— Твоего учителя больше нет, — бросает Калдор, мыслеоглядываясь. Ты ощущаешь конус его внимания, скользнувший вокруг тебя. Драйго пытается вникнуть в сущность колдовства, чтобы разрушить его точечным уколом, обратить против самого себя. И у него не получается ровным счётом ничего.
— Этого не может быть! — вскрикивает, очевидно, псайкер и, вместе с тем, инфомаг. Невысокий, светловолосый, в больших очках с сиреневой оправой. Он кажется карликом рядом с надвинувшимся Рыцарем — рост едва ли не в Калдоров меч! — Он ведь... — неверие резко меняется на сосредоточенность. — Вы его убили?
— Один колдун определённо мёртв, — кивает Драйго. — Другой колдун...
— Будет мёртв, если не отключит этот ритуал, — вставляет Бета, жестом останавливая Калдора — опередив тебя на полсекунды.
— Да, конечно, — кивает человечек. — Потребуется немного времени, — он посылает заклятья, соединяющие псайкерство и инфомагию, в блужданье рун. — Вы извне, не так ли? Учитель предупреждал меня о вас. Я рад, что вы устранили проблему учителя настолько радикально, что его дух не овладел мной. Я могу отключить защиту третьей части ритуала. С первой, — взгляд на тебя — определённо чует слезу Иши сквозь комбинезон, — вы справились без моей помощи.
— Мы примем помощь, — отвечаешь ты, пытаясь прощупать собеседника на искренность. Бесполезно: сочетание щитов двух «магий» перекрывает разум наглухо.
— Я буду следить за тобой, — голос Калдора звучит откровенно угрожающе. Он вновь не одобряет твоё решение: по его мнению, ученика Алфреда следует немедленно прикончить. С другой стороны, он понимает и твои резоны: и Без, и Мойлин — такие же ученики, не предавшие вас в итоге. Похоже, Алфред обладает уникальной способностью настраивать против себя собственных учеников. Или он делал это специально, чтобы — что?
— Мне нечем ударить в спину, — разводит руками колдун. — Учитель готовил меня как мага-учёного, ритуалиста, а не бойца. Принцип разделения труда и ответственности. Подходящий сосуд не должен сопротивляться, — кривая улыбка. Очередное заклятье заставляет руны взлететь к потолку, а следующее, последнее — разряжаться куда-то вверх, похоже, во внутренний пси-узел. Если бы они разрядились в вас... Нет, определённо, он мог бы вам повредить. Но не стал.
— Знаешь короткий путь, колдун? — бросает Драйго, не своя мыслевзгляда с разряжающихся рун.
— Диам, — представляется тот. — К сожалению, контуры фоновой стабилизации отказали, поэтому я в одной с вами лодке.
Руны гаснут.
— Алфред планировал как-то успокоить... это? — спрашиваешь ты, следуя за Калдором, скупым движением прикончившим очередного демона.
— Он так говорил, — Диам улыбается уголками губ. — Я думаю, он лгал. Существа хаоса желают жертв, и он дал их им. Существа должны были отвлечь вас, пока Алфред делает что-то, о чём предпочитал не распространяться.
— Почему ты служил ему? — интересуется Бета.
— Разве у меня был выбор? Из двух десятков выжил только я — остальные посмели... ослушаться. Он держал меня на магическом поводке, а если бы я сумел его убить — захватил бы моё тело.
— Мстишь теперь, Дима? — хмыкает Бета с лёгким сомнением.
— Диам, — поправляет тот, пытаясь выглядеть невозмутимо. Он нервничает — это заметно даже такому интроверту, как ты. Нервничает — и в то же время испытывает облегчение? Какие-то отголоски скорее не эмоций, а настроя, настроения просачиваются сквозь его щит, дополняя визуальные признаки. — Просто хочу быть в безопасности, — в этой фразе сомнений нет. — Вы поможете мне избавиться от всего Алфредова, и...
— И сам не знаешь, а? — вздыхает Бета. — Понимаю, чувак. Там видно будет.
Ты пропускаешь дальнейший диалог Беты и Диама, переключаясь на размышления о функциях, которые должен будет выполнять конгломерат аспектов, скреплённых... ну да, а чем ещё? Неужели план Хранящей Время учитывает и это? Насколько он глубок, сколько в нём независимо проработанных вариантов и ветвлений? Нет, не важно. У тебя есть своя, во многом основополагающая роль. О плане Хранящей пусть Фло и Джеймс думают вместе с Кристо — у них неплохо получается. А вот у тебя пока что не получается. Но это не оттого, что ты плоха. Кажется, ты превзошла самые смелые мечты? Только задача! Задача слишком велика, чтобы даже настоящий гений решил её за раз.
Ты думаешь о том, что хаотическая активность Дыхания и Жизни может быть уравновешена с помощью возможностных манипуляций Надежды. Вернее, с небольшим их вмешательством? Дыхание и Жизнь как таковые не имеют внутри себя «направления». Сами по себе, без внешних направляющих, внешнего ордополя, они стремятся к расширению, равномерно-вероятному расширению во все стороны. И если поместить их в замкнутое «пространство», то они будут уравновешивать сами себя.
Ты знаешь о тоннельном эффекте, поэтому всегда есть шанс спонтанного выброса, однако ты можешь выбрать структуру «пространства» таким образом, чтобы практически все «выбросы» были «распрямлены» в сторону бесконечности. В конце концов, «пространство» должно соединять бесконечное с конечным, и именно там пригодится способность Дыхания к концептуальному преодолению любых пределов. Жизнь, с другой стороны, менее... «возвышена» и будет, в определённом смысле, укреплять связь с другой стороной — стороной косной материи во всех её вариациях, одновременно даруя ей «потенциал».
Манипулировать Дыханием-Жизнью можно будет как раз через вероятности? Если использовать Разум с одной стороны и Надежду с другой, то можно добиться управляемости «выбросов» любой тонкости? Ты ещё не уверена насчёт конкретных механизмов, но общий рисунок кажется довольно перспективным? Любопытно, что получившееся в итоге будет работать исключительно в «позитив», т.е., в каком-то смысле, только создавать, не разрушать. Нет, ты уже представляешь, как можно и разрушать, даже прямо, а не косвенно: разрушение — тоже процесс, который можно инициировать, воплотить... создать.
Тебе предстоит найти способ с помощью Разума «усмирить» и Дыхание, и Жизнь, и Надежду. Вернее, Дыхание и Жизнь через Надежду? А вот как управлять Надеждой через Разум — ты уже знаешь. Пока интуитивно, на собственном примере, но сможешь... не формализовать. Впечатать? Впечатать в Песню. А ещё у тебя есть механизм конверсии запросов в манипуляции Тенью, которые лежат в основе работы Конфигуратора Реальности. Ты немедленно связываешь Конфи с Мирддином, чтобы они разобрались как минимум в принципиальной схеме работы этого механизма. А затем размышления, немедля сохранённые в инфопакет, прерывает настойчивая мысль Калдора:
«Я должен убить Диама, когда он деактивирует ритуал», — послано это было узким пучком, так, чтобы не услышала Бета, чтобы не засёк и сам Диам.
«Зачем?» — мягко говоря, ты недоумеваешь.
«Он колдун», — как будто это что-то объясняет!
«Мойлин тоже колдун», — парируешь ты.
«Нет, — мыслетон Калдора смягчается, да ненамного. — Мойлин — «инфомаг», как называете их вы, и, вместе с тем, псайкер. Как только связь этой реальности с Хаосом прервётся, его псайкерские способности исчезнут. Он не был способен ими пользоваться вне мест, подобных Эллаолу».
«В чём разница с Диамом?»
«Диам обучен колдовским ритуалам. Он может обойтись без собственной силы — если найдётся «сила» с другой стороны, готовая помочь. Не обязательно разумная — Хаос есть царство эмоций и желаний, и колдуны умеют использовать его активность в своих целях. Диам подробно знаком с ритуалом варп-разлома. Я не могу рисковать, оставив ему жизнь. Я проклят вечным странствием по Хаосу. Кем я буду, если уйду, оставлю Пространство Парадоксов и всех, кому ты собираешься даровать свой шедевр, — бороться с Имматериумом?»
Пара секунд размышления. «Феникс» петляет меж демонами и неприятно искривлёнными конструкциями, в которые «хаос» превратил город подземников. Скоро прилетите — и тебе нужен хороший аргумент как можно быстрее!
«Но для варп-разлома используется ноктилит! Мы просто уничтожим его, и...»
«Ноктилит — это усилитель. Рано или поздно Диам найдёт способ обойтись без него».
«Маловероятная возможность стоит его жизни?»
«Как ты сказала? — холодная усмешка. — «Маловероятная возможность»? И для тебя с Линзой Надежды, и для врага, известного как Владыка Перемен, достаточно возможности, чтобы превратить её в действительность, или, того боле, необходимость. Мой долг — любую возможность исключить».
«Мойлин...»
Вы выгружаетесь на большую площадку, полную гудящих труб, вентилей и агрегатов неизвестного назначения. Всё здесь искривлено, перепутано варпом, и Калдор ведёт сквозь эту мешанину куда-то вглубь.
«Скорей всего, я физически не успею его проверить... или убить, — лёгкое сожаление. — Сделай это за меня».
«А если я против? — чувствуешь себя неуютно, возражая — с сомнением внутри — кристально чистой уверенности, даже вере Драйго. — Если я хочу, чтобы Мойлин и Диам жили, несмотря на риск?»
«Я доверился тебе, — Калдор, кажется, заранее знает, как отвечать на любой вопрос. Никаких пауз на обдумывание. — Теперь я прошу поверить мне. Я вижу в тебе душу чистую — но неопытную. Поверь моему опыту борьбы с Хаосом: мелочей не существует. Тебе известен принцип меньшего зла. Их жизни — меньшее зло. Я убью колдуна. Ты поставишь Мойлина перед выбором: или он открывает тебе свой разум, или ты ликвидируешь его. Я понимаю, — ты точно наяву видишь Калдора без шлема, с лёгким вздохом качнувшего головой, — что это тяжёлое решение. Но это твой долг. Ты — лидер своей команды, ты ответственна за творение и за этот сеанс».
«Непреложный Обет?»
«Ты можешь быть уверена, что он не будет обойдён? Мы не должны оставлять возможностей настолько, насколько можем. Хаос найдёт любую щель, любую брешь! Ты хочешь рискнуть душами всех, кто за тобою следует?»
«Я...»
«Договорим позже», — и вслух, указывая на огромный люк в стене:
— Здесь. Диам, как нам попасть внутрь? — этот люк — как бы ни толще плиты-входа в предыдущий узел ритуала. Вот только ты бы поостереглась превращать его, смутно чувствуя, что находится внутри. Вы с Драйго предупреждаете и Бету, пси-чувствительностью не обладающую.
— Никакого «внутрь»! — Калдор мыслехмыкает. Он специально сформулировал вопрос именно так: мелкая, а проверка, не ведёт ли колдун в ловушку. — Я подготовлю мембранный доступ... — склоняется над причудливой консолью, снова (как в Ковчеге) напоминающей тебе древнюю научную фантастику.
Люк светится и... пропадает? Нет, остаётся на месте, просто на нём образуется ритуал, по мыслям Калдора, — модификация варп-портала, переплетённая с совершенно непонятными инфомагическими конструкциями. Люк становится порталом за самого себя, причём — односторонним, пропуская обратно только свет. А поскольку света внутри нет, то вы видите лишь полный мрак.
— Сейчас, сейчас... — шепчет Диам, роясь в карманах. — Да, вот оно! — извлекает кубический контейнер. Подносит ко рту, произносит бессмыслицу (пароль?), открывает. Заворожённо смотрит на болотно-зелёное... образование? Ты ощущаешь варп-энергию — очень, очень много варп-энергии!
— Что это? — бросает Калдор, нависая над колдуном. — Я чувствую... смрад!
— Великое Кладбище поляризовано энергией Архитектора Судеб, силой надежд и перемен! — восклицает Диам, с видимым усилием отрывая взгляд от «нечта», напоминающего каплю жидкости в невесомости, только бьющуюся, как живое сердце. — Это — нечто противоположное, сила Повелителя Разложения и Господина Отчаяния! Я брошу её внутрь, и две противоположности уничтожат друг друга.
— Действуй, — с сомнением кивает Калдор, так и не нашедший причин отказать. В любом случае эту... штуку в коробке следует уничтожить, так почему бы не совместить? И в последний момент, когда колдун размахивается и бросает гнилостную субстанцию, Драйго кричит. — Стой! — пытается подхватить телекинезом, но тот соскальзывает, потому что коробка... даже открытая, она скрывала настоящую силу субстанции.
Вы с Бетой синхронно накладываете головные пузыри и очищающие воздух чары. Вы и так защищены, но... Но рука колдуна моментально покрывается гнойными струпьями. Зелёный флёр, сопровождающий снаряд, мигом покрывает трубу вокруг люка ржавчиной — сплав, который и ржаветь-то не способен! Но самое страшное — это пси-аура. Удар высвободившейся мощи бросает тебя на пол, вырывает палочку из пальцев. Едва не падает Бета, Калдор — пригибается, точно сопротивляясь ураганному ветру.
Субстанция влетает в портал. Миг ничего не происходит. А затем труба взрывается. Охваченная зелёным свечением смесь крови, осколков костей, перемолотых органов тысяч и тысяч людей вырывается наружу. Ты ещё различаешь последние искры синего и голубого — цветов Тзинча, — прежде чем активируешь Зонт, выставляя полотно портала перед вами. Выход — дальше, за трубой.
Портал дрожит от варп-энергии. Что с ним произойдёт — одному Нурглу ведомо, поэтому ты закрываешь его, и Бета успевает поставить волшебные щиты вместо него.
— Надо было убить его раньше, — с досадой восклицает Калдор.
Диам, покрытый струпьями, в гнилых лохмотьях, оставшихся от одежды, стоит, окружённый этой... трупной массой, и та подчиняется движениям его рук и воли.
— Дедушка, — громко хрипит он, — хорошо наградит меня за этот мир. Умрите, черви!
Смесь, будто вода, взмывает гигантской волной, чтобы погрести вас под собою. Волна психического пламени от Калдора замедляет её, заставляет остановиться — да уродливые щупальца из перемолотых мертвецов уже сверху, сзади, тянутся к вам...
— Адеско Файр, — без колебаний взмахиваешь палочкой, сосредоточиваясь на контроле.
Огонь вырывается из палочки, норовя сложиться в силуэты, вырваться на свободу, сжечь всё, включая тебя саму... И Линза Надежды — не нужна. Только во второй раз используешь эти чары, но сейчас ты давно не та, что до входа в сеанс. Укрощаешь пламя, делаешь его продолжением своей воли. И стираешь смесь, ориентируясь на эссенциальное восприятие. Не допускаешь, чтобы сохранилась даже капля! Огонь расходится от тебя кольцом, разделяется на отдельные потоки. Закрываешь глаза. Разгоняешь разум. Адское Пламя очищает окружение и направляется в разбитую трубу. Тратишь толику усилий на сообщение Бете. Та подхватывает твоё тело и несёт внутрь трубы, а позади гаснет эссенция Диама, целых несколько секунд сопротивлявшегося Калдору Драйго.
А где-то там, тысячами километров выше, впервые за историю Люоса вихрится свежий ветер.
> Вернёмся к Энтони Даффи
Отец хотел было оттолкнуться от сцены, но Энтони удержал его. Спустя сотни, а может, тысячи или миллионы лет, кто-то ещё побывал в Узле. Это существо определённо было Зел-Нага, однако Зел-Нага слабым, сравнимым, должно быть, с тёмным архоном, показанным некогда Теромосом. Вот только сложность его, сложность сознания в хаотическом на первый взгляд сгустке щупалец и алой дымки, превосходила сложность Савона на порядок!
Он был слаб, потому что — ранен, обессилен. Его разум по-прежнему оставался острым, а псионика — отточенным инструментом, перед которым способности не то что Теромоса, а Наруда, и Савона — просто меркли. Невыносимая боль пронзала Зел-Нага, но столь же непоколебимой волей он удерживал целостность своего «я». Волю эту питала ненависть. Ненависть к... Зел-Нага? Эта ненависть составляла сейчас всё существо раненого, и он использовал её, чтобы укрепить и усилить свой разум, жертвуя даже частью адекватности ради выживания. А потом пришло имя. Амун.
