— Мне жаль, — опускает та голову.— Меня...
— Куда там! — хмыкает Луна. — Тебе с нами ещё крутиться и крутиться. Твоя серия финальная, но до второго номера нам работать и работать. Будешь помогать.
Большой телевизор. Четыре Улы разных возрастов и Осси смотрят какой-то маггловский фильм. На экране кто-то стреляет, что-то взрывается. Улы выглядят счастливыми. Луна смотрит на это сбоку и неодобрительно качает головой.
— ...извини, — Осси гладит постаревшую Ульяну по щеке. А по его щеке скатывается слеза. — Я не... извини.
Ульяна закрывает глаза. Осси что-то делает. Её дыхание замедляется. Он отходит от кровати. Встречается взглядом с Луной.
— Я знаю, — говорит он тихо. — Сентиментальность. Нельзя привязываться к объектам, даже к лаборантам. Я... я её сам утилизирую.
— Я понимаю, — кивает она. — Это нормально. Ты не утратил столько, сколько я. Ещё, пока что — человек, — качает головой. — Мне всё равно не потому, что выгорела. Мне всё равно, потому что эмпатию сожрала тьма наполовину. Лучше буду сочувствовать тебе, чем этим куклам. Всегда есть выбор, а?
— Они — не куклы.
— Я знаю, — повторяет она его слова. — Знаю, но не чувствую. И не хочу, — резко мотает головой. — Я научилась скармливать ей то, что мне не жалко. Этих чувств я не хочу. Не они делают меня собой. Тебе пока что рано. Она до центра твоего не добралась. Как доберётся, вспомни о моём пути. Сперва выбрасываешь всё второстепенное. Сохраняешь главное — спрессовываешь, фокусируешь себя! Так выживаешь.
— Может, умру раньше, чем...
— ...не надейся, — отрезает она. — Ты мой друг. Я позабочусь, чтоб ты жил. Ещё пять лет, и мы дойдём до семёрки. Она уж будет — загляденье, пальчики оближешь! Возьмёт процентов девяносто, и тогда...
— ...прощай, пятая, — Осси опускает палочкой тело в огромный булькающий чан. Оборачивается. — Луна?
— Ты так каждую будешь провожать? — бросает она хмуро.
— Ну да, — пожимает он плечами. — Просто ритуал.
— Хорошо, — отворачивается. — Восьмёрка выдала сегодня девяносто девять. Девятка — всего двадцать, но ей четыре года. Я думаю о совмещении. Совместим их функциональные части и получим десять.
— Я не... — он опускает палочку. Поднимает. Снова опускает. — Я не хочу.
— Так и думала, — полувздох. — Слушай, у меня бывало так же. Привязываешься к творениям, забываешь о целесообразности. Но ты же знаешь, на что направлены усилия! — её взгляд его как будто обжигает. — Да-да, в реактор мне ещё свались! Осси. Мы затеяли это всё ради не только лишь себя. Ты хочешь улучшить свой могучий мозг, разобраться в реальностной бурде и кодом научиться фиксить души. Я — улучшить в себе всё, превратить в совершенное оружие, совершенного охотника, настичь Ивицера и вырвать знанья о Нелуне до последней капли. Ха, уж я-то знаю, как то будет тяжко — со всеми улучшеньями будет только шанс; но — будет! Хитрость, а не сила — силой Ивицера лишь Мерлин брал, когда тот Нелуной из принципов не пользовался, как безумец. Цель оправдывает средства! Наша цель — оправдывает. Этот лист скоро разрушится! У нас мало метавремени. Ну же, Осси, соберись! Если не мы, то кто? Алиса зациклена на своей дурацкой мести, на иномагов ей плевать. Ивицер уже с Нелункой обнимается, ему не надо. Элис обожествляется, как закончит — может, и себя зашьёт, да другим то не поможет. Гворису всё ОК, его волнует только недосмерть своя и ревенантов. Хранящая — та если понимает, то у неё Великий План, который нас с тобою перемелет, выплю...
— Она не такая, — резко обрывает Осси. — Хранящая не такая.
— А, задело? — ухмыляется она. — Признай — такая. Хочешь стать ровнёй, хочешь доказать ей, что ты лучше? Используем все средства! Она-то с метавременем играется, живёт в нём, плескается, а мы — у нас лишь Альфа. Ну так что?
— Хорошо, — мрачно, тяжело. — Я не...
— Потом своей совести расскажешь, что уговорила злобная садистка-химеролог. Давай, бери себя в руки, помойся вон сходи, а потом мне будешь ассистировать. Десятая планируется идеальной. Ну, почти, — хмыкает. — Посмотрим мы на следующих, помнишь старый тот шаблон?
— ...хромосому, — заканчивает фразу Ульяна лет пятнадцати.
— Девяносто девять и девять десятых, — почти безумно улыбается Темнушка. — Ну что, Осси? Мы это сделали!
— Сделали, — решительный кивок. — Продолжаем.
— Посиди здесь, — велит Луна Ульяне. — Мы будем через час.
— Я прошла? — спрашивает номер десять шёпотом.
— Прошла. И... — переводит взгляд на Осси. — Мы её оставим. Воспитывай, расти — что хочешь. Поучаствую. Знаешь, надоело тут вдвоём.
— А как же сантименты? — улыбка уголками губ.
— Порой не помешают, — уверенный ответ. — Ничего смешного. Мне тоже надо поддерживать долговременный эмоциональный баланс. Завести себе парочку людей на следующий десяток лет не помешает. Жаль, старение не отменить.
— Совсем никак?
— Почти никак, мой друг. Если душу в другое тело перетащить — с ума сойдёт. Она — не иномаг, не каждый взрослый иномаг такое выдержит. А это тело — продукт Процесса в худшем смысле. Поклеточно пересобирать придётся: пусть я такое потяну — не буду. Сантименты нам не помешают, да без перегибов.
-... Я — двенадцать, ты — тринадцать, — озвучивает Осси. — Почему такую... почему не подождёшь? Она же девочка ещё!
— Гибче будет разум, — пожимает Луна плечами. — Сам же знаешь.
— Подозреваю, быть частью твоей души — не сахар. Мне её жалко.
— Угу, мне тоже, — хмыкает Луна. — Ты свою, что, думаешь, безболезненно перенесёшь? Эмоции обрезал — что, калькулятору небольно? Ха! Поверь, ей будет больно, что бы ты ни делал. Тебе — не меньше. Пробовала, знаю.
— Ты...
— А то! Говорила ж — много-много раз. Не помогло, конечно — кем заплатки на душе ни ставь, станет только хуже. Новые голоса в голове, хе-хе, зато не одинока. Ни о чём не сожалею. Первый кто: ты иль я?
— Я. Ты... лучше проверим на мне. Ты увидишь, если что не так, раз пробовала раньше.
— Как скажешь. Я буду с тобою нежной, хе-хе-хе, в твой самый первый раз.
Поток воспоминаний замедляется и останавливается. На короткое время Аса даёт всем отдохнуть, осознать произошедшее, повисеть в уютной темноте.
— Я — тринадцатая? — спрашивает Ула.
— Её часть, — отвечаешь ты, прижимая к себе девочку, которая, вообще-то, старше тебя.
— Не только её, — добавляет Аса. — Сложная технология, по компонентам сборка. Тринадцатая — твоя основа, основной донор, как двенадцатая для Осси. Это ещё не конец. Осталось немного.
Крик. Следующее воспоминание начинается криком, нечеловеческим криком — вы все, даже Аса, отшатываетесь. Крик отступает на задний план. Воспоминание на миг замирает.
— Простите, — Аса выглядит искренне виноватым. — Я не думал, что... думал, не так громко. Продолжим.
Крик затихает. Тяжёлое дыхание. Яркий, режущий глаза свет белых ламп. Осси, зажмуривший глаза. Кровь, похоже, просто просачивается сквозь случайные места его кожи. Тёмная Луна напряжённо ведёт руками внутри его тела. Она абсолютно сосредоточена — ни звука, глаза также закрыты. С кушетки стекает кровь. Ни Луну, ни Осси это не волнует. Они совместно манипулируют тончайшими материями — материями самой души.
Изменение. Что-то меняется. Вот идёт операция — максимально трудная для обоих. А вот операция прерывается, прекращается мгновенно. Темнушка с невыразимым удивлением, шоком на лице отшатывается от кушетки. Просто смотрит. И вы смотрите вместе с ней. Аса приоткрывает занавес её восприятия и, вместе с ним, понимания.
Нельзя описать, как выглядит душа. Как слепому описывать цвет! Однако кое-что всё-таки описуемо — это соотношение частей воспринимаемого друг к другу. Вы видите имплант. Он сложен — это действительно не цельная душа, какой стала Ула потом, после многих лет жизни внутри Луны. Это мультимодульная система, и сейчас она работает. Работает, всё тесней переплетаясь с Осси. Разум с разумом, душа с душой, сознание с сознанием, воля с волей.
Идеальная синергия. Идеальная подгонка. Безграничное удивление Тёмной Луны смешано с её же торжеством. Она сделала всё идеально. Но теперь... Теперь происходит что-то невозможное. Что-то, что не было запланировано. Она не знает, что выступило решающим фактором. И что именно происходит, не понимает тоже! Некий процесс, затрагивающий случайные, кажется, стороны души Осси набирает силу. Процесс этот самоулучшается через имплант, улучшает себя, улучшает имплант, улучшает Осси. Осси меняется. Меняется нечто фундаментальное, ускользающее от познания, что-то, лежащее в самой его основе. Точно раскрывается прекраснейший цветок! Будто вырисовывается фрактальная схема. Словно тяжёлая звезда превращается в чёрную дыру.
Тело трескается. Кровь расплёскивается, струйками стекает по лицу и халату Луны, по стенам, по полу. Тело умирает. И не умирает в то же время. Несмотря на шок, Темнушка продолжает наблюдать, она сейчас вся — сплошное наблюдение, разум, обращённый в фиксирующий события научный инструмент. Под взглядом этого инструмента кожа, мясо, плоть Осси трескается, разделяется на части, не в силах выдержать груз. Тело умирает, потому что душа становится слишком... слишком «какой-то» для него!
Останки Осси перекручивает. Клетки умирают и вновь рождаются. Умирают, не выдерживая вес. Рождаются, возвращённые неким... способом влияния души на материю. Способом, напоминающим игровой код. Напоминающим — как напоминает классическая электродинамика квантовую теорию единого поля, не всюду выразимую, не всюду существующую, различную для разных мест... Как напоминает вторичное ордополе — первичное, лежащее в основании всего? Только это не порядок. Это сила.
Хрупкое равновесие умирания и восстановление прерывается. Тело буквально взрывается, разлетается поатомно. Атомы, следуя проявляющейся воле притягиваются друг к другу, собираются в сложные структуры. Параллельно меняется ордополе, в котором функционируют новые структуры. Материя, переплетаясь с кодом и желанием окончательно единой, монолитной души, ассимилировавшей и имплант, и прежнего Осси, — меняется. Выстраивается в прежний облик с совершенно новым наполнением.
Осси встаёт с кушетки. Под его взглядом кровь испаряется, её атомы перестраиваются в другие, чтобы собраться в молекулы воздуха. Осси вытягивает руку. Чуть хмурится. Над рукой вспыхивает пламя, свёрнутое в шар. Это не материя, это... что? Воплощённая... мысль? Огненная мысль превращается в самую настоящую воду. Луна даже не хочет прикидывать, какие энергии только что затратил Осси... или не энергии? Он действует — над ордополем?
— Похоже, Принципа Равновесия для меня больше не существует, — медленно говорит он. — Спасибо, Луна. Похоже, я перешагнул все пределы сразу. Знаешь, — неожиданная улыбка, — я ведь действительно теперь не умру. И я сам перестрою их тела. Они тоже не умрут.
— Я не могу проверить твоё состояние, — мрачно бросает она. — Насколько ты адекватен?
— Я больше не зависим от тела, — отвечает он после паузы. — Полностью... волевая основа. Сложно описать. Нельзя свести с ума, я полагаю. Пока есть воля, я буду возвращён. Только другая воля или что-то столь же фундаментальное меня продавит. Иномаг, но минусы нивелированы. Сильнее, впрочем, я не стану. Воля восстановит прежнюю форму. Могу переписывать реальность по желанию, — задумчиво. — Нет, это не похоже на чудотворцев, и на элементистов тоже. Совершенно другое. Как код, только глубже. Код получается быстрее, лучше... разной силы. Не знал, что у кода бывает сила.
— О сколько нам открытий чудных! — чуть расслабляется Луна. — Я — тоже?
— Определённо нет, — вздыхает он. — Оглядываясь назад, я вижу предпосылки. Дело не в коде или не только в нём. Это... категорически нечестно. Неправильно. Как лечение иномагии, но наоборот. Знаешь, нам надо пересмотреть договор насчёт этого места.
— Вот как? — удивительно чувствовать, что Тёмная Луна — верит. Она не ждёт, что Осси использует новоприобретённую силу против неё — с того момента, как убедилась в его «оссести», идентичности. Тебе казалось, что Луна способна на доверие только к тем, кого просчитала от начала до конца. Опровержение происходит перед глазами — теперь она не может Осси предсказать, но предательства — не ждёт.
— В твою пользу, разумеется. Я получил слишком много. Как насчёт ещё двух использований?
— И одно из них я проведу полностью сама, — вы видите, как план выстраивается в голове Луны — едва успеваешь осознавать его части, не говоря уж о целом. И без имплантов, без иномагии Темнушка думает быстро.
— Уверена? — он обеспокоен.
— Если первое получится, то да. Хах, с твоей-то помощью! И добавь изучение этой «волевой основы». Код противолежал элементизму. Как насчёт твоей сверхволи?
— Это тупик, Луна. Ты не воссоздашь... Ты и не хочешь?
— Я наблюдала возвышение, — задумчивый ответ. — Нет, дорогой мой друг, это воссоздать — надо душу переписывать с нуля. На других экспериментировать — как иномагию закрыть, мы это проходили — комплекс, ложные надежды и плохой конец. Подумываю о другом. Если эта часть, сторона души в форме восхожденья сверхволю генерирует, то что, если её не будет вовсе? Свято место пусто не бывает.
— Ты хочешь сказать, что божественность... Нет, чистая божественность! Погоди, но если разрушить...
— Я хочу изучить эту возможность. Не пробовать на ком-то. Уж точно не на себе, — у тебя перехватывает дыхание. Так вот откуда она знала, как! — Способ противостояния богам — вот что меня интересует. Элис в эту сторону восходит — противоположную тебе? Мне интересно.
— Тогда хватит сделок, соглашений, — ярко улыбается он ей. — Что хочешь первым получить?
— М-м-м, пожалуй, как насчёт идеального инструмента для науки и убийства? Вживим мне имплант и поработаем над концептуальным анализатором систем! Только где основу раздобыть...
— Вообще-то я сделал слепки всех учёных.
— Хитрый ты жучара, — довольно ухмыляется она. — Пожалуй, Рейнарт. Скрестим Рейнарта, какую-нибудь из Ул подальше, вроде шестнадцатой-семнадцатой, они всё равно не живут, а так, функционируют — чего ресурсам пропадать? Остальных утилизируем.
— Четырнадцать, пятнадцать?
— Отпущу на волю. Память только подотру. Ты с двенадцатой что будешь делать?
— От неё мало что осталось. Утилизирую.
— Я тринадцатую оставлю, если выживет после извлечения. Пятнадцатой или четырнадцатой — какая будет адаптивней. Есть шанс, пусть минимальный, что излечится душа, уж с помощью полноценной Улы, если ты тела поправишь...
— Логично. Хорошо, давай тогда приступим к имплантации.
— Будь аккуратен, Осси. Моя душа не монолитна и хрупка. Твоя «сверхволя» включает тонкие воздействия?
— В определённом роде это далёкое продолжение импланта-Улы. Попрактикуюсь и сделаю всё филигранно.
— Тогда чего мы ждём?
Воспоминание останавливается. Взмахом ладони Аса стирает окружение, оставляя темноту.
