— Она не об этом, — невольно улыбается и Бета.
— А, ага, ну, у меня всё вышло, спасибо за подсказки. Сущность ветра у меня, со мной, во мне, везде, в общем, нужен какой-нибудь якорь? Но я тут заметила кристосорбы у Гефеста — думаю, пойдут! Летим?
— Погоди, — поднимает руку Элла, связываясь с остальными. — Все готовы. Джеймс? Спасибо.
Бета связывается с Сэмом, и «феникс» перемещается на орбиту Люоса, летит в шлюз излучателя пустоты, чтобы пройти техобслуживание после жаркого боя. В свою очередь, Вера и Элла выходят у пещеры Гефеста, где к ним присоединяются Марк и Джинни, Том и Дамблдор, наконец, Фло Вефэа и Джулия Сайнс — восстановившиеся после поражения от колдуна. Не возвращается к Сэму и Бета («Засниму эксклюзивный видосик эпохального моментца, ты же не против, Элла?»).
После консультации с Марком, вдевятером идут они через пещеру. Божественный жар и давление самого времени, заставляющего считать каждый момент, ощущать каждый тик внутренних часов, отступают перед свободой льнущих ветров. Ветровые духи охлаждают путь, а лава в мгновенье ока затвердевает под ногами мастера Дыхания. В кузнице же Гефеста божественный жар странным образом смешивается со свежестью, соединяется в нечто новое — в порывы самого Времени, быть может?
— Явились, — безразлично констатирует Гефест. Протягивает заготовку, и Вера, понимая его без слов, размывается в само Дыхание, охлаждает то, что лишь кажется золотом. Крест, увенчанный кольцом, окутывает ледяной ветер, нечто, замораживающее не то что воду или воздух, но основанья бытия, само движенье времени и флуктуации возможностей. — Достаточно.
Холод уходит. Осколки льда со звоном падают на камень, и пар уносят послушные ветра. Теперь можно разглядеть анх, а вернее, Анх подробнее. В отличие от классического анха, справа, слева и внизу имеются круглые выемки, и все понимают, для чего.
— Фло, — Элла протягивает руку.
Фло Вефэа, Шаман Сердца, берёт Великий Кристалл Сердца и встаёт слева от Анха.
— Джин.
Джиневра Уизли, Разбойница Жизни, берёт Великий Кристалл Жизни и встаёт справа от Арха.
— И я, — кивает самой себе.
Элла Мэйдж, Наследница Времени, берёт Воскрешающий Камень и встаёт прямо перед Анхом.
Гефест отпускает Анх — ветра бережно подхватывают — отступает в сторону. Маат, чистая богиня, является за Анхом. Она тянет ладонь — и вместе с ней подносит части остальная троица. В освежающем жаре кузницы соединяется Анх, два Кристалла и Камень; Маат сжимает свой символ, скрепляет триаду воедино, наполняет божественною властью. Отпускает, кивает Марку — и пропадает без следа.
Одно мгновенье все созерцают сотворённое: объединение сущностей... историй.
Великий Кристалл Сердца родом из Края Весенних Холодов был найден Элизой Даттон и дарован Сивилле Трелони. Сила Сердца была применена, чтобы соединить души всех Хогвартсов воедино, как соединила воедино души своих версий Фло. Кристалл был передан Джулии — его мощью Фло была воскрешена. Здесь, в Крае Жаркой Ночи, Кристаллом завладел Алфред, чтобы пасть от руки Калдора Драйго, вновь странствующего в лабиринтах Имматериума.
Изначальная эссенция была создана Мерлином, чтобы дать шанс на перерождение целому Древу. Однако судьба одного из её «зарядов» была иной. Гворис потратил большую часть этого заряда в тщетных попытках обратить мертвенность своего народа. Меньшая же часть была отдана мне, и я соединил её с большим кристосорбом. В рамках проекта «Осушитель» тысячи миров лишились аспекта Жизни, чтобы он наполнил этот кристосорб, соединился с эссенцией — и обратился в Великий Кристалл Жизни. Кристалл тот был украден Разбойницей и Ведьмой, проглочен Гемерой, участвовал в воскрешении и, наконец, занял своё место как часть Анха.
Воскрешающий Камень некогда был сотворён одним из Певереллов, и тьмою сокрыто его рождение — даже от меня. Участвовала ли в этом Хранящая с Кольцом Пустоты? Быть может, Игнотус с Мантией? Или силы более древние? Более чуждые? Это так и останется тайной. Камень нашёл профессор Райс, и с его помощью Фло Вефэа возвратилась к жизни первый раз. Кольцо Гонтов с Камнем, скрывающим свою суть, было найдено Волдемортом и превращено в крестраж, очищено Альбусом Дамблдором — Камень унаследовал Гарри Поттер, потомок Игнотуса. Он передал тот Грэму, а Грэм, в свою очередь, Элле, чтобы та присоединила Камень к Анху.
Гефест берётся за Анх, полный бесконечного, как кажется, могущества, способный на нечто много большее, чем просто воскрешенье мертвецов. Анх раскаляется, едва ль от жара не краснеет — вновь становится пластичным. Джинни и Фло отступают.
— Джу, — командует Элла.
Джу протягивает руку, игнорируя жар, вынимает Кристалл Сердца и отступает тоже.
— Вера.
Дева проявляет сущность самого Дыхания, неуловимую, спокойную, охватывающую и пребывающую в вечном движении, встаёт на место Джу. Гефест подаёт ей кристосорб.
— И я, — повторяет Элла. Протягивает руку, магией вынимает Камень. — Сейчас!
Они делают это. Элла Мэйдж, Ведьма Меры, и Вера Орлова, Шаман Дыхания, заменяют Кристалл Сердца и Воскрешающий Камень на Сущность Дыхания и Линзу Надежды. Старое, полное историй — на новое, сотворённое в сеансе. И когда они заканчивают, Гефест вновь отступает в сторону. Тёмная Луна проявляется за Анхом и касается его, скрепляя части в нечто новое, окутывая своею символвластью — властью над эволюцией, потенциалом, над развитием и боем, человечностью — и над свободой. Конечно, над свободой.
Две власти, две силы, или, если хотите точности, две антисилы сходятся в странном подобии борьбы. Традиционный миропорядок, первичная истина, страшная справедливость самой природы — со стороны одной. Искусственное совершенствование, новооткрытая правда, столь же страшная, но справедливость — человека. Древний человек — и рукотворная природа. Сокровенная гармония — рациональное устройство. Эволюция естественного отбора, творящая гармонию от микрозаконов физики до экосистем, от бесчисленного рождения вселенных до падающих на почву Леса листьев. Эволюция искусственного отбора, озарённая улыбкой лика Прометея, плотоядно скалящаяся Темнушкой, отрешённо хмурящаяся Алексом Мерсером, испытующе взирающая Игнотусом Певереллом и вдохновлённо увлечённая Эллой Мэйдж.
Жизнь и Дыхание переплетаются, сливаются, спеваются в борьбе; Надежда же следует над ними и под ними, отступая, фиксируя — не направляя. Луна вливает больше своей силы, уравновешивая мотив Маат, а Элла касается Линзы, останавливая через Надежду Дыханием Жизни бой. Три компонента и две антисилы временно стабилизированы. Луна кивает и исчезает. Гефест вставляет пустой кристосорб в кольцо Анха, и тот зависает, ожидая наполнения. Джулия касается Талисмана своим лучом, омывает, охлаждает, прерывая для него сам Цикл вместе с тем. Цикл, борьба продолжится, быть может, окончательно разрешится, когда пустой кристосорб будет заполнен четвёртым из аспектов — или чем-нибудь ещё? А пока Элла берёт Анх в левую руку и выдыхает: всё.
— Джу, поможешь Грэму с аномалиями? — устало просит она.
— Конечно, — улыбается она, освежающим утром унося усталость в Небо. — Сперва вортигонты и Альянс. Грэм... — наклоняет голову, прислушиваясь, — не против подождать меня. Джинни?
— С вами! — переглядывается та с Томом.
— И, друзья, — Элла прижимает Анх к животу, приказывая комбинезону захватить его и закрепить в районе живота так, чтобы не соприкасался со слезою Иши, — вы отлично сработали. Спасибо.
— Видюшка клёвая вышла, к слову, — хмыкает Бета. — Пафос пафосом, а смотрелось круто.
— Все вместе глянем, ну, после всего! — кажется, само присутствие Веры вымывает всю серьёзность. — Эй, Джу, народ, погнали? У Эллы с Гефестом дело, Гефесту не нравится, что мы тут болтаемся зазря!
— Да, — отрезает Обитатель, не вымётывая всех из кузни только потому, что веское слово улетучивается, уносится ветрами примерно туда же, куда усталость секундой раньше.
— Удачи! — напоследок бросает Вера, подхватывая всех собой-Дыханием и унося в мгновенье ока.
— Эм... — не сразу находится Элла, оставшись одна. — Извини их? Нервы на пределе.
— Как и у меня, — отзывается Гефест. Сейчас он похож на человека — насколько на человека может быть похоже божество. — Время движет нас к развязке. Но здесь... — он хлопает в ладоши, и звуки гаснут, краски выцветают — неестественная тишина и серость, тяжесть движения, даже мысли... С этим эффектом читатель уже сталкивался: похожее проворачивал ХОД-Дамблдор во время операции «Возрождения», чтобы провести Джинни и Райса в генштаб Строителей. Гефест делает всё не на порядок, а на пару классов выше, глубже, что характерно, обходя защиту Хранящей... а может, ему был дан к ней ключ? — Здесь у нас будет времени более чем вдоволь.
— Ты научишь меня делать так же? — немедля спрашивает Элла, напрягая чувства, естественные и искусственные, чтобы разобраться, что сотворил Гефест.
— Не прямо так, — взмах рукой: из камня вырастают два грубых стула. Он садится на свой, напоминающий скорее трон, а Элла на свой взлетает — теперь их лица на одном уровне. — Слушай и запоминай, Наследница. Я научу тебя, что такое время, что есть причина и что следствие, как плетётся их вязь, что такое синхровремя и почему это, — обводит руками серость, — в принципе возможно. Не в моих силах передать тебе способности. У тебя есть свои, избранница моя. Ты Наследница, не Ведьма, не Дева и не Рыцарь. Ты никогда не сможешь, как Хранящая, как я, Время непосредственно менять. В твоих руках — инструменты: талисман, — взгляд на Анх, — волшебство, — на палочку в другой руке, — эссенция и, — в глаза, — твой разум, разум псионика и владыки механизмов. Тебе никогда не стать повелительницей Времени, но вот инженером — если пожелаешь.
____________________________
*Что-то мне подсказывает, если компиляция инфопакетов по теме будет когда-нибудь опубликована, её назовут «заметками о Творении». Элла перепрыгивает в размышлениях целые каньоны, полагая их «чем-то подразумевающимся» или «легко решаемыми сопутствующими проблемами», в то время как многие из них (в творческом, а не вычислительном плане) — непосильны для меня.
**Нет. Вернее, да, но это — побочный эффект семени. Обычный человек не способен выдержать «груз», если можно так выразиться, более чем одного и класса, а аспекта — уж в особенности. Например, Темнушка — чистая богиня, а Крис обладает предельным бытием. То же касается, к слову, мастер-класса — любого из четырёх. Морулис, Элиза, Вера, Ивицер и, тем более, Кира вышли очень, очень далеко за пределы «просто человечности». Помимо очевидных плюсов, это несёт и много минусов. Да даже просто принятие собственного класса и аспекта, его познание... Все мы — иные. Не в смысле инореальности. Мы чужды людям, и чем дальше двигаемся вверх по лестнице познания и могущества, тем более рискуем оставить человечество в бесконечной дали — там, внизу. Здесь уместно сравнение с индустриалами, буквально ушедшими другим путём, но по всё той же лестнице. Интересно, понимает ли Элла, что если она вложит в Песню доступ к возвышению, то...
Void and Mind, part 2-3
> Пока Элла просвещается у Обитателя, шестого из восьми, поменяем точку зрения. Пролетим сквозь ещё бушующие ветра Люоса. Оставим позади излучатель пустоты. Разминёмся с медленно удаляющимся от Люоса Обелиском и защищающими его демонами под руководством Ор'гона Оскверняющего. Минуем разведчика из Ковчега. Не остановимся и у другого разведчика, на сей раз, — флота Строителей.
Наше внимание привлечёт Скайя. Похоже, что её облака — сереют. Не темнеют, нет, это отнюдь не Пустота — речь идёт о гораздо более редком явлении, которое на время заберёт источник знаний Элис. Слышали ли вы когда-нибудь о нелунном затмении? Прямо сейчас в бесконечной метавыси над Пространством Парадоксов, разрушенным листом и множеством деревьев Леса пролетает Нелуна, закрывая собою лучи Великого Солнца и, вместе с ними, колодец возможностей, из которого черпают знанья Обитатели — и Элис.
Это событие является совместным планом Инфуцора и Хранящей Время. Вместе согласны они в том, что Песня должна быть сотворена. Вместе они влияли-влияют на множество факторов, определяющих «положение» Нелуны, «путь» лучей Велисо, флуктуации Высокого Неба и положение сеанса в метавремени. Это не сделает Элис бессильной, но ослабит её способности тактического предсказания, работающие даже в критической точке. Это сравняет шансы.
Мы не будем слишком вглядываться в сереющие облака, чтобы ненароком не увидеть саму Нелуну, уже постепенно подкрашивающую покров Скайи в иной оттенок красного. Вместо этого мы двинемся дальше. Пролетим гигантские боевые станции, проверяющие свои главные орудия — вакуум-трансмутеры. Не будем зацикливаться и на роящемся вокруг станций флоте. Не остановимся на боевых платформах бывшей Интеграции, где войска Геллерта Гриндельвальда готовятся к своему, вероятно, последнему бою против Строителей.
Наш взгляд пройдёт сквозь пустое пространство сеанса и натолкнётся на пояс астероидов, окружающий разворачивающуюся конструкцию. Конструкция уже вдвое больше, чем изначальный Край Зимней Пустоты и продолжает расти. По «странному совпадению» один уцелевший из участков пустотного конденсата-камня, «налипшего» на Храм, удерживает на себе и родовой особняк Энтони Даффи, превращённый Диланом в склад ценностей. Ныне особняк вращается на титаническом кольце, одном из миллионов механизмов активирующегося, «распаковывающегося» из «карманных измерений» Храма.
Отметим также нити внимания Модрон, аккуратно протянутые внутрь Храма. Сильф Разума и Дыхания не вмешивается — лишь следит, пытается вникнуть в работу божественного устройства. Пока что эти попытки, равно как и мои (делаем это вместе), в основном, провальны. Первые поколения Зел-Нага обладали пониманием, в своей сфере превосходящим наше, как индустриальная цивилизация превосходит культуру неандертальцев.
Они не работали с реальностностью, она работали с самой реальностью, разлагая её на компоненты. Это сродни алхимии, но глубже, поскольку алхимия лишь касается концепций и законов, манипулирует ими через посредников, а Зел-Нага достигли уровня, на котором разница между ордополем-метафизикой, волей-метадвижением и материей-информацией — стирается. И что самое интересное, они не манипулировали реальностью напрямую — как сказал бы Гефест, никогда не стремились стать повелителями. Они были инженерами.
Одна из нитей внимания Модрон направлена не на механизмы, а на небольшой отряд, движущийся среди них. Так последуем же за этой нитью!
> будь Энтони Даффи
Ты пригибаешься, позволяя Снейпу выстрелить поверх головы. Бросаешь заклятье следом. Выстрел обращает силовой доспех в густую слизь, а разрушающие чары добивают беса без сопротивления. За его спиной оказывается ещё один, ещё и ещё! Бросаешь взрывные чары и щит, наполняя оба силой Родового камня. Этот взрыв едва не сносит тебя с ног, несмотря на щит. Ускоряешь субъективное время, вплетаешь в щит отталкивающие чары и поворачиваешься, наконец.
