Тёмная Сирень использует свой же образ на Ковчеге, чтобы спрятаться, чтобы сам ИМ-лист пережить. Она немного поможет игрокам, чуточку — Грэму, но серьёзную поддержку окажет не то дочери, не то племяннице — Фло Вефэа, когда та будет умирать. Подарит ей новую, особенную жизнь — станет матерью-в-Силе, проводницей к предельной истине, что называется Нелуна. Дальнейший же путь Сирени от тебя сокрыт. А может, предзабыт, вычеркнут из памяти заранее? Примет ли она Поток или останется с иномагическим Дерева ростком? Или выберет путь совсем другой? Сирень не обладает твоею перспективой, но выбор её ничем не ограничен. Ты даже завидуешь немного...
А далеко назад в метавремени из пустоты, из обрывков жизней и видений, волною Забвенья смытых, перемолотых и перемешанных, родится человек. Он пройдёт длинный путь, о котором не рассказать на языке людей. Он не будет человеком по рождению, но выберет им стать. По происхождению на лучерождённых столь похожий — отбросит все лучи. Не пожелает он быть и существом, близким к индустриалам нижних уровней, пусть потенциал на то имелся. Нет. Эшер, художник самого себя, нарисует картину и станет ей. Его рождение будет греметь для тех, кто меж Бездной и не-Бездной странствует свободно. Убийца бессмертных устремится на звук: едва родившись, Эшер чуть не умер.
Эшера спасут. Иномаг по имени Эбби успеет чуть быстрей Убийцы. Она спрячет новорождённого, поверив, что он — не враг, не зло. Опершись на ту веру, Эшер окончательно реальность обретёт. То будет начало самой долгой и самой глубокой дружбы во всём листе. Эбби будет учить Эшера, как быть человеком, а Эшер её — запредельным штучками, ранее доступным разве что Сирени. Ивицер Творцев встретится с этими двоими и поручит им хранить лист дальше, а сам отправится в сон, чтобы восстановиться после битвы с Сиренью и чтобы отдалиться от Нелуны — он должен оставаться иномагом почти до самого конца.
Эоны сменяются эонами, и Жёлтый Том занимает своё место в Библиотеке. Оранжевый же Том откроется созданьем Разноцветья. Ты отправишься туда и оставишь самую первую из всех картин — ту, что «Тайной» назовут. Ты узришь основанье Хогвартса четырьмя волшебниками. Библиотекарь по имени Хладо будет изгнан и отступит в метавремени назад, чтобы скопить силы для мести, но падёт — Морриган мало что оставит от прежней его личности. В третьей итерации Хогвартса рождена будет девочка по имени Луна. Она столкнётся с хроноаномалией, едва не сойдёт с ума, но выживет. Первая из Лун, она уничтожит свою линию и устремится на поиски могущества и способа почувствовать себя вновь полноценной и живой. Она коснётся сути самой жизни и, раскручивая эволюции спираль, прыгнет далеко назад. Там, позади, её обучит Модрон, а она её предаст, уверится, что та мертва, доживёт линейно до новых времён, чтобы душу свою латать Лунами, родившимися метапозже.
Войны между элементистами и иномагами ты будешь наблюдать. Конкуренция богов, рост их царств, не сдерживаемых более Тихим Домом, пронесётся пред тобою. Иногда, впрочем, вмешиваться будет Эбби, вместе с Эшером собрав свою команду. Это будут немного безумные метавека. Индустриалы, тленные, художники, конфликты малые, великие... Рождена будет Сивилла Трелони — первая из многих версий. Салазар Слизерин изберёт её на роль хранительницы Сердца. Один за другим основатели отойдут от мирских дел, и последним будет как раз Слизерин. Первый Фламель создаст первый философский камень и принят будет в Разноцветье. Гвен, Лиа, Крауч и Марья доберутся до листа и хорошо послужат Эбби. 2М-линия будет создана одной из поздних версий Слизерина, который путешествие свершит в Пространство Парадоксов, обратно вернувшись с Камнем, но не Воскрешающим. Том Величия, зрелый, многообразный, полный носителей могущества и мудрости, младых и старых, закончится, когда Трелони создаст свой манифест.
Эбби и Эшер, в конце концов, передадут дела Хранящей Время — тебе самой — и в число художников войдут. Много позже они раскроют Разноцветье в созданный тобой сеанс и проводят избранных тобою игроков на долгий разговор. Эшер подарит Тому то, что поможет ему прийти в себя быстрей после первого контакта с Потоком, а Эбби поделится опытом с Альбусом Дамблдором, который сопроводит Эллу Мэйдж далее, за сеансовы пределы. Ты не узнаешь, что произойдёт на Краке — тебе будет ведом только результат. Будешь лишь надеяться, что с Эллой будет всё в порядке. Не только с ней, но прочие... они волнуют тебя куда как меньше.
Том Заката начнётся с твоего первого врыва в лист. Юница, только раскрывшая алые крылья, ты попадёшь в ловушку Криса и оборвёшь множество линий реальности, хаотически перераспределяя Велиры сок. Твоя защита не нанесёт вреда листу, но вдохнёт в него немного новизны — пусть и в последний раз. Немало метастарых линий рухнет, немало привычных констант листа исчезнет, будет выбита почва из-под ног множества божеств. Это сделает возможным формированье новых сил в уже устоявшейся, казалось бы, системе. И ты же будешь стоять у зарожденья тех сил. Спасённая ревенантом по имени Морулис, заключишь с ним и с повелителем всех ревенантов, Гворисом, ты договор. Не видя быстрого результата, Гворис, уставший ждать, найдёт иной вариант. Половину ревенантов уведёт с собой, объединится с Крисом, примет его дар — самовоспроизводящуюся фабрику делителей аспектов. Осси Нуар, Алиса и Кристо Орловы, Элис Орлофф — другие гости из Пространства Парадоксов помогать будут в становлении того, что позже назовут Империей Строителей.
Тем метавременем в ветке Хогвартса рождена будет, спасена и получит великий иномагический потенциал девочка по имени Фло. Она вырастет в одну из защитниц 2М-линии, но в тщетных попытках вернуть себе «целостность я», умрёт, не умирая. По мере всё более широкого использования проекта «Осушитель», сбрасываемый в межлинейное не-пространство Рок будет ускорять угасание листа до тех пор, пока некий Этан Райс, другой защитник 2М-линии, не обнаружит это. Он посвятит много времени и метавремени исследованию феномена, пока не привлечёт внимание демонической цивилизации. С огромными потерями Этан и его товарищи отразят нападение демонов, создадут несколько реальностных бурь, разрушив любые простые пути до 2М-линии и ветки Хогвартса как целого. Однако потери будут столь велики, Этан столь будет нуждаться в могущественных иномагах-защитниках, что использует факт «неумирания» Фло, чтобы вернуть её.
Ты-прошлая организуешь так, чтобы в его руки попал подлинный Воскрешающий Камень. Ты потрудишься собрать в 2М-линии все три «дара Смерти» — вещи, так или иначе обходящие ограничения Принципов начальных. Ты подготовишь 2М-линию к концу, все нити собирая воедино, паутину сложную плетя. Но Этану Райсу, Фло Вефэа и Ингрид в создании великого магистрала ты помогать не будешь. Они сделают всё сами — живое подтверждение гипотезы Хельги Хаффлпафф. Тем метавременем, силы тебя-прошлой всё чаще и чаще будут сталкиваться со Строителями, стремящимися нитки паутины — оборвать. Так начнётся Великая война — последняя из войн листа. Множество богов, духов и иномагических существ из листа сбегут, не желая ввязываться, а прочие на два лагеря поделятся. В ходе войны будет затронута ХОД-линия, линия самой умной (но не самой мудрой) версии Дамблдора и сильнейшего из Гриндельвальдов. Ты позаботишься, чтобы силы Строителей были отброшены из той линии, но сама линия — надёжно уничтожена. Эти Дамблдор и Гриндельвальд послужат ядром кристаллизации сил Сопротивления тирании Строителей. Конечно, эти силы будут взяты тобою под контроль.
Ты раздобудешь собственную книгу — Алый Том — и подружишься с Эжаком Су. А в это метавремя Этан Райс в поисках понимания природы умирания листа найдёт и разбудит Ивицера Творцева. Ивицер поделится с Этаном некоторой информацией и займётся подготовкой. Он создаст то, что назовёт РМ-линией, и результатом событий в ней будет изоляция от прочих линий. Попутно он доведёт до ума «плоть бездны» — зародыш Варсиэра. Когда настанет метавремя, РМ-линия будет разрушена, высвободив сей страшный плод. Большая часть Варсиэра окажется в сеансе, чтобы сформировать устройство для замыкания и модификации Петли. Малая же частица с Ивицером и Крисом вместе попадёт к Тюрьме Инфуцора, заразит не-пространства Побережья, чтобы устремиться дальше — к другой Тюрьме, где Лиа ждать устала. Тюрьма Инфуцора будет надорвана, выпустит наружу каплю его внимания и воли. Тюрьма Лиа падёт. В конце концов, оба они освободятся — заключённые во Третьем Томе, в Седьмом вернутся, обладая много большими знаньями и властью. И если Лиа сквозь метавремя совершит прыжок, то Инфуцор — Инфуцор освободится после.
После завершения Тома. После того, как улыбнёшься ты, наблюдая, как соединяется петлёю Мёбиуса, неразрывным циклом взаимопорождения ИМ-лист и Пространство Парадоксов. После того как встретишь того, кого позже-раньше Лордом Пространства назовёшь — сущность из-за пределов восприятья, реликт загадочных далей за множеством критических моментов. Встретишь ты и ту, кого раньше-позже назовёшь Музой Времени, сущность за границей твоего осознания, из безграничных метабудущих эпох. Ты будешь их маяком, местом и временем их встречи, той, кто соединит их руки, и той, кто укажет, где пребывает ныне Ключ.
И он будет чувствовать, а она будет знать, почему именно ты и почему именно Ключ. Его желание и её долг сольются в целое одно, начиная и завершая историю, проходящую чрез такую бездну метапространств и метавремён, что даже ты осознаёшь лишь её наличие и то, что была, являешься и будешь её частью. Ты узришь рождение Пространства Парадоксов: с расстояния откроются новые перспективы алхимии Творенья. Вновь улыбнёшься ты тогда, а затем протянешь (метафорическую) руку и вручишь Эликсир Мерлина маленькой феечке в метабудущем, наблюдая, как Лорд Времени влетит через Врата Рождения, чтобы сделать полный оборот вокруг ИМ-листа и уничтожить их. Твой долг, твоё желание как Стража — встретить Инглиша, в последний раз направить его путь. Закончить это всё. Или начать — от точки зрения зависит.
Meet the relict of the past: Princess
Она успела. Во вспышке молнии пронеслась в последние мгновенья пред закрытьем Разноцветья, Вильгельма под мышку подхватив, Трелони «пока-прощай-тут-было-весело-а-мне-пора» буркнув напоследок. Сквозь круговорот битвы пролетела она, отмахиваясь от мошек всех сторон, а некоторых мельком полностью развеяв. Выпустила тень, позаботившись, чтобы была не хуже Вила-что-под-мышкой. Хах! Она успела позабыть это ощущение, успела подзатухнуть в рядах этих художниковых снобов. Она — Эбби, Эбби Катастрофа, и молодость — её второе имя!
Недалеко от Стенки Чистоты обнаружила сытого кота. Кот облизнулся.
— Хладо, что ли? — бросила ему.
— Агась, — клыкасто улыбнулся кот, в человека обращаясь. — Сильная зараза!
— Ну кто бы сомневался, — хмыкнула она. — Я место прикинула и рассчитала. На мне скорость, ты — ответственен за скрыт.
— А я? А меня забыли? — пробухтел подмышковый Вильгельм.
— А ты назначаешься ответственным за боевой дух, — невольно улыбнулась. Она ведь правда! Правда делает это! Как в старые добрые времена! Прямо нунду в пасть! Как будто снова стоит перед Морриган и кричит ей, чтобы держалась от листа подальше, ведьма старая, и Хастур свой забирала! Ох и бой же был, ох и выжила каким-то чудом — ну а сейчас? Горбатого могила лишь исправит... покосилась на Вила: нет, не факт.
— Сэр, есть, сэр! — браво воскликнул Вильгельм. — А чего мы делаем вообще?
— Караулим, — ответила, медленно двигаясь под покровом, Эшером накинутым поверх. Эшер не говорил — сосредоточился, выделывая штуку, которая разве что Мантии уступит.
— Засада? Всегда любил засады! — Вил рассмеялся капельку безумно. — Вот, помнится, сидим мы в засаде, а у этих сволочей, понимаешь ли, с собою вместо груза — десять очень злых драконов! В общем, сидим и гадаем — чары поломают и сожрут или поживём ещё. А ту сволочь, что засаду нашу сдала, потом драконам и скормили. Мы тогда хиленькие были, наша доблестная капитан в фигу сгибать любую животинку не умела, да и команда маловата была, но рисковые — ой не как потом! Зальёшься свеженьким адреналинчиком, бухлишка поверх ливанёшь и полезешь к каким-нибудь индустриалам на предмет чего бы поживиться или просто поболтать...
— Слушай, Вил, — прервала она его байки. — Раз уж ты с нами, как насчёт подробностей? За все встречи так и не сказал, кто тебя в Разноцветье привёл и привязал так туго.
— Дык капитан наша, Хельга Хаффлпафф, — добродушно оскалился Вильгельм. — Она типа почётный художник, особо там не тусовалась, но ребята среди художников надёжные встречаются, как ты вон. Когда я помер насовсем, призрак воскрешателям в морду отрыгнув, она его, ну, призрак, меня, короче, притащила в Разноцветье. Типа, какого хрена, Вил, тебя ещё пару раз б вернуть, а ты, последний из команды, ручкой помахал. А я устал, понимаешь? А потом устал от этой нудячей могилки. Зуб даю — Хельга меня туда засунула, чтоб точно не развеялся и страдал подольше! Это на вид она добренькая вся, а разозлишь — берсерком станет! Ну или думала, что однажды найдётся бунтарь, который призраков повоскрешает.
— Типа меня? — ухмыльнулась она.
— Из тебя бунтарь... — бросил взгляд на Эшера. — Хотя да, если ты с этим типом шастала до Разноцветья... Кто не был в молодости революционером, тот не имеет сердца, а? О, смотри-ка, барьерчик открывается!
— Замечательно, — степенно кивнула она самой себе. — Эшер, зацепился?
— Мэм, есть, мэм, — открыл глаза бесстыжий кот, посверкивая запредельем изнутри. Воспитала же в своё время наглеца! Вот как такого оставить одного? Посмотрим, как ты, Эшер, запоёшь, когда придёт время обещанье выполнять. Будет страдать, но паутины совьёт не хуже её прошлых! Научить дух хаоса порядку — это ль не достойная задача? А не выживут — ну что же; она прожила так много, что пора бы и честь знать... но не раньше Эшера! А то ведь выволочит из небытия каким-нибудь хитроумным способом — справится и без иномагии, на кошачьем азарте и упрямстве. Иногда чувствовала себя с ним воспитателем в детском саду, а порою — маленькой девчонкой, которой старший мальчик «по секрету» показывает взрослые вещички. Иногда — женой-старухой, ворчащей на впавшего в детство мужа.
— Тогда поехали, — глаза закрыла и рукой махнула для пафосу скорее, разумом сливаясь с сетью заклинаний.
Реальность послушно прогнулась под её желания. Каждый достаточно старый и талантливый маг обнаруживает, что магическую систему можно обойти, как стоит это делать, а что — действительно опасно. Именно риск выбрала она. Обычно его компенсируют иномагией или элементом, но она — не элементист, а иномагия вот-вот сломается — ненадёжный инструмент, то, от чего сама же отказалась, из Разноцветья улетев.
Их потащило к Краеугольному Камню. Пространство затрещало и полопалось. Оставляя позади лоскуты и вспышки расходящейся реальности, они с ветерком подобрались к Краку на жалкий километр. Здесь она притормозила, оставила богозаменяющему Осси время срастить их след. Не потому что беспокоилась за целостность домена — эта штука пережила столкновенье Лиа с Крисом, переживёт и их неаккуратный сдвиг! Нет, она просто не хотела оставлять следа. Идиоты в мантиях-невидимках обычно так и палятся: никакая бесшумность не поможет, когда идёшь по снегу иль песку.
