Ты не собираешься брать с собой всех-всех-всех, поэтому просишь протоссов самим выбрать десяток-полтора не просто лучших воинов, а воинов, умеющих подчиняться и кооперироваться. И, разумеется, лучшего техника из всех! Не то чтобы ему предстоит какая-то сверхъестественная задача, но если есть выбор, то лучше перестраховаться. Напоследок просишь стража входа проводить тебя к оставшейся команде Энтони. Им ведь не терпится проявить себя в деле?
Быстрым шагом ты идёшь за тёмным стражем, и его зелёный клинок вместе с ярко-белым огоньком твоей палочки освещают тоннели в этом шедевре. Чувством эссенции щупаешь ты его, и к белому с зелёным добавляется золотистый. Ты касаешься бесчисленных возможностей, заложенных Зел-Нага в Храме, и ужасаешься их числу. Как этим всем вообще управлять? Кем были Зел-Нага, которые его создали? Да, конечно, ты понимаешь, что лишь меньшую часть функций заложили в Храм изначально, но даже эта меньшая часть, это «ядро операционной системы» — титанически огромное!
Должно быть, управлять Храмом можно только через «возможностный спуск»: и действительно, его эссенция кажется хорошо структурированной по масштабу, каждая управляющая команда, в теории, будет ветвиться на веер подкоманд, даже не сгенерированных и не вычисленных, а просто... являющихся частью сущности Храма? Ты оставляешь себе запись-напоминание разобраться в этой идее поподробней. Знание об эссенции открыло тебе столько дверей к новым идеям!
Вы проходите залы, в которых медитируют и тренируются неразимы. Несколько из них молчаливо присоединяются к тебе. Слова не нужны: их разумы открыты, они буквально касаются тебя своими намерениями, желанием сражаться и участвовать в чём-то большем, чем банальная защита и очистка Храма. Их амбиции чем-то похожи на твои, и то, что вас различает, — это чистота их духа и кодекс чести. Но не только? Их сознания не человеческие? Ты не очень-то разбираешься в этом (ты не Джу, и можешь сравнивать только с Джу да с собой) — просто их мысли... работают иначе? Это сложно объяснить даже самой себе? Другая структура ассоциаций, неожиданные пики и падения эмоций там, где у людей их не бывает? Или это просто всё от другой культуры и телепатии и никаких фундаментальных отличий тут нет?
Залы плавно переходят в коридоры и обратно. Изнутри архитектура Храма кажется нелогичной, но ты понимаешь, что большая часть помещений — это технологические стыки и распределяющие модули для энергии (она же материя и эссенция, для Храма разница, чем управлять — эфемерна, несущественна) Пустоты. Например, зал тренировок-медитаций — это, на самом деле, накопитель Пустоты, а расходящиеся от него коридоры — фильтры-модуляторы. Ты догадываешься, что Зел-Нага буквально «подписали» все функции, но прочесть их язык... Это нужно быть даже не Теромосом, а сразу Кэрриган!
Вы входите в тёмно-синий зал, и ты гасишь палочку, а твой проводник — лезвие искривления. Это место освещают свисающие с потолка светло-зелёные кайдариновые кристаллы. Хранилище энергии Храма — одно из сотен. Пси-энергии кристаллов здесь хватит, чтобы распылить по атому несколько планет. Но вот разрядить их так — не выйдет. Энергия буквально сплетена с эссенцией Храма, подчиняется его... предначертанию? Нужно быть очень искусным псиоником, чтобы суметь высвободить силу этих кристаллов. Пока же они кажутся обычными лампами — но их мощь заставляет тебя нервничать. Вроде бы и знаешь, что «всё под контролем, оно не взорвётся», но всё равно...
Тебя уже ждут. Команда Энтони собрана и готова к бою. На самом деле, ты не уверена, что вы будете воевать. Гораздо важнее — поиск и разведка. Ты ощупываешь всех пятерых новыми чувствами. Дилан Даффи, отец Энтони, — обычный чистокровный маг, разве что, как и все иномаги, немного... недовоплощённый? Это не неполное раскрытие эссенции (как будто её вообще можно раскрыть полностью!), скорее... часть её «спроецирована» не сюда? У тебя нет нужных слов для этого?
Роб и Оли, бойцы и телохранители, — иномаги послабее (это ты определяешь как раз по «неполноте» — способ, который плохо сработал только с Грэмом), зато их тела слегка улучшены. Вмешательство в эссенцию довольно грубое, но максимально простое. Кости, мускулы, нервная проводимость. Судя по остаточным искажениям ордополя — магическая модификация.
Барти Крауч очень интересен. Никаких модификаций у его тела, зато вся одежда, палочка и даже пространство-время вокруг него (ты только сейчас осознаёшь, что пространство-время тоже имеет эссенцию?) филигранно искажены. Часть изменений ты не можешь опознать, даже понять, что именно они делают, а вот часть имеет знакомый почерк. Мама.
Северус Снейп интересует тебя больше остальных. У него есть капчалог, но даже сквозь него ты чувствуешь бурлящую, дрожащую эссенцию. Это и есть легендарная алхимия? Искривление ордополя магии и точечно «обрезанная» иномагией эссенция — два инструмента, которыми Снейп, алхимик и зельевар, владеет в совершенстве, вместе создают настоящие шедевры! А уж его оружие... Ты с трудом подавляешь желание немедля расспросить, как это работает и как он додумался до этого!
— Значит, сын попал в беду, — полуспрашивает Дилан. — Ты отведёшь нас к нему.
— Придержи отцовские чувства, — бросает Снейп. — Элла Мэйдж?
— Да? — невольно хмуришься, смеряя их взглядом. — Давайте отложим представление, протоссы рассказали мне о вас, вам — обо мне? Энтони, Ханна и Теромос в опасности, возможно, в плену. Я приму вашу помощь, — вздыхаешь. Ты никакой не командир? Как там надо говорить? — Вы слушаетесь моих приказов или остаётесь здесь. Ситуация сложная, у нас мало информации? Не хочу, чтобы кто-нибудь из вас, — ловишь взгляд Дилана и давишь своим взглядом, — всё испортил самодеятельностью, — снова вздыхаешь про себя. Всё-таки лидерство — это не твоё. — Все согласны? — молчание, но скорее согласное. Его нарушает Крауч:
— Разумно. Без Энтони у нас небольшие разногласия о приоритете командования.
— Кто-то козыряет боевым опытом, — хмыкает Снейп. — А кто-то — министерским, — сухой смешок. — Я — не командир.
— Мне надо знать, кто что умеет, — не сразу находишься ты, открывая портал. — За мной.
> будь Джинни Уизли несколько раньше
— Думаю, так сойдёт, — Фло в изумрудном платье растолковывала что-то Фло в чёрном.
Вы прошли мимо. У тебя не было сил смотреть на Фло. Образы её возникали тут и там, будто ты заглядывала в щёлочку под приподнятым занавесом прошлого. Деловитые, грустные, весёлые, усталые, равнодушные, задумчивые, удивлённые Фло возникали и исчезали перед взглядом, пока вы возвращались на самый верх. Вы перестарались с вытягиванием теней, но желания тратить последние крохи сил на уборку всего этого не было.
Прорыв около ядра вниз не удался. В этот раз Вихо ждал вас. Вы использовали всё, что могли, и ты даже запомнила отрывки из этой схватки, но Вихо выбросил вас обратно и запер здесь, на верху небоскрёба. Выхода не было.
— Выход есть всегда, — хмуро бросил Том не то тебе, не то себе.
— Время, — парировала ты.
— Время! — вдруг воскликнул он. — А если...
— Идиот или самоубийца? — буркнула Темнушка. — Другая временная структура. Переедет, размажет и выплюнет остатки прямиком в ничто. Я найду выход. Мы моделируем и ищем. Выход — прах! Как Вихо убивать, идейки есть? Мастера бы разума сюда...
— Энтони? — предложила ты.
— Ему до мастера — как мне до человека, — рассмеялась Тёмная Луна. — Была давненько у меня знакомая по прозвищу Сирень — она б смогла. Хм? — резко обернулась к Тому. — Это и есть аспект Разума? Этого не было в моделях!
— Ты же говорила...
— Не важно, — перебила она тебя. Велела Тому. — Озвучивай.
Он озвучил. Это... Это было безумно! Но ведь это могло сработать. Правда, Фло бы не одобрила. Но если сработает... Вопрос в том, сможет ли Тёмная Луна?
— Могу, — усмехнулась она. — Но это тебе не «этих» вытаскивать, — отмахнулась от очередного образа Фло. — И зафиксировать не выйдет просто так. Нужна опора и нужен источник! И жертва. Да, жертва, — она нахмурилась. — Человек. Решаемо! Опора? Ею будет ноосфера. Но исток, источник силы, которого хватит для фокусировки! Иди-ка ты в чатик, Джинни, я покажу, как сделать это отовсюду. У нас есть заданьице для Грэма! Небось, забыл уже мою красу, талантливый мальчишка?
____________________________
*Тебе так сложно сказать читателям прямо, что у Эроса и Сайика был секс? С той разницей, что вместо обмена жидкостями они обменивались идеями, вместо переплетения тел — переплетение разумов? Оргазм от этого лишь ярче (Лилит, зам. и.о. повествователя).
> Тебе уже кто-нибудь говорил, что ты слишком пошлая, Лилит?
Ты будешь не в первой тысяче, милашка:) И от многих у меня были дети. Дети богов и лучерождённых и есть коренные жители вышних миров. Хотела бы я знать, уцелел ли кто-то из моих детей!
**Не знаю, о какой истории говорит Хранящая. Не знаю ни одной Сильфа Дыхания, которая заслуживает рассказа. У меня есть подозрение, что речь идёт о метавремени до предыдущего критического момента. Не знаю, как Кира смогла вникнуть туда. Сам я могу лишь пытаться реконструировать прошлую метаэру по косвенным признакам, однако такие модели мало чем отличаются от банальных фантазий. Слишком мало осталось с тех метапор, и главное наследие, главный артефакт — должно быть, именно она. Хранящая Время собственной персоной.
Changes and transforms
> Будь Грэмом Фергюссоном
Когда вы все отошли от произошедшего, а Элла улетела говорить с Янусом, то устроили небольшой совет на уединённом островке. Теперь твой Край, Край Осеннего Уюта, и впрямь ощущался уютней. Из двенадцати малых аномалий осталось лишь шесть, и пусть ты догадывался, что самые опасные только впереди, в трёх из этих шести вы нашли союзников — Дениса, Лаад, в конечном итоге, Сайика и целый Ковчег. Ковчег, конечно, постарается остаться нейтральным, но когда Ивицер и Инфуцор станут серьёзными, выбора у Элрика не останется.
Остальные аномалии были не такими уж... враждебными. Лавка Олливандера? Тебе удалось договориться. Дневник Райса? Опасно, но и польза огромная. Вырожденная библиотека Лорда Аиста? Та Сирень не была вам врагом, опасность, конечно, была, но минимальная, зато прибыток — побольше, чем с дневника. От следующих аномалий ты ждал не договороспособности, а агрессии и, наверно, первых жертв. Ты боялся их и в глубине душе был уверен: кто-то из вас умрёт. Нельзя совать руку в пасть дикому дракону целых пятнадцать раз и рассчитывать, что он ни разу не укусит да огнём не полыхнёт. Так не бывает!
Тем более что из вас шестерых только ты да Денис — опытные иномаги, остальные — особенно Бет! — уязвимы вдвойне. Рассчитывать же на якорь, даже такой идеальный, как ясность Гермионы... ну, Бет бы могла. И ты, и Денис знали, чем обычно заканчивается надежда на «самый идеальный якорь на свете» — сколько было поучительных историй... Самое плохое, что обычно-то такая надежда заканчивается, но иногда она не заканчивается или даже не-заканчивается. И уж точно не поможет вам удача. Кому, как не тебе, иномагу времени, знать, когда удача срабатывает, а когда — в принципе не может.
— Думаю, — начал ты, — что нам пора открыть первую большую аномалию.
— Индустриалы, — тихо сказал Денис. — Джинни предупреждала о них.
— Кто это такие? — поинтересовался Гарри. — Звучит как много танков и вертушек. Помнишь американские рейды, а, Седрик? — ухмыльнулся.
— Век бы не помнить, — буркнул тот.
— Индустриалы — группировка иносущностей, классифицированная по Боде как упорядоченно-нейтрально-подвижная, — оттараторила Гермиона. — Предположительно, истоком искривления индустриалов является «механизм», по Боде, «завод», по Виртанен, «машина, автомат», по Божиловой. Договороспособны, незаразны, минимально опасны обычному человеку при коротком контакте, умеренно опасны иномагу, при длительном контакте чрезвычайно опасны для ткани привычности вплоть до её падения и обрыва линии реальности. Сколько здесь неверного, Грэм?
— В принципе, всё верно, — отозвался ты, вздохнув. — Индустриалы «упорядоченные», поэтому хорошо поддаются классификации. Из-за этого и из-за... — скривился, — договороспособности они могут уменьшать своё влияние на реальность. Не портить её. Им это не нужно. Им достаточно отражений и теней, был случай, когда «кормящиеся» с линии реальности индустриалы отправляли агентов, чтобы помочь иномагам-защитникам. В этом и проблема, — развёл ты руками. — Индустриалы разумны, умны и достаточно... человечны, чтобы иметь собственные, понятные нам и нам противоречащие интересы. С ними можно дружить, договариваться и враждовать. Мы как бы знаем их «исток», но самих их полностью не понимаем, а вот они нас — понимают и могут предсказать.
— Что насчёт боевой силы? — уточнил Гарри, поигрывая родной палочкой. Его бывшую палочку, Старшую, ты хранил в расширенном пространстве маленького кармашка рукава мантии. Стоит особым образом тряхнуть рукой — и Палочка готова к бою! Воскрешающий же камень неприятно холодил шею, и ты с трудом привык к этому ощущению.
— Мы не знаем, — ответил Денис, переглянувшись с тобой. — Индустриалы изредка посылают агентов, и мы слышали, что когда-то давно они воевали с кем-то там, чуть ли не в Бе... Гиннунгагапе. Только слухи. Говорят, у них и вправду есть боевая техника. Их агенты обычно — киборги или роботы. Их технологии не воспроизводятся, слишком уж иные. Молодым иномагам я рекомендовал обходить индустриалов стороной, опытным — можно вступать в сделки. Иногда индустриалам нужны образцы или чертежи техники из реала, а иногда — лично инженеры и изобретатели. От них, конечно, никто не возвращается. Платят не-вещами, участием в алхимии и ритуалах, редко — настоящими деньгами, когда у них не просто агенты, а целые представительства в реальности. Линии с такими представительствами обычно живут стабильно, но несчастливо. Ядерная война, биологический апокалипсис, восстание ИИ — обычные сценарии после долгого... интереса индустриалов. По их словам — не специально, доказательств тоже нет, но статистика неумолима. Я не слышал, чтобы кто-то из иномагов спускался к ним самим лично. Грэм?
— Было несколько похожих случаев, — отмеряя слова, произнёс ты. — Один из древних иномагов описывает «край бесконечных механизмов и башен, бросающих вызов небесам». Он только смотрел на это место со стороны и едва успел бежать от «механизмов, подобных людям, и людей, подобных механизмам». Профессор Райс общался с культистом Разбитого бога в... — осёкся, — не важно, где. Они происходят из общего с индустриалами источника. Профессор спускался к этому «источнику», но не добрался до него. По его мыслям, это слишком далеко, оттуда — не возвращаются.
— Кто-то однажды вернулся, — тихо, но чётко произнёс Денис. — Кто-то спустился в Гиннунгагап, добрался до этого истока и вернулся.
— Спустился — «кто-то», а вернулось — «что-то», — поправил ты. — И оно, возможно, не в нашем... Утгарде, не в нашей окраине Бе... Гиннунгагапа, крайнем безмирье, которое ещё явно. Оно основало там первый город индустриалов. Я предполагаю, — ты качнул головой, выражая столько сомнения, сколько мог, — что индустриалы не всегда были настолько... человечны. В их «истоке» нет ничего человечного. Но потом случилось что-то, — развёл руками, — загадочное, и у индустриалов теперь два истока, человек и механизм. Человеческого истока достаточно, чтобы они удерживались на границе, в Утгарде, а не улетели обратно в Гиннунгагап, откуда пришли. Я не знаю, так ли было, это просто компиляция нескольких старейших источников, в которых упоминается подобие истории индустриалов. Сами индустриалы говорят, что «прибыли из сингулярности», имея в виду технологическую сингулярность. Технологическая сингулярность — это...
