ТоП: Аркин?
ТоП: Леон?
ИП: Я могУ войтИ из маякА. Или сломАть кАпсулу.
СН: Нет
ИП: ХорошО.
ТоП: Элиза?
БШ: когда точно эта капсула типа откроется?
ИП: ДУмаю сАмой адеквАтной цИфрой бУдет за двАдцать минУт до опустошЕния планЕты.
БШ: в капсулу можно что-то положить, верно? или кого-то?
ИП: КонЕчно. Я уже разобрАлся с настрОйками кАпсулы. РЕжим ожидАния приЁма мОжно инициИровать. Но он автоматИчески отклЮчится перед раскрЫтием кАпсулы. ИзменИть врЕмя открЫтия уже влОженных вещЕй нельзЯ. УничтОжать кАпсулу тОже. Что же дЕлать? Я не хочУ рисковАть всем.
БШ: да нет же! типа не надо выключать или взрывать. просто я тут подумала, а что если гвен проследит, ты перед входом включишь капсулу, гвен войдёт внутрь и выйдет во времени Аркина?
СН: Геиально
БШ: ну просто это же логично! гвен уже не успеет войти сама, но капсула ведь выдержит это «опустошение»?
СН: Да
ИП: Да.
БШ: хех.
ТоП: решено
ТоП: Гвен, помогай Осси до упора
ТоП: а потом лети и страхуй Леона с капсулой
ГЗ: ПринятО, КоординатоР.
ТоП: и у Осси больше нет времени
ТоП: соберёмся для квестов Элизы, моего и Осси позже
ТоП: Леон, заканчивай с подготовкой ко входу
ТоП: и помощью Кире
ТоП: Элиза, Вера, можете пока заняться своим квестом
ТоП: или тем, чем вам удобно
ТоП: я помогу Осси с эвакуацией
ТоП: Аркин, прошу в наш личный чат
ТоП: всем удачи
КБ: пока пока!!
СЛ: ~≈:)≈~
— крутаяБомба [КБ] вышла из МРСВЧ в 12:04 -
50 Эфемерность
Когда Луна вернулась с «умненьким котиком», «лапушкой Магнусом», Энтони почему-то захотелось приложить ладонь к лицу, чтобы развидеть. Или даже две. Для надёжности. Кому вообще, кроме Луны, пришло бы в голову сделать одну из тварей своим питомцем? И у кого бы ещё это получилось? Правда, ей приходилось постоянно убирать возникающую вокруг кота дымку, судя по легкомысленному ответу, моментально съедающую всю волю.
Прекрасно. И профессора рядом нет. И вести эту тварь к людям тоже нельзя. Поэтому Энтони смотрел на кота, на гладящую его Луну и нервничал. А кот смотрел на него. Очень многозначительно. Мол, не будь здесь Луны, я б тобою отобедал!
Впрочем, профессор вскоре появился, и не один, а с Джинни и Грэмом. Судя по глубокому вздоху и дёрнувшейся ладони, он подавил знакомую реакцию. Пока усталые Джинни и Грэм пересказывали им свои приключения, а он с Луной — свои, профессор Райс достал откуда-то тонкий ободок и долго над ним колдовал, после чего нацепил на Магнуса, и тот... стал обычным чёрным котом! Даже наощупь, и никакой дымки!
— Когда будете кормить Магнуса, — профессор смерил чешуйчатого кота сомневающимся взглядом, на что тот ответил ехидным прищуром, — в Выручай-комнате или Запретном лесу, просто снимите ошейник-негатор. И учтите, мисс Лавгуд, ошейник не сдерживает его силу, остроту когтей или чтение мыслей — только убирает туман безволия и придаёт более... приятный вид. Если Магнус нападёт на ученика всерьёз, я заберу его у вас и выпущу в инореальности подальше.
— Мур, — Магнус запрыгнул на руку Луны, неведомым образом удерживаясь без когтей — а Энтони уже представил, какие раны бы остались — и забрался на плечи, устроившись вокруг шеи. Энтони присмотрелся — и вправду, по большей части кот опирался не на маленькую Луну, а на пустоту.
— По крайней мере, один из вас меня понял, — хмыкнул Райс. — А теперь нам надо поспешить на церемонию избрания чемпиона. Со светляком мы разобрались, с хмарником — в определённом смысле тоже, — покачал головой. — Остался бледный блик, тварь, вытягивающая насыщенность из всего достаточно реального. Конечно же, церемония привлечёт её больше всего, но, вместе с тем, повредить стольким людям вместе ему удастся нескоро. Не вижу смысла задерживать вас здесь, поэтому прошу за мной, мои дорогие ученики.
В Большом зале уже готовились к церемонии избрания. Их прихода никто не заметил — разве что Дамблдор проводил взглядом, но на то он и Дамблдор. А стоило сесть за свой стол, как пропал и профессор Райс — очевидно, стал настолько нереальным, что только директор его и замечал. Вот она — настоящая сила. Не глупое размахивание палочкой и даже не долгое помешивание зелий, а тихая, неслышимая и при этом неотвратимая... Энтони нащупал под мантией ободок Кольца и сдержал улыбку.
Тем временем, Дамблдор закончил короткую речь и погасил свечи, кроме десятка тех, что горели в тыквах — единственном напоминании о Хэллоуине — и все замерли. Синие языки пламени Кубка налились красным, и из них выстрелил обгоревший кусок пергамента. Виктор Крам. Неожиданно. Хороший спортсмен оказался ещё и лучшим претендентом от школы?
Следующий чемпион. Флёр Делакур. Энтони поспешно отвёл от неё глаза. Вейловская кровь... Отец показывал несколько приёмов, как не поддаться ей — суть каждого была удивительно близка инореальности: не замечать, не фокусировать внимания, смотреть будто бы сквозь вейлу. Но работает, только если готов к такой... атаке.
Третий и последний чемпион — Седрик Диггори. Ещё неожиданней, чем Крам. Энтони проводил Седрика заинтересованным взглядом. Неужели упорство и взаимная поддержка хаффлпаффцев дала Диггори так много? Возможно, и Грэм не такая пустышка, каким кажется со стороны, и Хранящая не зря обратила на него внимание? Сам Энтони был уверен, что цель Хранящей — Луна, но теперь засомневался.
— «Гарри Поттер».
Что? Энтони отвлёкся от мыслей и посмотрел на растерянного Поттера, потом на совершенно невозмутимого Дамблдора. На миг он заметил рядом с директором Райса, что-то шепнувшего тому на ухо, но в следующее мгновение усомнился, а не привиделось ли. Поттер. Причём тут Поттер? Кто догадался бросить его имя в Кубок и как? Уж точно не он сам! Джинни, конечно, влюблённая в Поттера дурочка, но даже она признавала, что Поттеру больше всего хотелось бы тихой жизни. Иногда добавляла, что тихой семейной жизни — хорошо хоть глаза мечтательно не закатывала...
Пока Поттер в мёртвой тишине шёл к остальным чемпионам, Энтони прикидывал, кто же мог подкинуть его имя в Кубок. Определённо, это должен быть могущественный волшебник — слизеринцы, даже заручившись помощью родителей, обойти возрастную черту не смогли. Либо же этот маг должен собаку съесть в обмане волшебной защиты — таких было ещё меньше. Далее, у него должен быть мотив. И, наконец, имя. Имя должно быть написано самим кандидатом — это Энтони узнал из обсуждения способов преодоления черты в гостиной Слизерина.
Первый и очевидный вариант — сам Дамблдор. Но мотив? Впрочем, мотивы директора сложно было предугадать и опытным политикам, знающим его десятки лет. Второе — кто-то из преподавателей, возможно, видевший, как устанавливают черту... или являющийся мастером чар. Флитвик. Да, он мог, но мотива у него не было. Кроме него, могла Макгонагалл, мог Грюм и Снейп, но каждому из них это просто не было нужно. Разве что Снейпу — но у него есть способы и понадёжней выместить на Поттере свои личные обиды. Кто ещё? Возможно, кто-то из судей. Бэгмен бесполезен как маг, другим директорам невыгоден второй чемпион от Хогвартса, тем более такой... непотопляемый, как Поттер. Остаётся только Крауч. Но зачем? Загадка.
Ещё? Основной мотив — либо продвинуть Поттера, помогая ему по ходу Турнира, или, напротив, подстроить смерть, благо несчастные случаи на Турнире были в порядке вещей. Поскольку продвигать таким путём было откровенно безумно даже для Дамблдора, то остаётся убийство. Кто является врагом Поттера? Очевидно, Волдеморт, но он... Энтони замер. Волдеморт мёртв? Отец всегда говорил, что не верит в эту чушь и что Тёмный Лорд вернётся. И что он даже подготовил убежище в Америке на этот случай. Энтони скептически относился к очередному пьяному бреду отца, но... но это было бы логично. Волдеморт потерпел поражение, умер для всех, а сам затаился, вместо силы постепенно приходя к власти хитростью. Только его доверенные лица... вроде Люциуса Малфоя... который вхож в кабинет министра Фаджа... и длинные руки Волдеморта могли дотянуться до любого преподавателя, чем-то шантажировать или пригрозить, взять Непреложный обет о неразглашении...
Поттер покинул Большой зал, и Энтони выдохнул. Достаточно невероятно, чтобы быть правдой. Надо спросить у отца, что он знает, и как можно скорее. Встретиться в Хогсмиде, например. До занятий по иномагии остался час. Он как раз успеет сбегать в совятню и послать отцу письмо. Но сначала...
Не один Энтони подумал об этом. Когда с шумом и гамом ученики и преподаватели начали расходиться, ещё трое подошли к Райсу: и Джинни, и Луна, и Грэм.
— Вы о третьем существе, «блеклом блике»? О, не волнуйтесь, профессор Дамблдор и профессор Снейп справились с ним самостоятельно. Они — искусные иномаги, совершенствовавшиеся всю жизнь, и вы можете довериться им всегда.
— Снейпу-то? — вырвалось у Джинни.
— Профессору Снейпу, мисс Уизли, — понимающе улыбнулся Райс.
— Декан не самый приятный человек, — не совсем понимая, почему, всё же сказал Энтони. — Но он всегда за нас горой.
— За вас, — фыркнула Джинни.
— За учеников, — поправился Энтони. — Просто думает, что гриффиндорца проще отчислить, чем объяснить ему, что так делать нельзя.
— Уверяю вас, мисс Уизли, в случае нужды профессор Снейп встанет на пути беды, чтобы защитить Хогвартс, — подтвердил Райс. — Ну а в компетентности профессора Дамблдора, который принял профессора Снейпа на работу, вы, полагаю, не сомневаетесь?
— Нет, — Джинни опустила голову, тщетно скрывая выражение лица. Даже слова Райса не убеждали её. Энтони вздохнул. Остаётся надеяться, что, если Снейп будет единственным иномагом в замке, Джинни всё же обратится к нему, а не влезет в неприятности сама, как её любимый Поттер.
— Профессор Снейп — очень ответственный молодой человек, — качнул головой Райс. — К факультету Слизерин часто испытывают враждебные чувства из-за того, что многие сторонники Волдеморта окончили этот факультет. Профессор Снейп добровольно взял на себя роль защитника факультета и отстаивает его честь в любых ситуациях. Точно так же он будет отстаивать честь Хогвартса и защищать его учеников в случае нужды. Не ошибитесь, мисс Уизли.
Но та лишь упрямо вздёрнула подбородок. Райс чуть нахмурился, ловя её взгляд, заметил:
— Вы знаете, что чтение намерений легилименцией можно осуществить через контакт глаз?
Джинни резко отвернулась.
— Я редко это делаю, — заметил профессор. — Излишне. У вас всё написано на лице, — хмыкнул он. — Жду всех через час в моём кабинете.
— Урок будет? — вырвалось у Джинни.
— Хэллоуин, Турнир Трёх Волшебников, осада Хогвартса — всё это не меняет нашего расписания, — секундная задумчивость. — Пожалуй, осада может изменить, но исключительно с точки зрения злоупотребления хроноворотом, — сдержанная усмешка.
Усмешка? Сначала исчез сам Райс — не просто растворился в воздухе, а будто... помутнел? На мгновение Энтони пристальным вниманием даже «пробил» завесу, чётко различив Райса, но при этом помутнело всё окружающее, и он быстро отвёл взгляд. Реальность пришла в норму. Какие мгновения в воздухе ещё висела усмешка — не губы и не лицо, а словно бы... идея усмешки? А потом пропала и она.
— Бр-р-р! — помотала головой Джинни. — Никогда к такому не привыкну! Луна?
Энтони огляделся. Луна пропала вместе с Райсом и свои «котиком».
— Она исчезла вместе с профессором, — сказал Грэм. И неожиданно добавил, — С ней всё будет хорошо, Джинни.
— А ты откуда знаешь? — с подозрением повернулась к нему.
— Это же Луна, — развёл руками Грэм. — Ей даже монстры нипочём.
Джинни рассмеялась, и напряжение рассеялось, точно профессор Райс. На этой ноте они и разошлись, чтобы встретиться позже, у кабинета.
— Да, мисс Лавгуд? — Этан остановил погружение в иные планы, с удовлетворением убедившись, что за ним последовал только тот ученик, который действительно хотел что-то сказать.
— Профессор, я сделала! — и протянула раскрашенные в радужные тона очки. Раскрашенные вместе со стёклами. А тона были выбраны... В обычном мире их назвали бы ядовитыми. Райс постарался улыбнуться и принял ядовито-радужные очки, надеясь, что не выглядит так, будто они и в самом деле ядовитые. — Правда... эм... ну... круто? — не сразу вспомнила не иначе как подхваченное у Элизы слово.
— Спасибо, Луна. Это... очень щедро с вашей стороны, — и, чтобы продемонстрировать искренность, тут же очки надел. Благо видеть мог далеко не только глазами. Надел — и замер. Замер и резко спросил у Луны. — Что они делают?
— В них видно, сэр, — рассеянно улыбнулась Луна, смотря куда-то сквозь него. — Мне в них хорошо, потому что видно меньше, а вам должно быть наоборот — больше.
Райс обвёл взглядом окружающее. Туман «временного» пространства нереальности резко расходился под его взглядом. Вместо нечётких образов, миллионами круживших даже при «выключенном» спектрозрении — вполне явные духи и призраки. Меньше на несколько порядков, но чётко различимые. Он посмотрел поверх очков, сосредоточился.
Да, всё верно — очки каким-то образом фильтровали нереальность, отделяя «близкое» от «далёкого», насквозь пробивая мороки и не имеющие материальной основы видения, вместе с тем помогая фокусироваться на оставшемся. Ни его старые очки, ни даже спектрозрение так не могли. Нет, конечно, спектрозрение позволяло и не такое, но после «фокуса» на какой-то одной грани реальности сдвинуться на другую очень непросто, а в качестве побочного эффекта — головная боль вплоть до жуткой мигрени.
— Как вы их сделали, мисс Лавгуд? — как можно более строго спросил Райс. — Вы понимаете, что такие артефакты — это не игрушки?
— Угу, профессор, — безмятежный ответ и мечтательный взгляд, устремлённый в неведомую даль. Что она видит там? Или лучше этого не знать — даже ему? — Я просто раскрасила их папиной краской и сделала цвета поярче заклинанием — нам Флитвик показывал.
— И всё?
— Ну... — нахмурилась Луна. — Ещё я пела.
— Пела? — теперь уже нахмурился Райс. Песенная магия, магия, мёртвая, позабытая в этой линии реальности, но... — Что именно?
— Среди страниц потёртых древних книг
О мудрых и о глупых есть предания.
Из прошлого придя, чтоб веру укрепить, они
Сплетут в одно реальность и мечтания.
— Стой! — туман рассеивался уже перед обычным взглядом, а в нём постепенно формировалось... что? Не важно. Некоторые вещи безопасно разглядывать на расстоянии, а некоторых лучше и вовсе не касаться. — Луна! — он в это слово столько реальности, что оно вышло почти веским в этом призрачном крае.
— Да, профессор? — взгляд той постепенно сфокусировался на нём, стал более живым и менее нездешним.
— Мисс Лавгуд, настоятельно прошу вас больше не петь эту песню.
— А другие можно? — погрустнела она.
— Можно, но не в иных, — обвёл рукой окружающее, — обстоятельствах.
— Хорошо, профессор, я постараюсь, — кивок — серьёзная Луна выглядела... забавно. Он невольно улыбнулся ей.
