Метаанализ. Реконструкция анализа врагом: вероятность — 93,711%. Анализ негативных последствий... отсутствуют. Выполнение? Начать.
Флот Элис разворачивается против нового врага. Дроны Хастура, напоминающие его маленькие копии, налетают хаотически кружащимся роем. Начинается перестрелка, сперва ракетами и лазерными орудиями, а затем и площадными чарами. Магией, впрочем, дроны не владеют, компенсируя это самоубийственным поведением. Один удачно вонзившийся в корабль любого размера дрон вызывает цепную реакцию распада, оставляя от врага и от себя облако безвредной пыли.
Дроны взрываются. Весь рой исчезает в мгновенье ока. Просто Элис просто дёрнула за фундаментальные константы. Вот почему атаковать чистых богов физически — бессмысленная глупость. Хастур, однако же, неглуп. Его изощрённый ум, недоступный моему восприятию как целое, ум Тёмной Луны превосходит на порядок.
Флот Строителей, собравшийся в компактное построение, выставляет общие щиты, синхронизировав магопроекторы, и рвётся к цели, поливая пространство перед собой огнём из всех орудий. Не зря — сотни дронов-невидимок, избежавших взгляда Элис, разрываются на части. Флот ускоряется. Хастур движется навстречу. Флот атакует.
Синхронный залп тысяч и тысяч заклятий, усиленных кристаллами Рока, гаснет в блеклой желтизне. Поля безразличия, привычная, надёжная концептуальная защита окружает Хастур жёлто-призрачным туманом. Носящий Жёлтую Маску — под этим образом известен он. Элис фокусирует свет, вновь заигрывает с константами, и гамма-луч, с лёгкостью разрывающий планеты, вонзается в желтизну... гаснет, как и заклинанья. Элис касается полей, познаёт их природу... нет, лишь пытается познать. Поля безразличны. К познанию, к прикосновению, к любому действию. Всё, что входит снаружи, тает, исчезает, теряет реальность, ассимилируется дымкой.
Поля не могут окутывать Хастур целиком. Есть отверстие, есть вход-выход, полями не закрытый. Это то, что смогла выяснить Элис, и Хастур, точно подтверждая догадку, перераспределяет защитный туман. Чёрный зёв открывается навстречу флоту. Там, в немыслимой глубине, сквозь искривлённое пространство и изменённое время проглядывает красный глаз. Ядро. По слухам (ничего, кроме слухов, о Хастуре и не осталось) оно создано из голой сингулярности — чёрной дыры, с которой Морриган содрала горизонт событий. Звучит как полный бред, но это всё, что знаем я и Элис.
Зёв начинает светиться. В глубине, на микромасштабах, где пространство, время и материя сплетаются в таинственный узор, кое-что меняется. Мне сложно охарактеризовать это изменение, не углубляясь в физику и метафизику. Это отдалённо напоминает поляризацию, но без поляризации. Излучение, но без реального излучения. Меняется нулевое состояние поля. Или остаётся тем же, но меняется некая позиция относительно... чего?
Белый луч толщиной с Дерс несётся навстречу флоту — результат работы «устройства каскадного возбуждения». Этот луч неподвластен прямым манипуляциям элементом света. Он не движется. Он распространяется. Он не содержит энергию сам по себе. Он меняет её качество. Он не является достаточно упорядоченным процессом, чтобы его можно было перенаправить. Не является, однако, и полностью хаотическим. Одним процессом он не является также — это десятки взаимодействующих, взаимоперетекающих процессов, и если изменить один, то все остальные изменятся, чтобы сохранить гомеостаз. Неважно, сколько энергии приложить в попытке остановить каскадное возбуждение — разве что бросить в ответ чёрную дыру!
Элис выдёргивает флот из-под атаки, в распоследний момент нивелируя поля пространственной стабилизации, накинутые Хастуром для верности. Каскадное возбуждение стирает Проспит. Четыре луча, соединяющие СТБС, превращаются в четыре грани. Стена Сияющей Чистоты становится на пути каскадного возбуждения. Поглощает его без особенных эффектов.
Волна реальностной реформации падает в раскрытый зёв. Устройство каскадного возбуждения разрывает взбесившейся гравитацией. Флот, не снижая скорости, влетает в Хастур. Всё проходит так, как планировала Машина Разрушения.
Следующее нападение оказывается самым опасным из всех. Не дроны. Не ракеты. Не поля. Не каскадное возбуждение. На сей раз Хастур атакует на ином уровне. Информационно. И на этом уровне защита Строителей оказывается хрупкою скорлупкой. Искажаются программы управления звездолётами. Меняются мысли. Гаснут воспоминания. Пляшут потоки данных. Сознание самой Элис содрогается, отступает перед неожиданным ударом. И тогда она становится серьёзной.
Элла: Raise of the Conductor's Baton
Десять. Вас десять. Три мастера аспекта и семь игроков с помощниками. Восемь аспектов. Множество корректировочных компонентов. Твоя архитектура и архитектоника. Технология удержания не просто энергий, а самого пространства-времени — универсальная, легко масштабирующаяся технология Альянса. Именно с неё вы начинаете Творение, защищённые Стеной, защищённые тысячами хороших людей, жертвующих своими жизнями. В твоих силах сделать так, чтобы вы не допустили ошибки.
Соединяешь свой разум с разумом Элизы Даттон. Холодная уверенность Дирижёра, дотошность к каждой детали и, вместе с тем, отточенная способность видеть целое. Соединяешься с Верой Орловой. Свободное течение энергий, вырывающихся за пределы, наполняет тебя. Морулис — безбрежная и безначальная загадка. Джинни, Том и Седрик — хаотично управляемый эволюционный пульс. Джулия, Ханна и Энтони — единство душ. Кристо, Гарри и Гермиона — внимание и метавнимание как сознанье реальности. Сэм и Бета — противоречащие возможности, полнящиеся силой. Грэм и Миртл — разрушение причинности как хаос созидания. Марк Творцев — дрожанье смыслов, сцепка слов, являющая сущность.
Все они соединены со своими аспектами иль инструментами. Ты соединяешь их друг с другом, разделяя вместе с тем. Выталкиваешь на поверхность сознания — всех семнадцати сознаний! — Замысел, доформирующийся прямо на лету. Позволяешь им понять сквозь призму собственного разума. Все вы видите, что лепестки-эффекторы Храма заняли свои места. Облака Скайи полыхают отражённым светом Стен — Нелунное затмение не властно более над ними. Ты заглядываешь в меню алхимизации и материализуешь Отправитель — последнее устройство стройреестра Игры. Загружаешь в немного диковинный механизм Головастика — чудо генной метафизики.
Элиза взмахивает Палочкой. Отправитель отправляется к поверхности двойного Поля Боя. Вертится, вгрызается в неё, устремляется в самую глубь, в самое ядро, а Головастик растёт внутри. Нестерпимо тянется минута. Огромные трещины покрывают яркое, едва не слепящее Поле Боя. Из лепестков вырываются расходящиеся конусы тёплого жёлтого света. Пространство искривляется, комкается, сжимается. Прямо сейчас должен был произойти «Всеобъемлющий Квак» — как писали успешные игроки, самый прекрасный звук в их жизни — возвещающий рождение Лягушки Бытия — воплощения вселенной.
Но твой Головастик дефектен. Он был создан, чтобы захватить творческий потенциал и облечь его в промежуточную форму. И Храм эту форму удерживал сейчас — конусы, сузившиеся до белых лучей, сжали Зародыш Творения в шар с Платформу радиусом. Если бы вдруг кто-то помешал удержанию, если не было бы Стен, то вырвавшийся метафизический феномен обратил бы не то что сеанс, а громадную часть Внешнего Кольца в нечто несусветное. К счастью, Хранящая дала вам все мыслимые инструменты и даже парочку немыслимых — например, Ученика.
Консоль Платформы зажигается маленьким солнцем. Псионический свет, видимый даже непсионику — он не слепит, а лишь оповещает, что устройство перешло в рабочий режим. Ты ощущаешь миллионы информационных потоков, подключившихся к Элизе, вместе с ней — к вам всем. Многие из них — Ученик, его мягкая, успокаивающая и, вместе с тем, полная вдохновляющего предвкушенья воля. Большинство — интерфейс и сенсорика эффекторов, внутренних и внешних. Но некоторые... похоже, не один лишь Ученик скопировал себя в псионную матрицу Храма. Это разные взгляды — любопытствующие, высокомерные, отрешённые, забавляющиеся, скучающие. Есть среди них и одобрительные. Ты невольно улыбаешься в ответ, на миг касаясь древних сущностей, переживших бесчисленные Циклы.
Элиза взмахивает Палочкой. Жест скорее ритуальный — сейчас она управляет другой рукой, управляет мыслью, а не жестом. В игру (Игру) вступают незадействованные эффекторы. Сотни энергетических потоков Пустоты ударяют в многоцветный шар. Какое-то время кажется, что ничего не меняется. Лучи. Потоки. Тихое гудение, дрожь реальности, с трудом выдерживающей такую концентрацию всего этого.
Это происходит неожиданно быстро. Многоцветный шар проваливается сам в себя, стремительно сужается, грозя исчезнуть из сеанса... Элиза не успевает. Успевает Ученик. Энергопотоки исчезают. Сдерживающие лучи переключаются в обратный режим. Сжатие останавливается. Платформа сдвигается, плавно подлетает к шару в два метра диаметром, истыканному белыми лучами. Шар замирает в точности над центром Платформы — эффекторы специально расположились так, чтобы дать ей место. Ты подпрыгиваешь и делаешь сложновыразимое нечто. Один конец нити уже привязан к Сердцевине Камня. Другой привязывается к центру шара. Две разных сущности становятся единой целой, а самое главное, что нить определяет точку «выворота» шара. Что дальше?
Of grands and mirrors
Там, в центре сеанса, около Скайи, идёт великое сражение — битва за саму возможность будущего для всех здесь, и даже те, кто скрылся на Ковчеге, гарантий не имеют. Крис мог и желал убить и их. Не оставить от планов ничего — не только Хранящей, нет. Морриган помешает Модрон защитить Ковчег, а Крис его с лёгкостью сотрёт. Никакого наследия, никаких чудес и птиц — не останется ровным счётом ничего. Пустота, сплетённая с Яростью и усиленная до бесконечности, — никакого второго шанса. Всё, связанное с Хранящей Время, будет разрушено и уничтожено, если он победит.
О Крисе и Морриган позаботятся другие. О Песне — тоже. Есть дело, которое должна решить именно она. Возможно, ценою жизни. Она прожила так много... В неё вдохнули вторую жизнь. Вернули обратно после закономерной смерти. Якорь её будет использован, использован до самого конца, и она сгинет следом. Это последние часы, а может быть, минуты. Она намерена потратить их с пользой. Старая, но небесполезная.
— Вот ты где, — шепчет она, проглядывая сеанс сквозь отражения.
Тихо и осторожно крадётся тропами теней и зеркал. Иномагия снова с ней, а она — мастер. Нет, не мастер. Кажется, что она растеряла всё, что имела, за столькие века, но манипуляции странным образом даются ещё легче. Это и есть легендарное грандмастерство? Калейдоскоп видений так расходится пред нею! Пламя нарождается в ладонях. Выйдя в реальность, она выплёскивает его перед собою.
— А, это ты, — движением столь быстрым, что человеку показалось бы телепортацией, Ивицер уклоняется. Подставляет путь, и пламя гаснет там. — Знаешь, дорогуша, мне действительно не до тебя. Иди, посражайся с какой-нибудь Медузой, отрази в неё окаменение, будь добра.
— Кто-то должен и тобой заняться, — скручивает пространство заклинаньем, одновременно создавая тропы, чтобы разорванное сгинуло вовне.
— Мною-то за что? — хмыкает Ивицер, разрываясь на части, но перенаправляя тропы, чтобы собраться воедино на сантиметр дальше. — Не шалю, никого не трогаю, примус починяю, — рекомый примус падает не неё, увеличиваясь в размерах (или это она уменьшается?), погребая под своим днищем... Интуиция вопит об опасности. Она переворачивает взаимоотношения между собой, примусом и Ивицером. Ивицер поворачивает их в ответ. Примус обращается пылинкой.
Край Летних Легенд под ними сереет и обрастает щупальцами. Ивицер левитирует следом за ним к прочим пустым Краям: Жаркой Ночи и Вечернего Покоя, что висят на границе сеанса, превращённые в плоть бездны.
— Выучила пару трюков? — хмыкает он. — Иди, на Хастуре опробуй: Элис так просто не справится с Машиной Разрушения.
— Зачем тебе столько Варсиэра? — толкает его.
— За надом? — он отказывается толкаться, продолжая загадочные манипуляции с бывшим Краем под собой. — С чего ты взяла, что имеешь право на ответ?
— А если я спрошу иначе? — она улавливает связь меж ним и Варсиэром. Только улавливает, но этого достаточно. Осколок отраженья разрезает связь.
— Настолько уверена в себе? — тело распадается на атомы без выброса энергии. Отвечает с помощью другого тела, выступившего из-за зазеркалья:
— Насколько уверена, что ты ударишь в спину? — пропускает мимо нечто невыразимо-отвратительное. Ловит его взгляд и бросает через мимолётный контакт инфоконструкт, некогда сдержавший Тёмную Луну.
— Я остановил твою мать, — он выворачивает её наизнанку. Она меняет местами внешнее и внутреннее. — Только у неё было что-то, кроме спеси и грандмастерства. Лучше, чем эти твои ущербные версии чудотворства и Потока.
— У вас была ничья, — девять отражений разъединяют его на части. Каждая часть уничтожается за гранью уникальным способом.
— Технически она сдалась. Уступила моим требованиям, — ухмыляется он из-за спины. Она поворачивается, одновременно сплющивая его третье измерение в плоскость. — Что касается твоего вопроса, — он рефокусируется, обратно расправляясь, — то я замыкаю цикл. Если каким-нибудь загадочным образом, — смеётся, — меня ты остановишь, то это всё, — сеанс рукой обводит, — не случится. Ты, я, твоя мать, отец и благословлённый Нелуной лист, Хранящая, волшебство, всё, что ценишь, всё, чем дорожишь, будет вычеркнуто из метавремени раз и навсегда.
— Так, может, я этого хочу, — улыбается на его улыбку. — Что, если я разорву Великую Петлю? Ты того же хочешь!
— Я модифицирую Петлю — не разорву, — улыбка пропадает с его лица. — Почему же ты не на стороне Криса, глупенькая Фло?
— Я на своей собственной стороне, Ивицер Творцев. Я верю, что твоя смерть не разорвёт Петлю, а вот то, что ты делаешь — её модифицирует.
— Хранящей здесь нет, чтоб подтвердить мои слова, — пожимает он плечами. — Поэтому давай-ка быстренько умри и не мешай работать.
Элла: Instruments and players
— Вам нужно выбрать инструменты, — сказала Элиза. Ты поняла сразу — она не делилась, но идея слишком очевидна. — Что? Тонко управлять аспектами — штука, которой учатся веками! Я всё ещё учусь, — развела руками. — Есть обходные пути. Я перебирала все, и музыка — один из лучших. Типа Хранящая ж не зря назвала это Песней, Эллу — Композитором, а меня вот — Дирижёром? Мы должны будем сыграть, направить аспекты через музыку. Выбирайте инструменты! Кристо? Гарри? Гермиона?
— Мы не умеем игра... — Гермиона осеклась. Перевела взгляд на Сэма и обратно на Элизу. — Ты умеешь играть на всём?
