Ты будешь ждать, наблюдая, у Первых Часов, закутанная в чёрную мантию Тайны — Первый Страж Истока, Хранитель Ключа, Писец Судеб и Проводник Времени, Муза начала и Вестница конца. Будешь наблюдать за странным взаимодействием богов и духов и видеть, как зарождаются технологии, как первые, робкие ростки иномагии пробьются сквозь чёрствую физику. Ты встретишь первых иномагов, случайно коснувшихся Тайны и нашедших Велиру, рискнувших подняться вверх по течению и дошедших до конца. Ты поприветствуешь их и благословишь. И поклонятся они тебе, и уйдут с дарованною истиной.
Эры сменяться будут эрами, а синий цвет — небесно-голубым. Однажды ты встретишь пару иномагов, старшего и младшего, которые рискнут задать не просто вопрос, а целую их череду. Ты ответишь им — а потом укажешь путь. Несчётное время спустя уже немолодой, но всё такой же яркий иномаг вернётся с сокрытого пути. Ты будешь маяком для своего будущепрошлого друга, Эжака Су, и Ключ будет сжимать его ладонь, свет будет излучать его душа — тёплый и чистый свет, которым он позже-раньше вольётся в почку, что стала, является и станет Истоком и Вратами.
Со своим другом, иномагом не менее талантливым, но более трусливым, отворят они Ворота Тайны, распахнут Двери Перемен, впустят дикий Ветер и откроют бескрайнее Небо. И сущность, что тебя превыше, отражённый свет Нелуны усмотрит в беспредельи — двинется на него как на ориентир. Фейри первыми отреагируют, своими силами, своею красотой вторженца замедлив и зачаровав. Чистые боги и первые иномаги — вместе они встанут на пути Фес-Иса, Инфуцора, Исказителя, Пророка — встанут и победят, не без твоей поддержки. Улыбнёшься ты победе, но будешь знать, что не окончательна она.
В темницах заперты окажутся двое: отец и дочь. Один будет томиться за Стеной Чистоты, сияньем и сверканьем божественным скованный и отделённый. Стена же будет за Печатью, дабы не было никого, кто смог её бы изучить, понять извне, дабы отделить не только действия, но и внимание Инфуцора от ИМ-листа. Другая же будет укрыта покрывалом бесконечно растущего Пространства, ограждена формами и отражениями от внешней реальности любой. Но сколь ни были бы надёжны те защиты — падут и они. Обе тюрьмы будут нарушены, и ключевую роль сыграют Рыцари: Ярости и Пустоты с одной стороны, Власти же — с другой. То будет — но потом. Пока же — созерцаешь.
История берёт начало у твоих ступней: разглядываешь ты, как меняется лист, как рождаются и умирают реальности и нереальности, сколько блага и зла происходит от Ветра Перемен и как переливаются друг в друга аспекты и элементы бытия. Возвращение изгнанной Морганы привлечёт твоё внимание, как и её охота с Убийцей Бессмертных заодно. Возвращение, воссоединение первых, могущественнейших иномагов произойдёт — их встреча за пределами обычных реальностей положит конец Тому Перемен. Последние строчки его допишешь ты, прежде чем открыть другую, бархатно-колючую книгу и начать уже её.
Соединеньем метабудущего и метанастоящего откроется Том Жизни. В начале прибудет Тёмная Луна, голодная до знаний и до силы, первая из Лавгуд Лун. Последует за ней Хладо, жаждущий отомстить за то, что изгнан из Библиотеки был. Хранящая Время возвратится в ипостасях двух. То будет время ученичества, и Луна станет ученицей Модрон, Хладо — учеником Морриган, Хранящая же — Певерелла. Будут и другие ученики: внимание Морганы Годрик привлечёт, Ровена заинтересует Прометея, Эбби — Эжака, Салазар — Ивицера, Хельга к Мерлину попросится, и согласится тот. Вернётся могучая Сирень, но не для ученичества: вместе с Морриган охотиться за фейри и богами будет. Ученик Сирени ждёт её в метабудущем, и не целиком её, а одной лишь версии из двух. То Аист, и родится он нескоро.
Ты вспомнишь, как открывался Лист. Вспомнишь, как границы выворачивались наизнанку через главный узел трансформаций, и как подправляла силу бесконечную Ключа. Вспомнишь, где границы все соединились — в точке, которую найдёт Ивицер Творцев. Это Кость. Здесь проявлены были новые хранители листа — воплощенья Принципов начальных, стоящих в основаньи Древа. Ивицер спустится к Дьяволу, что сгорит с тобою-прежней, к Смерти, что Разум породит, к Разрушению, что обернётся силами для Морриган и Криса, также послужив твоему перерожденью ранее — и позже вместе с тем. Будучи талантливейшим из иномагов, Ивицер постигнет сущность Кости и осознает Принципов потенциал.
Вокруг Кости выстроит он свою крепость, обратившись к хладу смерти, чтобы тьму разрушенья во тьму созиданья чрез совершенство равновесья обратить. Так будет создана некромагия, и ледяная её гармония множество иномагов заворожит. Но не Салазара. Салазар отречётся от пути учителя, но безумцем — не объявит. Сдержанный, Салазар будет внимательно следить, изредка с Ивицером пересекаясь, знаниями обмениваясь, опытом, одёргивая его от окончательного падения во мрак.
Тихий Дом будет расти и обратится в Тихую Империю — Империю мертвенного порядка и спокойствия, укрощающего сам Ветер Перемен. И многие иномаги подумают, что это благо. Но многие будут сопротивляться, и Империя начнёт бесконечную войну. Орды оживших мертвецов отлаженным механизмом захлестнут ИМ-лист. Им будут сопротивляться создания и чудовища, выпущенные Модрон. Мертвецы хоть как-то будут сдерживать заигравшуюся Сирень, самое могучее на тот миг создание листа. Некромаги найдут изначальную эссенцию, в их метавремя отдрейфовавшую, и Ивицер спрячет её, величайшее сокровище. Хранящая же Время с Игнотусом Певереллом с дозволения Ивицера в Кость войдут, сделку со Смертью заключат, чтобы создать величайший из всех талисманов.
Тем метавременем Сайик, Принц Наступающей Весны, катастрофу для Древа различит. Он Гаа сообщит, а та обратится к Мерлину — светлейшему из первых иномагов. Мерлин посоветуется с Нимуэ, своей первой ученицей и тогда уже женою, в сиянии его сокрытой, но не менее великой вместе с тем. Они поднимутся к Истоку и к тебе. Задаст он вопросы, получив ответы — начнёт деяние своё. То будет история борьбы и предательства, история любви и героизма, история жертв и слёз, история войны, что охватит весь лист. Но у той истории будет счастливый финал. Чудотворец и ученица его — вернутся, закалённые в пламени потерь, ставшие сильней; с собой они принесут ингредиенты, знания и инструменты. Ты будешь наблюдать, как, испросив разрешения (не только твоего), начнут они творить Алхимию, какую назовёшь ты Величайшей. И компонентами этой алхимии будут души их, их боль, их любовь, их жизнь и их поступки, а ещё — твоё благословление. Ты улыбнёшься, когда первые искорки волшебства упадут в Велиру, ты радостно засмеёшься, когда она станет полна магии, полна настоящего Чуда, и тот, кто услышит этот смех, несомый вниз Рекой, станет гением — или безумцем.
Штурмом Тихого Дома и спуском Мерлина в Кость закрывается Том Жизни. Светом волшебства открывается Жёлтый Том. Первые его строки знаменуют зрелость ИМ-листа. Не закат, но время наиболее плодотворное, время высших достижений, время пика, после которого останется лишь угасать.
Когда Исказитель столкнулся с лучерождёнными, многие из них были им соблазнены. Одна из них — Лаад, Принцесса Вечной Осени. Отброшенная во время сражения, Лаад находит путь назад в начале тома. Сайик, предвидящий место прибытия, Лаад встретит острым мечом и острыми словами. Они столкнутся — весна и осень, мечта о вечности и знание о том, что всё конечно и всё переродится вновь. Та битва продлится до окончанья Тома, до того самого момента, когда Ивицер в долгий сон уйдёт. След за Ивицером и эти двое, осознав, насколько же равны, отложат долгий спор. В Алом Томе Ивицера пробудит Этан Райс, а Сайика и Лаад — Грэм с командой. Но то потом.
А пока Ивицеру жизнь сохранена, и он встретится со вторым своим учеником, вернее, ученицей, пожаловавшей из отнюдь не прекрасного далёка. Прозванная Сиренью чернокожая девочка — Ивицер, потерпевший сокрушительное поражение, отрёкшийся от некромагии, воспитает её совсем не так, как стал бы раньше. Сирень не станет настоящей ученицей. Он не обучит в полном смысле этого слова, а скорее направит её безудержную энергию, подарит ей ту любовь, которой не хватало в детстве. Он пригасит её безумие и введёт в круг первых иномагов как равную себе — то, чего всегда ей не хватало. И будет готовиться. Готовиться поговорить с тем, кого считал величайшим врагом, страшнейшим из созданий.
Это произойдёт метаодновременно. Мерлин и Нимуэ Эликсир творят. Ивицер совершает ритуал, соприкасающий его разум с разумом Инфуцора в последние мгновенья перед заключением. Эжак Су используют Кость, чтобы создать Библиотеку, и ты помогаешь её наполнить, первые Тома оставив там. Кризисом чудотворцев назовут дальнейшее. Сирень будет убивать тех, кто лист едва не разрывает. Эжак будет разрывы закрывать, будет спешно балансировать давления и стремления из Точки Равновесья Сил, что Библиотекою зовётся. Библиотека — место, откуда можно балансом управлять — центр Воль. Исток — место, откуда целостность листа ты сохраняешь — центр Бытия. Из последнего же места, Кости, центра Истины листа первые иномаги и их ученики проведут великий ритуал. Нимуэ жертвует собою и чудо ловит в клетку.
Сферы иномагии — спорная история. Это будет инициативой Ивицера, и против будут многие. Уйдёт Прометей, отказавшись от оков, уйдёт Игнотус, Эбби скажет «нет», а Моргане будет всё равно — она давно уже сама себе реальность и нереальность. Но многие и согласятся. С радостью набросит на себя границы сферы разума Сирень, растущую власть смирит и подчинит. Согласятся будущие Хогвартса создатели. С колебаньем, но кивнёт Луна. Тысячам и миллионам меньших иномагов выбора предоставлено не будет. В чём-то сферы ограничат их, но будут скорее благом, по мненью твоему. Срок жизни иномагов средний — возрастёт, опасностей поменьше станет, но не будет более таких великих, как Ивицер, Эжак или Мерлин.
Мерлин же сойдётся с Гаа. Вместе с ней заложит он Ковчег, и Ив конверторы творить начнёт — для Ковчега, но не только. Именно Ивицер, автор иносфер, будет лист хранить с того момента, тогда как Мерлин в тень уйдёт, а позже сгинет, сотворив последний свой шедевр — изначальную эссенцию. Как бы ни была хороша система иносфер, Сирень она — не сдержит. Безграничный талант будет толкать её всё далее и далее. В метапрошлое она уйдёт, но возвратится, в метабудущем побудет, пока, в конце концов, не покинет лист, покинет Древо, покинет — Лес. Там, на самой границе твоего восприятия, на самой границе осмысленного бытия, Сирень найдёт нечто разрушительное и целительное в равной мере.
Сирень вернётся. И могущество её будет таково, что тебя и Эжака едва хватит, чтоб лист на месте устоял. На короткий миг Ветер Перемен обернётся Ветром Забвения. Против Забвения выступит новый хранитель листа. Ивицер Творцев впервые использует Нелуну в таких масштабах — ничто иное Сирень не сможет удержать. То будет бой за гранью реальности, и Ивицер — подлинный герой, но тот подвиг не будет никому известен. Его запомните лишь ты, Сирень да он сам. Отголоски сражения прокатятся сквозь метавремя. Одно лишь касание поднятой волны едва не переломит щуп индустриалов в метабудущем, и лишь конфигуратор реальности удержит затронутые уровни от обращения в ничто. Многие факты, события и жизни будут стёрты — стёрты сразу со всего метавремени, скрыты навсегда, и некоторые личности воспользуются волною, спрячут за ней тайнейшие из тайн; Игнотус и Хранящая — в числе том.
Сирень отступит. Проиграет, откажется от мысли предать Забвению всё, что её как иномага создало. Поймёт, что не в силах пройти защитника, как Ив. Она использует Забвение на самой себе. Так родится Светлая Сирень, согласная с поражением, вернувшаяся к силе грандмастера иноразума, но силе смирённой, не растущей в бесконечность. Светлая Сирень возьмёт три конвектора из рук своего победителя и отправится дальше. Спасёт попавшего в ловушку человека, который примет имя Аист. Она сделает его своим якорем, своим возлюбленным, когда он станет мастером сферы отражений. Их дочь по имени Фло будет оставлена на воспитание старому знакомому Аиста. К сожалению, она умрёт. И Светлая Сирень, вернувшись из павшей линии реальности, совершит то, что считалось невозможным без Камня-талисмана. Она пожертвует собой, свершит один из глубочайших уходов в истории листа — и самых незаметных вместе с тем. Она перепишет само бытие, заставит лист забыть, заворожит его в последний раз. Фло воскреснет, инореальность обретя.
Тёмная Сирень использует свой же образ на Ковчеге, чтобы спрятаться, чтобы сам ИМ-лист пережить. Она немного поможет игрокам, чуточку — Грэму, но серьёзную поддержку окажет не то дочери, не то племяннице — Фло Вефэа, когда та будет умирать. Подарит ей новую, особенную жизнь — станет матерью-в-Силе, проводницей к предельной истине, что называется Нелуна. Дальнейший же путь Сирени от тебя сокрыт. А может, предзабыт, вычеркнут из памяти заранее? Примет ли она Поток или останется с иномагическим Дерева ростком? Или выберет путь совсем другой? Сирень не обладает твоею перспективой, но выбор её ничем не ограничен. Ты даже завидуешь немного...
А далеко назад в метавремени из пустоты, из обрывков жизней и видений, волною Забвенья смытых, перемолотых и перемешанных, родится человек. Он пройдёт длинный путь, о котором не рассказать на языке людей. Он не будет человеком по рождению, но выберет им стать. По происхождению на лучерождённых столь похожий — отбросит все лучи. Не пожелает он быть и существом, близким к индустриалам нижних уровней, пусть потенциал на то имелся. Нет. Эшер, художник самого себя, нарисует картину и станет ей. Его рождение будет греметь для тех, кто меж Бездной и не-Бездной странствует свободно. Убийца бессмертных устремится на звук: едва родившись, Эшер чуть не умер.
Эшера спасут. Иномаг по имени Эбби успеет чуть быстрей Убийцы. Она спрячет новорождённого, поверив, что он — не враг, не зло. Опершись на ту веру, Эшер окончательно реальность обретёт. То будет начало самой долгой и самой глубокой дружбы во всём листе. Эбби будет учить Эшера, как быть человеком, а Эшер её — запредельным штучками, ранее доступным разве что Сирени. Ивицер Творцев встретится с этими двоими и поручит им хранить лист дальше, а сам отправится в сон, чтобы восстановиться после битвы с Сиренью и чтобы отдалиться от Нелуны — он должен оставаться иномагом почти до самого конца.
Эоны сменяются эонами, и Жёлтый Том занимает своё место в Библиотеке. Оранжевый же Том откроется созданьем Разноцветья. Ты отправишься туда и оставишь самую первую из всех картин — ту, что «Тайной» назовут. Ты узришь основанье Хогвартса четырьмя волшебниками. Библиотекарь по имени Хладо будет изгнан и отступит в метавремени назад, чтобы скопить силы для мести, но падёт — Морриган мало что оставит от прежней его личности. В третьей итерации Хогвартса рождена будет девочка по имени Луна. Она столкнётся с хроноаномалией, едва не сойдёт с ума, но выживет. Первая из Лун, она уничтожит свою линию и устремится на поиски могущества и способа почувствовать себя вновь полноценной и живой. Она коснётся сути самой жизни и, раскручивая эволюции спираль, прыгнет далеко назад. Там, позади, её обучит Модрон, а она её предаст, уверится, что та мертва, доживёт линейно до новых времён, чтобы душу свою латать Лунами, родившимися метапозже.
