— Ты прав, — резко кивнула. Техдвери неспешно отползли в сторону, и вы с Альбусом с тихим лязгом поднимались по узкой винтовой лестнице. — Я не могла предсказать все последствия, и даже со смягчением от Джу и Элизы, Песня может привести к такому результату. В таком случае, я бы спроектировала некую систему, которая не была бы похожа на челове... погоди-ка, но такая Система уже есть! Основанная на соединении разумов, на иерархическом принципе и, одновременно, глубоком индивидуализме, интегрирующая в себя разумных существ или целые цивилизации! Получается, — хмыкнула ты, — проблему кто-то решил за меня.
— Удобно, — легко улыбнулся Альбус. — У умных людей мысли — сходятся. Но знаешь ли ты о Системе достаточно, чтобы быть уверенной в её соответствии?
— Мне бы самой разобраться, чему надо соответствовать, — отозвалась ты, кликая на сенсор вызова техлифта. Нет отклика. Или индикатор сломан, или лифт. — Я умею оптимизировать, но как оптимизировать общество из людей с разными интересами, целями и смыслами? Джеймс говорил, что в Системе за это отвечают Арбитр и Архитектор. Хотела бы побеседовать я с ними... Система не враждебна мне. Нам найдётся о чём поговорить. Должно быть, Система собрала огромную статистику по устройству цивилизаций, соединённых Потоком! И в метаэтике должна разбираться получше меня или тебя. И в инженерии, и в науке, и в управлении самим Потоком!
— Хороший план, что будешь делать после. Похоже, лифт не работает?
— Похоже, — скривилась ты. — Поедем на храмовом метро. Я позаботилась, чтобы там было резервировано всё, что можно, и что нельзя — тем более. Ненавижу поломки!
Спустя полчаса пути в молчании, вы вышли из техтоннеля обратно в боковой секторальный коридор, направились туда, где он соединяется с магистральным коридором, откуда, в свою очередь, рукой подать до станции метро. Тебе было немного не по себе идти по пустой улице: ни человека, ни нормального освещения, ни виртуальной разрисовки. И тишина, нарушаемая только вашими шагами да мерным гудением вентиляции.
— Итак, мы идём за талисманом? — осведомился Альбус, которому, похоже, надоело молчать. Интересно, почему в твоём окружении тебе одной молчать нескучно? Столько мыслей надо продумать, столько всего рассчитать и смоделировать!
— Не только, — ответила, тем не менее, ты ровно, сохранив обдуманное в инфопакет. У тебя их за сеанс сколько тысяч накопилось? На следующий год обеспечила себя пищей для осмысления — не говоря о размышлении! — Мы запустим генератор поля автоупорядочивания. Он восстановит Храм от любых повреждений и, разогнавшись, запретит любое... отклонение от нормы. С рабочим генератором Крак будет... висеть? В общем, пребывать вечность: ему не будет грозить ни энтропия, ни какие-нибудь концептуальные вмешательства. Даже без Ма... талисмана это практически невозможно из-за нашего положения относительно Потока и Сердцевины Камня, но мне хочется большего.
— Как поле автоупорядочивания будет взаимодействовать с Потоком? — поинтересовался Альбус со скрытым намёком, что последствия взаимодействия могут быть непредсказуемо-любыми.
— Никак, — улыбнулась ты. Немного самодовольства — заслужила. — Генератор работает через реальностность, через Бытие, а Потока в Бытии нет. Он полностью смещён циклоконве... не важно, как, — говорить об устройстве Потока, даже со всеми страховками и защитами, — плохая идея. Это ты оставишь для себя лично. Элиза многое чувствует, но она не обладает полным виденьем и настоящим пониманием — только чувством. — Важно, что Потока буквально нет в Бытии. Его нельзя потрогать, никакое из фундаментальных полей его не касается само по себе. Он не взаимодействует с физической реальностью, кроме как через эффектор и интерфейс. Поле автоупорядочивания не тронет интерфейс. Эффектор, в свою очередь, нужно направлять через интерфейс, и сейчас на Краке нет никого, кто бы захотел и сумел на это поле повлиять... — пауза. Ты и о вортигонтах не догадывалась. — Надеюсь.
— То есть, магия... — ожидаемое уточнение.
— Нет. Магия искривляет локальное ордополе, Поток, во-первых, достраивает, расширяет, во-вторых, не локальное, а глобальное ордополе. Что касается Воли, то из-за специфики обращения Бытия ци... не важно, чем. Воля соединена с Истиной, образуя подобие... псионики? Но она находится «в другой плоскости», нежели нормальная псионика, — ты уже проверила это. Дотянуться до Потока псионикой... можно. До интерфейса и не более того. Метаинтерфейс включает в себя и псионный тоже. — Поток образует нечто вроде возможностно-метавозможностного поля. Это аналогии, конечно, — вздохнула ты. — Поток целостен, неделим, это одна большая возможность, если можно так выразиться, просто разная в зависимости от обстоятельств и, в то же время, одинаковая. Можно закрыть эту возможность, но изменить... Честно говоря, не знаю, как. Это как идея. Можно забыть о ней, можно стереть информацию, но саму идею? Идею нельзя уничтожить или изменить. Поток похож на унитарную идею, «подвинутую» к реальности вплотную. Поток спрямляет иномагию, перпендикулярен плюс-бытийным манипуляциям, хотя, кажется мне**, с их помощью можно упростить пользование Песней. Предельной воле не за что уцепиться, предельная истина только расширяет пространство возможностей Потока, не трогая его, божественная власть работает с причинами и элементами, а не возможностями, но может коснуться интерфейса, а волшебство искривляет ордополе, но Поток — это не ордополе, а дополнение к нему? Я не во всём уверена, нужно экспериментировать и изучать, но шансы, что кто-то дотянется до Потока как до концепции — почти отсутствуют. Уязвим сверхъякорь — поэтому мы здесь.
____________________________
*Ничего сложного. Поток на Эстусе был отрезан от «основного» Потока тонко перенаправленным выбросом Великой Бури. Думаю, у читателя найдутся идеи, кто же занимался этим перенаправлением. Таким образом, из «большого Потока» Эстус был удалён самим Потоком. Структурно это выглядит как лишение присутствия сверхъякоря — и всех квинтэссенций вместе с ним. Однако модуль-формовщик остался и продолжал генерацию Потока самостоятельно — пусть без квинтэссенций и Лома не работал модуль-замыкатель, он пытался. И эти попытки — причина, почему Фло пошла на локальное замыканье ноосферы. Они же — причина, почему локальное замыкание было вообще возможно. Все модули были на месте, по-прежнему работало единство концептуальное аспектов, благодаря формовщику продолжалась автогенерация — слабее. Вышесказанное есть также причина уникальной ситуации, в которой на Эстусе возможно было одновременно обладать плюс— и минус-бытием.
**Совершенно верно.
Beyond, but Inside: Sylph
Бесконечное море возможностей. Океан невероятностей. Безумная бесконечность! Твоя душа плыла сквозь неё, твоя душа была заполнена ею до краёв. Ты была Песней, и Песня была тобой. Не соединение, но слияние. Прекрасное, страшное, восхитительно-пугающее! Ты была Циклом и была той, кто стоит над ним — тогда, в прошлом, когда получила в дар луч Сайика. Сейчас ты была Песней, чувствовала ей, думала через неё, жила ей, и тело, и разум казались несущественными мелочами — там, в вышине, Песнь касалась сущности всех тел и разумов, и каждое сочетание можно было воссоздать, воплотить, реализовать: каждая комбинация, каждый мир мог стать реальным. Ты созерцала карусель, истинно бесконечную карусель элементов, на которые распадалась там, в вышине, из которых могла быть собрана другая Джулия. Созерцала и готова была созерцать ещё вечность. Песнь питала твоё тело, всё мирское осталось позади — бессмысленная точка на фоне открывающегося вида...
— Пфу! — резко поднялась и мотнула головой, фокусируясь на одной точке, одном элементе... вернее, этот элемент взял и сфокусировал тебя в себе!
— Приходи в себя, Джулия Сайнс, — холодный хриплый голос. Того, кто облил тебя водой!
Проморгавшись и протерев глаза, уставилась на этого кого-то. В коричневом плаще и ржавых доспехах на тебя смотрел мертвец! Буквально мертвец — ни одной эмоции, и лицо... это не могло быть лицо живого человека!
— Что... что ты такое? — попятилась ты, выхватив палочку из капчалога.
— Ревенант, слуга Хранящей Время, — ответствовал он, чуть поклонившись. — Я сражался против призванных Морриган созданий, прежде чем исчез и появился здесь. Ты была жива, но не в себе. Я попробовал волшебство — оно не сработало. К счастью, у меня сохранилась фляга с водой — с тех пор, пока был жив, — это сколько той воде лет?! — Должно быть, ты тоже иномаг, но служба в Тихом Доме, служба у Хранящей меня закалила: пришёл в чувства раньше.
— Я не иномаг, — выдохнула ты. — Лучерождённая. Песня... — ты ведь знала её имя. Мирское, а не сказанное Марком. Ты не посещала Эстус, но была рядом со сражающейся Фло. — Поток. Поток наполнил то, что раньше наполнял мой луч. Я чуть не утонула в нём!
— Он вернул меня, — с усилием, как будто с непривычки, улыбнулся ревенант. Ты вдруг поняла, что это правда! Его лицо... оно не было лицом мертвеца. Казалось им при первом взгляде. При втором — это скорее лицо очень больного и старого человека. Старого, больного — но живого. — Я чувствую прикосновения воздуха. Я вижу настоящие цвета. Слышу подлинные звуки. Запахи и вкусы! Мы, мёртвый народ, пробовали заменять это иллюзиями, протезами, волшебством — всё зря. Поток вернул мне жизнь, чтобы я хранил твою.
— Почему я не могу читать твои эмоции? Ты не знаешь, как сюда попал? — выпалила, опуская палочку. Он не выглядел враждебным. Не то чтобы ты умела определять враждебность, как обычные люди! Разучилась, привыкла полагаться на эмпатию — а потом появилось знание.
— Я не владею Пустотой, но сокрыт ею, — молвил ревенант. — Пустота вплетена в моё тело и мой разум, как доспех. Ответ на твой второй вопрос будет таким же — то была Пустота. Некто размыл моё существование и сосредоточил около тебя. Лишь одно существо в сеансе владеет Пустотой на таком уровне — то владыка мой, Морулис. Я — Итолл, старший разведчик. Мой меч ныне ведёт ваша воля, госпожа Сайнс, — ещё один поклон. У него действительно был меч — в старых, грязных ножнах.
— Извини, что я не могу... вылечить? — ты ещё раз осмотрела его. — Лучи Велисо размываются, не дотягиваются, иначе я бы вернула тебя в форму!
— Я в форме, — лишь ответил ревенант. Ты не успела моргнуть, как он выдернул меч, сделал быстрый выпад и вернул обратно в ножны. — Внешний вид не имеет значения. Я дышу, я жив — это главное. Вы участвовали в создании Песни-Потока, госпожа. Я буду защищать вас от любых опасностей.
— А как насчёт Джинни? — спросила ты. — Она ведь тоже...
— Госпожа Уизли достаточно сильна, чтобы позаботиться о себе сама, — невозмутимо ответствовал Итолл. — Я не могу защищать всех одновременно. Выбрал вас.
— Ну хорошо, — вздохнула ты, надеясь, что никакая защита не понадобится. — Сейчас я свяжусь с Эллой и извлеку Джин с Томом. И не осматривайся с таким подозрением! В этом месте безопасно, Джеймс, Элла, Алиса...
— Безопасных мест не существует, — железобетонная уверенность.
— учёнаяУчёная [УУ] начала интересовать настоящуюВолшебницу [НВ] в {general_time_failure} -
УУ: Элла, привет — ты здесь? Всё — в порядке?
НВ: Я здесь? А с тобой? Я пыталась связаться раньше?
УУ: Я — едва не растворилась в Потоке. Меня привёл в себя Итолл — ревенант, посланный Морулисом. Как все остальные: в чате молчание:(
НВ: Никто больше не отвечает? Я вытащила Альбуса из «бытийного шока». Наверное, Марка и Энтони некому вытащить?
УУ: Это — плохо. Если Морулис послал стража — есть опасность
НВ: На записях камер наблюдения орудуют вортигонты. Я думаю, их перевербовал или исказил Нелуной Ивицер? Не могу добраться до серверов, не знаю, что происходило во время запуска, но вортигонты разрушили магистральные узлы инфосети. Внешние камеры транслируют нарастание хаотических флуктуаций. По расчётам Конфи, у нас есть неделя, пока не начнёт флуктуировать сужение внешнего, разомкнутого Потока и не падут щиты. Это крайний срок, подозреваю, что вортигонты и кого бы там ещё ни оставил Ивицер идут к центру станции. Мы должны успеть раньше и остановить их.
УУ: Разве Инфуцору — не выгоден Поток?
НВ: Технически отсюда можно как-то повлиять на Поток как целое? Я не знаю, как, но я всего лишь человек, а Инфуцор — бывший высший агент Системы, совмещающий предельное бытие, предельную истину и доскональное знание Потока. Мы не дадим ему шанса попробовать.
УУ: Элла, остановись, пожалуйста: ты ведь понимаешь, что «настоящее» знание Потока есть только у тебя самой? Ты — и только ты — близка к пониманию Песни: ты её разрабатывала, вместе с Элизой творила метапеснь. Что будет, если ты попадёшь в руки к слугам Ивицера?
НВ: Я думала над этим? Сохранность Крака перевешивает мою потенциальную ценность в руках слуг Инфуцора? Они — не он, связаться с ним отсюда невозможно, за пределами Крака мои знания имеют малую ценность? У нас четыре шанса спасти Крак, и два из них под вопросом?
УУ: Не! — говори! — так!
НВ: Извини? Я не знаю, что с Марком и Энтони? Я бы хотела просить тебя помочь им или пойти сама, но не имею права? Давай будем считать, что это «бытийный шок»? Альбус бы пришёл в себя и без моей помощи, придут в себя и друзья?
УУ: Давай... Будем считать! Расскажешь: об этом шоке? Мне — в себя Джинни и Тома приводить?
НВ: Хорошо, я изложу основные моменты, Альбус поможет? Ты по-прежнему отрезана от Солнца?
УУ: Угу: настолько, что место луча занял — Поток. Но я же целитель разумов и душ — ты помнишь?
НВ: Будь предельно аккуратна с эмпатией, действуй очень медленно и плавно? В сущности, ты будешь действовать через эмоциональный аспект разума, и примерная методика такова...
Первым ты извлекла Тома, предположив, что его случай будет проще. Его глаза резко раскрылись. Ты мгновенно охватила его лоб руками, способствуя эмпатическому контакту. Мельком отметила, насколько проще он происходит: Поток, стелящийся, точно ластящийся к тебе, загадочным образом помогал, давал силы... поняла, что нужно быть осторожней. Лишние силы — это очень опасно для эмпата. Ты сделала нечто, отстраняясь от Песни, полностью уходя в свою способность.
Это было сложно. Не трудно, а именно сложно. Будто бы вслепую проводить хирургическую операцию. Ты знала от Эллы, что примерно произошло, но не могла видеть сама. Ты касалась участков сознания, где-то догадываясь, где-то вычисляя, что реагирует и как, чтобы это «что-то» вернуть в норму. Вернее, не в норму — нормой для Тома давно стало неправильное, болезненное состояние полубытия, постоянного ощущения собственной неполноценности, сомнения, что он, в общем-то, существует, есть, что живой, а не воспоминание, временно в реальность вернувшееся, которое однажды лабиринт вернёт в себя — теперь уж навсегда!
Том помогал тебе. Не сразу, но он применил нечто особенное — причём иномагическое, но работающее и без иномагии? Будто бы схватил себя за волосы и вытянул из болота! Это и есть то, чему научил его Эшер? С определённого момента именно он делал всю работу, а ты лишь нивелировала последствия, помогала ему не сломать психические «руки и ноги», пока выбирался из-под осколков прошлого в новый мир.
