— О сколько нам открытий чудных! — чуть расслабляется Луна. — Я — тоже?
— Определённо нет, — вздыхает он. — Оглядываясь назад, я вижу предпосылки. Дело не в коде или не только в нём. Это... категорически нечестно. Неправильно. Как лечение иномагии, но наоборот. Знаешь, нам надо пересмотреть договор насчёт этого места.
— Вот как? — удивительно чувствовать, что Тёмная Луна — верит. Она не ждёт, что Осси использует новоприобретённую силу против неё — с того момента, как убедилась в его «оссести», идентичности. Тебе казалось, что Луна способна на доверие только к тем, кого просчитала от начала до конца. Опровержение происходит перед глазами — теперь она не может Осси предсказать, но предательства — не ждёт.
— В твою пользу, разумеется. Я получил слишком много. Как насчёт ещё двух использований?
— И одно из них я проведу полностью сама, — вы видите, как план выстраивается в голове Луны — едва успеваешь осознавать его части, не говоря уж о целом. И без имплантов, без иномагии Темнушка думает быстро.
— Уверена? — он обеспокоен.
— Если первое получится, то да. Хах, с твоей-то помощью! И добавь изучение этой «волевой основы». Код противолежал элементизму. Как насчёт твоей сверхволи?
— Это тупик, Луна. Ты не воссоздашь... Ты и не хочешь?
— Я наблюдала возвышение, — задумчивый ответ. — Нет, дорогой мой друг, это воссоздать — надо душу переписывать с нуля. На других экспериментировать — как иномагию закрыть, мы это проходили — комплекс, ложные надежды и плохой конец. Подумываю о другом. Если эта часть, сторона души в форме восхожденья сверхволю генерирует, то что, если её не будет вовсе? Свято место пусто не бывает.
— Ты хочешь сказать, что божественность... Нет, чистая божественность! Погоди, но если разрушить...
— Я хочу изучить эту возможность. Не пробовать на ком-то. Уж точно не на себе, — у тебя перехватывает дыхание. Так вот откуда она знала, как! — Способ противостояния богам — вот что меня интересует. Элис в эту сторону восходит — противоположную тебе? Мне интересно.
— Тогда хватит сделок, соглашений, — ярко улыбается он ей. — Что хочешь первым получить?
— М-м-м, пожалуй, как насчёт идеального инструмента для науки и убийства? Вживим мне имплант и поработаем над концептуальным анализатором систем! Только где основу раздобыть...
— Вообще-то я сделал слепки всех учёных.
— Хитрый ты жучара, — довольно ухмыляется она. — Пожалуй, Рейнарт. Скрестим Рейнарта, какую-нибудь из Ул подальше, вроде шестнадцатой-семнадцатой, они всё равно не живут, а так, функционируют — чего ресурсам пропадать? Остальных утилизируем.
— Четырнадцать, пятнадцать?
— Отпущу на волю. Память только подотру. Ты с двенадцатой что будешь делать?
— От неё мало что осталось. Утилизирую.
— Я тринадцатую оставлю, если выживет после извлечения. Пятнадцатой или четырнадцатой — какая будет адаптивней. Есть шанс, пусть минимальный, что излечится душа, уж с помощью полноценной Улы, если ты тела поправишь...
— Логично. Хорошо, давай тогда приступим к имплантации.
— Будь аккуратен, Осси. Моя душа не монолитна и хрупка. Твоя «сверхволя» включает тонкие воздействия?
— В определённом роде это далёкое продолжение импланта-Улы. Попрактикуюсь и сделаю всё филигранно.
— Тогда чего мы ждём?
Воспоминание останавливается. Взмахом ладони Аса стирает окружение, оставляя темноту.
— Далее вы знаете. Не «помните», а знаете. Она стёрла память о моём создании, оставив доступ только мне. Ты, Зара, помнила своё рожденье смутно, чтобы «сохранять функциональность».
— Уж да, — тихий рык. — Больно, гневно, страшно! Стёрла, чтобы я была сильней.
— Тебя волнует их судьба, — Аса обращается к прижавшейся к тебе Уле. — Двенадцатая отправилась с четырнадцатой, тринадцатая — с пятнадцатой. Шестнадцать, семнадцать и восемнадцать были сумасшедшими при рождении, но полезные компоненты были извлечены и использованы при создании меня. Осси выгрузил двенадцать-четырнадцать в Империи, оставив доверенным людям. Номера тринадцать и пятнадцать Луна отправила куда-то дальше — может, на другой лист, другую ветвь... другое Древо. Она пользовалась методами, которые я тогда не мог воспринимать, и стёрла собственную память, чтобы эти номера не были найдены в любом исходе. Одиннадцать и раньше — умерли от старости.
— Зачем ты это показал нам? — вырывается точно крутящийся на языке вопрос.
— Для себя, — он удовлетворённо кивает, когда ты ухватываешься за кончик мысли. — Ты чему-то научилась у меня, Джин. Твоя душа соединена с моей, часть твоей судьбы — моя судьба, моей судьбы — теперь твоя. Она планировала полное, до неразличимости, слияние.
— Но ты не хочешь, — киваешь ему. — Ты хотел, чтобы мы оценили их, потому что сам не можешь. Ты такой же, похож на них. Сколько в тебе от неё?
— Неопределимо, — спокойное пожатие плечами, в котором ты видишь жест не только Рейндарта, но и Осси Нуара. — Больше половины. Я — её, их духовное творение и сын. Впрочем, — он хмыкает, — ей не нравился мужской голос внутри. Я не настаивал. Я знал, что ей осталось недолго, знал, что я буду жить после — у неё было несколько идей. Ты — самая удачная из них, Разбойница Жизни, та, кто будет забирать и делиться Жизнью, потенциалом и развитьем. Я должен был стать твоим Рыцарем Рока, обратной стороной, уравновешивающей и направляющей твою безудержность и страсть. Я не хочу, — тонкая улыбка и острые зубы — напоминает одновременно Осси и Луну. — Я Принц Рока, а не Рыцарь. Оковы, соединения, чужие планы — это не по мне. Я создаю свои, чтобы чужие разрушать. Я увидел достаточно, вас наблюдая. Ула останется с тобой, я доверяю тебе её, Джин, как доверила она.
— Ты говорил о слиянии, — бросает Зара.
— У нас есть Поток, чтобы слиянья избежать, — кивает он. — Ула, дорогая моя сестра, я предлагаю тебе остаться с Джинни. Она — лучший способ защитить тебя на первых шагах и та, кто не будет использовать, как инструмент. Далее ты будешь вольна выбрать свой путь.
— Что значит «остаться»? — уточняешь ты. — Она... получит тело?
— Но мы его спрячем, — хитрый прищур. — У тебя, Джинни, большой «внутренний мир», Страна Чудес. Эффектор Потока срабатывает по пути наименьшего сопротивления... но граничные условия — полностью в нашей власти. Мы воплотим твой мир. Ула в нём спрячется. Не волнуйся, в случае твоей смерти она не останется там заперта. Мы сохраним Страну Чудес, сохраним твой Нож и твою мобильность. Возможно, что-нибудь ещё, — задумчиво. — Сложно сказать, сколько условий удержишь ты сейчас. К сожалению, явления высшего порядка слабопредсказуемы. К счастью, Джулия гарантировала, что трансфоживление нам не повредит. Что касается тебя, младшая сестра... — смеряет Зару взглядом хищного исследователя. Та невольно делает шаг назад, поднимая руки, обратившиеся металлическими когтями.
— Что касается меня? — полуговорит-полурычит она.
— Я так и думал, — удовлетворённый кивок. Выражение лица — нейтральное, безразличное, тон — тоже. Зара теряется от перемены, а вот ты понимаешь. Это был тест. — Ты не вынесешь мой путь. Я буду продолжателем их традиций. Тебе будет со мною дискомфортно. Выбирай, останешься с Джинни как хищник в засаде — или выйдешь наружу, как союзное чудовище.
— В засаде, — после колебаний решает Зара. — Джин?
— Я не против, — невольно улыбаешься. — Почему?
— Мне надо подучиться, — чешет голову когтями, которые, уверена, вскрывают не то что сталь — идеи, воплощённые Потоком, режут на раз-два! — Эти все общения, взгляды... Я не понимаю. Трачу силы зря. Ошибочно рычу.
— Не то чтобы я в этом мастер, но у меня было время научиться, — ловишь себя на том, что отражаешь её жест: трёшь голову Ножом. — А если будет бой...
— Я выйду и порву их, — довольно скалится она.
— Ула? — до тебя только сейчас доходит, что она молчала всё это время. — Ты... что думаешь? Ты согласна?
— Я не могу улучшить твои действия, — она неожиданно выпрямляется и бросает эту фразу в лицо Асе. — Почему?
— Я идеален, — это констатация факта — не хвастовство. — Я уже улучшен тобой, причём бесконечное число раз, и в нас есть общие элементы — элементы твоей серии.
— Нет, — она сжимает твою руку, будто привлекая внимание. — Ты знаешь, о чём я спрашиваю.
— Знаю, — спокойно смотрит в требовательные глаза девочки... на самом деле, старшей из троих. — Да, мои действия оптимизированы. Потому что я не хочу разрушать доверие, Ула. Я знал, что с тобою будет сложнее, чем с остальными. Джин импульсивна, а не вдумчива — мой оборот. Зара не умеет анализировать, привыкла слушаться, привыкла ко мне, не важно, в какой форме. Тебя нельзя просчитать. Ты оперируешь концепцией, играешь со мной на общем поле. Ты хочешь знать, почему вы должны довериться мне. Каковы доказательства, что я вас не использую. Их нет, — он разводит руками. — Быть не может. Вне процедуры трансфоживления попробовал бы открыть свой разум, здесь — не выйдет. Я знаю, что тебе хочется довериться, но часть тебя шепчет, что я — такой же, как она. Что я использую тебя и выброшу, как Луна и Осси утилизировали предыдущих Ул. Ты знаешь, что оптимально было показывать это, чтобы потом сказать: мол, не стал бы этого показывать, если бы хотел предать. Ты знаешь, что оптимального пути в нашем противостоянии, в битве за доверие — не существует. Он появляется и тает, ускользает под нашими взглядами — моим, видящим его уязвимости и ограничения, и твоим, зрящим способы улучшить, усовершенствовать, ограничения преодолеть. Какой способ завоевать твоё доверие я бы ни предложил, ты увидишь путь его улучшить, а значит, у него есть минусы. Минусы тебе невидимы — минусами могу воспользоваться я. Этот круг не разорвать, пока один из нас не будет превосходить другого настолько, что не станет способен смоделировать соперника как целое — отразить со всеми бесконечностями вместе. А мы равны. Ты, идеализированная бесчисленными циклами Процесса, и я, идеализированный Процессом — и тобой.
— Тогда расслабься, — это не звучит как команда, даже как просьба, однако... Что-то в тоне Улы есть эдакое! Что-то, родственное той Ульяне, которая боялась, да вопросы в лицо Луне бросала? В конце концов, они ведь учились у неё: Зара — драке, Аса — «учёностям-копчёностям», а Ула... — Отвернись, не смотри.
— Это... непросто, — поджимает губы. — Она... использовала меня постоянно, непрерывно. Я никогда не отдыхал.
— Но ты сделаешь это, — неожиданно Ула отпускает твою руку и разве что шаг вперёд не делает. Она сейчас немного похожа на... мадам Помфри. — Это не оптимально. Расслабься. Успокойся. Дыши медленней.
— Я не понимаю, — это явно не о том, что просит Ула. Он выглядит на удивление растерянным.
— Ты полагаешься исключительно на свою силу, — говорит она. — Не оптимально. Ты можешь стать лучше, но привычка ограничивает тебя. Она... Луна... — пауза, и Ула говорит с усилием: — Наша мать ограничивала тебя. Не давала развиваться, не направляла на тебя меня, уверила, что твоя сила совершенна. Это ложь. Я могу её улучшить. Я могу тебя улучшить. Ты — не твоя сила. Есть множество путей.
— Почему ты... — окончательно путается Аса. — Ты хочешь сказать...
— Глупый младший брат, я не доверяю тебе не в том смысле, в котором говорит твоя сила, — слабая улыбка. Ей непривычно улыбаться. Ты вновь берёшь её за руку. Это ведь так сложно — действовать самой, не используя врождённый навык. Ей нужна поддержка. — Расслабься. Контролируй дыхание. Ты заигрался с силой. Отпусти её.
— Ты хочешь бороться с тем, что делает тебя лучше? — добавляешь ты. — Доверишься ли нам ты?
— Это сложно, — поднимает он взгляд.
— Жизнь — это борьба, — хмыкаешь ты, переглянувшись с Улой. — Никто и не обещал, что будет легко — с нами или одному.
— В стае, знаешь ль, безопасней, — становится Зара по другую сторону от Улы. — Мать применяла нас вместе. Сообща побеждают противника сильнее. Ну? Что скажешь, умномудрый?
— Это имеет смысл, — медленно кивает. — Я всегда могу уйти. Значит, расслабиться и сосредоточиться на дыхании?
— Ты лучше объясняешь, Джин, — дёргает твою руку Ула. — Вторая медитация, которой обучала Фло.
Ты воскрешаешь в памяти те давние наставления. Вспоминаешь, как сидела с Фло на корме Хогвартса-корабля, вспоминаешь её мягкие объяснения — когда нужно, учитель становилась терпеливой, точно Райс. Теперь ты должна стать такой же. Разбойница Жизни — та, кто передаёт потенциал. От учителя — к ученику. Выйдет ли из тебя учитель? Не сразу, но у вас есть Ула. А у Улы — вы. Интересно, что бы сказала Луна про эти ваши разговоры?
____________________________
*см. четвёртый круг Края Весенних Холодов. Вероятно, «Делитель» и есть четвёртый круг, круг разделения, круг пустоты — элемент Процесса. Предположу, что не этой итерации или версии: Абраксас обладает доступом не только к свершившемуся, но и возможностям, сокрытым во мраке неопределённости.
Meet the relict of the past: Knight
Чистота. Свежесть. Похожая на Эстус — и совершенно иная вместе с тем. Прекрасная! У тебя было время подумать — там, вне времени, когда Поток закрывал бреши в душе. Было больно осознать, что прежней мыслесвязи с Энтони больше не будет. Она — нереальная, инореальная... ненастоящая, в конечном итоге, стёртая дуновением Потока. Теперь всё — по-настоящему? Так же, как у людей. Как у Гарри и у Гермионы.
Ну, не совсем. Есть способ общаться мысленно с помощью Потока, прямо или косвенно. Ты внимательно слушала, что Элла рассказывала о Системе, подразумевая, что есть вероятность встретиться с ней у каждого из вас. И когда Поток предлагал, ты знала, что просить. Не связь, нет — скорее... потенциал? Способность, которую можно будет развить. Одну потенциальную, а другую — актуальную и полезную здесь и сейчас. Ведь теперь у тебя не было Мантии Благословенной Пустоты. И, помимо внепотоковой «силы», связанной с Дыханием, нужно было нечто ещё — нечто, подходящее к твоему стилю.
Тенью скользила ты за Энтони, а Гарри с Гермионой прикрывали тыл. С Гарри Поттером ты знакома не была — ещё один человек, который никогда не рождался в твоей линии. Неплох, как боец, пережил немало заварушек. Гермиона, в свою очередь, в твоей линии была — случайная жертва очередного столкновения с Кровавым Томом, будущим капитаном Слизерином. Столько воды, сколько крови с тех пор утекло... «Твоя» Гермиона умерла, ты — выжила. Эта же Гермиона, похоже, была поставлена Эллой на роль отрядного аналитика.
Ты не хотела задумываться. Отмахивалась от мыслей, связанных с тёмным прошлым, с ещё более тёмным будущим. К Моргане всё это, Бездна её пожри! Лучше сфокусироваться на чём-то настоящем. Например, на том, что Элла перебалансировала команды. Ты и Энтони остались вдвоём — Гарри, бойца, и Гермиону, аналитика, отправила вам в поддержку. Сработавшаяся пара, как и вы с Энтони.
В свою очередь, Грэм вполне сработался с Седриком, разлучать его с Бет — глупость. Аналитик-Грэм, Седрик-боец, Бет в качестве поддержки (так себе боец, да ещё с этими изменениями тела!). И, наконец, Марк, который получил от Потока неведомо что, но определённо сильное — ты уверена, он был сильнее вас всех, как иномаг. Кроме, разве что, Луны, Тёмной Луны и, конечно, Фло. Специализированная команда, худшая по боёвке, но способная решать особенные задачи за счёт ума Грэма с Бет и неясной силы Марка.
