— Более чем, — предвкушающая ухмылка. Мойлину не терпелось столкнуться с новыми загадками Храма, с новыми противниками, с новыми вызовами. Это стало новым ключом к его душе, основным двигателем, вместо потерянного, оставленного на павшем Люосе.
— Выдвигаемся, — а вот Элла спокойно сосредоточена, привыкла решать задачи последовательно и неуклонно. Пожалуй, это упорство, во многом даже упёртость, роднит её с духовной матерью, Хранящей Время, как и достигшей богоуровня, так и ещё Кирой Царёвой. Они разные, но некое глубинное сходство всё-таки прослеживается.
Пузырь реальности полетел вдоль нити Авалона, огибая капсулы с образцами. Многие из них были разрушены: экзотические вещества и проявления Пустоты трепетали причудливыми лепестками или разливались странной жижей. Самые опасные из этих веществ — пси-активные, но именно они бессильно развеялись в воздухе, оставив после себя разноцветные пятна и едкие запахи. Элла накинула капюшон, комбинезон закрыл её лицо гибким прозрачным стеклом, переключившись на замкнутый дыхательный цикл. Достал шлем-маску и Мойлин, предпочитая не полагаться на аналогичные заклятья: неизвестно, что с ними будет, если выбросит из пузыря.
Миновав несколько врат, они влетели в те, у которых от дверей остались только обгорелые обломки. А следом влетели хозяева этого места — две размытые тени, в ускорившемся восприятии Эллы — паукообразные роботы. Мойлин принял пошедших на таран конструктов щитом, вытолкнув прямо в распахнутые двери камеры. Те среагировали, как и положено: мгновенно захлопнулись, и роботы, ловко приземлившиеся на ноги, не успели выбраться. Следом среагировали турели на потолке, и Мойлин отразил очереди прозрачных импульсов, напоминающие Элле заклятья «секо».
— Дальнобойное или вверх? — бросила она.
— Найдётся, — Мойлин убрал мечи и достал огромнейшую пушку с двумя стволами, усилил себя заклятьем, махнул Элле, чтобы встала ему за спину, навёлся и выстрелил, пошатнувшись от отдачи. С оглушительным шипением, почти свистом голубовато-белые конусы плазмы буквально разорвали турели Зел-Нага. Мойлину хватило всего трёх выстрелов, чтобы залить их все огнём, а заодно самого себя — потом.
— Не слишком? — хмыкнула Элла, оценивая оружие. Более чем эффективное, техуровнем проще, чем силовые мечи. Недальнобойное, но до потолка хватило с лихвой.
— Кто знает, какая у них защита, — откликнулся Мойлин, охлаждаясь и высушиваясь магией. — Старая добрая мультимельта — гарантия успеха.
— Ты полезней, чем я ожидала, — молвила она, направляя пузырь вперёд.
— Разграбил старые запасы, — он экипировался более мощной версией лазерной винтовки — хэлганом, зарядив её инфомагией вместо громоздкого генератора. — Видишь уцелевшую турель? — та немедленно выстрелила. — Дай-ка прицелюсь... Сойдёт, — всего лишь второго попадания хватило, чтобы кайдариновый кристалл турели разлетелся на осколки. — Летим повыше, чтобы эти твари не запрыгнули.
«Твари» — малые стражи — не запрыгнули. Вместо этого полтора десятка конструктов прямо в прыжке трансформировались в летающих дронов с миниатюрным реактивным двигателем и устройством антигравитации. И, конечно же, пушками, не менее смертоносными, чем хэлган Мойлина. Тот полностью сосредоточился на щите. Хэлган позаимствовала Элла, полуавтоматизировав программу уклонения для пузыря, выцелила одного и стражей, подбила... тот ещё в падении трансформировался, зарастив повреждения.
«Давай мультимельту», — скомандовала она, переключившись на мыслесвязь.
«А... — возобновил пробитый слой щита, — справишься?»
«Давай! — один из стражей выстрелил иглой, которая прошила щит и в сантиметре разминулась с плечом Мойлина. — Гранаты есть?»
«Плазменные пойдут?»
«Да».
Дальнейшее Мойлин запомнил как круговорот. Пузырь, игнорирующий инерцию и трение, превратился в настоящий воздушный перехватчик с мультимельтой в качестве орудия. Сам он даже не пытался понять что-то в этом хаосе, полностью сосредоточившись на возобновлении щитов и их бесконечной адаптации к бесконечно же адаптирующимся роботам Зел-Нага. Пожалуй, эти роботы, эта адаптация напоминали ему некоторых демонов Тзинча... была ли чистота эссенции угодна Владыке Перемен? Знал ли он о ней? Загадка, которую он не собирался разрешать.
Демоновы «загадки» он оставил за бортом. Перед ним, ещё далеко, но уже различимо простиралась новая жизнь. Билетом в неё служил успех игроков, а самая важная из них — Элла Мэйдж. Поэтому он стал её защитником — когда узнал, как глупо отказалась от защитника, предоставленного Системой — невероятно любопытной «организацией», которой, возможно, посвятит сколько-то лет новой жизни. Или, быть может, займётся Альянсом? Так много вариантов открывается вдали!
Пока Мойлин размышлял о будущем, не забывая посматривать по сторонам, Элла уверенно вела пузырь реальности по коридору, на сей раз — не очень быстро, изредка приостанавливалась, разглядывая или обходя различные аномалии и останки пленников тюрьмы. Порой она задерживалась, изучая что-то эссенциалистикой, порой ускорялась, особенно когда «останки» проявляли агрессию. На них нападали малые стражи и кристалл-турели, но с каждым разом побеждались всё быстрее.
Однажды пришлось иметь дело с живым лиловым туманом, медленно поглощающим эссенцию фиолетового щупальцевого монстра. Выстрелы мультимельты туман проигнорировал, и его оставили в покое: существо двигалось очень медленно и не проявляло особой агрессии — так, потянулось проверить, не вкуснятинка ли мимо пролетает. Несколько стражей уже были сочтены туманом чем-то вроде консервы, смяты, раскрошены, а их эссенция — выедена до последней капли.
В центре перекрёстка тюрьмы — кайдариновый кристалл, окружённый, точно планета спутниками, кристаллами меньшими. Он был укрыт силовым полем, частично поглощающим, частично отражающим любой сигнал высокой интенсивности — частицы материи в том числе. Элла немедленно распознала в нём источник поля подавления.
— Разрушим его? — предложил Мойлин.
— Нет? — Элла обогнула «генератор», не забыв создать его «призрачное капча-фото» с помощью МКА. — Я не уверена, что мы справимся с защитными системами без него? Я бы обязательно поставила несколько дублирующих? Что, если псионик, которого он сдерживает, ещё здесь?
Спустя очередные разрушенные врата и восемь сожжённых малых стражей они долетели до очередной развилки. Вернее, развилкой это было раньше. Огромный коридор тюрьмы разделялся на десятки малых, уходящих вверх и вниз. Вот только нечто обрушило полы и потолки, а затем спекло их потрескивающей коркой. Учитывая, что мультимельта почти не вредила материалу Хранилища, пробить ей путь было невозможно. Элла оценила толщину преграды, подлетела и расширила пузырь внутрь, достала до той стороны и открыла портал.
— Тридцать сантиметров толще, и не получилось бы, — заметила она, ведя пузырь по слегка расширившемуся ходу куда-то вниз. — Не уверена, что смогла бы трансфигурировать этот материал.
— Какой бы прочностью он ни обладал, классическая магия действует на уровне концепций, — парировал Мойлин.
— Не совсем так? — нахмурилась Элла. — На уровне «чистых» концепций работает Фаэр, Чудо, то, чем Мерлин создал изначальную эссенцию. Классика — это минус-истина, обладающая рядом количественных характеристик — оценок её силы. Поэтому волшебные щиты можно пробить немагическим воздействием, по крайней мере, некоторые. Иногда магия неотличима от чистой концепции, но когда происходит её столкновение с плюс— или минус-чем-то, то эти количественные характеристики начинают играть роль. Заклинания могут быть разной силы, волшебники — тоже. Я считаюсь сильным магом, но не великим. Джу сильней меня, Альбус, спрайт Марка, — тоже. Я не превратила бы эту преграду в воздух и за дни.
— Интересная информация, — улыбнулся новому Мойлин. — Инфомагия также обладает количественными характеристиками — это плюс-воля, верно?
— И её количественные характеристики меняются и измеряются иначе, чем у классического волшебства, — кивнула Элла. — То же самое — с иномагией, божественной силой, плюс-бытием лучерождённых... примеров плюс-истины не знаю?
— Нелуна?
— Скорее Варсиэр, — задумалась Элла. — Нелуна — это предельная истина, плюс-бесконечность. Я думаю, что чистые боги, существа вроде Ивицера, уходящие иномаги, носители предельной воли — почти никто, почти никогда не пользуется бесконечностями. Это как применить Свободный Ключ полностью? Бесконечность слишком разрушительна, если не для пользователя, то для реальности вокруг. Но Алиса может генерировать плюс-волю любой «напряжённости», в отличие от нас, а Право даёт Элрику способность на минус-истину любой «силы». Погоди-ка!
Пузырь замер. Проход влево вёл в большой зал, полный кайдариновых кристаллов, преимущественно золотых.
— Нить делится?
— Да, — Элла повернула в зал. — Если Модрон не заинтересовалась этой лабораторией, то здесь остался кто-то из команды Энтони, — махнула палочкой на вход, пока он в пузыре, трансфигурируя воздух в сталь.
— Есть кто? — крикнул Мойлин.
— Есть, — любой, кто хотя бы урок учился у Северуса Снейпа, узнал бы каплю яда в этом голосе. — Я думал, вы займётесь Анхом, — фигура Снейпа материализовалась у стенки пузыря. После небольшого колебания он сделал шаг внутрь.
— Он почти закончен, но нам нужна помощь.
— Какое совпадение, — кривая улыбка. — Мне — тоже.
> скользнём вдоль нити, невыбранной Эллой, нити, уходящей вниз, двинемся не только в пространстве, но и во времени, удаляясь на сотни метров и, вместе с тем, часы назад. Минуем лаборатории Уроса, Зел-Нага, некогда размышлявшего о модификации-ускорении Цикла, пронесёмся по техническим коридорам и нагоним небольшой отряд из пяти людей и одного протосса, замерший в нерешительности на площадке-перекрёстке ровно тот момент, когда Дилан Даффи предупреждающе крикнет. Дилан не успеет.
Площадка треснет, все шестеро провалятся, и клубящаяся внизу тёмная субстанция, нечто среднее между жидкостью и газом, не даст им разбиться и разнесёт в разных направленьях. Это место — один из трансформаторов слабой напряжённости, безопасный для человека исключительно при работающем поле подавлении. К счастью, поле работает, поэтому субстанция даже пропускает воздух, позволяя, пусть и с трудом, но дышать через себя.
Каждый из шестерых уцепится, кто кинжалом, кто рукой, и выберется наверх, в коридоры, наполненные тревожно мерцающим, тусклым, едва позволяющим ориентироваться красным светом. Кажется, что кристальные образования на стенах вот-вот погаснут — а мерцанье напоминает трепыханье сердца, которое вот-вот замрёт навечно.
Такие трансформаторы — своего рода «канализация» Зел-Нага, в которой накапливаются паразитные выбросы энергий, материй, эссенций и всего такого (как мы помним, для «инженерной алхимии» Зел-Нага всё это взаимозаменимо, взаимопревращаемо). Чёрная субстанция не разрушает принесённое сюда, а сортирует, направляет к специальным деструкторам (да, Зел-Нага пришли к раздельной переработке мусора задолго до появления Земли), соединяющимся с энергосетью Храма. Но нас интересует не устройство «канализации», а Энтони Даффи, только что выбравшийся на поверхность, отряхнувшийся от липнущего чёрного полутумана-полужидкости.
> будь Энтони Даффи
Ты не знаешь, что делать. Интуиция подсказывает, что всё это подстроено — но кем? Логика же парирует: вы миновали немало разрушений, неудивительно, что попали под одно. Простая неудача. Как говорил Райс, не надо упорно искать иное в обычном порядке вещей, не то оно найдётся. И плохо будет всем. Связь с Ханной осталась, но она сама не знала, где находится: только выбирается из «тьмы». Ваших стражей также разбросало. Ты остался один, без иномагии, без волшебства, с парочкой кинжалов — одним отцовским и одним трофейным.
Интересно, знала ли Хранящая о том, где и когда ты окажешься, ещё тогда, когда предлагала исполнение желанья? Знала ли она, что ты будешь брести по этому... что это вообще? Брести, постоянно оглядываясь, готовый ударить на любой шорох, движение, любую тень... Теней здесь было мало — слишком тускло. Никаких звуков — кажется, твои шаги тают в тёмных коридорах. Двигалась, струилась только тьма в этой... канализации? Отдалённо напоминало канализацию из маггловского фильма, на который как-то вытащила Ханна. Ты почти уверен, что зажечь палочку — не проблема, но не выдаст ли это тебя тому или тем, кто ждёт (нет — мог бы ждать!) во мраке?
Едва не бросился — не то от, не то на! — будто бы выплывший из темноты силуэт. Страж. С облегчением выдохнул. Всего лишь страж, невозмутимо последовавший за тобой, поворачивающий «голову»-кристалл в разные стороны, как принюхивающийся к чему-то пёс. Идти стало легче: тыл прикрыт. Страж ведь не растопчет тебя, если угроза будет впереди? Ход такой узкий...
Свет. Вдалеке показался свет, и это определённо свет волшебной палочки. Но чьей? Не Ханны — та свою не зажигала, как и ты, следуя во мраке. В отличие от тебя, она пользовалась иномагией, и мрак препятствием ей не был. Дилану, уверен, тоже. Значит, Оли или Роб! На черта эти идиоты светятся противнику?
— Роб? — узнаёшь его, подойдя ближе. Вид у Роба был потерянный, он озирался в разные стороны, пока ты не вышел на свет.
— Энтони? — с неожиданной надеждой смотрит на тебя. С его лицом что-то не так. Но что? Глаза! Он не моргает.
— Это я, — делаешь шаг назад. — Что случилось?
— Помоги мне, — пугающая беспомощность в его голосе. — Энтони, кто-то... — он сглатывает. — Кто-то надел моё тело.
— Страж! — восклицаешь ты. Пытаешься обратиться к стражу псионически, но тот игнорирует посылы. Нет, подходить к Робу, сошедшему с ума... или к тому, что надело тело Роба — сам не станешь. Ханна по мыслесвязи поддерживает тебя. — Роб?
— Помоги мне, — всхлипывает он. — Я умер, и оно надело моё тело.
— Тогда как ты просишь помощи? — отступаешь на границу круга света.
— Я не знаю, — рука с зажжённой палочкой дрожит. — Мне больно. Я должен умереть. Убей меня, Энтони. Убе... — резко прерывается. Всякое выражение пропадает с лица. Ты не хочешь встречаться с его взглядом. Бежать бы, да не уверен, что это хорошая идея. — Я не причиню вреда. Убей стража.
— Нет, — делаешь ещё шаг назад, во мрак, но Роб делает шаг вперёд. — Кто ты?
— Кто ты? — зеркальный вопрос. — Никто. Я Роберт. Я мёртвый, — ещё шаг. Ты отступаешь. — Кто-то надел моё тело. Помоги мне. Убей меня... его.
Неожиданно страж стремительным движением оказывается между вами. Его тёмно-синий кристалл наклонен к Робу и подрагивает, будто страж не уверен, будто пытается почуять, понять, разобраться...
— Это враг! — кричишь ты ему физически и псионически.
— Враг, — тело Роба подрагивает и подёргивается, точно кто-то зацепился нитками за мускулы и неумело управляет своей марионеткой. — Страж — это враг. Убить врага.
Роб или -не-Роб прыгает вперёд. Его тело с тошнотворным бульканьем меняется, кровь брызжет во все стороны. Страж невозмутимо отталкивает нечто в канал, полный струящейся тьмы, и прыгает следом. Звуки стихают. Ты разворачиваешься и бежишь обратно. Страж ведь справится? Если нет, то тебе лучше быть как можно дальше от существа, надевшего тело Роба!
