Вздохнул про себя. Ты не мог её обидеть. Ты никогда не заговаривал с ней о её чувствах, о своих чувствах, о вас. А она была просто счастлива быть рядом, ослеплённая своей любовью, готовая пойти на всё, чтобы быть с тобою рядом... Подозревала ли она, боялась ли, что ты её отвергнешь? Ты не знал. Мог узнать, в конце концов, на такие простые вопросы лабиринт легко давал ответы. Ты не хотел спрашивать. Ты просто видел её искреннюю радость. Пусть радуется! В конце концов, каждая аномалия может стать для тебя, для неё, для всех вас — последней. Каждое мгновенье реальности — ценно, и ты просто не хотел эти миги омрачать.
Вы аккуратно ступили на край острова, за которым клубилась мгла: сверху пар, ниже — не-пар. Здесь было жарко и влажно, и редкие порывы ветра не несли облегчение. Ты вдруг подумал, что это место, этот Город — он ведь тоже осенний. Не так, как мыслится обычно осень, но, должно быть, Лаад он понравится.
Вы медленно направились по серой земле к ближайшей двери. Конечно, можно было подлететь к небоскрёбу или поискать окно с силуэтами за ним, найти самих индустриалов — но хотелось бы получить больше информации перед официальным контактом. Да и будет ли этот контакт официальным? Сами индустриалы никак не отреагировали на появление в твоём Краю. У тебя мурашки по спине пробегали: а какими будут не-индустриалы, если индустриалы уже стоят на краю Бездны? Успокаивало, что Город здесь, в реальности, и серый бетон под ногами не проваливается, и «верум» исправно шепчет, что это настоящий материал. С другой стороны, а как индустриалы смогли сделать свой город настолько настоящим? Очередная загадка.
Эта часть... гигаздания, как его назвала Бет, была менее обшарпанной. Металлическая дверь и вовсе выглядела новенькой. Денис медленно поднёс к ней руку и дотронулся. Ничего. Затем так же медленно нажал на красную кнопку рядом. Дверь с тихим свистом уехала вниз. В тёплом свете «люмосов» осмотрелись внутри.
Ничего особенного. Сюда не долетал гул гигантских механизмов из центра Города, зато слышалось гудение послабей откуда-то из-за стен. Комната оказалась полностью пустой, только что в полу и стенах виднелись некие... разъёмы? Похоже, некогда туда подключалась какая-то техника, но сейчас не осталось ровным счётом ничего. На потолке не горели внешне целые люминесцентные лампы, выключатель — отсутствовал. Ровно одна дверь ведёт куда-то вглубь гигаздания. Ни кнопки, ни замка.
— Готовы? — скорее риторический вопрос. Гарри направил палочку, чуть помедлив, бросил: — Алохомора.
Дверь бесшумно отъехала в сторону. За ней — металлическая лестница с поручнями, ведущая резко вниз. Лестницу освещал тусклый жёлтый свет замызганных ламп накаливания. Прежде чем начать спуск, ты «ощупал» лестницу иномагией, насколько можно было, не погружаясь в паутину. Без толку — тени были запутаны, перемешаны друг с другом. Ты чувствовал, что есть алгоритм, по которому можно восстановить хронологический порядок теней, да только искать его — до скончания времён.
Ты первым ступил на чуть влажные, а потому скользкие ржавые ступени. Поручни пришлись кстати, но ты держался за них только правой рукой. Левая направляла палочку-фонарик вперёд. Слишком уж тусклый свет был у ламп, напрягать глаза — без тебя, и так уже посадил зрение за книгами, хорошо хоть мадам Помфри с этим помогла...
Лестница упёрлась в очередную дверь, на сей раз ржавую, с самой обыкновенной ручкой и встроенным замком.
— Алохомора, — шепнул ты. Толкнул дверь внутрь.
Вы вошли в достаточно большой зал. Как и комната наверху — чистый бетон, никаких украшений, вот только лампы — снова люминесцентные, голубые — работали, заливали помещение холодным мертвенным светом. Около стен мерцали зелёным экраны на вделанных в стены металлических подставках, а ниже них — вполне знакомые клавиатуры с латиницей и арабскими цифрами. Терминалы? Но к чему?
Никаких дверей из этого зала не вело. Было тихо, как в гробу — прочном бетонном гробу, должно быть, способном пережить какую-нибудь бомбардировку. На терминалах — просто мерцающий курсор. Они никак не реагировали на нажатие клавиш, кроме одного. Гермиона быстро перепробовала несколько команд, но терминал среагировал только на «help» надписью:
Соединение с нижними уровнями разорвано. Ожидайте отклика...
Ты с трудом выудил смутные образы людей, что-то быстро печатающих за этими терминалами, а ещё — что в этот зал некогда вели целых три двери. И той, через которую вы зашли, пользовались редко. На месте двух других сейчас остался только бетон. Погодите-ка, был ещё один... выход?! Ты резко обернулся. Дверь, через которую вы вошли, уже исчезла, обратилась бетоном. Следом за ней исчезали выключенные терминалы. Ничего иного в этом исчезновении не было. Они просто распадались на частицы и втягивались в то, что ты раньше принимал за разъёмы. Высокая технология прямиком из последних разделов постистории — ни капли иномагии. Ты уже знал, что увидишь, когда повернулся к рабочему терминалу:
Отклик получен. Начата процедура изоляции. Ожидайте...
— Взрываем стену! — крикнул ты, невербально поставив символ на месте одной из некогда дверей.
— Стенобой, я веду! — мгновенно среагировал Гарри.
Это вы заучили на тренировках — модели ситуаций и быстрые реакции на них. К сожалению, не до совершенства — слишком мало было времени, большая часть ушла на банальные отработки чар и связок до рефлекторного уровня. Тем не менее, ты вовремя подхватил действия Седрика и Гермионы, закрыл свой сектор щитом вместе с Бет, оттеснил Дениса за спину. Гарри выпустил три заклинания подряд — ну, ты знал, что это три заклинания, но от скорости они выглядели как одно-единственное.
Тряхнуло. На месте метки — неровная воронка и трещина. Гарри повторил, расширив дырку до полноценного прохода, не тратя времени на разговоры, махнул рукой. Вы сняли щиты и побежали за ним, а бетон под ногами темнел и таял. Ты последним спрыгнул с окончательно исчезнувшего пола и обернулся.
Инициирована процедура установки соединения, ожидайте, — различалось на терминале.
Фоукс! Феникс завис в центре зала, лениво помахивая крыльями.
— Фоукс, сюда! — отчаянно крикнула Бет из-за спины.
Соединение установлено.
— Назад, — бросил ты, отталкивая Бет. — Протего, — закрыл проход и, прежде чем Бет догадалась перейти в призрачную форму, добавил иномагический барьер. Вздохнул про себя. Ты не был готов к такому, но не время медлить. Время действовать. Глаза боятся — руки делают.
> Будь Элизабет Миртл
Теперь ты Миртл, и ты не Плакса! Больше — никогда! Но Фоукс, Фоукс, Фоукс! Ты рванула было к фениксу, спикировавшему куда-то, но Грэм грубо отталкивает тебя.
— Назад, — сейчас он звучит как... как... как профессор Райс? — Протего.
Фоукс! Ты чувствуешь, как истончается ваша связь! Как будто Фоукс за один взмах пролетает несколько листов, а то и Древ! Ты не можешь его потерять! Нужно просто встать над... над этим и потянуть Фоукса обратно, а Грэм уже вытянет тебя! Ты становишься призраком... и больно стукаешься о невидимую стенку.
— Нет, Бет. Туда тебе нельзя, — тихо, но непреклонно говорит Грэм. — Не смотри!
Поздно. Ты материализуешься между щитом и Грэмом, оттолкнув его. И вглядываешься.
Бездна. Грэм избегал говорить это вслух. Роберт сказал лишь единожды. Денис называл её «Гиннунгагапом». Теперь ты осознаёшь, почему.
Открылась Бездна, звёзд полна;
Звёздам числа нет, бездне дна.
Старый стих вертится в голове. Ты смотришь. Бездна смотрит на тебя в ответ.
Пол растаял, вместо него — окно, распахнутое в бесконечность, в беспредельность, которой нет настоящего имени, и «бездна» — просто кличка, глупые буквы, не выражающие смысла. Она скалится на тебя дырами в чём-то настолько же глубже действительности, насколько Солнце выше Тверди. Это не звёзды, что на Небе, не луны и даже не Нелуна. Это... Тёмные Звёзды, не-звёзды, столь же далёкие, как Солнце, чей свет готов сжечь любого смертного, — эти звёзды не сожгут. Они... ты... реальность... У тебя нет слов, не может вовсе быть слов, чтобы это описать! Неописуемое, неминуемое, безграничное, величественное, последнее! Последнее, что «увидит» реальность, последнее, что «увидит» саму реальность, прежде чем она распадётся на бессмысленные осколки, тающие во Внешней Тьме как льдинки в кипятке.
— Я сказал, назад! — кричит Грэм, с силой отбрасывая тебя, вырывая из хоровода видений, из инсайта, из понимания, как на самом деле просто и ненадёжно устроен тот кусочек сущего, который ты наивно считала «реальностью». — Все — назад! Уходите, быстрее, бегите отсюда!
— А ты? — откликается Гарри, утаскивая тебя дальше в коридор.
— Я их задержу. Кто-то должен закрыть этот прорыв или хотя бы изолировать. Ну же, уходите!
— Удачи! — бросает Денис, подхватывает тебя за призрачную (ты же только что была реальной! Если такая штука, как реальность, имеет хоть какой-то смысл...) руку и тащит за собой. — Все за мной!
Перед глазами мелькают коридоры, едва тронутые дрожащим, неверным светом, залы, полные гула и дребезжания, теряющиеся в полумраке махины... В нос бьют запахи машинного масла и едкой химии, ржавые двери сменяются проеденными точно кислотой, а за спиной — жадные, голодные напевы, шептания и тени. Ты теряешь ход времени, вцепившись в руку Дениса Гурьева, мечтая только забыть о том, что там увидела, — боясь, что забудешь хоть деталь. Где-то там, на краю сознания — крики, заклинания, летящие назад, чьи-то пасти, чуждый хлад и щупальца, сотканные из темноты, но всё это — просто разводы на воде по сравнению с силуэтами, мелькающими там, в глуби, что не имеет дна.
— Энервейт!
— Инос детрактум!
Сдвоенный шёпот свежим ветром выметает из головы то выцветающие, то проступающие сквозь окружение, мысли, воспоминания... Что? Что проступало? Что это было? Ты уже не помнишь. Оно слишком чуждое, чтобы задерживаться в человеческой голове. Разве что сделать её нечеловеческой, не-человеческой! Нет уж! Грэм смотрел на это и выдержал! Выдержишь и ты!
Открываешь глаза и с силой проявляешься. Ты здесь! Ты существуешь! Не чувствуешь поддерживающего огня Фоукса, кажется, улетевшего за двести вселенных от тебя, но ты и сама, без фамильяра, что-то можешь!
— Ай! — падаешь прямо на попу. Вот поэтому Грэм и говорит: сначала думай, потом делай! Что мешало встать на ноги, а потом уж воплотиться? Какая же ты дура! Если бы не он, вас бы сейчас уже съели, а он... Он — что? — Что с Грэмом?
— Жив, насколько я чую, — меланхолично отзывается Денис. Ты видишь, что за образом совершенно обычного, среднего во всём человека в Гурьеве скрываются ворота в... туда. Врата туда, куда ты заглянула по глупости. А он не просто смотрел, он буквально был дверью! — Сражается. Нам за ним нельзя.
— Почему? — тебе претит оставаться в этой... комнате? Очередная скучная бетонная коробка! Только с горой ржавых деталей в углу. Но теперь ты знаешь, что такие «скучные бетонные коробки» — это как «скучный обычный Денис». Стоит сделать с ними не то, и... — Мы же должны ему помочь! Это всё из-за меня?
— Это его личный выбор, — качает головой Денис. — «Из-за тебя» я тащил тебя всю дорогу. Не извиняйся, это было нетрудно. Грэм остался там, чтобы не сразиться и закрыть разлом, а — понять. Он считает, что механизм разлома и его направление могут объяснить большую часть местных... неурядиц.
— Он прав? — подаёт голос Гермиона. Звучит она на удивление бодро в сравнении с усталым Денисом.
— Возможно, — пожимает тот плечами. — Мне сложно судить, в части причин и объяснений иновремя отличается ужасающей глубиной. Могу лишь сказать: пусть разлом полностью принадлежит инореальному, но вот открывающий его механизм... Я не чувствовал в нём иного. Если Грэм разберётся в работе этого устройства, то мы, иномаги, получим ключ к закрытию не-дыр без иномагии.
— Теоретически возможно, — комментирует Гермиона. — Реальностные манипуляции через лакуны?
— Может быть, — вздыхает Денис, облокачиваясь на стену. — Иногда мне кажется, что мы — все мы, все иномаги! — упускаем из виду что-то очень важное, что-то очевидное, какой-то способ, мысль, идею...
— Мозг часто себя обманывает, — с неприкрытым скепсисом парирует Гермиона. — Иномагическая интуиция не лучше.
— Хорошо себя чувствуешь? — вместо ответа ей, Денис спрашивает тебя. — Готова двигаться? Мы не должны терять времени.
— Всё в порядке, — а на самом деле перед глазами нет-нет да и мелькают не-звёзды. В одном шаге от тебя, просто руку протяни, даже не руку, даже не волю, — просто правильно подумай! И тогда... Хватит с тебя, довольно уже дурой побыла, ничего протягивать туда не будешь! — А куда мы теперь? И где мы сейчас?
— А не знаем, — Гарри нарочито весел. — Вот и разберёмся.
> Будь Эллой Мэйдж
— Хорошая работа, — похвалила ты. Ведь так должен действовать лидер? — Что удалось узнать?
— Эллаол хорошо защищён, — ответил протосс по имени Нидаар, командир отряда из тринадцати, не считая его самого, неразимов. Именно Нидаар вместе с Диланом захватывал «языков», а потом вместе со Снейпом допрашивал их. — Эта... магия позволила людям повторить многие наши достижения. Они активировали подавляющее поле, ограничивающее воздушные манёвры. «Корсары», «феникс» и излучатель пустоты не смогут поддерживать нас с воздуха.
— Нам и не нужен штурм, — ответила ты, стараясь выглядеть уверенно. — Иначе я бы призвала всех тёмных тамплиеров и воинов Хранящей. У нас точечная операция по освобождению и захвату. Вошли, сыграли на внезапности, забрали пленных и, по возможности, чемпиона колдунов, и отступили.
— Город ограждён искривлением пространства, — заметил Дилан. — Мы не сможем эвакуироваться оттуда портключами или призмой искривления. По словам колдунов, они свободно телепортируются внутри города и даже призывают подкрепления из соседних городов. А я бы не стал аппарировать или прыгать сквозь Пустоту в Эллаоле.
— То есть, наш противник будет иметь неограниченную мобильность, — постаралась ты мыслить как военный... Всё равно вышло как Маг Пространства! — А мы — никакую. Стиль боя неразимов, как я поняла, строится на этих прыжках?
— Верно, Элла Мэйдж, — чуть склонил голову тёмный тамплиер. — Что ты хочешь предложить?
— В таких условиях нам не провести операцию, — констатировала ты. — Нужно отключить их генераторы пространственного искривления. Я проанализировала инфраструктуру города, — ты невербальным заклятьем зажгла схематичный образ города в центре «феникса», где все вы и собрались. — Здесь, здесь и здесь, — пометила красными точками, — располагаются энергостанции, питающие город. Здесь, — ещё одна отметка, — вероятно, находится управляющий защитой центр. Я не могу быть уверена на сто процентов, — вздохнула ты. — Но наши «языки» не в курсе деталей о защите Эллаола?
