Твоя спасительница, лучерождённая, стала настолько... настолько... настолько лучерождённей, что и слов-то описать не было! Теней у неё было больше, чем у обычного человека, раз в сотню, а ещё она не то осознанно, не то полуосознанно управляла ими. Не стояла над событиями, как в Авалоне, но всё равно имела какие-то свои, новые, непонятные со временем взаимоотношения. Это в иносфере — в реальности же ты старался не останавливать на ней взгляд. Могло и затянуть.
Будто прочитав твои мысли (ты бы и этому не удивился!), Джу пригасила свет своих зорь. Подошла к красному сиянию аспекта, окружающему монументальное здание, напоминающее то ли храм, то ли чей-то мавзолей — насколько его можно было разглядеть сквозь красную пелену. Коснулась свечения ладонью и сорвала его, точно занавеску отдёрнув! Рефлекторно ускорив восприятие, успел заметить узор шестерёнок, символа твоего аспекта. Получается, Джулия теперь не только Сильф Сердца, но и — кто?
— Стражи хорошо сохранились, — предупредила Джу. — Будьте настороже.
— Может, объяснишь, что это за место? — только хмыкнул Гарри, направив палочку в чёрный проём единственного входа. Сейчас неведомый «храм» казался выточенным из одной большой кости — или множеством сросшихся скелетов фантастических тварей. Он не был угрожающим, не был и подавляющим. Ты чувствовал только сверхъестественный холод да тьму. Тьму, в которой тонули все тени до единой. Тьму — не пустоту и не Бездну: уже хорошо.
— Его назвали просто Кость, — медленно произнесла Джулия, с лёгкой опаской вглядываясь в темноту. — Насколько я знаю, этот храм некогда был частью Тихого Дома. Он был сердцем Дома, местом, которое однажды отыскал Ивицер. Вокруг Кости Ивицер создал город, который вырос в мир-цитадель. Я не знаю, кому посвящён этот храм, но это не одно существо или не существо вовсе. Когда Мерлин штурмовал Тихий Дом, именно за Кость шли самые жестокие бои. Некроармия буквально легла костьми, удерживая Кость. Здесь... — Джу поёжилась, — здесь творились страшные ритуалы. Не в храме — вокруг него. В храм входили только его стражи и высшие некромаги. Никому не было дозволено знать, что находится внутри. Когда армия Мерлина победила, лишь сам он вошёл внутрь. Он вышел обратно мрачным и бледным, приказал запечатать Кость всеми возможными средствами, отделить от Тихого Дома, уничтожить саму память о его существовании, спрятать, но ни в коем случае не убирать из листа. Он даже позволил Ивицеру восстановить и усилить стражей, помочь в сокрытии Кости — и дал свободу. Это всё, что я смогла понять.
— Основание Тихого Дома, — быстро произнесла Гермиона. — Источник его силы. Не уязвимое место, а секрет. Нельзя входить. Тайна. Запрет. Общий запрет, запрет для всех. Одно из оснований листа. Вместе с Истоком Реки и Первым Стражем? Уязвимость листа? Мы должны узнать!
— Осторожность, Гермиона, — напомнил Гарри возбудившейся подруге. — Даже Старшая Палочка — не панацея.
— Никаких Талисманов, — отрезал ты. — Пробуем сами. Сколько этих стражей?
— Не знаю, — пожала плечами та. — Некроманты полагались на небольшое количество хорошо обученных воинов для охраны сакральных мест, но что сделал Ивицер после поражения и что добавил Мерлин — я не вижу.
— Щиты? — переглянулся Гарри... с Мойлином. Почувствовал родственную душу?
— Щитов много не бывает, — ухмыльнулся тот. — Приступим!
Спустя двадцать минут вы вошли в Кость, обвешанные щитами, точно рождественская ёлка игрушками. Гарри и Мойлин накладывали защиты, а Гермиона и Элла помогали избежать конфликтов между классической магией и «странной» инфомагией Мойлина. Вы с Джулией внимательно наблюдали за входом, так и не заметив ничего угрожающего.
Внутри было холодно, и холод этот пробирал до костей, исходил точно изнутри вас, ненастоящий, нереальный, заставляющий сжимать зубы, чтобы ими не застучать. Щиты и холод точно находились в разных измерениях: магия, инфомагия, иномагия и чувства Джу не смогли найти источник хлада. Приходилось просто терпеть — Джулия, конечно, могла буквально пересилить холод своим теплом, но Гарри её остановил: некоторые карты лучше придержать в рукаве.
Освещая коридоры, узкие, но высокие настолько, что свет палочек терялся во мраке, вы исследовали сначала пространство около входа, составив карту. Никакой «пространственной нестабильности», как в лабиринте Ковчега, не было, время также текло, как ему положено. Временным чутьём ощущал ты стабильность, фундаментальность этого места — якорь, в шаге застывший от сверхъякоря вроде Алатырь-Камня.
Это место походило на окрестности Велиры: Время было здесь так же сковано; однако сковано было и пространство. Возле Велиры всё казалось зыбким, изменчивым, ты помнил, как одним словом можно было поменять там окружение, как каждый из вас был в своей «реальности», пока Райс не собрал всех в одну. В храме же — ты уверен — такие повороты полностью откажут. Это место не признавало ни изменчивости времени, ни относительности пространства. Иномагия всё ещё работала, но только для вас самих, движущихся дымчатыми силуэтами на фоне костяных стен, кажется, видевших саму вечность.
Чем дальше ступали вы по коридорам, тем больше ты понимал, ухватывал интуицией. Мрак этого места не был вам чужд. Этот мрак был родом из тех времён, когда лист только распускался, а может быть, когда дрожала только Почка. Это было утро зимней ночи, что символизировала Джулия — после осени, которую тоже символизировала она — сейчас. Первородный, первозданный мрак, из которого вышло всё живое и в которое уходит всё по-настоящему мёртвое, и даже души, рано или поздно, закончат в нём цикл перерождения. Мрак этот не был враждебен, не был чужд, напротив, он был странным образом притягателен, как притягателен любой конец, — и отталкивающ, пугающ ровным счётом потому же. Страшно признавать, что частица этого мрака всегда была с каждым из вас, внутри каждого из вас — частица конца, частичка смертности, и никакой богоуровень, никакой луч, никакой воскрешающий камень это не отменят!
Твои спутники внимательно выслушали эти рассуждения. Гермиона тихо прокомментировала:
— Смертный хлад.
Ты понял, о чём она. Вы все поняли. Храм ничего не менял, лишь открывал глаза, помогал видеть то, что было в каждом из вас. Так же, как Ивицер ничего, по словам Инфуцора, не менял, а лишь помогал увидеть? Что те, что эти «глаза» ты бы с радостью держал закрытыми!
— Здесь творились великие дела, — после нескольких минут молчаливого, подавленного блуждания по Кости произнесла Джу. Каждое её слово слегка, но притупляло ощущение холода, делало мир чуть светлей. — Когда Мерлин открывал волшебство, он приходил к Истоку Реки. Когда он создавал магическую систему, то пришёл сюда. Когда Ивицер разделял иномагию на сферы, он делал это отсюда. Я думаю... я думаю, все Дары Смерти появились здесь.
— Мантия тоже? — заинтересовалась Элла. — То есть...
— Да, — мягко улыбнулась ей Джулия. — Игнотус Певерелл и его спутница поднялись сюда, чтобы преодолеть пределы. И когда Хранящая творила что-то большее, чем просто новую душу, она также приходила сюда. Эжак Су, великий иномаг, впервые открыл двери Библиотеки Судеб именно отсюда. Это место великих дел, но чуждое что лучерождённым, что чистым богам — основание листа, которое никогда не было ими тронуто, независимое, скрытое, тёмное...
Элле понадобилось ещё полчаса мучительных блужданий, чтобы разгадать закономерность лабиринта, и теперь она уверенно вела вас к центру. Когда коридор впервые расширился, когда вдали показался неясный свет, четыре фигуры, четыре сгустка мрака встали перед вами. Стражи.
От них не ощущалось ни тени внимания. У них не было теней. Они не были живыми существами, но не были и мёртвыми. Не были они естественными, однако и искусственными также не были. Они... просто были. Скелеты в чёрных плащах, безоружные на первый взгляд, безучастно, точно роботы шагнули к вам. Яркие лучи заклятий разорвали мрак, пламенем обрушились на скелетов... угасли. Инфомагия незримыми лезвиями ударила по чёрными фигурам... бессмысленно рассеялась.
Шаг за шагом приближались стражи, размеренно и неотвратимо, и живой, чистый свет Джулии бесполезно рассеивался, будто ему не было места рядом с ними. И все спешно выстраиваемые защиты, и касание твоего аспекта, и манипуляция Тенью от Конфигуратора Эллы — ничего не работало, стражи рассеивали, игнорировали просто всё! Даже Палочка, которую ты рискнул извлечь ради пробного Чуда — вместо превращения в воздух стражи только дрогнули, замерли на мгновенье! Что они такое? Как же с этим бороться?
— Дыхание пустоты, — вдруг озарило тебя. — Это дыхание пустоты, «античудо», ради которого Мерлин начал войну с Тихим Домом!
Стражи, точно услышав (ты не был уверен, могут ли они слышать, видят ли они вообще в привычном смысле), ускорились, и Гермиона едва успела уклониться от замаха ближайшего. Гарри принял удар другого стража лезвием меча Гриффиндора... и попросту отсёк противнику руку. Страж размеренно повернулся и отбросил Гарри ударом в живот целой руки.
— Мой выход, — хмыкнула Элла, поднимая упавший меч, пока вы пятились и пятились. — Я, конечно, — на выдохе она неуклюже, но быстро махнула мечом, и реликвия легендарного основателя Хогвартса с лёгкостью располовинила однорукого стража. Остальные синхронно повернулись к ней, — не умею фехтовать. Но! — и шагнула навстречу стражам.
Это был странный бой, который вы наблюдали со стороны, не в силах вмешаться. Стражи двигались идеально точно, размеренно, легко читали, предугадывали каждое движение Эллы... пока та резко не ускорялась. Она не владела мечом, но прекрасно владела инерцией тела, с каждым движением всё уверенней теснила стражей чистой скоростью. А ведь из всех вас она, должно быть, самая физически подготовленная! Играючи вращая мечом, Элла выглядела расслабленной и полностью уверенной в себе. Буквально минуты хватило ей приноровиться, после чего второй, третий, а затем и четвёртый страж погибли, так её и не коснувшись.
— Просто усиленное тело, — улыбнулась она, протягивая восстановившему дыхание Гарри меч. — Современная биоинженерия и никакой магии. Пойдём?
— Погоди, Эл, — Джулия наклонилась. Протянула руку к чёрными плащам — и тут же отдёрнула. — У тебя есть герметичный контейнер?
— Ты хочешь сказать, эти плащи...
— Дыхание пустоты, — подтвердила наклонившаяся к ним Гермиона. — Нужно взять. Пригодится.
Элла достала из капчалога металлический чемоданчик. К вашему и её удивлению, стоило ей протянуть руку к чёрному плащу, как тот чёрной струйкой потёк к ней.
— Я могу двигать их через эссенцию, но не менять, — задумчиво сказала Элла, собирая все плащи сгустками мрака в чемоданчик. — Спасибо Смотрителю, как знал, что нам понадобится хранилище, — закрыла чемоданчик, щёлкнула кнопку сбоку. Спрятала в капчалог. — Метафизическая изоляция. Магия должна снова работать.
Гарри немедленно зажёг «люмос» на пробу, а затем сжёг оставшиеся от стражей кости. Хорошая идея. Мало ли что ещё засунул в них Ивицер... если Ивицер. Ведь после него в храм приходил много кто, включая Хранящую. Был ли у них какой-нибудь пропуск, или каждый раз нужно было минуть этих существ? Ещё одна загадка прошлого, которую ты никогда не раскроешь...
Медленно и неспешно подходили вы ко свету в конце коридора, превратившегося в тоннель. Ваши шаги гулко отдавались в тишине, а свечение волшебных палочек казалось как никогда хрупким и иллюзорным. Это место подавляло. Знание, так небрежно выложенное Джулией, живое знание, не закопанное, как обычно, в толстых старых томах кривым почерком давно сгинувшего иномага...
Давление нарастало с каждым вашим шагом.
Непохоже на встречу с божеством. Не напоминало Утгард, давящий — да совсем не так. Не похоже это было и на скрытое, отдалённое величие Инфуцора, которого хватало, чтобы душу всмятку взбалтывать. Это не временное могущество Хранящей, тонкое и безусловно подчиняющее судьбы и воли, как бы ни пытались они сопротивляться, — паутина, подобная самой паутине, ощущаемая и до конца — не постижимая. Нет, всё не то. Давление Кости напоминало тиканье часов и плеск волн, вращение светил и безжалостный вердикт врача. Оно поддерживало, соединялось с ощущением смертного хлада в груди.
Гарри и Гермиона взялись за руки. Ты знал, что они в отношениях. Но даже ты узнал это далеко не сразу. Эти отношения были тихими, не тайными, а скорее никогда, ни разу не демонстрируемыми. Может быть, они никуда не торопились... Нет, конечно. Про себя ты думал, что они просто не видели в словосочетании «совместное будущее» именно второго слова. Это только в книгах самые жаркие романы случаются в войну, в эпоху перемен, когда людям хочется держаться друг друга, — в реальности бывает и иначе.
Давление, которое ощущалось, должно быть, самой душой, — безграничное осознание своей конечности, звуки тиканья Великого Механизма вселенной, спокойная, страшная неизбежность, — гасило саму волю. Только сейчас Гарри и Гермиона взялись за руки, вцепились друг за друга, чтобы просто ощутить, что рядом есть живой человек. Ты же... ты чувствовал, что не справишься один. Но Бет... Джулия сжала твою левую руку, сжала с силой, жаркой, горячей энергией. Правой рукой она тянула за собой Мойлина.
Элла Мэйдж шла первой. Ей было плохо, её не поддерживал никто, шаги её были одинаковыми, механическими... Но она не просила помощи. Она шла сама — девушка «просто биоинженерия и никакой магии». Ты вдруг понял, что она действительно была вашим лидером — единственным из всех игроков, кто мог сам, в одиночку пройти этот путь и вести за собой, несмотря ни на что.
Элла оглянулась. Бледное лицо и какая-то сумасшедшая уверенность в глазах, сейчас кажущихся совсем не человеческими. Не божественными, не волшебными, не иными — но какими? Чем-то едва уловимым она похожа была сейчас на Джулию и Сайика — вот только чем? Ты пересилил себя и кивнул Элле. Всё в порядке. Вы справитесь. Она нахмурилась, но в ответ — кивнула.
...Спустя долгие секунды вышли на... свет? За широкими костяными вратами, распахнутыми кем-то до вас, оказалась небольшая площадка над чёрным морем. Морем? Нет! Это и было то «дыхание пустоты»! Бескрайний океан «дыхания», по которому лишь изредка шла рябь, безразлично отражал светло-серые небеса Кости. Чёрное зеркало!
Секундой позже ты осознал разницу. Нет, дыханием это не было, а вот его истоком, главным компонентом — быть могло. Ваши палочки не погасли. Парочка накинутых после боя щитов была в порядке. В то же время взлететь, что инфомагией, что на метле, что иномагически над этим морем — не получится. Но уже аспект Времени с трудом, но подчинялся. Скорей всего, сработает и Палочка. Ты не чувствовал себя здесь беззащитным, как перед стражами до этого. Если бы не давление, заставляющее сердце бессмысленно трепетать, как перед скорой смертью, ты бы даже почувствовал интерес.
Вдалеке над «водой» замерли три фигуры: слева в бордовой мантии, справа в белой, а посредине — в чёрной. Глубокие капюшоны, удалённость и одеяния не позволяли понять, кто это такие. Четвёртая фигура замерла — также в воздухе — преклонившей колена перед фигурой белой. Судя по телосложению, это был мужчина. Он единственный отреагировал на вас. Встал, развернулся и замер, направив на вас острие длинного меча. Последний страж?
