Разумеется, «вырезаются» — это краткое описание тонкой операции. К счастью, не слишком тонкой: сам по себе «эмулирующий орган» Охотника приспособлен для разрыва контакта с ненужными шаблонами. Вызовом является извлечение без повреждения как органа, так и душ потенциально живых существ. Шаблоны следует поместить в подходящую форму, исправить повреждения, запустить восстановление сил. Всё это занимает часы, однако Ученик меняет течение времени в своей мастерской относительно остального Храма.
Последняя фаза — сам Охотник. Эта манипуляция не столь тонкая, сколь комплексная. Здесь Храм, не стесняясь, просит помощи у Модрон, и Модрон делится своими наработками. В конце концов, она изучает Храм, и Храм имеет право на изученье Модрон. Начинается их плодотворный информационный контакт, к которому я немедленно присоединяюсь.
Ну а Элла Мэйдж направляет через оператор пси-фокусировки Надежду и Разум. Разум отражается внутри Охотника, заполняет модуль эмуляции, рождает зеркало, способное к самоотражению, и первичные микромодули, чьи модели составлены некогда Модрон, доформируются снаружи и внутри новорождённого сознания. Я улавливаю некое преломление, некий момент, когда количественная сложность скачком обращается в новое качество. Существо, лишённое разума — его приобретает. Ученик и Модрон устанавливают с существом пси-связь и переносят Охотника в изолированную область, где они займутся первоначальным воспитанием. В подобные области переносятся Дилан Даффи и четверо Зел-Нага. Им нужна совершенно особенная среда, чтобы восстановиться, но Храм способен обеспечить едва ли не любые мыслимые условия.
Внутри мастерской Элла учится, как управлять Консолью, получает знания и пси-шаблоны навыков Творения. Этого мало. Не хватит, чтобы прямо сейчас создать свою вселенную — в конце концов, Зел-Нага разработали титаническую теорию за мириады итераций Цикла. Но Элла не собиралась создавать автономную вселенную. В некотором роде, она будет импровизировать, творя Песнь, вселенным обратную. Или, может, дополнительную даже?
> Немедленно вернёмся в Край Осеннего Уюта!
Сборный отряд делится. И Грэм, и Джулия чувствуют, что время на исходе. Они уже не могут расправляться с аномалиями вместе. Последнюю группу людей оставляют на потом, на того, кто справится раньше, и отправляются к «Саду» и «Пещере». Вместе с Джулией полетим к острову с большой пещерой.
— Раньше ты разделялась, — замечает прозорливый Том.
— Я слабею, — улыбка, но тревожная. — Что-то закрывает Великое Солнце. Мне тяжелее спрашивать и получать ответы, я становлюсь меньше. Боюсь, в критический момент с вами будет просто Джу, а никакая не Принцесса-Королева.
— Мы защитим тебя, если надо, — твёрдо отвечает Джинни.
— Я не смогу исцелять тело — только разумы и души, — вздыхает Джу. — Пока я ещё могу снимать временные завесы, но скоро разучусь и это.
— Ты — не луч, — вставляет Том, когда они находят искомую пещеру, снижаются пред ней.
— Луч — часть меня, как я — его, — интонация скорее согласная, не отрицающая. — Я... чувствую себя немного одинокой, — вздыхает она. — Луч затмевает это, наполняет меня, а когда его меньше, то я вспоминаю маму с папой, друзей, приятелей, знакомых в университете...
— Мне проще — со мной Том, — кивает Джинни. — Я... не хочу видеться пока с родными. Боюсь, я буду чужой для них. Столькое пережила без них! Я дура, да?
— Разве что немножко, — улыбается Джу.
— Мы с тобой, Джу, — отражает улыбку Джинни. — Я, Том, Элла, Сэм, Бета, Грэм, Энтони — мы все! Мы же команда, помнишь? Ты не одинока.
— Спасибо, — Джулия прикрывает глаза. — Нужно будет попрощаться с прошлым. Отпустить. Слишком резко я вступила в Игру.
— Нам всем пригодится время, — серьёзный кивок от Тома. — Но потом.
Джулия касается зоны остановленного времени и позволяет ей растаять в лучах Великого Цикла. Втроём вступают они внутрь, бросив заклятия познания вперёд. Ничего опасного внутри.
Они ступают по большой каменной зале, полной загадочных игровых механизмов, картин, мебели, сейфов, ящиков... Сложено всё беспорядочно, но при этом аккуратно. Ни пылинки, ни соринки, ни намёка, что место оборудовалось в спешке. Напротив, похоже, сюда складывали вещи годами, если не десятилетиями. На чём-то — чары стазиса, где-то — защитная магия, а что-то вовсе укутано в защиту, сотканную из... множества аспектов сразу?
В самом конце залы, у постамента, на котором покоится Луна Лавгуд, совершенно точно мёртвая, пусть кажущаяся такой живой, парит в воздухе, скрестив ноги, Элиза Даттон. Она выходит из глубокой медитации, как только троица подходит ближе. Касается их отработанной связкой аспектов. Удовлетворённо кивает и открывает глаза:
— Приветики, давно не виделись. Конечно, меня открыли под конец, ну типа и не сомневалась!
— Что с ней? — спрашивает Джинни, осторожно подойдя к постаменту. Она уже знает ответ — два духоимпланта в связке отрабатывают моментально.
— Технически, это называется смерть, — Элиза не отводит взгляда. Она не чувствует вины или боли. Они прожиты многажды. Остались лишь решимость и бесконечное упрямство. — Надеюсь изменить.
— Но как? — тихо спрашивает Джу. — В этом теле не осталось ни следа, ни связи...
— В типа теле — безусловно да, — хмыкает она. — Но есть у нас с Игнотусом одна идей... погоди-ка! — Элиза вскидывает руки, и пещеру затапливает аспект Света, чтобы столкнуться со своей противоположностью вовне неё. — Что за фиготень у вас там происходит?
> На этом интригующем месте, пока Пустота ещё позволяет нам смещаться и повествовать, обратимся внутрь Храма, самые его глубины, в место, прозванное Главным Генераторным Массивом.
— Я... — они с Ханной произносят это одновременно, когда он встречается с ней взглядом.
Гнетущее молчание.
— Извини, — просто говорит он, смотря в сторону. — Если хочешь, связь...
— Верни, как было, — ловит его взгляд и не отпускает.
Молчание — терпеливое с её стороны и тяжёлое — ему. Наконец, связь укрепляется и открывается. Она врывается внутрь свежим ветром своих чувств. Их чувства, эмоции, их «я» переплетаются. Он полностью открыт, а она никогда и не скрывалась. Она показывает всё, что говорила Джулия. А он — свою тёмную сторону, готовую наброситься и умертвить.
— Я люблю тебя, — говорит он. — Я такой дурак.
— Я тоже дура, — усмехается она. — Надо было проявлять инициативу.
— А могло б сработать, — ответная усмешка.
— Разобрались в чувствах? — отрезвляюще-холодным ветром чужая мысль проносится сквозь них, заставив вздрогнуть всем телом.
— Теромос? — снова произносят одновременно, вместе обернувшись. — Как ты...
— Игроков спасать я права не имею, — вместо него отвечает Лилит. — Этот протосс — не игрок.
— Так может, и...
— Ну не всё же мне за вас делать, — ухмыляется Лилит. — Роберта было не спасти, но у Дилана и Оливера — неплохие шансы. Благодарите Эллу — если бы не разгребала косяки за вами, было бы на две потери больше. Что ж, раз намиловались, нассорились и всё такое, то извольте отвести вас к центральной энергомагистрали. Храм уже заждался — жалуется и жалуется, бедный старичок, на немощность свою. Сам по себе-то «разморозится» — за парочку столетий!
— Как? — выдыхает Энтони, с трудом укладывая произошедшее в голове.
— Как ты разморозишь запасы Храма? — переспрашивает Лилит. — Я обещала помощь, если игрок справится с моим испытанием. Ханна справилась. Какую помощь хочешь, Ханна?
— А ты реши сама, — улыбается ей та. — Помоги так, как будет лучше!
— Ох ты ж вау, — криво улыбается в ответ, и крылья расправляются за её спиной. — Давненько мне не предлагали выбор! Всё сделай то да сделай это, музой вдохнови, идейку нашепчи, ту фигню создай да ступай отсюда нахрен. Давайте-ка прикинем случай ваш на пальцах...
Взмах рукой. Только что стояла — вдруг висит в окружении множества экранов и призрачных клавиатур. Вместо крыльев — сразу десять рук, на голове — нейробруч. Минута печати, размывающиеся от скорости пальцы, тихое гудение ускорителя субъективного времени, ещё десяток ускользающих от понимания Энтони, Ханны и Теромоса высших технологий, работающих слитно. Затем «обвязка» богини исчезает так же быстро, как и появилось.
— Случай запущенный, — изрекает вердикт, подняв палец. — Думаю, вот эта штука, — достаёт «из воздуха» шлем, вырезанный из тёмно-синего кристалла кайдарина, — подойдёт. Пси-линза! Фактически, материализованный оператор, только уже назначенье. В общем, вставляешь вот сюда Кольцо, — указала на выемку внутренней стороны шлема, — и направляешь энергию в цель. Шлем будет фильтровать твой псионный сигнал, выделяя главную компоненту и подавляя шум, а если главная компонента — не направление энергии, то подавится и она. Воплотила тебе идеальную функцию, протез навыка — цени! — протягивает шлем.
Энтони вставляет Кольцо внутри и надевает творенье Лилит.
— Эй, Храм, где там наш портал? — бросает богиня-не-богиня.
Под всеобъемлющий мыслевздох Ученика открывается зелёный портал. Протосс, два человека и одна попрошайка моей предельной воли переходят на небольшую площадку, повисшую под бездной.
Бездна энергии! Прямо над площадкой, сформированной, как и шлем Энтони, из цельнокайдаринового кристалла, спит океан. Переплетение красного, зелёного, синего, фиолетового, жёлтого — насыщенные тона перетекают друг в друга, возвышенно сияют и давят. Аватара формы на их фоне — незначительная мелочь. Давление, впрочем, существенно скрадывает, компенсирует кристалл платформы — также воплощённый оператор, действующий непрерывно.
Энтони закрывает глаза и начинает. Сине-фиолетовый луч пустоты вырывается из шлема и ударяет вверх. Малая капля энергии пробуждается, меняет агрегатное состояние. Луч растёт. Кайдариновая площадка слегка дрожит, компенсируя растущую отдачу. Луч повышает яркость, обращаясь в слепяще-белый конус энергии. Площадка компенсирует избыточное свечение, отклоняет в стороны протуберанцы энергии, каждый из которых дал бы фору памятному удару аватары формы.
Это продолжается долгие секунды, пока сам океан сверху не сдвигается. Цепная реакция происходит внутри «замороженной» Пустоты, высвобождая её потенциал. Энтони, повинуясь мыслекоманде Теромоса, прекращает зарядку-разморозку, опускается на предусмотрительно раскапчалогированный Ханной матрац. А океан сверху прекращает волноваться. Он падает.
Безумно-бесконечное море энергии, способное создать или разрушить тысячи вселенных, огибает платформу, переливчатым водопадом низвергаясь вниз — в центральную энергомагистраль. Из неё высвобожденная сила расходится по бесчисленным артериям и сосудам божественного механизма. И тогда Механизм выворачивается наизнанку.
Десятки тысяч фрагментов вылетают наружу, формируя между собой псионно-эссенциальные связи. Другие фрагменты и их целые массивы оказываются внутри этих механизмов. Десяток титанических колец-конфигураторов, миллионы малых корректоров — всё, что теперь снаружи. Они кружатся вокруг геометрического центра Храма, ныне легкодоступного. Это Платформа, и у Консоли, управляя Храмом, стоит Элла Мэйдж, а рядом с ней — Снейп и Мойлин.
— Тёмная флуктуация, — предупреждает их Ученик, наконец-то ощупавший сеанс сенсорами.
По его команде, подтверждённой Эллой, малые корректоры разворачиваются и создают непроницаемый щит, в который ударяет мрак. Тьма бессильно стекает — воплощённый концепт, подпитываемый окончательно активированным и полностью заряженным Храмом ей не по зубам.
> Пока темнота не отрезала нам эту возможность, скользнём в прошлое, к Грэму Фергюссону и его команде
Алый свет погас. То, что за временным занавесом казалось садом, предстало перед ними в иномрачном великолепии. Чёрные цветы с белыми стеблями — огромные, с деревце размером. Деревья же — кривые, точно вьющиеся вокруг чего-то — но чего? Вокруг воздуха? Тёмно-зелёные, сочные листья кажутся ядовитыми, а тёмно-серые соцветия на ветвях — пастями, готовыми укусить, стоит руку поднести.
— Дрожь от этого места, — честно признался Гарри, когда они ступили на белёсую сухую землю, отдалённо похожую на мелкий песок.
— Остров изменён, — отметила Гермиона. — Прослеживается сходство растительности с соседними островами. Какой-то фактор исказил её.
— Как аспект? — предположил Грэм, вспомнив место, в котором Джинни добывала Великий Кристалл Жизни.
— Похоже, — резкий кивок. — Возможно, фактор иномагический, возможно, аспектный.
Седрик и Элизабет промолчали, вглядываясь в заросли. Сверху найти ничего не удалось, а вот внутри под густым сплетением кривых деревьев нашлась тропинка. По ней отряд углубился в уже точно не «сад», а настоящую чащу. А когда показался её центр, углубление, сверху прикрытое лесным покровом, в голове Грэма прозвучало:
«Близится угроза, с которой тебе не справиться самостоятельно».
Настоящее замедлилось почти до полной остановки. Грэм ощущал смутное напряжение: похоже, Инфуцору было тяжело так делать.
«Мой ресурс ограничен, — подтвердил тот. — Частица Варсиэра в твоём мозгу, через которую держу я связь, почти истощена. Она исчезнет после одного вмешательства, и этому вмешательству время — именно сейчас».
«О чём ты говоришь? — спросил его, разглядывая замершую область зрения, прощупывая всё вокруг иномагическими чувствами. Пусто. — Я ничего не чувствую».
«В прошлый раз иноинтуиция тебя подвела, и я потратил большую часть ресурса на сохранение твоей души за пределами действительности. Помнишь?»
Он помнил. Не очень хорошо помнил, и вспоминать было очень больно. Есть вещи, от которых следует держаться подальше. Даже в памяти — подальше.
«Эта вещь из таких. Ты приближаешься к архиврагу Хранящей Время, Грэм. Это Крис, и он очень долго ждал. Он убьёт тебя. Убьёт твою команду. Он разрушит всё, что служит кирпичиками в здании плана Хранящей. Твой край, сверхъякорь, Сердцевину Камня — всё. Месть — бессмысленная, беспощадная. Я вновь, как и в прошлый раз, прошу тебя о доверии. Сейчас никто не вмешается. Ты рассчитываешь на разрушение Времени, но он встанет над Временем, и у тебя будет ровно один шанс».
«Что конкретное ты предлагаешь?» — если это Крис — а Инфуцор, несмотря ни на что, ни разу не врал раньше — то... Крис порвал руками Красную Милю на глазах Беты и Сэма. По словам Кристо — Рыцарь Ярости и Пустоты, по словам Сэма — «вёрткий и умелый хрен», Беты — «живой якорь, иномагией и пытаться глупо, магией — ну только если Мерлин во плоти». Если он ещё и «стоит над временем», то Инфуцор прав: Грэму не справиться. А кому справиться-то?
«Я уберу его, — ответствовал Инфуцор. — Есть способ, очень сложный способ использовать метамагию и Время так, чтобы отдалить бой с ним. Когда сюда вернётся Алиса, когда здесь будет оружие по имени Лиа, принесённое Краучем и Гвен, когда освободятся Ивицер и Морулис, когда наготове будет Элис... До тех же пор бой с Крисом следует отложить. Я думаю, что смогу обезвредить и его ловушку. Разрушь Время с полным согласием подчиняться моим приказам. Я даю обещание, что не причиню тебе вреда. Победа Криса — моё поражение».
