ТоП: уровень богов?
ДК: Эшелестница не ограничена обычными уровнями, которые ты будешь собирать с трудом, поскольку заботишься о делах команды, а не своём личном квесте и усилении. При определённых условиях можно получить уровень выше обычного максимума вместе со способностями прямого манипулирования аспектом. Похоже, что это нестандартная функция, предусмотренная Игрой на случай чрезвычайных обстоятельств. Не требуется достигать уровня богов, чтобы победить.
ТоП: ты хочешь, чтобы я стал богом?
ТоП: или корректнее сказать
ТоП: взошёл на богоуровень?
ДК: Мне всё равно. Моя команда действительно сильна. У нас достаёт как специалистов по тонкому воздействию, так сильных воинов. Но всё это не сработает против Хранящей. Твои силы ничего не изменят. В самом лучшем случае они позволят победить, она узнает об этом, просмотрев будущее, и ликвидирует тебя заранее.
ТоП: но эти силы помогут мне сбежать?
ТоП: потому что я симпатичен тебе
ТоП: ты даёшь что-то вроде личного шанса
ТоП: я правильно понял?
ДК: Тебе и твоей команде, да. Я сыграю только роль твоего гида по Игре, не более того. Чтобы не привлечь её внимание. И ты не должен рассказывать обо мне. Ты же не хочешь, чтобы она меня убила?
ТоП: пока что не хочу
ТоП: но это может измениться
ТоП: как только ты подставишь меня
ДК: Ты же понимаешь, что гид-спрайт обычно ведёт игрока через череду усложняющихся испытаний, чтобы помочь ему реализовать весь потенциал?
ТоП: если я умру
ТоП: информация о тебе немедленно распространится
ТоП: по всему медиуму
ТоП: всей стартосфере
ТоП: и я транслирую её в Дальнее Кольцо
ТоП: если там есть, кому принимать сигнал
ДК: Разумное решение. Как и ожидается от настоящего лидера команды, серого кардинала, управляющего из теней. Только не забудь выйти на свет, Разбойник Света, когда придёт время.
ТоП: я несколько смущён
ТоП: это не лесть, но мне приятно
ТоП: итак, что ты можешь рассказать мне о Крае указателей, дорог и адресов?
ТоП: и моём личном квесте?
ДК: Ну, твоя планета довольно большая, а квест очень сложный. Но обо всём по порядку...
48 Профессор: найти и ликвидировать
— Куда мы идём, сэр? — разрушила, наконец, напряжённую тишину Джинни. Они уже довольно далеко отошли от Большого зала, спустились на пару этажей вниз, в нежилую часть Хогвартса, соседствующую с кабинетом зельеварения.
— Меня тоже это интересует, профессор, — присоединился Том. Джинни бросила на того взгляд, наполовину возмущённый, наполовину благодарный. — Вас уже не волнует, что натворит та тварь?
Райс усмехнулся про себя и степенно ответствовал:
— Безусловно, волнует, мистер Риддл, но кроме неё по замку бродит ещё две не менее опасных, но более быстрых. И больше всего меня волнует третья из них — я не чувствую её вообще.
— А мы идём ко второй, да? — поняла Джинни. — А это не опасно, сэр?
— Очень опасно, мисс Уизли... но не со мной. И сейчас... Экспекто Патронум! — огромный бурундук из серебряного света прыгнул из палочки прямо в цель. Два патронуса зажали тварь с разных сторон, а просачиваться сквозь чарованный-перечарованный камень Хогвартса она была не в состоянии. — Мистер Фергюссон, вы в порядке?
— Да, профессор, — отозвался тот со стороны второго бурундука.
Джинни не отрывала взгляда от патронуса, Том пытался разглядеть, что за ним, а сам Райс вздохнул и облокотился на стену. Мерлин и Моргана, ну что за ужасный день...
— Мне... нужно немного времени, — сообщил он.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Джинни, мигом утратив интерес к патронусу.
— Усталость случилась, — ответил за него Риддл. — Два патронуса такой силы с такой частотой — удивительно, что профессор стоит на ногах.
— Тебя не спрашивали, Том, — огрызнулась Джинни.
— Мистер Риддл прав, — примирительно молвил Райс. — Обычный патронус требует сильной отдачи, а такой — истощает, не магически, а эмоционально. К счастью для нас всех, я достаточно опытный окклюмент, чтобы это пережить. Просто нужно... немного времени.
Несколько тестов — и подчерпнуть силы у статуэтки-символа, деревянного брелока, изображающей воина, опирающегося на меч и пристально смотрящего вдаль. В голове немедля всплыли образы давнего прошлого. Отдалённая, тающая реальность — и столь же «призрачные», нестабильные обитатели, готовые исчезнуть в следующий миг. Что-то среднее между человекоящерами и энтами. Воевали они с такими же причудливыми существами, и воевали яростно, смело, совершенно не сознавая, что в следующее мгновение их реальность может угаснуть или непредставимо измениться, отправив их в вечное забвение.
Он спас то племя — просто так, потому что оказался рядом, и шаман торжественно вручил эту статуэтку в знак признательности. Ни шамана, ни племени, ни самой реальности давно уже не существовало — но статуэтка продолжала хранить в себе первобытную храбрость, волю и боевой дух того племени, готового умереть, но не сдаться.
Райс часто обращался к этому случаю мыслями. Статуэтка казалась ему особенной. Символом того, что даже в самых безнадёжных условиях стоит держаться до последнего. Символом стойкости, после нескольких ритуалов ставшим своеобразной опорой в таких, как сейчас, ситуациях. Достоин ли он этого символа? Достоин ли он дара целой реальности? Достоин ли тех воинов? Этан не знал. Но прохладная сила и прищуренные глаза древоящера в очередной раз вымыли усталость и подготовили к бою.
— ...всё нормально? — он открыл глаза и снова вернулся к реальности. Хотел было ответить, однако вопрос предназначался не ему:
— Конечно, Джинни, спасибо, всё хорошо, — слегка запинаясь, ответил Грэм. — Это создание очень страшное — представляешь, оно ест воспоминания! Если бы не патронусы, мы бы уже забыли, зачем здесь находимся.
— Более того, вы бы забыли всю свою жизнь, — добавил Райс. — Я не бывал в Тихом Доме, но слышал о той реальности — далёкой, на границе нашего листа, тем не менее, очень стабильной и полной противоестественных созданий. Эта... сущность питается информацией и практически неуязвима. Любое заклинание, любое действие, даже бездействие, несущее ей вред, она может съесть, защищаясь — потому что любое явление несёт в себе информацию.
— Почему она не съела Хогвартс? — со страхом в голосе спросила Джинни. — И патронусы...
— Хогвартс и патронусы слишком... стабильны, чтобы их съесть, — объяснил Райс, легко улыбнувшись мыслям девочки. Не каждая сможет размышлять в такой ситуации. Определённо, истинная гриффиндорка — в лучшем смысле этого слова. — Кроме того, эта иносущность просто слишком слаба, чтобы съесть что-то масштабное. Даже одного человека она будет... откусывать. Но нечто меньшее, вроде заклинания или удара зачарованным клинком, пусть невкусно, но вполне для неё съедобно.
— То есть, тварь неуязвима для наших атак, — мрачно подытожил Том.
— Сейчас — да. Мистер Риддл, воскресите знания по моему предмету и напомните мне, пожалуйста, четвёртое правило инореальности.
— У каждой вещи, — на призрачном лице медленно проступила мрачная ухмылка, — есть оборотная сторона.
— Совершенно верно, балл Слизерину, — кивнул ему Райс. — Моя задача — подобрать отражение, форму, в которой это создание будет для нас уязвимо. Разумеется, я не мастер сферы отражений, но кое-что могу. С сущностями, подобными этой, неуязвимыми, но бестелесными, задача несколько упрощается — достаточно дать им тело.
И он начал действовать. Достаточно уж медлил и силы восстанавливал. Должно хватить — и на следующую тварь остаться. Родная палочка из посеревшей от времени кости неведомого зверя привычно грела ладонь. Он встряхнул её, выпуская из пальцев — и тут же поймал, но уже не палочку, а тонкий костяной шест, вернее даже, длинное копьё. Сосредоточившись, приподнял копьё и...
...граничные условия — обретение физической формы.
...«Трансинсаэпис!7;
...мириады отражений перепутаны пред внутренним взором.
...шелест пожелтевших страниц древней книги — он всматривается в картинку, и та оживает.
...статуэтка (на шее?) кладёт руку на его плечо, поддерживая и направляя.
...факелы выцветают, и тени крыльями летучей мыши смыкаются в глубине сознанья.
...реальность или сон?
...собственное дыхание осыпается осколками льда в бездну миров.
...и звонко стукает его о пол. Звон не смолкает, но разрывает границу между реальным и инореальным, причудливо перемешивая, меняя и его, и учеников, и патронусов, и коридор Хогвартса, и, конечно же, тварь. Райс отбрасывает ощущения перехода, по большей части не имеющие смысла, и оглядывается.
Пространство. Как он и желал, коридор расширился, отодвинув всех перенёсшихся дальше друг от друга. Вон стоит патронус — уже не призрачный, а вполне реальный, впрочем, со светящейся серебром шерстью. Бурундук резко прыгает за изгиб коридора пещеры, едва не сбивая чадящий факел. Джинни позади запоздало охает, а Том Риддл, вооружённый чёрным кинжалом, хмуро кивает ему, первым направляясь вслед за бурундуком.
— Будьте здесь, — велит Райс ученице, поудобнее перехватывает тяжёлое, уже не костяное, а металлическое серебристое копьё и, стараясь ступать тише, спешит за Томом. Резко оборачивается. — Мне не удержать вас здесь и сейчас, мисс Уизли, просто наблюдайте, если не можете подождать. Не вмешивайтесь, у вас нет опыта использования этого... оружия, — кинжал-палочка Джинни, изогнутый, не очень-то практичный, больше напоминает ритуальный. Какие возможности он ей даёт в этой грани? Не время проверять.
За поворотом пещера заканчивается — Райс выходит на небольшую площадку средь скал. С небес смотрит яркая луна, освещая начавшееся сражение. Посредине площадки — монстр. Шар коричневой плоти, из которого растут дрожащие, изгибающиеся щупальца. Часть щупальцев выступает в качестве ног, но большинство направлена в сторону. Некоторые заканчиваются острым когтем или шипом.
Бурундуки плавно скользят вокруг твари, изредка быстрым, почти незаметным глазу движением лапы отсекая рванувшееся на них щупальце. Взамен монстр отращивает новое — за секунду, не более. У другого края площадки замер, вжимаясь в стену, Грэм, а перед ним стоит Том, рядом с которым уже три отсечённых щупальца.
Райс приближается, внимательно разглядывая тварь. Шар и основания щупалец пульсируют, дрожат, будто дрожит воздух, само пространство или даже ткань реальности. Он здесь не весь. Райс прищуривается, подступая. Копьё в руке светится светло-жёлтым, лунным светом. Он не может коснуться своего аспекта напрямую, но чувствует, что материализованные патронусы и он сам — двигаются точнее и эффективней. Чудно.
Джинни позади охает. Испугалась? Хорошо — не полезет в бой. Копьё вперёд. Его свет жжёт монстра. Бурундуки замедляются, останавливаются. Тварь тоже медлит. Он приближается, держа копьё в деснице, а в левой ладони, сжатой в кулак, зажигается шарик лунного света. Щупальца рвутся к Райсу... и отскакивают от копья. Неприятный запах горелой плоти. Чудно.
Бурундуки напрягаются, готовые к прыжку. Том отсекает очередное щупальце — его прямой, тонкий кинжал окутан чёрной дымкой. Что за чувства воплотились в ней? Презрение? Ненависть? Отвращение? Или, быть может, саркастический яд? Сейчас — не важно. Копьё в сторону! Остриё отсекает щупальце, отсекает второе — остальные снова прочь, замирают: подрагивающие кончики направлены в его сторону. Дашь слабину — растерзают мигом!
Шаг вперёд. Кончики дрожат сильнее. Ещё немного, и тварь не выдержит. А все одновременно щупальца копьём не отпугнуть. Но верно подгаданный момент... Да! Левая ладонь раскрывается, и атакующие щупальца сгорают в серебряно-жёлтой вспышке. Бурундуки синхронно бросаются на тварь, опрокидывают её. Райс делает быстрый шаг, чуть приседая, и пронзает монстра копьём.
И это не срабатывает! Тварь шевелится, сквозная, прожжённая копьём дыра быстро зарастает, а само оружие, сгорая, выталкивают новые щупальца, растущие и растущие всё быстрее... Часть из них оплетает бурундуков, часть атакует профессора... чтобы быть срубленными чёрным кинжалом. Том напряжённо замирает рядом. И тут — вспышка озарения! — Райс понимает, что надо делать.
— Фергюссон, бросайте! — приказывает он.
Мера помогает: ножик Грэма, перевернувшись в воздухе, вонзается в шар остриём. И монстр замирает, правда, вместе с бурундуками.
— Уизли, сюда!
— Профе... — подбегает она.
— Высосите эту мерзость, — прерывает он. — Быстро!
Кривой кинжал без задержки — всем бы решительность Джинни! — вонзается в коричневую плоть.
— Ну же! — подталкивает Райс.
Розовое свечение разгорается вокруг кривого лезвия. Райс «включает» спектрозрение и видит, как жизнь создания течёт в мисс Уизли. Если она уже сейчас, даже не войдя в Игру, не говоря уж о восхождении на богоуровень, дающем прямой доступ к манипулированию аспектом, способна на такое, то что же сможет после?
И теперь он ясно видит её титул. Разбойница Жизни, не Вор, совсем нет! Жизненная энергия течёт и течёт сквозь кинжал, Разбойница улыбается, прикрывая глаза, а щупальца монстра осыпаются прахом. Сначала щупальца — потом и он весь, вместе с бурундуками. А потом осыпается прахом что-то за гранью. Значит, он был прав: монстр — лишь частичка большого монстра, нечто вроде эффектора, рта, которым некий сверхмонстр собирает информацию. Сможет ли Джинни уничтожить и его? Конечно же, нет — он видит, как канал, по которому та забирает жизнь, прерывается с другой стороны. Сверхмонстр, чем бы оно ни было, ожидаемо неглуп.
Джинни шатается, судорожно сжимая кинжал. Райс наклоняется и берёт руку с кинжалом — в свою руку.
— Всё хорошо, — мягко говорит он. — Вы всё сделали правильно, мисс Уизли.
— Слишком... много, — хрипло объясняет она.
— Попытайтесь сосредоточить жизненную энергию в кинжале, — советует Этан. — Уберите лишнее из своего тела, это может привести к неприятным побочным эффектам.
Она пытается. Не с первого, не со второго и не с третьего раза, но — получается.
— Может, отдашь лишнее мне, Джин? — ухмыляется Том, когда она с облегчением открывает глаза.
— Не дождёшься, — отрезает Джинни. — Лучше тыквам Хагрида, чем тебе!
— Ты в порядке, — удовлетворённо хмыкает Риддл. — Возвращаемся, профессор?
— Разумеется, мистер Риддл. Мистер Фергюссон, поднимите свою палочку и возьмите меня за руку, — Джинни Райс так и не отпускал — ей важна сейчас даже такая поддержка. — Вы хорошо сработали, мистер Фергюссон, мисс Уизли. Мистер Фергюссон, возьмите меня за руку... Да, вот так. Реверс Радикс!
Пустынный школьный коридор встретил их тишиной, и профессор отпустил руки подопечных, позволив себе облегчённый вздох.
