Вероятно, это был не склад. Склад был квадратным, обшарпанным, с выцветшей штукатуркой на стенах из листового металла и дырами в люке на крыше, на шершавом бетонном полу лежала пыль. Проржавевшие строительные леса и лестницы жались к стене, охватывая то, что когда-то могло быть вторым этажом, но разрушение превратилось в разрозненные, покрытые оспинами остатки проходов и конвейерных лент. Ничего странного — ничего такого, чего бы вы не видели миллион раз раньше, на этой или любой другой планете.
Нет. Это было не то.
Дело в том, что у тебя были глаза.
У тебя был рот , и ты почувствовал, как он открылся при осознании.
Но —
один из твоих придатков — твоя рука, как вы позже поймете, — коснулся ваших губ и нашел тактильную уверенность в чем-то, что не должно было быть тактильным; у которого не было видимой причины быть уверенным .
Это щекотало.
Тогда вас поразило очень нереальное чувство осознания. Объяснение, к счастью, не заставило себя долго ждать.
Вы закрыли глаза, потянулись к своему внутреннему я и обнаружили, что оно все еще там. Уменьшенный, да, сигнал, у которого почти не было пропускной способности, зашифрованный чем-то, что сумело телепортировать что-то столь же большое, как вы .предположительно, но все еще в состоянии действовать, будучи уменьшенным, как вы. Вам... было трудно заботиться, но вы напрягали свое сознание и отдавали приказы ограничивать потребление энергии, несмотря ни на что, хотя бы по одной причине, кроме как прожить достаточно долго, чтобы удовлетворить свое растущее любопытство; запущенные подпрограммы регенерации; транслировался для ваших братьев и сестер, чтобы триангулировать ваше местоположение в многообразном пространстве, и нашел —
Тишина. Ответа не ожидается. Ты почувствовала, как твой рот нахмурился.
Ждать. Рот.
Зачем тебе рот? И глаза, и зубы, и эта дрожь, пробежавшая по вашей проприоцепции при повторном осознании того, что это каким-то образом вылетело из вашего сознания, что вы отвлеклись, когда что-то вашего калибра никак не могло быть отвлечено, потому что вы былиразум из разумов , и, конечно же, вы не могли... вы... это...
Что-то действительно было очень, очень неправильным, и головная боль, которую вы ощущали волдырями за висками Эми Даллон, не помогала вам смириться с этим.
Эми... Даллон? Хозяин. Ты был... хозяином?
...что?
У твоего языка был привкус металла, а линия бровей нахмурилась. Ты , которого не былобыл теперь ты в своем одиночестве, и ты каким-то образом знал это инстинктом, который ты не мог понять, вытравленным ледорубом в самом чувстве твоего я.
Ты все еще был собой — Шард, пассажир; по крайней мере, вы на это надеялись — но фокусы вашего осознания были здесь , а не там — не в боковом пространстве вашего внутреннего "я", спрятанного под мириадами систем и рассеянного по ним, как звездный свет, эмерджентного по замыслу . Не мозговым веществом. Не из-за... медленной, случайной эволюции и всего прочего биологического шума, который привел к некой Эми Даллон, сожженной и поврежденной, какой она была.
Вы перевели зрение на руки, как на последний рычаг против этой полной и абсолютной нелепости, и обнаружили, что они все еще там; все еще чернильная кровь, все еще отсутствующие пальцы, все еще обкусанные рваные ногти. Моток веревки, туго обвязанный вокруг ваших запястий, распался от мысли.
Неподвижные и неподвижные в воздухе, как вы подумали и почувствовали, как из них вытекает кровь.
Еще ты .
Итак, факты:
вы были в теле Эми Даллон. Ваше сознание было, во всяком случае, и несмотря на то, что это осознание не связано ни с чем, что вы могли на мгновение заставить себя понять, оно было таким же реальным, как и все остальное.
Вы также были в другом месте , не имея другого подходящего описания. Либо все ваши братья и сестры были уничтожены, пока вы не были в сети — несмотря на всю их нехватку творчества, вы по-прежнему считали это крайне маловероятным, — либо вы были потеряны, вне досягаемости, не в ладу и не в фазе с вашим видом, и вне сети . фазы казался правильным ответом. Даже беглое сканирование вашей диагностической системы выявило тонкие опасения в безразмерных константах, расхождения размером в долю — недостаточно, чтобы дестабилизировать вселенную, поскольку вы были разумно уверены, что не спонтанно сгорели по прибытии сюда, но достаточно, чтобы нарушить тонкую настройку вашего программирования. Ты колебался, чувствуя неизведанные воды в бурных морях, и это было...
Это было неприятно. Вот что это было.
Вы отправили еще один диапазон передач для своих братьев и сестер, отвлекая себя от этого ощущения горячего свинца, гальванизирующего внутри вас — внутри Эми Даллон — внутри вашей груди.
Ничего.
Затем вы услышали грохот — удар, за которым последовал еще один — в комнате напротив той, в которой вы очнулись, и поэтому решили разобраться, чтобы избавить себя от размышлений.
-х-?
Трое мужчин — один в металлических доспехах — выступили против женщины, держа оружие наготове и нацеленное в упор. Достаточно близко, чтобы кричать друг на друга.
"Ты не обязан этого делать, Нильсен", — сказала женщина. Ее зубы были стиснуты, ее плечи были напряжены, и она была в ужасном меньшинстве; три автомата к ее пистолету. Ее наряд был черным на черном, с тактическим жилетом и служебным ремнем, что напоминало то, что ваш хозяин иногда видел, как носили оперативники PRT, или видел в развлекательных шоу как "тактическое снаряжение". Как завещание, вокруг нее лежала горстка трупов, одетых так же непохоже, как и трое мужчин. Вы предположили, что они не были ее союзниками.
Она сама их сняла? Это... конечно, было бы впечатляюще, и вы не чувствовали связи с осколком, транслируемой с ее точки в космосе. Этого должно было быть достаточно, чтобы насторожить вас.
Это не так. Ты рассудил, что твой инстинкт самосохранения дал сбой из-за телепорта. Но так и должно было быть.
"А кто ты такой, чтобы указывать мне, чего я не могу сделать, ДЭО?" человек в доспехах сплюнул в ответ гортанным звуком. Лихорадка.Адреналин. "Скажи нам , что мы не можем сделать?"
Он казался разъяренным, хотя вы не были в этом уверены; В качестве временного решения вы вместо этого перегрузили этот пакет когнитивной обработки в лимбический мозг Эми Даллон и обнаружили, что — да. Он очень сильно разозлился. Его лица не было видно — оно было закрыто металлической маской с острой оправой, похожей на человеческое лицо, — но представлялось под ней хмурое выражение, соответствующее его тону, и соответствующий ужасный запах изо рта. Эми Даллон ненавидела неприятный запах изо рта. Вы случайно согласились.
Женщина снова открыла рот, собираясь заговорить, и тут вы вошли внутрь.
Внезапно — непреднамеренно — не по вине того, что вы могли вполне соотнести свои три шага вперед, все взгляды обратились на вас.
И ты думал, что раньше тебе было некомфортно .
Мужчина пробормотал себе под нос какое-то ругательство, указывая на вас свободной рукой, а один из его соотечественников метнулся рядом с вами, приставив пистолет к виску. Он встряхнул вас за плечо, схватил за противоположное предплечье и подтолкнул к своему бронированному лидеру, как вы предполагали, потому что люди были эффектными , и он определенно выглядел соответствующе.
У вас были... проблемы с пониманием того, что происходит, и поэтому вы включили стоп-кадр мозга Эми Даллон, чтобы вывести социальные подсказки.
Ах. Ситуация с заложниками.
Это было ново. Это также было волнующим, в своем собственном, сюрреалистическом чувстве возбуждения . Ваш замысел означал, что преимущество всегда было за вами, так что подвергаться чему-то подобному было — не данные , не совсем, потому что эта основная директива уже давно уступила свое значение другим основаниям. Но это было ново, и это было... интересно.
Вы решили подыграть. На данный момент.
Человек, схвативший вас за предплечье, передал вас своему лидеру, который точно так же приставил дуло пистолета к вашему виску; встала перед ним и пробормотала сквозь насмешку, с таким неприятным запахом изо рта, как вы предполагали, у него должно было быть: "Похоже, наша гарантия решила появиться сама по себе. Как мило".
— Ваши люди не берут заложников, Нильсен, — снова заговорила женщина. "Отпусти ее. Так не должно быть".
— Ха, — выплюнул Нильсен. "Ты и каждый ксенолюбитель одинаковые. Все вы. Вы этого не видите и никогда не увидите, поэтому, если вы не скажете своим друзьям отступить, тогда это", — он вставил пистолет в голову, вынуждая согнуть шею в сторону, пока она больше не двигалась с места — "получает пулю через черепную коробку. Теперь я думаю, что это честная сделка. Согласен?"
То, как он произнес это "это" — насмешка, презрение и полное непонимание того, каково его положение на самом деле ... это вас раздражало. Вот оно.
Неожиданно вы обнаружили, что ваш рот двигается не в такт вашим чувствам. "Неразумно".
— Что ты... — прохрипел он, и это было последнее, что он сказал. У него перехватило дыхание — он издал ужасный хрип, его рука судорожно сжимала твою шею — и все.
Ты довольно легко вырвалась из его хватки, теперь, когда он уже не мог сопротивляться. Оттолкнул его руку, оттолкнул пистолет и упал прямо на пол, где ты немного споткнулся, ноги все еще привыкали к тому, чтобы быть... ну. Ноги.
Двое других бандитов не колебались. Они направили свои пушки на вас, как только вы двинулись. Один из них что-то крикнул, и вы замерли на месте, готовясь к возможному попаданию свинца в тело Эми Даллон.должен был предсказать, каков был бы результат, если бы вы сделали то, что сделали; разве ты не был так рассеян, когда физически не мог отвлекаться; если бы ты не был так раздражен ; Если бы ты...
Женщина бросилась в бой. Оглушительно зазвенели пули, и человек справа от вас похолодел на пол. Другой повернулся к источнику — кней — но недостаточно быстро: все, что он увидел, по вашему мнению, было то, как передняя часть ее кулака коснулась его лица с очень неуместным хрустом, а затем удар ее ног по его. Она крепко прижалась к нему, прижала колени к его бокам и одним плавным движением надела наручники на его руки.
Твоя бровь взлетела вверх, по какому-то инстинкту, который ты не мог выразить словами. Смутное, отдаленное чувство впечатления? Может быть. А может и нет.
Коричневые радужки, короткие рыжевато-каштановые волосы, зачесанные назад, вид мускулов, выглядывающих из-под жилета, уступавшего место рукам; высокий или низкий, у вас не было реальной точки отсчета, чтобы различить. Что бы это ни было, отвести глаза оказалось... трудно.
Когда она встала, чтобы посмотреть на вас, ее пистолет все еще был в ее руках. Но не подняли.
— Черт. Что... что ты только что делал?
"Что ты имеешь в виду?" ты побудил свой рот сказать. Человеческое общение было крайне неадекватным.
— С ним. Что ты с ним сделал? Какой-то замораживающий эффект?
"О, он не замерз", — сказала ты, опуская труп позади себя; как и ожидалось, он был неподвижен, напряжен там, где тело стояло на последнем месте. "Совсем не замерз".
— Тогда что... —
Ты прижала палец к его груди, чтобы спровоцировать реакцию.
Процесс был незамедлительным. Он не столько растаял , сколько самопроизвольно растаяло его тело на основные составные части — водород, углерод, кислород и другие. То, что когда-то было его доспехами, бесполезно с лязгом превратилось в кучу, разбрызгивая истончающуюся лужу... слизи. Как было.
Вы услышали шорох со стороны женщины, а когда оглянулись, то увидели, что ее пистолет снова поднят, она тяжело дышит в груди.
Ой. Упс?
— Что это было?
"Я разорвал связи между его клетками", — объяснила ты. "Молекулярные механизмы человека тревожно хрупки. После этого ему нужен был только толчок".
Тишина.
"Думай об этом как... о переохлаждении", — добавил ты, чтобы дать ей лучшее представление.
— Господи, — пробормотала она. — Черт. Ты ведь не собираешься попробовать это на мне, не так ли?
Ты покачал головой. "Ты пытался спасти меня. Я предполагаю, что ты не будешь представлять угрозу".
Она колебалась, но опустила пистолет, после того как на долю секунды провела, нахмурив брови. "Нет. Нет, я не. Черт".
Быстрый взгляд назад на тающую кучу "был-когда-то-Нильсеном", и вы парируете: "Кажется, это разумный поступок?"
Она покачала головой и прижала руку, чтобы услышать ухо. Вот вам и попытка оправдаться. — Это агент Дэнверс, — сказала она. "Нильсен внизу, я в задней комнате, а в качестве заложника у них инопланетянин. Запрашиваю медицинскую эвакуацию того, кто все еще..." Она посмотрела на человека, которого ударила, а вы последовали за ним, и увидела, как он корчится на полу. земля. "...живой. По большей части." Потом ее взгляд снова скользнул к тебе. — Тебе было больно?
Вы посмотрели на свои руки и увидели синяки, оставшиеся от веревки; увидел отсутствующие пальцы Эми Даллон, розовую плоть и сувенир из запечатанных чернил. Вы не знали, почему ваш мыслительный процесс все время склонялся к мыслям о руках — это были просто руки .Больше ничего.
— Не ими, — наконец сказала ты, оглядываясь назад. Невинные обманы. "Кем они были, несмотря ни на что? И... вообще, кто ты?"
"Агент Дэнверс. Я из DEO. Эти парни — были — из Фронта униформистов, враги Супермена, они... Господи. Они были плохими, но мы не думали, что взятие инопланетных заложников входит в их обязанности. "
Вы моргнули в воздух, затем медленно выдохнули, чтобы проверить основания: "Почему вы говорите, что я инопланетянин?"
Агент Дэнверс странно на вас посмотрела. Вы решили не интерпретировать выражение дальше этого — отчасти потому, что социальная замкнутость Эми Даллон позволила вам понять, что вы только что сказали очень, очень глупую вещь. Парадоксально, в лице Эми Даллон'это.
"Ах", — произнесла ты. "Верно."
"Я никогда не видел видов, которые могут делать то, что вы только что сделали".
"Нас... мало и далеко друг от друга", — заключила ты.
"Правильно. У тебя есть имя?"
... не так ли?
Нет. Не по-человечески.
Итак, вы пошли с первым, что соскользнуло с вашего языка, неуклюжим и все еще привыкающим к этому. "Эми."
Острая боль зазвенела в вашем желудке, одновременно с тем, как вы произносили ее имя. Исчезли, как только вы попытались обнулиться.
Два слога. Эми.
Это не имело значения. У тебя были более насущные приоритеты, чем погоня за бабочками.
"Это вам потребовалось некоторое время, чтобы сообразить", — сказала агент Дэнверс, искоса взглянув на вас.
Ты подавила дрожь, а затем скромно пожала плечами. "Это проблема?"
