Колдун зачерпывает всё больше силы, пока — совершенно неожиданно со стороны — свет не гаснет в мягкой, долгой вспышке. Это неожиданно красиво — видеть, как столь могущественный дух перестаёт существовать. Никаких звуков. Смерть Алфреда их заглушает. Стихает ветер. Опадает песок. Гаснут прекрасные огни, на которые распадается сей дух, кроме одного, ускользнувшего в неведомую даль. В совершенной тишине отпускает собранную мощь и Драйго — отпускает с трудом, устремляет в небеса зелёной молнией, чтобы никого случайно не задеть.
— Свершилось, — молвит Калдор, протягивая Кристалл Сердца.
— Спасибо, — улыбается Элла, принимая его, а затем и Линзу Надежды, обратившую зыбкую вероятность подкрасться незамеченным в единственную реальность. — Что теперь? Поможешь мне закончить?
— Это место, — хмурится Драйго, — смердит варпом. И я знаю, где его источник. Уничтожим его — раз и навсегда.
___________________________
* Погодите, что? Элла сейчас берёт и успешно соблазняет высшего демона Слаанеш? Как ей вообще пришло это в голову? Вообще-то, это демоны должны соблазнять людей и требовать с них плату, а не наоборот!
** Эльдары, эльдар, также альдари — один из множества видов warhammer 40k. Известны длиной жизни, высокими технологиями, сильными псайкерами... и тем, что некогда своим распутством воплотили саму Слаанеш, тем самым поставив собственный вид на грань вымирания.
* * *
Разумеется, ориентирование в путешествиях по варпу, даже если не учитывать смешанные типы, отнюдь не ограничивается пятью способами. Однако я предпочту не углубляться в достаточно эзотерические и не влияющие на повествование подробности более, чем уже сделал.
* * *
В этом месте у вас могут возникнуть идеи ответа на вопрос, почему же каждый из Тёмной Четвёрки сравним как минимум с Инфуцором. Имматериум больше, чем кажется. Намного больше. Сравнение с Лесом будет адекватным. Те же, кто претендует на роль его богов и повелителей...
Void and Mind, part 1
Они встретились в Краю Зимней Пустоты в почти полном составе — изменившиеся и изменившие. Энтони Даффи, возродившийся в новом теле, посредством Джу пришедший полностью в себя. Ханна Аббот держала его за руку, полная предчувствий, опасений. Дилан Даффи, исцелившийся после одной безнадёжной схватки и полностью готовый к следующей, улыбался этим двоим. Кривился Северус Снейп, ощущающий фантомную боль во всём теле... или душе? Мрачными тенями ступали в тылу чуть прихрамывающий Роб, изрядно отощавший Оли. В отличие от Дилана, они не успели вылечить все ранения, нанесённые тёмной магией пешек Морриган, а оставить своего господина не имели права. Теромос невозмутимо вёл небольшой отряд по коридорам Храма Первотворения, а Барти Крауч скрылся от нашего взора с Гвен Шепард далеко за пределами сеанса, неся одушевлённое орудие по имени Лиа в неизвестность.
Шесть волшебников и один неразим вышли на поверхность неподалёку от родового гнезда Даффи. Из алой мглы, заменяющей краю Энтони небо, то и дело появлялись и исчезали зерги — лишь образы, но оттого не менее опасные. В морозном воздухе витало что-то неуловимое, тревожное, предвещающее перемены. Недолго пейзажу оставаться таким, каким его запомнили протоссы с «Зари Айура», собственным выбором застрявшие сперва в Пустоте, а затем в сеансе.
— Теперь, — сказал Теромос, когда они остановились перед невидимым домом, — ты готов. Кольцо Пустоты — не только источник бесконечной силы, но и её поглотитель. Первое, что надлежит тебе сделать, Энтони, — это прибраться, — лёгкая, но заметная Энтони усмешка. Столь просто различать чужие мысли и эмоции было совершенно внове и, вместе с тем, полностью привычно — той его части, что досталась от погибшей Шарас. Напротив, эта часть ощущала неудобство, слабость пусть усовершенствованного, но всё-таки человеческого тела. Будто вместо рук — неповоротливые клешни.
— О чём ты? — пусть Энтони научился заглядывать в мысли способом протоссов, но — слишком поверхностно, слишком неопытен ещё был. Это — не оперирование Пустотой, каковому научился близко к совершенству.
— Твоя цель — над головой, — холодная усмешка, будто протосс бросал вызов. Он не бросал. — Исправь, что натворил Амун, что закрепила Кэрриган, сил не рассчитав. Без этого — Игру не завершить.
Целое небо! Энтони вздохнул. Он понимал, зачем это нужно: испытать себя перед управлением действительно могучими энергиями. Но даже так: изменить целое небо — выглядит фантастикой. А потом Энтони вспомнил, что Грэм воссоздал своей силой линию реальности, а Джу и Элла исцелили Край Неверного Утра. Джу вошла в Бездну и вернулась из неё. Джинни и Марк воскресили Фло. То, что он сделает, — естественно для игроков.
Энтони ухмыльнулся, ощущая новую уверенность. Без опаски, с толикой осторожности потянулся к Кольцу своею волей, подняв его в руке. А сквозь Кольцо — к красному туману Пустоты. И Пустота — поддалась. Призрачные линии охватили небо, бешено крутящейся воронкой сужаясь к пустому месту внутри тонкого золотого ободка. Фиочёрные молнии заплясали вокруг, и Теромос оградил остальных барьером.
Нехотя, неторопливо, величественно небо дрогнуло. Потянулось к нему. Вниз устремились десятки зергов, чтобы тут же исчезнуть в ало-фиолетовой круговерти. Он удерживал двумя пальцами беспредельную, космическую мощь: чёрный зев, распахнувшийся навстречу небесам, ощущался как настоящая бесконечность. Сингулярность Пустоты! Как... как Кристалл Жизни, только Кольцо Пустоты? Он никогда не думал, что выданный Хранящей талисман так масштабен. Пустота скрывала не только его, но и саму себя, пока не настал момент.
Это казалось смехотворным, но ему не требовалось много сил. Кольцо настолько помогало контролировать само себя, что доставшаяся в наследство от Шарас часть пришла в восторг. Это было... волшебно. Безумные энергии, буквально способные испарять города, повиновались мановению его мысли. Пригодились не те навыки, где Шарас зубами выгрызала власть над Пустотой, а иные — где управляла тонкими, чувствительными к мельчайшим ошибкам эманациями.
Гигантская, с сотню Хогвартсов, красная воронка сверкала разрядами над головой. Красный свет тёк в Кольцо сперва медленно, потом быстрее, ещё быстрей, ещё, ещё... Кольцо жадно высасывало каждую кроху родственной силы. Барьер Теромоса распался на частицы и сгинул в золотом ободке. Энтони сосредоточился. Одно отвлечение — и Кольцо всосёт его самого или Ханну. Алый свет падал к нему ошеломительным потоком. Чуть что не так — сожжёт дотла! Небольшая, но хаотичная отдача от кольца заставляла сжимать его двумя руками, удерживать равновесие, постоянно перенося центр тяжести с ноги на ногу. Одно отвлечение — упадёт, и ураган энергий вырвется наружу!
И вправду смехотворно! Две минуты. Две минуты он стоял, открыв пасть Кольца, направляя его голод. Два минуты сосредоточенности, ювелирной, но вполне посильной работы. И вот небо чистое, нет никакой дымки — яркая Скайя в вышине. Он был не прав насчёт навыков: способность бороться с Пустотою волей всё-таки понадобилась. В самом конце: Кольцо никак не желало заканчивать, как бешеный зверь, жаждало поглощать, вбирать, тянуть в себя энергию, не важно, чью, откуда, лишь бы — внутрь! Конечно, это иллюзия: Кольцо не было живым и кровожадным. Просто инерция процесса! Правда? Правда ведь?
— Да, — молвил Теромос, когда все пришли в себя после тихого красного шторма. — Такова подлинная сила Кольца Пустоты. Теперь ты понимаешь, насколько оно опасно, Энтони Даффи, — он не спрашивал, а утверждал. — Ступайте за мной. Наша следующая цель — это...
Теперь их путь лежал вниз. Пока сотни протоссов покидали Край Зимней Ночи, взяв курс на многочисленных транспортных кораблях к Краю Вечернего Уюта, отряд направился внутрь, в лабиринт бесчисленных коридоров. Паутина совершенно тёмных, а местами залитых таинственными зелёными и синими огнями залов и переходов не была возможна в евклидовом трёхмерном пространстве. Однако Зел-Нага с лёгкостью искривляли пространство, когда в том нуждались, и внутренность Храма расширялась дальше, в многомерье, созданное зодчими, сгинувшими в пучине эпох.
Кажущийся хаос Храма, что во много раз больше, чем видится снаружи, — на самом деле гармония высшего порядка, единая сложнейшая схема, хранящая потенциал манипуляции тканью реальности, сравнимый, а местами превосходящий нижние уровни щупов техносферы индустриалов. Куда исчезли Зел-Нага, сотворившие этот шедевр? Они определённо были несравнимо выше прочих своих сородичей — не могли умереть своей смертью! Какая катастрофа уничтожила их? Или, быть может, они отделились от своего рода, отправились творить и познавать в глубины Пустоты или вовсе иное место бесконечного мироздания?
И не подозревая об этой загадке, небольшой отряд двигался вниз. Они шли вдоль пульсирующих линий света, и с каждым шагом переливчатый сумрак древнего места охватывал их, отгораживал от мира, оставленного за спиной, от яркой Скайи, от Эллы Мэйдж, от бесчисленных конфликтов их сеанса. Величественность сооружения, порой ошеломляющая некими... помещениями, каждое из которых — размером с весь сеанс, — захватывала дух. Они вошли в мир бесконечных энергий, сплетённых в единое целое, движущихся в общем ритме, и само время здесь шло не так, как на поверхности.
— Нам нужно посетить три места, — рассказывал Теромос, когда они пересекали зал, в который с лёгкостью влез бы Хогвартс (что обычный, что дракон). — Первое — это Главный Узел трансформаций. Мы активируем его, чтобы получить доступ к следующей точке. С помощью Первичной Консоли Управления мы переведём Храм в рабочий режим и подготовим Главный Генераторный Массив к зарядке. Последняя точка — это центральная энергомагистраль, где ты, Энтони Даффи, должен будешь применить Кольцо.
— Мы успеем? — масштабы Храма изнутри подавляли всех, но только Северус Снейп осмыслял их критически.
— Время здесь течёт иначе, — ответствовал Теромос. — Чем ближе мы к Генераторному Массиву, тем медленней его ход. Главного узла трансформаций мы достигнем через двенадцать часов — это займёт час по времени сеанса. Путь от Узла до Консоли займёт двое суток. По времени сеанса — два часа. До энергоцентрали мы будем добираться столько же, но сколько это по времени сеанса — мне неведомо. Неразимы редко заходили так глубоко, редко нарушали покой основных механизмов Храма, десятки эпох ждущих своего часа... Боюсь, там нам придётся торопиться: там ход времени не будет столь же предсказуем.
Бесы, встречающиеся там и тут, казались инородными включениями на фоне слепящих энергетических лучей в громадных залах, величественного течения энергий в залах поменьше и мягкого полумрака коридоров. Теперь Энтони понял, почему, по словам протоссов, бесы «оскверняли» Храм. Само их присутствие, поведение, движения настолько диссонировали со спокойным бытием этого места, что... В общем-то, никто не колебался, приканчивая очередного паразита.
И место это, в свою очередь, меняло их, делало... похожими на протоссов? И Ханна, и Снейп, и Дилан — даже Роб и Оли! — меняли по мере спуска пластику движения, точно приноравливались к плавности, степенности, сияющему величественностью окружению. Но вот заметил эти изменения только сам Энтони да кивнувший на его мысли Теромос. Храм не давил и не ломал, он скорее... направлял? Хотелось двигаться, сражаться и думать в гармонии, в едином с ним темпе и ритме; Энтони быстро понял, что это ещё и эффективно.
Храм был предназначен для сотворений вселенных или чего-то сравнимого, и дух прошлых творений, с каждым разом всё более и более эффективных и прекрасных, пропитывал его. Мысленные отпечатки Зел-Нага, руководивших титаническими процессами созидания, их незримое присутствие пронизывало это место. И эти Зел-Нага стремились к идеалу! Они были безумными оптимизаторами, существами — или сущностями? — которые улучшали в равной мере свой разум и этот Храм, приближая его к совершенному уже не инструменту, но...
Энтони не мог сформулировать, к чему — и не важно! Важно, что сам путь бесконечного улучшения, путь совершенства внутреннего и внешнего не был чем-то плохим. Храм влиял на них, но то было благое влияние. Он не заставлял подстраиваться под себя. Он просто был. И бытие это открывало путь, по которому шли Зел-Нага... и протоссы тоже. Были ли сородичи Теромоса в его родной вселенной такими же или не были, но все знакомые неразимы, а ещё Морулис пропитались духом Храма. И тот улучшил их, усилил, их глубокая волевая невозмутимость, сила, которой Энтони так не хватало — частично именно от Храма.
...Они прошли очередной мегазал. Теромос выбрал одну из множества дорог на другой стороне — Энтони чувствовал, что протоссы не раз ходили ей. Здесь и неразиму, и Энтони, и даже Ханне приходилось пригибаться: низкий, узкий коридор явно не предназначался для гуманоидов их роста, а Зел-Нага, как известно, умели менять облик. Они, на самом деле, тоже, но прибегать к самотрансфигурации, когда в любой момент ждёшь нападения, — ужасная идея. Магия предоставляла и другие возможности, но все их Энтони, подумав, отклонил: одни опасны сами по себе, другие непредсказуемо сработают в Храме, третьи делают уязвимее в бою. Лучше выпить укрепляющего эликсира и пригнуться.
Бесов в этом (техническом?) ходе не оказалось. Они прошли пару развилок, в каждой из которых Теромос выбирал путь, на котором отпечаталось больше всего пребывания протоссов. Постепенно проход расширился, позволив, наконец, с облегчением выпрямиться. А затем стены стали прозрачными — или экранами? Даже усилившееся восприятие не помогало ему отличить одно от другого. Их окружал — космос. Бесконечные далёкие, но всё равно крупные светила слегка слепили со всех сторон, и путь по прозрачной, кажущейся гексагональной трубе кружил голову. Дилан не выдержал первым:
— Это настоящее?
— Мне неведомо, — Теромос пожал плечами с едва заметной насмешкой. — Многим исследователям сие было более интересно, сколь тебе, но годы исследований не дали ответа на вопрос, что это за место: изощрённая, подделывающая псионическое восприятие иллюзия или участок некоего мира, вложенный творцами Храма. Единственное ясно: стенки этого хода являются рабочими энерговодами, и удачная попытка выйти за его пределы приведёт к катастрофе.
— У бесов есть лезвия искривления, — заметил Энтони, подавив холодок страха. Это лезвие — согласно приобретённым знаниям — могло разрезать широчайший спектр материалов. Зел-Нага, конечно, умны, но настолько ли предусмотрительны?
Вместо ответа Теромос вскинул руку с зажжённым клинком зелёного света и ткнул им в потолок. Зелёный свет, в норме твёрже и горячей едва ли не любой материи, повёл себя как самый обычный огонь: слегка растёкся по хрустальной поверхности, точно размываясь об неё. В знаниях Шарос не было ответа, как такое в принципе возможно. Щиты протоссов — да и людей-терранов тоже — могли отражать, отталкивать, поглощать лезвия искривления, но этот «хрусталь» ощущался как полностью материальный подвид «формы».
Так или иначе, «космический» ход остался позади. Очередной коридор оказался небольшим, лишь вдвое шире коридора-энерговода, зато потолка попросту не было. Вместо него — линия тёмно-зелёного сияния, а где-то в невероятной вышине — безграничные энергии Пустоты, перед которыми вся красная оболочка вокруг Края казалась детской игрушкой рядом со Старшей Палочкой.
