Протягиваешь руку и разрушаешь красное сияние. Гарри и Гермиона тут же пускают по заклинанью: простенький «ступефай» и более сложное, с непроизносимым названием, предназначенное выявлять иное. Заклятья бесполезно пролетают насквозь. Ничего. Пустота. Ни связей, ни теней, ни эха. Ни единого ощущения, как будто бы...
...мир исчез за серебристым занавесом. Мгновенно, без единого предупреждения. Ты не оказываешься за пределами сеанса, нет. Просто сеанс... отдаляется. Становится бесконечно удалённой точкой, вместе с тем, никуда не исчезнув. Тебя вырезало из его пространства-времени, оставив в том же самом месте. Ты ни капли не пугаешься, потому что серебристый занавес, скрывший мир, — знакомый, могущественный, пусть и неприятный инструмент.
— Мистер Певерелл, я полагаю? — спрашиваешь ты у стереотипнейшего волшебника, точно сошедшего со страниц истории начала двадцатого века.
— Мистер Фергюссон, — тонко улыбается он. — Мы заочно знакомы, хранитель моего творения.
— Могу ли я поинтересоваться, зачем вы здесь? — у тебя слишком много предположений... а ещё ты его не видел в лабиринте. Мантия обвивается вокруг него тоже, будто бы не она же скрывает вас от мира вплоть до хода времени снаружи. Как он это делает? Даже Элла так не умеет!
— Есть три вещи, которые мне должно сделать в вашем сеансе, мистер Фергюссон, — слегка хмурится человек-без-теней, кажущийся тебе-иномагу какой-то хитрой иллюзией, воображаемым, ненастоящим. — Одна из них — исключительно исследовательский вопрос, решение которого поможет моей второй спутнице. Второй вопрос... — он глубоко вздыхает, не скрывая тревоги, даже страха. — Я останусь тут до самого конца и буду наблюдать. Это личное. Не ждите вмешательства, мой путь — предопределён. Третье же связано с вами, мистер Фергюссон. Моя первая спутница, известная как Хранящая Время, лучший мой друг и коллега, поручила научить вас пользоваться этим, — обводит рукой окружающий вас серебристый занавес.
— Зачем? — вновь спрашиваешь ты.
— Некоторые вещи не должны быть найдены, — он внимательно смотрит на тебя. — Одной из таких вещей будет полностью собранный сверхъякорь для того, что вы собираетесь создать. Вы или тот, кому вы доверите Мантию, скроет его. Это всегда было главным предназначением Мантии — тем, ради чего мы с Хранящей пожертвовали так многим. Краеугольный Камень будет скрыт от всех настолько надёжно, что никто и ничто, особенно Инфуцор, не доберётся до него. Неважно, сколько сил, какие способности, будь они трижды предельные, привлекут — Мантия выше этого, она — за пределами пределов, наивысший из Талисманов.
— А как же Ключ? — а сам прикидываешь, что делать теперь. Сосредоточенное внимание Инфуцора изнутри подтверждало: его ставка сработала. Он здесь, где не должен был быть. Теперь он знает, как Хранящая собирается скрыть КраК. Более того, ты почти уверен, что при сильном желании он сможет хотя бы раз взять тебя под контроль, пусть даже разрушив этим вашу связь. И если это будет тот самый раз, когда ты должен будешь скрыть КраК...
«Я не настолько глуп, Грэм, — молвит Инфуцор. — Краеугольный Камень должен быть скрыт. Но ты прав в том, что этот поворот событий крайне благоприятен для меня. Неожиданная удача. Я не догадывался, что Мантия может так много. Это многое меняет, позволяет скорректировать мой план. Ты — моё лучшее вложение».
— Свободный Универсальный Ключ... — протягивает Игнотус Певерелл. — Мы с Хранящей рассчитывали на противодействие в том числе ему. Он уступит Мантии. Я не научу вас этому, — вновь обводит мистический занавес, за которым остался сеанс. — Я научу вас самому великому, на что способна Мантия, последнему её применению, методу вложить её раз и навсегда. У вас, мистер Фергюссон, — или у того, кому вы доверяете, — будет ровно одна попытка. Это можно будет сделать как изнутри КраКа, так и извне, но помните, что тот, кто окажется внутри, попадёт в состояние... неопределённости. Его существование окажется размазано по всему вашему творению, скажем так. Он сможет выйти — но куда? Это — загадка даже для меня. Однако, дорогой мистер Фергюссон, именно стратегия, при которой некто изнутри Камня скроет его сам, является наилучшей. Как только творение будет завершено и связано со сверхъякорем, вы уберёте КраК из сеанса. Не важно, как именно: будет ли это аспект Пустоты, какой-нибудь род телепортации или банальное сверхускорение. Тот, кто останется внутри, скроет КраК, после чего покинет его. Это — гарантия, что сверхъякорь будет недоступен, гарантия, что ваше творение станет вечным и неразрушимым. Этим вы поделитесь лишь с лидером вашей команды и тем, кто совершит деяние, если вы, по каким-нибудь загадочным причинам, не сможете спрятать сверхъякорь сами.
— Почему не вы сами, мистер Певерелл? — предлагаешь ты. — Вы ведь должны, как я понимаю, вернуться в метапрошлое, а значит, покинете Камень без риска.
— Хранящая Время предлагала мне, — вздыхает он. — Я отказался. Есть веские причины личного характера, которые вам необязательно знать. Это ваш долг. У меня, — он невесело усмехается, — свой долг. Хранящая доверяет вам дело своей души. Не подведите её, — взмахивает рукой, появляя пару стульев. — Садитесь, мистер Фергюссон. Это знание — из тех, что боится суеты.
Ты садишься, мысленно ругаясь на посмеивающегося Инфуцора, свою безумную жизнь и тайну, которую доверишь Элле — и кому?
> Заметим, что в этот раз Игнотус осведомлён о моём присутствии и намеренно не скрылся от меня. Я надеюсь, что это — знак доверия со стороны Хранящей. Если потребуется, ради противодействия Инфуцору, я могу передать долг повествователя кому-нибудь другому. Жаль, что Фес-Ис добрался до столь уязвимой, критичной точки плана. Но не будем падать духом и обратимся к сюжетной линии Энтони Даффи.
В золотом вихре растворяетесь вы, на мгновение разделив частицу бытия Джулии Сайнс, прежде чем очутиться у входа в пещеру Гефеста. Вновь Джулия провожает к божеству, на сей раз — двоих. Теромос передал тебе кайдариновый кристалл с навыком своей ученицы, а сам присоединился к подготовке. Скоро в Краю Жаркой Ночи будет жарче, чем обычно, и ты совершенно не хочешь при этом присутствовать... догадываешься, что придётся.
Никакого давления на этот раз нет. Напротив, ступая под высокими пещерными сводами, ты чувствуешь энергию, ощущаешь поддержку. Звон громадного молота из подземных глубин не оглушает, не придавливает, точно мошку, а заставляет сердце биться быстрее, а кровь будто бы горит огнём. Каждый шаг даётся всё проще и проще. Нет ни лавы, ни жара. Только стук молота, стабильный, неизменный, как ход самого времени.
Машины, кажущиеся в прошлый раз орудиями разрушения, — теперь определённо механизмы созидания. Даже самые страшные из них — ты чувствуешь — предназначены для разрушения горной породы, а не городов. Что это — иллюзия или реальность?
Изменились не только машины. Джулия, идущая чуть позади, теперь иная. Раньше она была самим Утром, поддерживающим и дающим силы. Теперь ты ощущаешь противоречие бодрому ритму времени в её присутствии. Теперь она — не столько рассвет, сколько закат, и закат этот, бесконечная его красота и скорбь, отчётливо диссонирует с силой Гефеста, не даёт вам в полной мере проникнуться ей, мешает придавать сил, холодит кровь и замедляет сердце.
В кузнице своей встречает вас Гефест, и видишь ты, как молот сам стучит по наковальне, а бог ждёт вас у входа. Смертельным, жарким, тёмным пламенем был он в прошлый раз. Светлым, чистым огнём — стал сейчас. Но за спиной вашей — тьма, тьма холодная и безысходная... своя. Союзная тьма, Джулия Сайнс окутывает вас своим присутствием, скрывает от благого, на первый взгляд, влияния Гефеста.
— А, вернулись, — улыбается бог. — Хорошая работа, должен я признать. Герои мои, Сэм и Бета, живы и готовы к новым подвигам, а я смогу завершить им свой дар, — он чуть хмурится, переведя взгляд на замершую... зависшую позади и над вами Джулию. — Поздравляю и тебя, Надежда-и-Погибель. Сей путь приведёт тебя к подлинному возвышению — если не побоишься, себя сумеешь если сохранить.
— Я не буду пока спешить, — мягко улыбается Джулия.
— Смотри, первая из смертных, как бы ни было уж поздно! — недобро хохотнул Гефест. — Желали вы ответа на вопрос, герои Лилит?
— Мы ищем Осси, — говоришь ты, остерегаясь встречаться с богом взглядом. Не хотелось бы случайно упасть в его разум, как упал однажды в разум демона.
— Осси Нуар, друг бессмертный мой, — кивает Гефест. — Вы можете найти его в ядре планеты, где изученьем великого ритуала занялся втайне от составителя его. Сердце Ритуала — ваша цель. Путь к нему найдёте у Ложа моего героя Сэма. Ступайте — да будет лёгок этот путь!
Его благословение окутывает вас той же силой, что и звон молота. Энергия буквально бьёт в тебе ключом, хочется двигаться, торопиться, бежать... Прикосновение ледяной руки лучерождённой и её тихие слова гасят, трансформирует энергию во что-то более глубокое, ждущее своего часа:
— Всему своё время. Я доставлю вас ко входу, — и уносит в прохладном вихре из осенних листьев.
Вы оказываетесь перед горой, вокруг которой вьётся спиралью лестница. Там, наверху, как дала вам знать Джулия, и находится Ложе Приключенца Сэма Робера. Но вас интересует не оно, а стена у самого основания. Ты пускаешь «депримо» и ступаешь внутрь. Ханна рядом, держа палочку наготове, — Джулия же растворяется в лучах рассвета по каким-то своим делам.
Внутри темно и прохладно — облегчение после пустынного жара, от которого не очень-то прикрывали и чары. И почему тебе не пришло в голову подобрать, пока было время, сочетания заклятий комфорта, которые не конфликтуют со щитами? Сейчас уже поздно — лучше немного пострадать, чем окажется, что нужный щит не сработает поверх той же прохлады.
Подвесив над собой парочку светильников и накрывшись универсальными щитами, вы проходите не меньше сотни шагов по ровной, определённо искусственной, пусть и явно заброшенной, неясно почему не заметённой песком пещере. Внутри стоит полная тишина, как физическая, так и ментальная. Ни следа сознания, а давние отпечатки считывать ты не умеешь: это к владеющим сразу двумя сферами — и разума, и времени.
Переступая через останки древних маггловских приборов, вы приближаетесь к грубо выломанным стальным створкам. За ними — пустота. Подземный ход заканчивается ямой, вернее говоря, явно техническим отверстием вертикально вниз. Откуда-то оттуда, подсвечивая масштабы шахты, перемигиваются зелёные и красные огни. Вентиляция или лифт? Не важно. Вам — вниз.
Есть много способов летать, левитировать и просто спускаться с высоты. Вы с Ханной, не мудрствуя лукаво, трансфигурируете каменную пластину, зачаровываете её на поддержку и левитацию, не позабыв защиту. Встаёте на пластину и направляете её вниз, полегоньку ускоряя. Мимо проносятся тёмные провалы этажей без единой живой души и капли света. Неужели эта шахта ведёт напрямик к ядру планеты? Сколько же вам тогда спускаться?
Разум ты отправляешь ниже платформы, прикрыв глаза и положившись на Ханну. Ты будешь разведкой, а Ханна прикроет от неразумных угроз. Наконец, ты нащупываешь разум, а дальше — целое скопление. Вы тормозите и останавливаетесь на этаж выше. Сходите во мрак. Петляя по тёмным, нежилым коридорам, находите лестницу. На лестничном пролёте — грязный, вонючий, не мывшийся, должно быть, целый месяц низкорослый бородач. Спит, прижимая к груди истрёпанную сумку.
Берёшь Ханну за руку, скрываешь вас от кого угодно силой Кольца. Выталкиваешь за покров Пустоты щуп своего разума, проникаешь в память. Непривычно, неприятно, сложно, но ты выдёргиваешь из памяти бородача факты. Очень интересные факты: он никогда не бывал на поверхности и вообще считал её чем-то легендарным и страшным, вроде огненного ада со странными обитателями. Похоже, предки бородача давным-давно ушли с поверхности вглубь планеты, научившись инфомагией прокладывать шахты, а заодно сохранив какие-то старые технологии, вроде климатических и жизнеобеспечивающих систем.
Бородач смутно слышал, что на поверхности ещё кто-то жив и с ними даже идёт какая-то торговля, но не очень этому верил. Сюда, на верхние, нежилые уровни его привело банальное бегство — вор бежал от местных авроров, которые уже приговорили его к смертной казни через разложение в биореакторе. Пятёрка разумов недалеко внизу — это, должно быть, и есть правоохранители.
— Кристо, — зовёшь ты, понадёжней усыпив бородача и «выключив» Кольцо.
— Я здесь, — откликается тот.
— Знаешь что-нибудь об этих... людях? С ними кто-нибудь контактирует на поверхности?
— Хм, — секундное молчание. — Похоже, вам лучше присутствовать на докладе Беза. Я попрошу его подождать, найдите пустое помещение, и я обеспечу иллюзорное присутствие.
Ханна бросает пару стирающих следы чар. Вы поднимаетесь обратно, вверх.
> вернёмся к точке зрения Сэма Робера
Без вернулся серьёзным и усталым. Ты как-то сразу понял, что пришёл он колоться, больше — никаких секретов. После нескольких минут — ничегопонеделали по просьбе Кристо — вы собрались в зале совещаний на «Заре Айура», корабле класса «излучатель пустоты», на котором протоссы в своё время и прибыли в Храм Зимней Ночи. «Заря» тебе понравилась: брутальненько — а уж главное орудие! Выжигает целые здания, а «разогревшись», и районы разъебошит! Но не твоё: тебе б к большим пушкам в придачу скорость да мобильность. То ли дело «Честь Зератула»! Кем бы ни был этот чувак, Зератул, ты его честь не посрамишь, отожжёшь на пташке так, что заплачет вся пустыня.
Прикольная у протоссов техника: блестяшки всюду, золото, свет, кажется хрупкой, с дырками, а между — силовые поля, и хрен же их сломаешь. Нет, определённо, тебе заходит протоссовский пафос. Ещё бы перекрасить весь синий в красный, ведь каждый знает, что красные тачки катятся быстрее и бахают сильнее (и почему Бета так смеялась?), но Теромос — против, мол, это будет «как у талдаримов», а талдаримы — дикие необузданные мудаки или типа того. Интересно было бы с этими талдаримами познакомиться: наверняка у них есть пушечки побольше, чем у неразимов. А если мудаки, то отжать пушку у мудака — это ведь святое!
Кресел здесь не было. Протоссы вообще не любят кресла, «физиологически», как выругалась Бета, они им не нужны. Короче, вы с Бетой колданули, и вот уже все ненеразимы сидят на висящих в воздухе мягких вроде-креслах. В протоссовском стиле! Ты даже не поленился их золотыми сделать и светящимися. Магия — это круто (почти как большие пушки и крутые тачки, но самое крутое — это, конечно, подруга любимая твоя!).
Набралось вас восемь чуваков. Элла, новый лидер (и неплохой, похоже, без вас с Бетой умудрилась сеансец не просрать — никто не сгинул почём зря), в качестве световой проекции Кристо («как в Звёздных Войнах» — очередная непонятная отсылка!). Безымянный. Друг Без выглядел мрачным и решительным как никогда. Милая села рядом с тобой, и ты чувствовал себя спокойней безо всяких там эмпатий-телепатий. Две другие световые проекции — Энтони и Ханна, похоже, тоже что-то накопавшие на Люосе. Протоссы: Теромос, не лидер, а типа старейшины общины, и Нидаар, после успешной охоты на чемпиона ставший командиром пары сотен неразимов — фактически всех, кто мог пойти.
