«Какой масштаб?» — уточнил всё-таки ты. На какую мысль пытается навести тебя Фес-Ис?
«Ты чувствуешь, куда уходят связи? Ты не хочешь заглядывать так далеко, и зря. Этот город — лишь первый уровень, Грэм Фергюссон. На более низком уровне реальности находится следующая часть творения индустриалов, вернее, то, что от неё осталось. Разрушения затронули её в гораздо большей мере, чем эту. Некоторые связи уходят ещё ниже. Даже я не знаю, сколько всего уровней было у Города до катастрофы и каково их истинное назначение. К сожалению, мой взгляд сюда, близ критической точки, существенно ограничен, и то, что суть индустриалов начала мне раскрываться только здесь, наводит на определённые мысли».
«Они собираются вмешаться в ваш с Хранящей план?» — было тяжело помнить, что Инфуцор — это существо, призвавшее в лист Нелуну, чьё проявление — Варсиэр. Инфуцор играл роль советника и даже какого-то приятеля слишком совершенно. Или не играл? Может быть, он, мыслящий всё как будущую часть Нелуны, действительно считал тебя приятелем, а себя — советником?
«Это, — издал Инфуцор смешок, — маловероятно. Однако мне весьма любопытно, почему та сила, что ведёт Арадию Мегидо и Хранящую Время, сохранила именно этот анклав. Воспользуйся силой Времени, чтобы уйти с поля безнадёжного сражения. У индустриалов есть свои способы сдержать это заражение».
Ты сделал это. Уйти действительно просто. Достаточно нащупать безопасную прямо сейчас, в сей момент дорогу — и сжать время движения в этот самый миг. Иномагия и аспект Времени идеально синергируют. Но ты должен помнить, что иномагические чувства могут обманывать, и если ты используешь Время тогда...
Ты оказался в огромном зале. Тени отражали гул и скрежет огромного конвейера, проходящего из конца в конец зала, но сейчас здесь стояла почти противоестественная тишина. Быстрым шагом ты пересёк зал, толкнул прозрачную пластиковую дверь и последовал по некогда белому, а ныне покрытому грязью и подпалинами коридору. Прямо посередине коридора — следы от гусениц, буквально впечатанные в пол. По обе стороны — двери, какие-то — кладовки, какие-то — раздевалки рабочих.
Одна из дверей — кабинет. Ты вошёл, отперев её «алохоморой». Обычный офис, с поправкой на заброшенность. Старый компьютер давно не работает, пачки документов превратились в труху, а на полу валяется скелет. Лабиринт подсказывал, что некогда этот человек прятался от бедствия, заперевшись здесь, но что-то настигло его, невзирая на дверь. Ты вздохнул и вышел в коридор, отпёр дверь в его конце с нисколько не обнадёживающей надписью «EXIT». Замер на пороге.
Когда-то здесь располагалось... А, даже не важно, что! Теперь несколько этажей попросту пропало, точно кто-то сверху их взял и откусил. Сверху на тебя поглядывало небо Края, а впереди простиралась дыра на пару десятков метров в глубину. По бетонному дну дыры туда-сюда, без всякого толку и порядка ездила строительная техника. Ты различал сиденья для людей, но сейчас там остались только скелеты. За счёт чего техника ещё работала? Всё равно.
Ты сделал шаг вперёд и завис над пропастью. Богоуровень даёт очень много. Раньше ты бы не рискнул сразиться с тенями и дырами — дело даже не в навыках, в конце концов, защищаться, раз за разом отсекая себя барьером, довольно просто. Дело в выносливости. Тебе банально не хватило бы сил, чтобы продержаться так долго, чтобы изучить возможности и уловки существ едва ли не из Бездны. И сейчас ты чувствовал, будто кто-то подключил тело к неиссякаемому источнику сил, не говоря уж о банальном полёте, улучшенной реакции и физической силе. Это не сделало тебя намного сильней, та же Джинни даже не заметила бы разницы с тобой-прошлым, но ты всё равно чувствовал себя уверенней, чем раньше.
Неторопливо спустился вниз, дальше этой «выбоины» с обезумевшими машинами. Похоже, и раньше здесь было что-то вроде «внутреннего проспекта». Широкий даже не коридор, а вытянутый вдаль, насколько видит глаз, зал. На потолке — лампы, некоторые из них — ещё работают, но большинство сломано, а часть — мигает, точно пытается, но не в силах зажечься. Ты медленно, вчувствываясь в окружение, пошёл по проспекту. Нет смысла куда-то бежать, пока не определишься с направлением. А для этого нужна информации. Несмотря на обломки и целые горы битого стекла от витрин — запустение здесь было не таким большим. Похоже, фактор, состаривший места до этого, слабо поработал здесь. Ты даже заметил нескольких робопауков, деловито собирающих мусор и уносящих его в малозаметные лючки в полу и потолке.
Скрип. Чуждый скрип из-за спины. Ты ничего не чувствовал. Ничего опасного. Ничего. Интуиция молчала. Медленно повернулся, сжимая палочку наготове. Ничего. Только копошащиеся вдали паучки превратились в без толку шевелящиеся останки. Что бы это ни было, оно умело скрываться от таких, как ты.
— Протего, — рассёк весь проспект щитом. Резко развернулся — и полетел.
Скрип. Звон, грохот!
— Ферро! — выкрикнул ты, указав палочкой за спину. «Железный» щит громыхнул, принимая на себя целую гору поднятого ветром мусора. Спустя секунду — лопнул, и мусор вместе с осколками щита продолжил гнаться за тобой. Ты ускорился, крикнул: — Мобис веус!
Вокруг тебя закрутился ветер, отклоняя стекляшки, норовящие разрезать на кусочки. Впрочем, щита скоро стало не хватать — осколки двигались со скоростью пули! Пара лоскутов богоуровневого костюма осталась позади. Ты резко замер (ещё одно преимущество полёта богоуровня), развернулся, взмахнул палочкой:
— Ваддивази!
Мусор, повинуясь заклинанию, струёй ударил в чудом уцелевшую витрину и с грохотом исчез внутри. Оно замерло, оценивая тебя. Палочка исчезла в капчалоге. Её место занял не-меч, осколок забытой инореальности. И этот осколок оно двинуть не могло. Струями ветра, мягкими, точно ласковыми, оно облетело тебя. Ты молча повернулся следом. Оно зависло прямо перед тобой, не то раздумывая о чём-то, не то преграждая путь. Ты улыбнулся ему, вытянул вперёд руку и капчалогировал воздух вместе с ним, мысленно поблагодарив Эллу за этот трюк. Не стоило ему фокусироваться, замирать и уж тем более — делать это рядом с сильным иномагом. Ты мог бы его убить, например, ускорив Временем удар не-мечом до мгновенного, — только зачем, если можно сохранить, поискать сведенья об ему подобных, может быть, использовать как оружие? Профессор Райс бы не одобрил, а вот Фло похвалила бы за практичность.
Ты огляделся сквозь паутину. Похоже, всё. Оно было единственной... аномалией здесь. Хотя... Это уже не аномалия, а потенциальный источник информации. Или всё же нет? Стоит как минимум проверить.
Ты спустился вниз и распахнул заклятьем закрытую дверь с поблёкшей надписью на ней. Бросил во мрак:
— Выходите, я знаю, что вы здесь.
— Опасный, — шепнули из темноты.
— Хищный ветер стих, — добавили с другой стороны.
— Нас много, он один, — парировали с третьей.
— Ветра тоже было много, — остерёг второй голос.
— Выходим? — четвёртый.
— Страшно! — пятый.
Громко перешёптываясь, парами и тройками маленькие, похожие на кукол человечки в обносках показались на свет «люмоса». Гремлины. Полудухи-полу... люди, наверно? Никто точно не знал. Гремлины получали силу, паразитируя на технике, понемногу, не разрушая, но сокращая срок жизни, снижая её КПД. Индустриалы ненавидели гремлинов.
— Как вы здесь оказались? — спросил ты их. Они зашептали вразнобой и ты прервал: — Кто-нибудь может говорить за всех?
— Я могу, — прокряхтел старый гремлин, которого задвигали назад молодые. На сморщенного неуклюжего старика остальные поглядывали скорее неприязненно, но возразить никто не возразил. — Мы нашли дыру, волшебник. Свободно было, и в Граде мы поселились.
— И много вас в Городе? — похоже, после некоей катастрофы (ты был уверен, что ей стало не разрушение листа) гремлины пролезли со стороны Утгарда и обнаружили, что ещё рабочую технику никто не защищает.
— Много, — развёл руками старый гремлин. — Всюду мы. Чего надобно-то, ваше магичество?
— Знаешь, что тут случилось? — наклонился ты к нему.
— Не знаю, — умные глаза гремлина смотрели холодно и оценивающе. А ведь никто старика назад не задвигал! Похоже, сородичи его попросту боялись, а сам он хладнокровно встал за ними, чтобы, в случае чего, первым убежать. — Хозяева-железячники сошли с ума — это и сам, поди-ка, понял?
— Понял, — нахмурился ты. — А что понял ты, гремлин?
— Железячники были сильномогучими собаками на сене, — оскалился гремлин кривыми жёлтыми зубами. — Назащищались от всего. Но что-то вот не предсказали, — злой смешок. — Бездна не прощает. Логов не осталось, магичество. Только сумасшествие да порча. Ищи терминал! Ищи рабочий терминал, слышал, где-то ходит Жнец, — он произнёс это как имя. — Злодей получает помощь снизу, значится, и связь с тем низом есть. Лифт ты видел, в лифты — не ходи. Ищи, магичество, вижу, искать умеешь, да народец наш не трожь.
— Мне вы не интересны, — выпрямился ты. — Спасибо за помощь.
— Тебе спасибо, — в спину бросил старый гремлин. — Хищный ветер докучал, ты — наш избавитель.
— Не за что, — и закрыл за собой дверь.
Итак, нечто попросту свело с ума индустриалов и их технику, а заодно сожрало как минимум кусок уровня ниже — настолько, что лифт, ведущий вниз, теперь ведёт попросту в Бездну. Но нижние уровни не уничтожены, более того, у кого-то здесь есть с ними связь. Похоже, самые нижние уровни (насколько нижние? Это ведь именно то, что называют Гиннунгагапом, Внешней Тьмою!) если не функционируют нормально, то хотя бы могут отправлять некую помощь верхним. Но самое подозрительное — что не осталось логов. Выходит, или нечто было столь стремительно, что даже техника индустриалов не успела ничего зафиксировать, или же оно было ещё и достаточно разумным, чтобы затереть следы. Но зачем? Сплошные вопросы без ответов!
> Будь Элизабет Миртл
Первые минуты пути сквозь пластико-бетонный лабиринт Города, скалящийся разбитыми окнами и подмигивающий мертвенно-белыми лампами, ты старательно «вычищаешь» сознание от всего лишнего. Роберт учил туго, и сейчас ты хвалишь саму себя за энтузиазм и упёртость. Если бы не это, то как долго приходила бы в себя? Когда, наконец, ты возвращаешься к реальности и рассматриваешь Город в подробностях... Нет, кровь в жилах от него не стынет, после взгляда туда — уже нет. Но холодок по коже пробегает. Вечное гудение каких-нибудь приборов, неестественно громкий стук воды, стекающей то тут, то там, — и привкус чего-то химического в воздухе. Ты никогда не была в морге, но готова поклясться, что именно таким морг и должен быть!
Город не мёртв. Он скорее напоминает инфернала, оживлённого тёмной магией трупа, слепо ковыляющего в поисках жертв. Вместо червей, питающихся мёртвой плотью, — гремлины, мелькающие тут и там. Денис их заметил тоже и кивнул тебе на немой вопрос: да, они — не видение, пусть ни Гарри, ни Седрик, ни Гермиона их не замечают. Куда вас ведёт Денис? Ты не торопишься с вопросами. Если бытие призрака чему-то и научило — так это терпению. Ты просто идёшь позади всех и вслушиваешься в Город. В конце концов, внимательное наблюдение приносит плоды.
— Денис, нам надо назад! — восклицаешь ты. — Здесь опасно!
— Что случилось? — все останавливаются, и Гурьев подходит к тебе. Он ничего не чувствует? Но почему?
— Вентиляция! Оно там! И оно набросится на нас, если пойдём дальше! — тыкаешь пальцем на вентиляционную решётку, стараясь не всматриваться глазами. Хватит и того, что видишь не глазами.
— Ниче... — он осекается. — Изобретательно, — щурится, разглядывая решётку. — Это не иное, но оно иным отравлено. Защищаем дыхание и пьём универсальные антидоты, живо!
— Вот дерьмо, — буркает Седрик, следом за остальными накладывая чары головного пузыря. — Помнишь ту канализацию, Гарри?
— Такое не забывается, — вздыхает тот. — Назад?
— Поздно! — вскрикивает Гермиона, когда решётка летит прямо тебе в голову. Ты делаешь голову призрачной. — К бою!
Вентиляция взрывается. Прямо вместе со стенами! Уродливые, несимметричные отростки плоти атакуют с каждой стороны! Одновременно происходит сразу столько всего:
— Протего, — приказывает Седрик, ограждая всех невидимым щитом. Плоть ударяется в него и не пробивает.
— Арида процесс, — хладнокровно колдует Гарри.
Гермиона же посылает невербальное заклинание, которое останавливает трещины на стенах, мешая потолку обрушиться на вас от ворочанья огромной массы плоти, опутавшей всё вокруг. Услышав, что делает Гарри — иссушающее заклятье! — понимаешь, что должна сделать сама:
— Фрагранта! — и обводишь палочкой всё-всё-всё вокруг, с трудом удерживая чары.
Пламя! Огонь вспыхивает вокруг, захлёстывает коридор и устремляется, вслед за иссушением, по трубам вентиляции. Становится жарко, но жар не касается головы, защищённой магией головного пузыря.
— Протего, — возобновляет Седрик щит.
— Фините, — останавливает Гарри пламя.
— Структур грагатус, — дополняет Гермиона, уже не восстанавливая, а насильно удерживая от разрушения всё вокруг. — Пять минут!
— Денис, куда? — спрашивает Гарри у Гурьева, всё это время замершего с закрытыми глазами. Ты... ты не хочешь знать, что именно он делал, когда приоткрывал себя-дверь!
— Назад, — он открывает глаза, и ты отворачиваешься от тьмы на месте глаз. Эту тьму, похоже, видишь только ты... — Я нашёл другой путь.
Спустя десяток минут бега по держащимся не иначе как чарами Гермионы коридорам вы выбираетесь в более-менее целый зал. Здесь на удивление тихо — только ваше судорожное дыхание да стук сердец. Как отдышались, ты спрашиваешь у Гурьева:
— А куда мы идём?
— Мне тоже интересно, — присоединяется Седрик. Гарри кивает в подтверждение.
Денис переглядывается с Гермионой. Отвечает именно она:
— Есть... информация, что у этого места не один уровень. Город простирается вниз, в Утгард, и дальше. Фактор, повредивший верхний Город, уменьшил его связность с уровнями ниже.
— Мы можем попробовать обрезать оставшиеся связи, а потом нужно будет только разобраться с разломами и зачистить Город от мелких аномалий, — подхватывает Денис.
— Никаких зачисток, — хмурится Гермиона. — Не успеем. Можно его уничтожить?
— Можно, — после колебания кивает Денис. — Есть способы. Думал, как раз ты будешь против. Столько бесценных, рабочих в реальности технологий и знаний...
— Обойдёмся, — отрезает Гермиона. — Нет времени. Сами придумаем, когда победим.
— Очень разумный взгляд на вещи, — улыбается Денис. — Что касается твоего вопроса, Бет, то мы двигаемся в направлении ближайшей связи с нижними уровнями. Уничтожим её — останется ещё две.
— А как же Грэм? — не можешь ты молчать. — Что с ним?
