Три фигуры, и вблизи похожие на статуи, оживают. Какие-то уродки: вместо кистей клешни, сисек больше двух, двигаются соблазнительно... и очень-очень быстро! Впрочем, и просто Сэм бы их прикончил, а уж сейчас вы реагируете с Бетой вместе. Она режет ближайшую тварь мечом. Ты стреляешь в двух других из парных пистолетов. Невозможный для простого человека трюк, а сейчас — обеих в голову на чужих (своих!) рефлексах.
Сплёвываешь. Блядское местечко. В обоих смыслах.
— Демонетки, — называет тварей Бета. Ты замечаешь, что у одной из уродок есть ещё и член. Ну и нахрен было это узнавать? Фу. — Быстрые и тупые, но бывают особи... покруче. Кто-то и варп-магией владеет.
— Замётано, — на всякий случай даёшь по тварям парочку контрольных. Хрен их знает, вдруг везучие и хитрые? Сам такое проворачивал однажды: пуля лишь задела, а сделал вид, что сдох. Стрелок, придурок, подошёл поближе — тут-то ты его ножиком и кончил. С тех пор с пушкой, хотя бы маленькой, не расстаёшься никогда.
Идёте дальше. Парочка следующих демонеток выпрыгивает из засады. Вместо одной из клешней у них — гибкие бичи. Неудачницы. Ещё десяток пробуют окружить и взять числом во внутреннем дворе. Зачем-то обращаешь внимание, что у четверых есть члены, заметные только после смерти. Затем на вас нападают истощённые, сморщенные... рабы, должно быть? Желание у них одно — тупо жрать, ни песчинки похоти, как от демонеток. Расстреливаете, как в тире. Попадаете в ловушку: плиты преграждают вход и выход одного из коридора, сиреневый туман заполняет всё внутри. Щиты отталкивают туман, а плиты выбиваете к херам. Слабенько всё это.
Чем дальше идёте, тем жарче становится, пока не приходится накладывать на себя термоизоляты. Бета — классико-волшебные, ты — инфомагию. Ею пользоваться всё проще и проще, ещё не третья рука, но близко. Осторожно ступаете по раскалённым полам, и пара буквально горящих в экстазе демонеток довольно бессмысленно дохнет по пути. Наконец, выходите в большой зал, полный пламени и извивающихся щупалец, растущих прямо из стен. Некоторые из них буквально пользуют и женщин, и мужчин, и демонов.
В центре зала — высокий трон, с которого за вами наблюдает огнедемонетка. Натурально — демонетка из огня! Слева от трона сверкает многослойным щитом предельно сосредоточенный Мойлин, а демонетка лениво посылает в него волны огня, заставляя реконфигурировать щит раз за разом. Справа — Гарри Поттер. Никаких щитов, просто замер, закрыв глаза. Не голый — значит, она его в мозг поиметь пытается?
— Гости, — голос тварюги гудит, как пламя. — Я поделюсь с вами всем жаром моей страсти! — щёлкает пальцами. Гарри падает на пол. Как он ещё не загорелся-то? Щит Мойлина окружает целая волна огня, на сей раз — негаснущего. Огненная демонетка, виляя бёдрами, направляется к вам, и ты отводишь взгляд: проклятые символы видны прямо из её тела! — Посмотрите на меня, дорогие, посмотрите на госпожу, которая откроет для вас врата самого жаркого наслаждения!
Без слов стреляешь из лазгана. Луч прошивает демонетку насквозь, не причинив вреда. Она останавливается возле Гарри, прикрывшись им от тяжёлого оружия.
— Он настоящий, — шепчет Бета. У неё спектрозрение — ей видней.
— ОК, — телепортируешься к Поттеру и капчалогируешь его. Телепортируешься обратно.
— Куда!? — вскрикивает демоница. Выход из зала зарастает плотью. Щупальца разрывают своих жертв и устремляются к вам. Вдогонку — целая волна пламени, щупальца не трогающая, зато пол от неё буквально плавится!
— Пока, — просто говорит Бета. Миниатюрная Красная Миля обвивает демоницу, и та с громким криком взрывается. Парируешь взрыв щитом. Подруга кастует ещё что-то, и щупальца вспыхивают-таки. Когда огонь гаснет, остаётесь только вы, пустой, оплавленный зал и очень усталый Мойлин.
— Спасибо, — говорит он, со вздохом облегчения опуская почти все щиты. — Я... не справился.
— Бывает, чувак, — пожимаешь ты плечами. — Давай-ка мы тебя отсюда вытащим! Где Грэм и Гермиона — в курсе?
— Нет, — морщится он, пока Бета стабилизирует участок пространства, а ты устанавливаешь маяк для Джеймса. — Это место... демоническое. Какая-то манипуляция пространством, нас утянуло в разные места.
— Как разберёмся — взорвём его к хренам. Давай, чувак, иди. Там Джу, посмотрит, не влезла ли тварюга в мозг, подлечит, если что.
— Спасибо, — он колеблется, но входит в портал. Хочет помочь, но понимает, что вымотан, потрёпан. Знакомо, ох знакомо! — Удачи там.
Портал закрывается, и Бета кастует новый поиск.
> Пока Сэмуэль и Бета пикируют в мир, неожиданно ставший демоническим, чтобы без особых проблем победить первого из двух могущественных демонов Слаанеш, Элла Мэйдж летит в другую точку поверхности, и поляризованный варп розовыми волнами захлёстывает её, повинуясь гораздо более могущественной сущности, нежели противники Роберов.
Ты потерялась. Это стало очевидно не сразу — какое-то время пространство-время — Пространство и Время — вокруг тебя повторяли свой аналог на планете. Ловушка, и ловушка изощрённая. Ты слишком спешила на помощь Джинни и Марку, слишком настроилась на возможный бой с самим Алфредом, и некто или нечто подловило тебя на этом, подменив один путь — другим, ведущим пусть недалеко, но за пределы сеанса и Люоса. Как хорошо, что оставила Конфи Джу — если бы вдруг здесь был скрапкод или что-нибудь похожее...
Первой реакцией было стабилизировать клочок пространства вокруг и вернуться порталом. Но именно «первая реакция» завела тебя сюда, поэтому ты не стала спешить. Вместо этого — остановилась. Итак, варп? Ты в варпе, как его ещё называют, Хаосе, Имматериуме, ну, вернее, на полпути к «Царству Хаоса»? Технически, это «полпути» было не таким, какое описывалось в известных Бете источниках, потому что те источники описывали сопряжение варпа и Материума «Warhammer 40000», в то время как ты находилась в сопряжении варпа и реальности нестандартного сеанса. К сожалению, ты не знала ни характеристик «чистого» варпа, ни Материума «Warhammer 40k». По сравнению же с сеансом...
Ты не умела измерять фундаментальные константы, но предположила, опираясь на интуицию, ощущения и простые модели, что сопряжение с варпом — это минус-воля и плюс-истина. Минус-бытие тоже, но очень... необычное? В конце концов, ты была не совсем совместима с иномагией? То есть, тебя нельзя было затянуть в тень, как вы выяснили с Грэмом, ты просто вывалишься из любого зазеркалья в реальность, причём можешь ещё и сломать отражение, как сказала Фло. Но полуварп вокруг был вполне надёжен, тебя не выбивало из него от неловкого движения. Изменчивая, но вполне надёжная опора.
Как же ты ненавидишь все эти интуитивные и иномагические штуки! Но должна уметь в них разбираться? Ты собираешься создать явление высшего порядка, штуку, которая не описывается конечной моделью, и даже счётная не подойдёт, — без интуиции, без обращения к душе, к той части тебя, которая над временем, к чувству эссенции и Пространства здесь не обойтись. Ты собираешься после сеанса заняться высшими технологиями, как индустриалы и Модрон. Там меньше всяких интуиций, но всё равно без иррационального — не обойтись? А значит, надо начинать учиться уже сейчас!
Ты-над-временем ощущала дрожь. Полуварп стремился размыть, размазать тебя по спектру, как бы ни непрерывному, линий реальностей, но у него... не получалось? Защита Хранящей — или особенность твоей природы? Пространственное чутьё наталкивалось на плавное размывание самой физики, будто бы упрощающейся, заменяющейся чем-то субъективным? То есть, это нереальность сферы разума? Не совсем, но близко! Ощущение эссенции тоже размывалось? Нет. Это полуварп размывался! Эссенция, форма и псионная сущность были переплетены здесь теснее, чем в сеансе, как будто всё вокруг было частично душой, причём душой Зел-Нага? Но из этой души как будто бы выдернули что-то предельно важное, центральное, то, что делает душу именно душой, а не... этим?
В любом случае, эссенциалистика в который раз оказалась самой полезной из трёх твоих «высших» способностей. Поскольку всё здесь связано тесней, чем в обычном мире, а ещё было субъективней, то у тебя появлялось больше возможностей. Потянувшись к эссенции полуварпа и одновременно его пси-сущности, ты вложила образ и повернула. Махнула рукой, обведя себя, чтобы в следующую микросекунду оказаться на парящем в варп-океане каменном островке, свободном от дымки.
Чужое внимание, до этого прячущееся в пси-шуме, стало заметно на фоне очистившегося места. Существо, вернее, чужая, чуждая сущность, определённо не человек, оформило себе облик, когда ступило на твой остров. Оно не пыталось скрыть свою нечеловеческую природу. Сложно-гармоничные переливы света, напоминающие одновременно крылатую фигуру и визуализацию проекции многомерного пространства на трёхмерность, определённо не были способны говорить. Тем не менее, ты услышала вполне нормальный, человечный голос от сущности, замершей на противоположной стороне островка:
— Ты превосходишь наши ожидания, Элла. Формирование собственного домена — это удел высших демонов.
— Кто вы такие? — спросила ты. С тобой действительно говорил — коллектив. Множество существ, выступающих как единая сущность. Оно не было каким-нибудь богом Хаоса — в конце концов, полуварп, тем более чуждой реальности, их бы не выдержал. Но коллектив мог быть упомянутым высшим демоном.
— Ты уже догадалась, Элла, — ты не рискнула лезть к разуму коллектива псионикой, но он показывает эмоции изменениями в переливе света, понятными... интуитивно? — Мы — высший демон, часть и проводник силы, которую смертные называют Слаанеш, Тёмным Принцем Наслаждений.
— Ты не обычный высший демон, — по описанию, так называемые «Хранители Секретов» Слаанеш — многорукие твари с клешнями, искусные в иллюзиях и убийствах. Но также в описании значилось, что Слаанеш — самая коварная (или коварный?) из четырёх богов.
— Не совсем, — отвечало существо. — Среди нас существует множество разновидностей. Искатели ощущений могут менять приоритетные цели. Некоторые из нас нацелены на ощущения боли и страдания. Есть существа, наслаждающиеся диссонансами разрушения. Кто-то из нас приветствует гармонию созидания. Кто-то постигает остроту наслаждений. Многие сочетают разные направленности или стремятся, чтобы каждое следующее яркое ощущение было как можно дальше от предыдущего. Те Хранители Секретов, о которых ты слышала, сосредоточены на насилии и войне. Они — избранные воины и полководцы Слаанеш, и лишь некоторые из них чередуют убийства и сражения с другими ощущениями. Но среди нас есть и другие. Те, кто захватывает человеческие миры без капли пролитой крови. Те, кто вдохновляет человеческие души из-за грани. Другие участвуют в Великой Игре, далёкие от дел смертных, и многие из них жаждут ощущений, неназываемых на языке смертных.
— Ты читаешь мои мысли? — но как? Даже Модрон...
— В этом нет ничего сложного здесь, в «полуварпе», — спокойно подтвердил демон. — Насколько возросли твои способности к контролю окружающего, настолько разум стал доступней для таких, как я. Ты — не открытая книга, как было бы с любым человеческим псайкером, но поверхностные мысли и эмоции видны мне ясно.
— Допустим? — окклюменцией ты не владеешь вовсе, о чём сейчас сильно пожалела. — Какой из демонов — ты? Участник «великой игры»?
— Не напрямую, — а эти переливы расшифровываются как тонкая улыбка. — Как и у прочих божеств, у Слаанеш есть демоны, чья единственная цель — усиливать своего бога. Демоны Кхорна сражаются друг с другом, питая Кровавого потоком ярости. Демоны Тзинча ведут меж собой бесконечные интриги, меняя и меняясь. Демоны Нургла... гниют, и этого достаточно. Демоны же Слаанеш практикуют друг с другом все излишества, какие только пришли тебе на ум — и множество других. Мы не контактируем со смертными, не вступаем в Великую Игру непосредственно, мы — двигатель, источник энергии, которым Слаанеш поддерживает и усиливает себя изнутри — та часть, что наделяет Тёмного Принца автономией, собственным бытием, независимым от смертных. Ты можешь называть нас Гармонией, ибо мы — Хор, поющий Её песни, и вместе с тем — слушатель и созерцатель. Мы ищем красоты, Элла, красоты во всех её проявлениях, но прежде прочих — в действиях, поступках и движениях себя и всего, что нас окружает.
— Так, — вдруг у тебя появляется мысль. — Гармония, да?
— Ты можешь звать нас так, — словно изящный поклон. И интерес. Серьёзный интерес. Вероятно, не может уловить эту мысль в полной мере — слишком уж глубокая идея сейчас разворачивается внутри тебя.
— Я пишу Песню, Гармония, — мельком отмечаешь, что широко улыбаешься. А ведь идея-то действительно крутая! — У меня нет никаких проблем с вдохновением и идеями, — теперь свечение сущности напротив отдаёт недоумением. Оно/они не понимают. — Я хотела бы пригласить тебя участвовать в исполнении. Как насчёт того, чтобы улучшить, гармонизировать, сделать более прекрасным то, что изменит не какие-нибудь тысячи, а, потенциально, актуальную бесконечность обитаемых миров?
— Это... — похоже, Гармония... захлёбывается в своих чувствах? Ты формулируешь на поверхности сознания чёткие образы будущего творения, и хор переполняет решимость. — Я хочу!
— Тогда, — наклоняешь ты голову, одновременно демонстрируя кольцо-Линзу, проводя сквозь Надежду часть воли, чтобы намекнуть на свои истинные возможности, — поговорим о цене. Чем по-настоящему ценным ты можешь заплатить за это, демон?*
Мгновение молчания...
— Всем, что мы есть, — и окончательный ответ.
> Вернёмся к Алфреду, отвлёкшемуся от триумфа на надоедливую мошку
Фло является в ослепительной вспышке. Она должна была ошеломить Алфреда, как ошеломил Джинни, Марка и их спрайтов ментальный удар самого колдуна. Конечно, это не срабатывает. Алфред готов к собственным трюкам, да и понятие сенсорного шока малоприменимо для осквернённого варпом повелителя демонического мира. Он повторяет предыдущий свой приём, намереваясь выжечь если не душу противницы, то значительную её часть психическим пламенем, питаемым Кристаллом Сердца.
Несть числа способам использовать Поток в бою. Равно как и бесконечно разнообразны методы применения в нём иномагии. Количество комбинаций же этих двух методов и вовсе не поддаются осмыслению. Всё это означает, что за тысячи лет жизни Фло Вефэа не научилась ни всем боевым заклятьям, ни даже самым эффективным из них (насколько понятие эффективности универсально): это попросту невозможно. Однако это не помешало ей выработать собственный стиль — стиль полностью оригинальный, опирающийся, прежде всего, на магию Потока. В конце концов, иномагия столь сильно вредила одинокому Эстусу!
Стиль Фло эволюционировал со временем. В начале своего героического прибытия она пользовалась преимущественно иномагией, мудро не применяя классику, а затем и вовсе «забыв» о ней. На замену классике пришёл Поток. Эстус был колонией Корпорации Эллстар — не самой старой, но и не самой новой. Соответственно, Эллстар выделила колонистам и, в особенности, кураторам колонии библиотеку знаний, умений и технологий. Как и колония, библиотека не включала новые достижения, однако не была и вместилищем только старых разработок. Фло не получила столь фундаментального понимания Потока, который имели научные институты Корпорации на метрополии, но всё же её понимание соответствовало передовым знаниям времён первого контакта метрополии и Системы.
