Иное

Бой замирает. Какие-то части разросшейся Гемеры по инерции борются с частями Луны, но и эта борьба затихает. Ты не иномаг разума, но сейчас и обычный смертный бы понял, что ощущает богиня. Неверие. Она не может поверить в то, что сделала Луна. А что она сделала? Ни ты, ни пришедший в себя Том, ни Альбус Дамблдор — не понимаете. Понимает Марк, да не может вымолвить ни слова.

— Жертва — принята, — с удивлением констатирует Дьявол.

Ритуал дрожит и работает. Метафорические весы склоняются в нужную сторону, и размытая фигура медленно плотнеет. Ты надеешься, что всё получится... краем сознания. То, что происходит между Темнушкой и Гемерой, много важнее именно сейчас.

— Ты пос-с-с-смела, с-с-с-смертная... — шипит Гемера изумлённо.

— Уже нет, — одновременно печально и торжествующе улыбается Тёмная Луна. Это улыбка обычного человека. Щупальца Бармаглота, её пылающие пасти и могучее тело отмирают, падают в красно-синие воды, точно сброшенная змеёй шкура.

А потом Темнушка делает шаг вперёд. И совершает нечто, совершенно невыразимое на человеческом языке. Гемера шипит, ревёт яростно и страшно — вершит нечто ответное. Ты чувствуешь вибрацию чего-то фундаментального.

— Перераспределение сфер, — шепчет Марк.

Луна делает ещё шаг. Без сопротивления вонзает руку в плоть богини и вырывает из неё... сердце. Гемера обречённо провожает взглядом собственное сердце, истекающее ихором. Свободной рукой Темнушка, не торопясь, будто бы торжественно, вырывает собственное сердце. И ставит божественное на его место. Прикрывает глаза. Вибрация стихает. Ты ощущаешь, как Бармаглот перехватывает нити ритуала, что держала до этого Гемера. Освободившейся рукой она гасит яростное сияние Кристалла Жизни.

— Побеждает не сильнейший, а умнейший, — бросает умирающей, тонущей в крови богине... Нет! Уже не богине, а просто Обитателю. Поворачивается к тебе. — Сюда, Джин-Джин.

Ты подходишь. С трудом заставляешь ноги двигаться — кажется, чужая битва выпила твои силы тоже.

— Моя преемница, — обращается она, и голос этот — голос не человека. Ты читаешь, пользуясь даром Эллы:

Имя: Луна Лавгуд

— Я слушаю... учитель, — смотришь в глаза алхимику, который буквально вырвал из рук богини её собственную власть и силу, пожертвовав, тем самым, человечностью.

— Ха! — качает головой. — Не я учила тебя, а сама жизнь. Подойди ближе. Ближе! Да. Это, — рывок руки, и... ты смотришь на собственное сердце в её руке. А потом она протягивает другую руку, и её, Темнушки, сердце, далеко не человеческое, полное механических включений, спокойно живущее без тела, оказывается в твоей груди. Теперь Луне не нужны иномагические манипуляции. Достаточно контроля самой Жизни, — мой дар, — и давит твоё сердце в кровавую жижу.

Сила. Ты чувствуешь, как от груди разливается энергия, не тёмная, не светлая, не чистая, не грязная — безликая, нейтральная сила наполняет твоё тело. Имплант забрасывает тебя тысячей сообщений — усилием воли скрываешь их пока. А вот голоса, чужие голоса в голове — заглушить не в силах.

«Новая хозяйка!» — шепчет первый голос, и ты чувствуешь прочные оковы, которыми даже не скован, а вокруг которых выкован его обладатель. Ты узнаёшь его, вернее, её имя. Зара, «защитник реальности, модель два». Хищник сворачивается клубком внутри твоей души, сытый и довольный, но осознаёшь, как голод его вызвать — усилие лишь мысли — и направить, куда ты пожелаешь.

«Хочешь что-нибудь улучшить, старшая сестра?» — тонкий детский голос. «Улучшатель концептуальный, образец тринадцать», или просто Ула. Ты могла направлять и её, но самое главное — ей было хорошо! Что бы ни сделала Тёмная Луна, сейчас, в тебе, Уле стало хорошо, комфортно, словно она обрела давно потерянный дом, а раньше, в Темнушке, только и могла страдать да безропотно исполнять приказы, веря, что это избавит её от боли. И ведь избавило! Именно ты стала её избавлением, будто бы платой за помощь, которую Ула внесла в сражение с Гемерой.

«Интеграция завершена, Джинни Уизли, — спокойным, уверенным голосом сообщил о себе третий духовный имплант по имени Аса. — Анализатор систем готов к работе. Нахожусь в режиме ожидания до получения управляющих команд».

— Почему? — только и можешь выдавить ты, едва справляясь с новыми... измерениями себя самой. Темнушка не просто добавила — она буквально вплела в тебя бывшую часть своей души, соединила раз и навсегда, и ты чувствуешь, как меняется внутренний мир, направляешь себя-Королеву взять эти изменения под контроль, оставляя в реальности себя-Джиневру.

— Они мне больше не понадобятся, — печально улыбается Луна. — Здесь мой путь завершён. Это, — машет рукой в сторону трупа Гемеры, над которым смыкается светящаяся жидкость, — не победа, а поражение. Я вышла из Игры раньше, чем пораженье обернулось смертью. Мы, игроки Жизни, — ухмыляется она, — всегда бросаем вызов Року, сколь бы он под Жизнь ни мимикрировал. Однажды, — качает головой, — я уже обернула пораженье в новую жизнь. Сейчас, — кривая улыбка, — меня больше нет. То, что ты видишь перед собой, то, что с тобой говорит, — последняя воля Тёмной Луны, отпечаток смысла, порождающий чистого бога. Не иномаг и не человек. Думаю, что заменю и Лилит, и Гемеру в замысле Хранящей. Можешь дальше звать меня Темнушкой. Я — её наследие, не меньшее, чем ты, с её разумом и бытием — без воли и свободы. Моё-её последнее желанье — не Ивицер. Иномагия. Передай Элле и Элизе, что ваше творение должно лишать неполноты бытия, дыры в душе.

— Мы сделаем это, — киваешь, не испытывая ни капли уверенности, что получится... уверенная, что сделаешь всё, что в твоих силах.

— А теперь продолжим, — Луна поворачивается к силуэту и метафорическим весам, небрежно поигрывая Великим Кристаллом Жизни в руке, точно какой-то безделушкой. — Я уже не иномаг, да иномагическая часть — завершена. Закончим это всё!

Розовая энергия жизни вьётся вокруг смутного силуэта, а Великий Кристалл Сердца сияет сверху, точно коронуя ещё не явленного человека. Ты надеешься, что человека. Колоссальные энергии и глубокие концепции сплетаются воедино. Жизнь и Сердце, забранные силой. Твой собственный зов, желание, которое вкладываешь прямо сейчас, повинуясь взгляду Тёмной Луны. «Здесь перерождений не бывает», — некогда сказала она, позже натолкнув Тома на идею.

Тогда названному вслух имени откликнулся сам мир, явив образ. Даже тогда! Просто имени! А сейчас ритуал буквально сжал ноосферу в плоскость, прижал друг к другу и так сшитые некогда Потоком пласты идей-имён и вещей-материй. Недосягаемое сейчас — на расстоянии ладони. Наверное, даже этого не было бы достаточно, если бы звала ты. Но здесь был Марк, Паж Символа, и он уже закончил свой «предельный поиск».

Нити множества цветов, сотканные из бесчисленных знаков, собираются вокруг Марка. Точно кто-то раскрасил пряди мыслей для Омута Памяти! Что-то дрожащее, едва заметное, дробящееся на мириады зеркальных осколков, однако на удивление цельное, единое в своей сущности, течёт за прядями символов. Марк бросает вперёд Перо богини Маат, и пряди следуют за ним. Перо распадается искрами прямо на лету, и пряди, следуя за искрами, пронизывают смутный силуэт, соединяясь с Сердцем, возвращающим целостность и сущность, с Жизнью, возрождающей потенциал, выворачивающей энтропию наизнанку.

Тёмная Луна меняет параметры ритуала, сосредотачивая давление на силуэте, сжимая, сдавливая аспекты и пряди в единое целое. Поднимается ураганный не-ветер, стягивающий части в целое. Ты, Том и каждый из вас прилагает усилия, чтобы не подчиниться духовному ветру, не рассыпаться на множество символов, сохранить себя. Это... невыразимое усилие. Ты не знаешь, не можешь понять, чем сопротивляешься и как, просто чувствуешь — так можно и так надо.

Процесс самоускоряется. Разноцветные пряди собираются уже не от Марка, а со всех сторон. Ты догадываешься, что сейчас они пронизывают всю ноосферу, вытягивая из неё каждый невесомый след и отпечаток. У тебя перехватывает дыхание от красоты и глубины происходящего. Это... это настоящая иномагия. Та, какую показывал в своей картине Ивицер. Та, какую творил Мерлин, когда создавал само волшебство. Её нельзя описать. Вся внешняя красочность была лишь ширмой для Тайны, расплетающей и сшивающей обратно сами основы бытия.

Последняя из нитей скрывается внутри. Радужная тень становится почти что целой. Не хватает лишь одного.

— Фло Вефэа! — одновременно зовёт и возвращает имя Марк.

Тихий вздох. Радужное сияние гаснет, облик, перетекающий между женщинами самой разной внешности, останавливается на смуглянке в лазурной мантии. Фло открывает ярко-синие глаза и встречается с тобою взглядом.

— Привет, Джин, — улыбается уголками губ. Переводит взгляд на Марка. — Спасибо, — останавливается на Дамблдоре. — Давно не виделись, Альбус? — наконец, поворачивается к Тёмной Луне. — Доброе утро, Луна, — делает нечто, расслаиваясь так, чтобы смотреть на вас всех. — Давно не виделись, друзья. Нужна помощь от старушки Фло? — подхватывает Великий Кристалл Сердца. Меняет его, ни капли не меняя. Водружает себе на голову Кристалл-венец — другую форму подлинного чуда.

— Ещё как нужна! — выдыхаешь ты. Комок напряжения внутри пусть не исчез, но ослаб, подтаял. Фло снова с вами! Теперь всё будет хорошо?

> Давайте посмотрим, как дела у Ханны Аббот

Ты вылетаешь из портала подле Хогвартса, и авроры сопровождают тебя до пункта проверки. Родные палубы встречают привычным многоголосьем. На Хогвартсе всегда кто-нибудь не спит. Ты чувствуешь себя, мягко говоря, не в своей тарелке, а голос Осси до сих пор звучит внутри: «Но вот ты — ты имеешь шансы сделать всё правильно». После чего он рассказал и показал, как. Наверное, ты бы смогла справиться сама. Ну уж нет!

— Привет? — окликает тебя Элла, прибывшая раньше. Протягивает руку.

— Привет, — пожимаешь руку настоящего космического инженера. Всегда любила фантастику. — Ты... готова? — убираешь окклюментивные щиты. Элла без лишних слов кладёт руку тебе на голову, и ты посылаешь воспоминания навстречу. Секунда, и она убирает руки и отпускает твой разум:

— Сделаем это, — деловитая уверенность специалиста. Хотела бы ты быть настолько же уверенной! — Где?

— В моей каюте. Приготовила заранее, — не могла иначе. А сам Энтони в твоей каюте не бывал, да и в своей — перестал появляться, как основал Гильдию. Иногда ты не была уверена, кто из вас больший трудоголик: ты, утренней вахтой секретарь и организатор, а вечерней — специалист по деликатным вопросам, или он — буквально переселившийся на место работы, готовый впрягаться в любой час любой из вахт.

— Пойдём, — капля уверенности передаётся и тебе. Идти следом за Эллой, неведомым образом выяснившей, куда, было... успокаивающе. Тебя ещё потряхивает после случившегося в сердце ритуала, после встречи с Осси, после... Но уже лучше. Ты постепенно берёшь себя в руки, помогая дыхательной гимнастикой и окклюменцией.

Ты колешь себя ритуальным ножом и мажешь каплю крови на дверную ручку. Шепчешь пароль. Дверь беззвучно пропадает. Вы заходите. Ритуальный узор ждёт, помаргивая алым. Другой источник света в полумраке — котёл в центре тщательно рассчитанного ритуала. Он кипел, когда вы вошли. Пунцовые искры бьют во все стороны из бурлящего варева. Ты заперла комнату внутрь ритуала стазиса, вульгарно сломав пару хрономеров. Так надёжней.

Дверь закрывается. Активируются защитные чары и ритуалы, большая часть которых — не для, собственно, защиты, а для изоляции, сокрытия. Серьёзные барьеры использовать нельзя: они не пускают внутрь духов. Хрономеры, пространственная магия и всё такое — тоже нет. Зато люди — да. По ту сторону дверей уже собрались две группки оживлённо беседующих волшебников, вооружённых до зубов, а с виду — обычные гуляки, ненароком остановившиеся рядом с твоей каютой. Троих из них ты тренировала лично. Не лучшие из безопасников, зато вернейшие. Костьми лягут. Кстати о костях...

Достаёшь из капчалога левый мизинец Дилана Даффи. Ничего, помучается с костеростом — тебе важней. Ритуальный узор уже работает: ощущаешь присутствие духа, притянутого ровно в центр — в котёл с бурлящим зельем. Бросаешь туда же мизинец:

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Элла молча, невозмутимо смотрит. Только протянула к котлу светящуюся золотом руку.

— Плоть слуги, отданная добровольно, воскреси своего хозяина, — конечно, не твоя. Просто ещё один мизинец одного из людей, кто стоит снаружи. Зелье полыхает колдовским огнём, а ты чувствуешь, как волосы треплет, точно ветром.

Элла слегка хмурится. Ты ждёшь. Зелье меняет цвет на тёмно-зелёный. Элла кивает.

— Кровь недруга, взятая насильно, воскреси своего врага, — завершаешь ты ритуал, плеснув из заранее приготовленной склянки. Этот ингредиент — единственный несвежий. Свежесть, впрочем, не должна влиять на эффективность ритуала — но...

Зелье белеет. Элла вновь хмурится, останавливает тебя. Секунда, другая, третья... Наконец, повинуясь её жесту, протягиваешь бесформенный дар Морулиса. Элла делает нечто, ускользающее от тебя как от иномага, и изначальная эссенция — делится! Элла отщипывает маленький кусочек и бросает его прямо в котёл, произнося слова, придуманные Марком:

— Сила жизни, принятая в дар, дай новую плоть взамен утраченной.

Делает шаг к котлу, простерев уже обе руки. Закрывает глаза. Золотое сияние охватывает её всю и весь котёл, а затем и комнату! Жидкость из котла медленно принимает человекообразную форму. Сжимаешь руки в кулаки, сдерживая желание что-нибудь спросить или хотя бы отвернуться. Ну же! Ну!

Энтони Даффи делает шаг из ритуального узора, со смесью недоверия и растерянности встречается с тобою взглядом, широко раскрыв ярко светящиеся зелёным глаза без зрачков. Как у протоссов! Получилось? Не зря же ты не стала повторять то, что передал Осси, а поделилась с Эллой, Эллой, которая знакома с эссенцией протоссов, однажды приводила Энтони в порядок — единственной, кому могла довериться в этом деле? Не зря?

— Всё в порядке, — констатирует Элла, и золотой свет гаснет. Ты вдруг понимаешь, что Энтони, вообще-то, голый! — Надо, чтобы тебя посмотрела Джу, но я не вижу негативных последствий. Все системы органов работают нормально. Эссенция протоссов... полностью ассимилирована, — пару секунд паузы. — Я не умею работать с душой, но на уровне мозга проблемы отсутствуют. Нервные связи значительно перестроены по сравнению с оригиналом — вероятно, это усвоенные тобой навыки. Структура нервной системы адаптирована к критическим нагрузкам. Мозг дополнен двумя новыми отделами, специализированными на псионическом контроле. Клеточная структура изменена слабо — вместо этого я встроила механизм, временно адаптирующий тебя к энергиям Пустоты, временно уподобляющий первым Зел-Нага и неразимам — часть реализации была взята от одних, часть — от других. Прямые удары Пустотой любого типа для тебя по-прежнему смертельны, имей в виду и постарайся не подставляться. Из побочных эффектов: усиленная чувствительность к чужим мыслям, изменённые органы зрения, меньшая потребность в еде и воде. После серьёзной пустотной нагрузки тебе понадобится время на восстановление. Вроде всё? — поворачивается к тебе, ловит направление твоего взгляда. — Хм, репродуктивная совместимость с людьми сохранена в полном объёме, изменения не будут наследоваться, влияние на процессы взросления и старения — минимальные. И надень уже что-нибудь, Энтони! Капчалог по-прежнему с тобой.