени ещё больше.

Фло неторопливо шла по коридору, периодически останавливаясь и ощупывая не то ладонями, не то иномагией стены. Вы следовали за ней в тишине — даже Тёмная Луна не решалась говорить.

— Я мечтала о полноценности. Я мечтала стать настоящей! Я мечтала вершить судьбы. Но я не могла, — беспомощно-печальная улыбка. — Я иномаг, страж потусторонья, а любое серьёзное вмешательство иномага моего таланта привело бы к катастрофе. Однажды я... сделала с собой... очень плохие вещи, — хихикнула от формулировки. — Тогда меня спасли Райс и Ингрид. Я до сих пор считаю, что не стою тех жертв, которые они принесли. Когда я вернулась, то постаралась всё исправить. Я собрала свои отражения. Все их! Я искала свою душу. Я связывала себя со всеми зеркалами, пока не осталась одна, единственная Фло, растянутая в мириадах отражений. И каждая я искала путь. Иномагия — наш дар, наше проклятие, мешали нам жить нормально, и с каждым поиском я становилась всё сильнее. Всё более потусторонней. Я рвалась всей мультидушой в реальность, но только отдалялась от неё. Я всё ещё могла стать видимой и реальной, но одной версии для этого уж стало мало. А соединяясь, мы теряли индивидуальность, теряли ещё больше частичек «я».

— Каждый путь ведёт в тупик, — заполнила паузу Тёмная Луна, пока Фло остановилась, «осматривая» ладонями ничем не примечательную стену. — Стать настоящей для других, не для себя — так странно это слышать!

— Кто-то из меня, — продолжила Фло, — мечтал прожить обычную жизнь обычного человека. Кто-то хотел стать могучим магом и прославиться среди волшебников. Кто-то думал о политике. Кто-то — о науке. Нас было много, и не было стези, которая не была интересна хотя бы одной из нас. Танцовщицы, поэты, радиотехники, первопроходцы, верные жёны, страстные любовницы, убийцы и герои, верующие и атеисты, безумицы и скучнейшие из адекватных — это всё я. Я познала своё я, договорилась с каждой из них, и все мы желали настоящей жизни. Всего одной, — невесело рассмеялась. — Кто-то из нас думал, что раскрытие правды об иномагах — хорошая идея. Кто-то хотел уничтожения всех других иномагов. Кто-то размышлял о линии, отдельной от листа, такой, где никакой бы Ветер Перемен меня бы не затронул. Я — мечтательница, Джин. Я искала всю жизнь, все жизни, и даже умирая одной собой, пыталась добыть хоть что-то из-за грани, что помогло бы остальным найти.