— Не за что, — и закрыл за собой дверь.
Итак, нечто попросту свело с ума индустриалов и их технику, а заодно сожрало как минимум кусок уровня ниже — настолько, что лифт, ведущий вниз, теперь ведёт попросту в Бездну. Но нижние уровни не уничтожены, более того, у кого-то здесь есть с ними связь. Похоже, самые нижние уровни (насколько нижние? Это ведь именно то, что называют Гиннунгагапом, Внешней Тьмою!) если не функционируют нормально, то хотя бы могут отправлять некую помощь верхним. Но самое подозрительное — что не осталось логов. Выходит, или нечто было столь стремительно, что даже техника индустриалов не успела ничего зафиксировать, или же оно было ещё и достаточно разумным, чтобы затереть следы. Но зачем? Сплошные вопросы без ответов!
> Будь Элизабет Миртл
Первые минуты пути сквозь пластико-бетонный лабиринт Города, скалящийся разбитыми окнами и подмигивающий мертвенно-белыми лампами, ты старательно «вычищаешь» сознание от всего лишнего. Роберт учил туго, и сейчас ты хвалишь саму себя за энтузиазм и упёртость. Если бы не это, то как долго приходила бы в себя? Когда, наконец, ты возвращаешься к реальности и рассматриваешь Город в подробностях... Нет, кровь в жилах от него не стынет, после взгляда туда — уже нет. Но холодок по коже пробегает. Вечное гудение каких-нибудь приборов, неестественно громкий стук воды, стекающей то тут, то там, — и привкус чего-то химического в воздухе. Ты никогда не была в морге, но готова поклясться, что именно таким морг и должен быть!
Город не мёртв. Он скорее напоминает инфернала, оживлённого тёмной магией трупа, слепо ковыляющего в поисках жертв. Вместо червей, питающихся мёртвой плотью, — гремлины, мелькающие тут и там. Денис их заметил тоже и кивнул тебе на немой вопрос: да, они — не видение, пусть ни Гарри, ни Седрик, ни Гермиона их не замечают. Куда вас ведёт Денис? Ты не торопишься с вопросами. Если бытие призрака чему-то и научило — так это терпению. Ты просто идёшь позади всех и вслушиваешься в Город. В конце концов, внимательное наблюдение приносит плоды.
— Денис, нам надо назад! — восклицаешь ты. — Здесь опасно!
— Что случилось? — все останавливаются, и Гурьев подходит к тебе. Он ничего не чувствует? Но почему?
— Вентиляция! Оно там! И оно набросится на нас, если пойдём дальше! — тыкаешь пальцем на вентиляционную решётку, стараясь не всматриваться глазами. Хватит и того, что видишь не глазами.
— Ниче... — он осекается. — Изобретательно, — щурится, разглядывая решётку. — Это не иное, но оно иным отравлено. Защищаем дыхание и пьём универсальные антидоты, живо!
— Вот дерьмо, — буркает Седрик, следом за остальными накладывая чары головного пузыря. — Помнишь ту канализацию, Гарри?
— Такое не забывается, — вздыхает тот. — Назад?
— Поздно! — вскрикивает Гермиона, когда решётка летит прямо тебе в голову. Ты делаешь голову призрачной. — К бою!
Вентиляция взрывается. Прямо вместе со стенами! Уродливые, несимметричные отростки плоти атакуют с каждой стороны! Одновременно происходит сразу столько всего:
— Протего, — приказывает Седрик, ограждая всех невидимым щитом. Плоть ударяется в него и не пробивает.
— Арида процесс, — хладнокровно колдует Гарри.
Гермиона же посылает невербальное заклинание, которое останавливает трещины на стенах, мешая потолку обрушиться на вас от ворочанья огромной массы плоти, опутавшей всё вокруг. Услышав, что делает Гарри — иссушающее заклятье! — понимаешь, что должна сделать сама:
— Фрагранта! — и обводишь палочкой всё-всё-всё вокруг, с трудом удерживая чары.
Пламя! Огонь вспыхивает вокруг, захлёстывает коридор и устремляется, вслед за иссушением, по трубам вентиляции. Становится жарко, но жар не касается головы, защищённой магией головного пузыря.
— Протего, — возобновляет Седрик щит.
— Фините, — останавливает Гарри пламя.
— Структур грагатус, — дополняет Гермиона, уже не восстанавливая, а насильно удерживая от разрушения всё вокруг. — Пять минут!
— Денис, куда? — спрашивает Гарри у Гурьева, всё это время замершего с закрытыми глазами. Ты... ты не хочешь знать, что именно он делал, когда приоткрывал себя-дверь!
— Назад, — он открывает глаза, и ты отворачиваешься от тьмы на месте глаз. Эту тьму, похоже, видишь только ты... — Я нашёл другой путь.
Спустя десяток минут бега по держащимся не иначе как чарами Гермионы коридорам вы выбираетесь в более-менее целый зал. Здесь на удивление тихо — только ваше судорожное дыхание да стук сердец. Как отдышались, ты спрашиваешь у Гурьева:
— А куда мы идём?
— Мне тоже интересно, — присоединяется Седрик. Гарри кивает в подтверждение.
Денис переглядывается с Гермионой. Отвечает именно она:
— Есть... информация, что у этого места не один уровень. Город простирается вниз, в Утгард, и дальше. Фактор, повредивший верхний Город, уменьшил его связность с уровнями ниже.
— Мы можем попробовать обрезать оставшиеся связи, а потом нужно будет только разобраться с разломами и зачистить Город от мелких аномалий, — подхватывает Денис.
— Никаких зачисток, — хмурится Гермиона. — Не успеем. Можно его уничтожить?
— Можно, — после колебания кивает Денис. — Есть способы. Думал, как раз ты будешь против. Столько бесценных, рабочих в реальности технологий и знаний...
— Обойдёмся, — отрезает Гермиона. — Нет времени. Сами придумаем, когда победим.
— Очень разумный взгляд на вещи, — улыбается Денис. — Что касается твоего вопроса, Бет, то мы двигаемся в направлении ближайшей связи с нижними уровнями. Уничтожим её — останется ещё две.
— А как же Грэм? — не можешь ты молчать. — Что с ним?
— Не могу с ним связаться, — разводит руками Гермиона.
— Он определённо жив, — слова Дениса успокаивают слабо. — Бет! Посмотри на меня. Он жив. И он не бездействует.
Что бы сказал сам Грэм на твоём месте? Не стал бы мямлить или говорить что-то вроде «давайте бросим дело и отправимся искать Бет незнамо где!» И ты не будешь! Хотя так хочется... Но ты не совсем глупая, чтобы пойти искать его одна. Сгинешь — и он этому точно не обрадуется. В конце концов, после того, что Грэм вытворил с лавкой Олливандера, это — просто мелочи. Или нет? Ведь не все вещи таковы, какими кажутся?
— Далеко идти? — делаешь максимально независимый вид. Не думать о Грэме и Фоуксе! Если Грэм сможет, то вернёт Фоукса, если нет... Если от него осталось хоть что-нибудь! Если твою с ним связь вообще не надо разорвать, ведь кто знает, что с Фоуксом сталось там! Не думать! Не думать о том, на что ты всё равно не можешь повлиять!
Идти оказывается совсем недалеко. Вы поднимаетесь по лестнице со ступенями, рассчитанными на каких-то громадин. Целый метр в высоту! Тебе-то хорошо, Денис, как и ты, умеет становиться призрачным, а вот остальные подтягивают друг друга с помощью магии. Ты прекрасно понимаешь, почему Гермиона не применила трансфигурацию или какие-нибудь подъёмные чары. Слишком... иное это место, и иное не инаковостью, а неким гигантизмом.
Лестница вьётся вокруг титанических механизмов. Огромная шестерня медленно вращается поодаль — и каждый из зубьев с Хогвартс-дракон размером! Лестница дрожит — она опирается на некий... механизм? Целую фабрику? Ты чувствуешь гул и ощущаешь, как сама реальность, сама реальностность подрагивает рядом с этим механизмом! Какие-то из механизмов-титанов кажутся абсурдными, как шестерня, а вон то напоминает мегазаклинание, полное мистического света, хрупкое, но гнущее действительность под себя. И всё это пронизывают бесчисленные кабели и провода, металлические, резиновые и даже сотканные из световых волокон, как тот волшебный механизм!
Это место подавляет масштабами и полной работоспособностью. Ты не видишь здесь следов разрухи. Деловито ползают маленькие робопаучки, едва ли не полирующие титанические конструкции вокруг. Иногда пролетают дроны из иссиня-чёрного металла. Порой какой-то из механизмов замирает, порой — меняет темп работы или собственную форму. Кажется, ваше присутствие нисколько не тревожит это место. Робопауки, дроны, фабрики, световые переливы — всё игнорирует ваше присутствие. Хочется быть тихим, хочется как мышь, как самое незаметное из привидений просочиться сквозь это место, не привлекая внимания его обитателей. Здесь нет никого живого, но масштабность — завораживает, никакой человеческий город с этим не сравнится.
— Невозможно, — шепчет Денис, как и ты, летящий чуть выше всех.
— Что случилось? — никто его не слышит, а ты не уверена, что стоит уточнять. Но проклятое любопытство всегда с тобой!
— Это место... Ты понимаешь? Понимаешь, что сделали индустриалы?
— Нет...
— Они управляют реальностью, — всё так же, не повышая тона, чтобы догоняющей вас троице не было слышно, отвечает он. — Без магии, без иномагии, без божественных сил!
— Как? — ты всё ещё не понимаешь, что настолько сильно поразило Дениса.
— Я не знаю, — вздыхает он. — Но очень хочу узнать.
Дальнейший подъём вы проделываете молча.
> Будь Ханной Аббот
С трудом вырвалась ты из забытья. Как будто сама тьма тянула к тебе щупальца, не давала проснуться, и ты без толку отталкивала её, боролась с многоглавой гидрой... Гидра проиграла. Чья-то помощь сверкающим копьём вонзилась в её хребет, переломила тьму и распылила тающими искрами. Искрами боли во всём теле! Ты вскрикнула.
— Сейчас будет легче, — чей-то голос донёсся сквозь завесу боли и смутной тяжести, сковывающей тело. Ты привычно «отставила тело в сторону» и огляделась духом.
Ты лежала в камере на ледяном полу. Голая. Запястья и лодыжки прикованы прямо к камню пола. Невидимая, но различимая тобой-духом сила придавливала к полу, едва давала дышать. Над тобой склонился незнакомец в светло-синем плаще. Он шептал:
— Сейчас, сейчас я освобожу вас, потерпите, — похоже, откуда-то зная, что ты уже пробудилась. Может быть, он тебя и пробудил?
Незнакомец сделал быстрый сложный жест, и давление пропало. Ещё один жест — оковы рассыпались на части, как «диффиндо» разрезанные. Ты открыла глаза, не прекращая оглядываться «формой» духа. Когда-то это было неудобно, теперь же накладывать два, три, четыре восприятия друг на друга без головокружений и усталости — легко. Энтони мог и больше, зато ты умела в таком состоянии не просто двигаться, а — убивать.
Незнакомец встал. Ты тоже, разминая затёкшие мышцы. Что характерно, подняться он не помог. Друг — или...
— Кто вы? — спросила, достав запасную палочку из капчалога. У тебя ещё с десяток таковых. Запас капчалог не тянет!
— Друг, — будто мысли прочитал! Снял капюшон — ничего особенного, на вид лет тридцать, лысый, с чёрным узором на голове, ты догадывалась, что магического назначения. Помнится, Роб тоже у тебя просил сделать ему защитное тату — послан был, конечно, к штатному татуировщику. — Мойлин, Первый Страж Эллаола, — все слова он произнёс с заглавной буквы и, одновременно, с каплей иронии. — В скором времени — бывший Первый Страж. Как я вижу, вам не нужна одежда?
— Не нужна, — оделась ты из инвентеки в рабочий серый комбинезон. — Предаёшь своих работодателей?
— Или они меня, — невесело ухмыльнулся Мойлин. — Подслушал тут парочку разговоров — я буду следующим в очереди на жертвоприношение после того парня, которого притащили вместе с тобой. Как они со мной — так и я с ними.
— Логично, — признала ты. Ловушкой это не пахло: ты-дух ощущала от Мойлина исключительно положительное. Острый ум, интерес к тебе, силу воли, неожиданную открытость, пусть и сдерживаемую этой самой волей, и внутреннюю решимость. Тебя, конечно, можно обмануть, но не настолько же полно! Мойлин не лгал. Он уже сжёг за собой мосты. А настоящий подарок судьбы — его должность. Местная стража — получается, он знает... — Где «тот парень»?
— Держи, — Мойлин извлёк из... нет, не капчалога. Ты-дух чуяла разницу между собственным капчалогом и тем, что использовал Мойлин. В общем, он извлёк «откуда-то» тёмно-синий плащ. — Надень поверх. Будешь младшим стражем, моим сопровождающим. До «того парня» тяжело добраться, но мы попробуем. С учётом паники, которую вы, пришлые, устроили, у нас неплохие шансы.
— Паника? — Теромос и Энтони что-то натворили, пока ты была в отключке? Но Энтони точно без сознания, связь с ним ослаблена, ты только чувствовала, что жив — не более того.
— Ну да, — хмыкнул Мойлин, жестом превращая стену этого натурального каменного мешка в настоящую дверь и открывая её. Тебе ничего не осталось, как последовать за ним, накинув капюшон. — Сородичи вашего ксеноса устроили очаровательную диверсию, закоротив нашу пространственную защиту. Интересно, откуда они узнали, где находятся узлы? Теперь по всему городу бегают гефестовы твари и у нас — у них, — поправился с усмешкой, — куча работы. Подозреваю, расчёт на то, чтобы освободить вас под шумок, — покачал головой. — Не получится.
— Почему? — накинула капюшон следом за Мойлином. Пустой коридор с явно волшебными огоньками на стенах чем-то неуловимым напоминал Хогвартс, ещё тот, родной, не корабль, а школу. Как же давно это было... Всего три года назад, а кажется — что вечность.
— Я не зря назывался Стражем, — ответствовал Мойлин в полный голос, нисколечко не стесняясь пленников в соседних камерах, что характерно, за обычными решётками. Поймал твой взгляд. — Я зачаровал нас. Тебя услышу только я, когда нужно, меня услышишь только ты.
— Неплохо, — ты заметила магию на плащах... нет, не магию. Вернее, местную «магию», «инфомагию» или как там её называла Алиса в шутку? — И что там с твоим стражеством?
— Мы, стража Эллаола, защищаем не высший круг посвящённых колдунов. Они не нуждаются в защите от других колдунов и, тем более, от людишек. Для этого есть служба безопасности, — капелька презрения. — Обычно бесполезны. Один посвящённый вроде меня стоит всей этой службы. Мы защищаем клан от того, кого призвали не отсюда.
— Что это за существо и какого... дементора не выкинули его обратно? — напряглась ты. Ещё инотварей не хватает для полного набора! Ничего. Таких ты тоже убивала. Ты, конечно, не Ивицер, который любую из тварюг мизинцем раздавит, и не Грэм с его — поёжилась — не-лезвием, но кое-что можешь.
— У нас с ним сделка, — усмехнулся Мойлин твоей реакции. — Оно не порабощает нас и делится знаниями, умениями, а мы в ответ удерживаем его в этой реальности жертвами. Другие кланы могут сколько угодно называть нас сумасшедшими. Для нас это комплимент — значит, никто так и не докопался, зачем нам жертвы на самом деле. Жертвы — это плата. Знания и сила — товар. Конечно, этот демон хочет большего и периодически пробует цепи договора на прочность. Для этого и нужна стража — сдерживать порывы нашего дорогого союзничка.
— И какого... демона тебя решили ему в жертву принести? — какими же идиотами надо быть, чтобы заключить сделку с инотварью такой силы? С другой стороны, Колдовской клан жив и здравствует. Похоже, они не такие уж идиоты, какими кажутся. Или ты чего-то всё ещё не знаешь. Эта их инфомагия, к примеру: в ней ты не понимаешь ровным счётом ничего.
