— Берегитесь, математические чудища! — восклицает Локонс, воздевая Зеркальный меч. — Я дифференцирую вас как последние константы! — и первым устремляется в атаку.
Symphony Impossible to Play: Metasong
Внутри четырёх Стен, на Платформе в центре Скайи, в окружении ярких лучей, удерживающих безграничный творческий потенциал (умноженный сам на себя) и сиренево-фрактальную Песнь, стоят игроки. Одна прядь-ссылка которой оттянута в отдельный «алхимический котёл» — Элиза и Элла подготовили её к продолжению, «расплели», чтобы заново переплести. Песнь как новый музыкальный инструмент, более сложный, соединённый из нот и вариаций инструментов простеньких, вроде эхо, аспектов, душ или богов, ждёт, когда на ней сыграют, наконец.
— Я спрашивала кого-то из вас, — произнесла Элла с напряжением, — какая у вас мечта. Других как-то не успела. Сейчас самое время, друзья. Мы направим Песню исполнять мечты. Не любые, но мы постараемся? Джинни, ты мой игрок-клиент и первая вошла в сеанс. Чего ты хочешь?
— Чтобы Песня не разрушила Хогвартс и Ковчег, — без капли раздумий ответила та.
— Я... поняла, — улыбнулась Элла. — Об этом уже позаботились, но я поняла. Элиза?
— Смягчить, — отозвалась та. — Но от чего? Типа сейчас Песнь как таковая...
— А это моя мечта, — качнула Элла головой. — Я хочу, чтобы Песня давала замену иномагии, волшебству и всему такому. Я хочу, чтобы каждый мог стать выше. Мы смягчим мою идею. Назовём этот метамодуль — Мечтатель.
Песнь кружится в сфере, повинуясь Ведьме и Шаману в направлении, указанном Магом и Провидицей.
— Следующий! — крикнула Элиза, пока кружится, формируется основа метамодуля, используя пятую мелодию эффектора на самой же Песне.
— Пусть оно даёт смысл, я хочу найти себя, — неожиданно для всех сказал Марк.
— Будет, — Элла закрыла глаза, полностью сосредоточившись на процессе. — Ещё!
— Ограничь трансцендентность, — попросила Джулия. — Я хочу, чтобы у каждого был выбор, идти дальше или нет. Не так, как у меня!
— Принято, — Песнь искривила саму себя. Петли дрогнули, но пока не распрямляются. Рано. — Дальше!
— Давай без супероружия, — буркнул Сэм, держа за руку Бету. — Разнесут там все миры. Ну или пусть его не сразу получают, а?
— Хорошо, — напряжение между метамодулем и Песней возросло, удерживаемое Палочкой и Мерой. — Больше по Мечтателю!
— Я хочу, чтобы ничто не уходило в никуда, — предложил Грэм. — Чтобы Песня не стирала разнообразия, чтобы можно было как-то прошлое восстановить. Не как в иномагии, — невесёлая улыбка.
— Ограничения приватности должны быть, — вмешался Кристо. — Пусть можно будет от этого защититься или сделать нерентабельной добычу информации.
— Равновесие между требованиями... — буйство сиреневых красок, — установлено.
— Оживи ревенантов, — спокойно пожелал Морулис.
— Уже включено, — отозвалась Элла. — Потенциал развития... я... больше не удержу, давай, Элиза!
Смещение. Искажение. Изменение. Передача ссылки по ссылке. Передача напряжения. Перераспределение. Готовность.
— Так, — Элла открыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула. — На Мечтатель мы потратили почти весь потенциал. Напряжения хватит ещё на три метамодуля, и они будут... мощными. Энтони?
— Инома...
— Уже, — отрезала Элла. — Я слышала, что ты думал о путешествиях между мирами?
— Да, — смешок. — Ты хочешь...
— Ты — хочешь? — перебила она. — Песнь соединит миры, вселенные и реальности?
— Давай, — махнул он рукой.
— Метамодуль Интегратор... — новые витки Песни намотались на Палочку и сформировались в нечто. Нечто, определённо более простое, чем Мечтатель, но простота эта компенсировалась необоримой силой, вновь зачерпнутой через эффектор, — готов. Вера?
— У меня нет особых желаний, — развела та руками, то и дело превращающимися в ветер. — Разве только, чтобы где полетать было? Побольше места! Чтобы ветер разгулялся!
— Будет, — быстрый кивок.
Быстрое же движение Палочкой, простое и несущее безумное количество смысла. Сквозь эффектор до идеи Палочка дотягивается — той, на которую указывает Элла через модуль-интерфейс по модулю-замыкателю в модуле-пространстве.
Соединение. Расширение. Форма. Метаформа. Метарасширение. Метасоединение. И метасмысл.
— Метапространство, — выдохнула Элла, — готово. Морулис, нашёлся?
— Скрой её, — ухмыльнулся он, — с именем в одно.
— Свободную ссылку-самоуказатель через новый моду... — оборвала, уйдя в контроль того, что делает раздвоившаяся... растроившаяся... размножившаяся в бесконечность раз Палочка. — Сделано, — выдохнула она. — Элиза, модулем-архитектором петлю закрываем на счёт три! Раз? Два! Три.
Три петли, намотанные друг на друга, смыкаются четвёртой — метамодулем-архитектором, последним штрихом структуры и метаструктуры Песни. Напряженье достигает пика. Петли распрямляются, высвобождая бесконечное количество энергии. Энергия моментально распадается по возможностному и метавозможностному полю. Песнь полностью перетекает, самотрансформируясь, буквально пропуская саму себя через саму себя четырежды (и бесконечное число, на самом деле, раз, но эта бесконечность сжата в мгновение ударными и паутинкою внутри), а Палочку Элизы утягивает внутрь этого водоворота.
Свежий ветер, повинуясь хотенью Веры, вымывает усталость из Эллы и Элизы, опустошённо взирающих на получившийся метафрактал. Метапеснь уже не дрожит от напряжения. От напряжения дрожат эффекторы Храма, удерживая её от распространения. Но есть в этом что-то незавершённое, что-то, без чего нельзя пока начать.
— Твой выход, Марк, — тихо сказал Морулис. Пустота взметнулась в нём, поляризуясь перед действом.
— Сосредоточься на том, чему тебя учила Виола, — успокаивающе шепнул Дамблдор. — Будь собой.
Элиза отошла в сторонку. Элла извлекла из капчалога зелёный протоспрайт. Спрайт коснулся Песни. Его цвет моментально был поглощён ярким цветением сирени многомерья. Метафрактал приобрёл новую степень свободы. Храм начал медленно поднимать его вверх, к радужному шару безграничного потенциала, где заботливо вписанные в Головастик лакуны ждут заполнения явлением высшего порядка. Марк шумно вдохнул. Морулис простёр ладони. Шар коснулся Песни.
Это было слово. Марк произнёс единственное Слово — Слово, от начала и до конца сокрытое взметнувшейся Пустотой. Пустота окутала Слово, соединилась с ним, как Потенциал соединялся с Песнью, и ссылка последняя открытая закрылась, как только Песня Имя получила.
Имя это было невыразимо и без Пустоты — лишь существо, обладающее масштабом и могуществом демиурга, Творца миров, в одиночку заменяющего Храм и хор Зел-Нага, имело бы шансы его постичь и повторить. Пустота и неожиданно присоединившееся к ней Дыхание исключили и эту возможность. Песнь будет непостижимой и свободной, имеющей Имя, но никогда никем неназванной, кроме Марка. Разум же Марка — отнюдь не разум демиурга. Имя мигом выветрилось из него.
Морулис напрягся. Пустота изменилась. Её пульсация стёрла, размыла цвет и свет — отныне Песнь будет невидимой, незримой сама по себе — побочные эффекты не считаем. Пустота, вторгшаяся в финальное прототипирование, обрела частицу безграничного Потенциала, потратила его, чтобы никто, нигде и никогда Песнь не познал, будь то трижды бог и демиург.
Выдавив из себя все силы, они вместе опустились на тёплый пол Платформы — Марк и Морулис, подхваченные Дыханьем-Верой. Но они продолжали смотреть. Никто им не помог прийти в себя — остальные тоже смотрели и не отрывались. Смотрели на завершение слияния, на то, как сверкание Потенциала и глубина сирени исчезают, сливаясь воедино, как занимает своё место Имя, как прекрасны расправленные петли, как дрожит ткань реальности — не от Песни, но от плотности энергий, которыми манипулирует Ученик, удерживая прозрачную непостижимость.
Храм не справляется. Шар начинает расширение, несмотря на море вливаемой энергии. Или ему благодаря? Платформа плавно движется назад, к облакам.
— У вас есть пятнадцать минут до разворота, — сообщает Ученик.
Следующую минуту все просто осознают, что сотворили. Пытаются принять. Получается не очень. У меня, к слову, получается никак. То есть, я догадывался, но догадываться и видеть...
— Уловка Эллы, — напоминает Элиза. — Морулис, Вера, Сэм, Бета, Кристо, вы владеете аспектами — вам нельзя идти, вы поможете во внешней битве.
— А ты? — бросает Элла, эссенциалистикой восстанавливающая силы Марка и Морулиса, а потом и остальных. Мягкими порывами Дыхания к ней присоединяется Вера.
— Извини, — опускает глаза. — Простите все, я не останусь в сеансе, только помогу, и... есть личное дело.
— Мы понимаем, — мягко улыбается Джу.
— Быстрее, — напоминает Элла. — Альбус, Конфи?
— Я с тобой, — отзывается ИИ индустриалов. Дамблдор просто кивает, подходя. Элла капчалогирует их.
Джулия капчалогирует Джинни и Тома.
Марк — Грэма, Элизабет и Седрика.
Энтони забирает Ханну с Гарри и Гермионой.
— Три минуты, — сообщает Ученик. Платформа входит в облака Скайи, отступая от границы ширящегося шара Песни-раскрывающей-Потенциал. Облака тают, исчезают в невидимом метафрактале.
Четыре одинаковых чёрных ножа, простых ножа панцирников прямиком из Дерса — их прихватил Сэм. Последние взгляды. Сила Дыхания дарит решимость игрокам, а ножи затачивает едва ли не до толщины молекулы. Четыре взмаха. Четыре головы слетают с плеч. Элла Мэйдж. Энтони Даффи. Марк Творцев. Джулия Сайнс.
Взмахом запасной палочки Элиза приводит тела в порядок и убирает кровь. Последняя минута. Выходят из строя энергосистемы станций. Стены гаснут — Кагуцути умирает. Последнее облачко Скайи попадает внутрь Песни. Элиза, Вера, Бета, Сэм и Ксено склоняются над мёртвыми телами. Шар сжимается обратно. Сверхсветовой двигатель, модифицированный Джеймсом, подключается к энергии Зел-Нага. Морулис сосредотачивает Пустоту, Вера же — Дыхание. Песнь высвобождается наружу.
The Battle of Future: In the beginning
Нелунный луч преодолевает поля безразличия. Хастур фокусирует эти поля на человеке, твёрдо вставшем на его поверхности — чёрной, бугристой, поблёскивающей, будто кожа огромного космического жука. Ивицер приоткрывается своей Силе и смеётся:
— Я никогда не буду равнодушен, глупый недоробот! Нелуна есть смешение.
Поля безразличия гаснут, значительно напрягая энергосистему Машины Разрушения. Хастур выпускает десять концептуальных метаядов, сотни ядов комбинациями порождающих, которые, в свою очередь, порождают новые яды и метаяды, фрактальным каскадом уничтожая всякую структуру, всякий разум, всякую жизненную форму. Ивицер обращается к глубинам Нелуны, к Силам, что были ассимилированы. Первым выпускает Ветер он Порядка, и яды останавливают свою активность, мёрзнут, кристаллизуются. Ивицер, улыбаясь, сдувает фрактальные кристаллы прочь — они уже сломаны, тонко рассчитанное равновесие разрушено касаньем чуждой, незнакомой предельной истины, метафизики, к которой Хастур не готов.
Метафизическим искривлением, пусть даже и стабильным, в отличие от Фаэр, Машину Разрушения не взять. Ветер Порядка скользит по «шкуре» Хастура, но тот моментально меняет, трансформирует границы своего присутствия, создаёт метафизические якоря, контратакует, намереваясь высвободить частицу «энергии», заключённой в связи между высшим и низшим, что в обиходе душою называют.
Ивицер парирует атаку вихрем Тёмного Безумия — ещё одной ассимилированной Силы. Затем использует то, чему научился во время битвы с Сиренью в давние эпохи. Простой трюк, едва касающийся Забвенья — Силы, которую Нелуне вобрать в себя нельзя. Ивицер — не просто жрец Нелуны, он — один из искуснейших иномагов, которые существовали, существуют и существовать будут. Он ускользает от вниманья Хастура, от всех миллионов способов воспринимать и контролировать внешний и внутренний миры. Съедает Силой Временных Мерцаний верхний покров Хастура в радиусе сотни метров. Пикирует, подгоняя себя Ветром Порядка, путая защитные системы Тёмным Безумием, в самый низ. Туда, где виднеется частица настоящего Хастура, Носящего Жёлтую Маску — белёсый материал, лишь кажущийся уязвимым. Он может делиться, размножаться — по-настоящему, а не как Гидра, и каждая частица связана с другой, сохраняя сущность Хастура живой, единой, пока цела хотя бы одна белёсая пылинка.
Одно касание. Торжествующая улыбка. Ивицер применяет средство, которое не понимает. Средство, которое передал ему Инфуцор. Средство с той стороны Великой Петли, Большого Цикла — как его бы ни называли. Средство, которое в своё время сработало более чем успешно, пусть и против совсем другой сущности, средство, созданное человеком, который о Хастуре, должны быть, не узнает никогда.
— Приятного знакомства с расщепителем милашки Нелл, — желает Ивицер.
В следующее мгновение связь между элементарными частицами Хастура прекращается на концептуальном уровне. Ивицер прикрывается магическим щитом — распад высвобождает громадное количество потенциальной энергии, по большей части, корёжащей пространство, но не обходится и без жёстких гамма-лучей. А затем он, прикрыв глаза, натравливает частицы Варсиэра на довольно беззащитную поодиночке Хастурову пыль. Открывает глаза, чтобы посмотреть на флот Элис, дающий в него залп.
— Ну, награда за успешную работу — ещё больше работы, — хмыкает он, перебирая Силы чрез Нелуну, чтобы парировать сначала магию, а затем атаки Элис. — Давай-ка так, дорогая Элис. Ты обещаешь, что не тронешь Крак, а я, в свою очередь, позволю тебе существовать и дальше. В конце концов, — он ухмыляется, — ты тоже станешь частью высшей Силы, Силы, что соединяет разности. Что скажешь?
Элис усиливает электромагнитное взаимодействие в три триллиона раз для тела Ива. Ивицер обнуляет эту атаку практически в то же мгновение, когда она начинает действовать, Силой Временных Мерцаний.
— Будем считать, что выбираешь смерть, — пожимает он плечами, с интересом поглядывая в сторону, туда, где на фоне туши Гидры размером с полтора Проспита скрещиваются клинки.
Скрещиваются клинки! Звёздами вспыхивают энергии и воли. Реальность ломается и тут же становится на место. Идёт великий бой, где Алиса теснит Морриган, а Лиа — Криса. Чёрный рок, грубая ярость, обезумевшая пустота разбивается о тихое одиночество, стойкое равновесие в кружении чаинок. Выверенная воля раскидывает, последовательно давит реальностные штормы, аннулирует искривления и обращает искажения. Спина к спине сражаются Морриган и Крис, не отступая, и в жажде мести черпает силу Крис, а сознанье Морриган горит азартом. Новые и новые высшие технологии достаёт она из домена, заставляя Алису останавливать нападение, чтобы адаптироваться. Целенаправленно встречается с клинком Лиа Меч Криса — резкие, быстрые, сильные блоки не дают Лиа шанса нанести решающий удар.
И выглядит всё так, будто бы Крис с Морриган проиграли. Что кончатся, рано или поздно, технологии у Морриган. Что Крис, загнанный в тупик, пропустит, рано или поздно, идеально исполненный удар от Лиа. А там, на изнанке сеанса, гибнет Наблюдатель, и Моргана уничтожает существо Забвенья, побеждает в столь принципиальном для неё бою, закрывает прореху. Пленитель, правда, поглощён Глуроболхом, но Моргана справится и с ним. Рано или поздно. Не слишком ли поздно это всё произойдёт?
