— Именно, — теперь ты ловишь её взгляд и спокойно смотришь в Лету. То, что внутри тебя, не может быть стёрто в полной мере. А ещё — ты не иномаг. Больше нет. В отличие от Ивицера, ты не сдерживала Силу, а позволила ей проявиться в полной мере. Проявленная Нелуна несовместима с иномагией. Ты не умела, да и не хотела балансировать между принятием и отвержением, быть «жрицей». И Нелуна незаметно и спокойно достроила тебя до целого. Вернула в полной мере. И жизнь, и бытие. Раз — и навсегда. — Покажи ему, что такое месть Вефэа, мой цветочек.
— Покажу, — ухмыляешься ты ей, ловя ответную ухмылку. — А ты...
— Я буду в Ковчеге, — она тускнеет, точно это место забывает, что здесь присутствует некая Сирень. — Поговорим потом — неважно, победишь иль проиграешь. Я буду ждать. И не думай, что бессмертна! — поднимает тускнеющий палец. — Есть способы убить тебя-в-Нелуне, есть способы исказить до неузнаваемости. Не зазнавайся, — почти неслышимо. — Пожалуйста.
— Ох, спасибо, — говоришь ты пустоте, уверенная, что Сирень услышит.
А потом Варсиэр сталкивается с Потоком, который сметает все нереальные поводья. Твоя вонючая тюрьма распадается на кусочки и без твоего участия. Глубоко вдыхаешь свежий воздух, тянешься к Нелуне, чтобы соединить своё присутствие с местом, откуда только что стартовал Крак, и врываешься туда.
Meet the relict of the past: Witch
Вы прошли почти два часа по пустой магистрали, пару раз задерживаясь, чтобы пропустить перед собой тройку патрулирующих вортигонтов. На ремонтные дроны вортигонты обращали внимания не больше, чем на воздух. Однако за широкими воротами метро, в которые плавно переходила магистраль, вас ждала неожиданная преграда. Синий с зелёными прожилками кристалл буквально заполнял всё пространство единым монолитом.
— Интересно, — сказала ты, касаясь кристалла рукой. — Совершенная инертность. Минимальная эссенция, ровно одно состояние, один квант.
— Что это значит? — Альбус послал заклинание познания.
— Я не могу изменить кристалл через эссенцию, — то, что это кристалл или даже кристалл ты не сомневалась ни на секунду. — Нет никаких соседних состояний. Простая альтернатива: он существует или не существует. Никаких промежуточных форм. Кто-то... создал его здесь. Мгновенно превратил воздух в это... состояние. Это не вортигонты, я уверена. Они умеют многое, но о таком Альянс не слышал, а поверь, против Альянса они использовали — всё.
— Ивицер мог обучить их магии Потока, — возразил Альбус, хмурясь.
— Нет, — быстро отбросила ты эту мысль. — Через Поток это сделать если и можно, то сложно. По-настоящему сложно — спроецировать ровно одну... один квант идеи. Это не... — ты нахмурилась следом за Альбусом, перебирая отрывки, полученные о Потоке от Фло и Джеймса. — Это не оживление и не трансформация. Это должно быть трансфоживление. У вортигонтов не было времени, чтобы достичь такого мастерства. Конфи? — обратила внимание на развёрнутый игрокод.
— Исследую феномен, — отозвался тот, чью роль Игра идентифицировала как Паж Тени.
— Альбус, попробуй на этом кристалле магию, но тихо, — патруль вортигонтов удалился, однако никакого расписания патрулей у вас не было. — Пришёл в себя Энтони. Не хочет говорить о своём трансфоживлении, — вздохнула. — Как будто не понимает, что могут быть побочные эффекты, что мы должны знать о возможностях друг друга? Мне попались самые непослушные игроки из всех!
— Боюсь даже представить, что бы ты сказала о первокурсниках Хогвартса, — улыбнулся Альбус. — Должно быть, стала бы вторым Северусом? Ты хорошо с ним поладила — видно родственные души.
— Он — алхимик, а я — алхимик сеанса, — пожала ты плечами, посвящая Энтони в происходящее и просчитывая оптимальный маршрут.
— Как алхимик и я, — заметил Альбус. — В твоей команде — три эксперта по превращениям: ты, я и Конфигуратор. — Превращения, изменения сопровождают тебя всюду, и Песня — апофеоз, но ты сама остаёшься прежней. Помню, говорила, что Хранящая запрещала вживлять тебе импланты.
— К чему ты ведёшь? — вернулась к реальности. Альбус времени даром не терял: испробовал на кристалле с сотню чар, бросаемых очередями. Заклинания работали... странно. Они спадали с кристалла, в лучшем случае разрушая одну структурную единицу его поверхности — нечто, незаметное и в микроскоп.
— Ты никогда не думала о том, какое превращение уготовано тебе? — прямо спросил Альбус. Ты встретилась с ним взглядом. Ярко-голубые глаза, кажется, светились не хуже, чем у протоссов, а волосы — не седые, а будто бы серебряные. Альбус Дамблдор, олицетворение волшебников. — Что скрыла в тебе Хранящая Время, кем планировала сделать... дальше?
— Она не могла планировать, — опустила ты глаза. — Мы разрушили судьбу! Я не...
— Тебе неприятно чувствовать себя частью чужого замысла, — кивнул Альбус. — Поверь, я прекрасно понимаю твои чувства. Из всех игроков ты единственная, кто не превращался, не перерождался, не изменялся в значительной мере. Ты лишь овладевала данным от рождения. Если расширить список до спутников игроков, то только Теромос остался столь же неизменным в ходе своей жизни.
— Нет, — ты подняла взгляд на Альбуса, набравшись силы взглянуть прямо в его глаза. — Я изменила Теромоса. Я указала ему путь к возвышению, способ стать Зел-Нага. Это малое изменение, потому что эссенция протоссов слишком консервативна. Это малое изменение для моей эссенции...
— ...но огромное — для его, — кивнул Альбус. — Итак, из всех игроков и их спутников ты единственная осталась неизменной, — остановил жестом твоё возражение. — Лёгкие эссенциальные улучшения — не более чем дополнения. В отличие от остальных, ты всегда использовала внешние инструменты, от малых, — взгляд на волшебную палочку, — до великих, таких, как Анх.
— Я же инженер, — пожала ты плечами.
— Я слышал, — тонко улыбнулся Альбус, — твоя душа имеет не самое естественное происхождение.
— Допустим, — непроизвольно нахмурилась ты. — Ты хочешь сказать, что Хранящая проектировала мою душу... моё тело — такими, чтобы — что?
— Почему Система послала в прошлое среднего агента?
— Чтобы он стабилизировал Поток, не дал ему уничтожить Крак и сеанс.
— Это тоже, — Альбус не прерывал контакт взглядов. — Ты говорила, что его послали двое — Архитектор и Арбитр. Поддержать целостность Крака — вероятно, это задание Архитектора. Но есть ещё одно задание, не так ли? О чём он сказал с самого начала?
— О том, что будущее не так неопределённо, как мне кажется, — вспомнила ты, продолжая хмуриться — не справлялась с напряжением. — Что Хранящая может предвидеть, на какие метареальности разделится существование после критической точки, и что то будущее, из которого он пришёл, мне предстоит. Что поэтому важно, чтобы он меня защищал. Ты хочешь сказать, что я должна стать кем-то в будущем?
— Насчёт превращения — это лишь моя гипотеза, — мягко ответил он, переведя взгляд на кристалл. — Но ты определённо должна будешь сделать что-то важное там, в будущем.
— Передать информацию о возникновении Потока?
— Хорошее предположение, но — нет, не только. Если Хранящая видела метабудущее, то Система определённо способна видеть метапрошлое — в той или иной мере. Возможно, ты будешь важным источником деталей, но будет нечто большее. Я не знаю, что, но это как-то связано с Инфуцором.
— С Инфуцором? — удивилась ты, наблюдая, как Альбус посылает случайные на первый взгляд невербальные заклятья в кристальную преграду.
Альбус повёл палочкой. Голос, далёкий голос из прошлого, из сеанса-до-Песни услышала ты:
— Смелая девочка. Знаешь, ты — самый удобный инструмент воздействия для нас с Пророком. Через тебя проще всего изменить будущее, и даже изменить безболезненно — так говорил Пророк, так шепчет мне Нелуна... Но Инфуцор запретил. Это бывает так редко — когда он запрещает что-то мне, требуя поверить на слово, не объясняя, потому что знание может только повредить.
— Ты хочешь сказать, что вортигонты — это устроил не Ивицер, — озарило тебя. — Инфуцору надо защитить Крак от того, кто сделал этот кристалл...
— Первая цель, — улыбнулся Альбус.
— ...И сделать что-то со мной, — выдохнула ты.
— Инфуцор не хотел рисковать созданием Потока, который необходим, чтобы Система и он сам родились, чтобы Нелуна появилась, — продолжил Альбус. — Поэтому он прямо запретил Ивицеру как-то воздействовать на тебя, несмотря на то, что Ивицер знал, насколько ты важна. Вместо этого Инфуцор воздействовал сам.
— Старшая Палочка, — уставилась ты в кристалл, точно тот мог отразить будущее и объяснить, что же, Инглиш побери, происходит! — Палочку использовал лично Инфуцор через Грэма, и он стёр воспоминания о том, что произошло, или Грэм не успел осознать, а после паутина стала недоступна. Идеальное преступление. Мы думали, что те четверо, последняя аномалия, они были как-то потрачены, чтобы выгнать Криса, но теперь...
— Я тоже думаю, что они здесь, — кивнул Альбус. — Инфуцору ничего не стоило овладеть разумом любого с помощью Империуса. У нас мало инструментов, чтобы снять заклятье подвластия, наложенное Старшей Палочкой. Я думаю, что это способ, лазейка для Инфуцора лично изменить великую временную петлю — как-то повлиять здесь, в Краке, где тебя не защищает ни Лиа, ни Алиса, ни Хранящая, ни кто-нибудь из богоуровневых игроков.
— И класспект Грэма бесполезен. Мы сами постарались, чтобы его нельзя было здесь использовать. И нам всё равно надо будет всех лишних отсюда... убрать, — до сеанса относилась к этому проще. До сеанса ты не была лично знакома со смертью. Видела результаты аварий и катастроф. Сама — не убивала. — Но сначала — Крак сокрыть.
— Это вы правильно придумали, — вы с Альбусом резко обернулись на голоса. Проявившаяся в воздухе фигура ловко проскользнула между рефлекторно брошенными чарами. — Только немножко опоздали.
— Эшер! — узнал Дамблдор его. Ты тоже вспомнила — Джу делилась памятью. Только что уши не кошачьи, а вполне себе человеческие. — Как ты сюда попал?
— Пока некоторые играются в гонки с препятствиями, умный кот всегда найдёт обход! — с шутливой гордостью выпятил тот грудь, поглаживая ярко-жёлтый галстук, диссонирующий с чёрной жилеткой и белыми штанами. — В общем, я такой тут не один — кристалл вам как, приглянулся, окаянный? Старина Медуза своим взглядом постаралась. Заняла часть Крака и занимается загадочными и зловещими делами, с вортигонтами воюет, а те — фьють! — кто умер, возвращаются обратно. Медузу это, впрочем, не волнует.
— Центр Крака? — бросила ты.
— И он её не волнует тоже, — потёр лоб Эшер. — Странная она; Песнь в голову ударила, небось? Но это не все гости. Главная пожалует вот-вот. Переключись на внешнюю трансляцию... видишь?
Ни ты, ни Конфи не отслеживали, что происходит за Краком, благо хаос нарастал полностью предсказуемо. А зря! Недалеко от обшивки просматривался мутный силуэт... космического корабля?
— Кто это? — спросила ты.
— А это «Зоркий», флагман Строителей, — с толикой ироничного веселья объяснил Эшер. — Синхронизируется с Краком, пробив сокрытие Морулиса. И синхронизирует его, конечно, лично Элис, то боле не под силу никому. Вортигонты что-то мутят с трансфоживлением на весь Крак, как только показался силуэт, а Медузе всё равно. Мы пробовали остановить, но пока что магия и «Зоркий» — в разных плоскостях.
— Мы? — уточнил Альбус. — С вами кто-то из художников?
— Из художников нас только двое, — хмыкнул Эшер. — Я да Эбби. Эбби взяла с собой старину Вильгельма, потому что нет ничего более полезного на космической станции, чем натуральный викинг с во-о-о-от таке-е-е-енным топором! В общем, мы с Джеймсом и Мойлином ждём гостей возле обшивки. Я отправился к вам, как только сработала сигналка Джеймса. Хотел новости сообщить, да невольно подслушал разговор. В общем, располагайте мной, — развёл руками. — Может, я уже не иномаг, но волшебник-то хороший! И самый умный из котов, — состроил обаятельную улыбку.
— Принят, — невольно рассмеялась ты, радуясь про себя, что с Джеймсом и Мойлином всё в порядке. Эбби... судя по памяти Джу — лучший выбор! Вот что делать с Медузой, с воскрешающимися вортигонтами и с Элис, если Эбби не справится... Ладно. С проблемами стоит разбираться по мере поступления. Для начала надо сделать так, чтобы путь Элис больше никто не повторил — скрыть Крак раз и навсегда. А для этого нужно добраться до центра. Быстрейший путь — метро. Вход загорожен кристаллом, служебный — тоже. — Как насчёт помочь нам с этой штукой?
— А, кристалл совершенного порядка! — смерил рекомый взглядом Эшер. — Ты обратилась в точности по адресу! Эбби наловчились гадости ломать — для этого есть три подхода...
Meet the relict of the past: Rogue
Жизнь вонзилась в твою душу болезненной иглой. Тысячей иголок! Тысячей острейших шипов — шипастые лозы сжали твою сущность и понесли наверх. Ты улыбнулась. Расправила плечи. Взмахнула Ножом, рассекая лозы. Оттолкнулась от них, не обращая внимания на боль от порезов, устремилась вверх. Сама. Никакие лозы, ничья воля, никто не смеет забирать у тебя право идти вперёд и вверх самой!
Ты поднималась по невидимым ступеням, ты боролась с невиданными существами, огибала смертельные парадоксы, и чья-то сила, чья-то мягкая энергия исцеляла твои раны. Джу. Джулия посылала тебе поток прохладного тепла. Ты шла одна, но на самом деле одна не была. И монстры, чудовища, встающие у тебя на пути, падали от Ножа, пока ты не добралась до первой цели.
Скованная тяжёлыми цепями амазонка с нечеловечески хищным лицом облизнулась при виде тебя. Рванула цепи. Цепи удержали. Без колебаний взмахнула ты мечом. Цепи пали. Амазонка прыгнула к тебе. Ты сгруппировалась. Готовая атаковать или уклоняться, тем не менее, протянула ей руку.
— Продолжим вместе или разойдёмся? — спросила ты её.
Она смерила тебя взглядом — нечеловек, нечто родом из ночных кошмаров. Под её смуглой кожей колыхались отнюдь не мускулы. Ядовито-зелёные капли срывались с губ, когда скалилась, и прожигали камень алтаря, к которому была прикована. На шее — ошейник, останки цепи глухо звенят при каждом движении. Она коснулась ошейника, провела по цепи левой рукой. Встретилась с тобою взглядом: сильная, хищница, но всё-таки не зверь. Разумная, обрётшая свободу.
— Она не давала выбор, — с ощутимым трудом произнесла она. Не потому, что что-то мешало — просто не привыкла разговаривать. — Не спрашивала меня.
— Она умерла, — пожала ты плечами, всё ещё протягивая руку. — У меня уже есть оружие, — качнула Ножом. — От союзницы — не откажусь.
— Пойдёт, старшая, — она медленно обхватила твою ладонь. Это было странное рукопожатие — кажется, вы обе опасались раздавить друг другу кости. — Куда теперь?
— Выше, — кивнула ты на лестницу, уходящую в небеса, тающую в белой дымке.
