Meet the relict of the past: Princess
Она успела. Во вспышке молнии пронеслась в последние мгновенья пред закрытьем Разноцветья, Вильгельма под мышку подхватив, Трелони «пока-прощай-тут-было-весело-а-мне-пора» буркнув напоследок. Сквозь круговорот битвы пролетела она, отмахиваясь от мошек всех сторон, а некоторых мельком полностью развеяв. Выпустила тень, позаботившись, чтобы была не хуже Вила-что-под-мышкой. Хах! Она успела позабыть это ощущение, успела подзатухнуть в рядах этих художниковых снобов. Она — Эбби, Эбби Катастрофа, и молодость — её второе имя!
Недалеко от Стенки Чистоты обнаружила сытого кота. Кот облизнулся.
— Хладо, что ли? — бросила ему.
— Агась, — клыкасто улыбнулся кот, в человека обращаясь. — Сильная зараза!
— Ну кто бы сомневался, — хмыкнула она. — Я место прикинула и рассчитала. На мне скорость, ты — ответственен за скрыт.
— А я? А меня забыли? — пробухтел подмышковый Вильгельм.
— А ты назначаешься ответственным за боевой дух, — невольно улыбнулась. Она ведь правда! Правда делает это! Как в старые добрые времена! Прямо нунду в пасть! Как будто снова стоит перед Морриган и кричит ей, чтобы держалась от листа подальше, ведьма старая, и Хастур свой забирала! Ох и бой же был, ох и выжила каким-то чудом — ну а сейчас? Горбатого могила лишь исправит... покосилась на Вила: нет, не факт.
— Сэр, есть, сэр! — браво воскликнул Вильгельм. — А чего мы делаем вообще?
— Караулим, — ответила, медленно двигаясь под покровом, Эшером накинутым поверх. Эшер не говорил — сосредоточился, выделывая штуку, которая разве что Мантии уступит.
— Засада? Всегда любил засады! — Вил рассмеялся капельку безумно. — Вот, помнится, сидим мы в засаде, а у этих сволочей, понимаешь ли, с собою вместо груза — десять очень злых драконов! В общем, сидим и гадаем — чары поломают и сожрут или поживём ещё. А ту сволочь, что засаду нашу сдала, потом драконам и скормили. Мы тогда хиленькие были, наша доблестная капитан в фигу сгибать любую животинку не умела, да и команда маловата была, но рисковые — ой не как потом! Зальёшься свеженьким адреналинчиком, бухлишка поверх ливанёшь и полезешь к каким-нибудь индустриалам на предмет чего бы поживиться или просто поболтать...
— Слушай, Вил, — прервала она его байки. — Раз уж ты с нами, как насчёт подробностей? За все встречи так и не сказал, кто тебя в Разноцветье привёл и привязал так туго.
— Дык капитан наша, Хельга Хаффлпафф, — добродушно оскалился Вильгельм. — Она типа почётный художник, особо там не тусовалась, но ребята среди художников надёжные встречаются, как ты вон. Когда я помер насовсем, призрак воскрешателям в морду отрыгнув, она его, ну, призрак, меня, короче, притащила в Разноцветье. Типа, какого хрена, Вил, тебя ещё пару раз б вернуть, а ты, последний из команды, ручкой помахал. А я устал, понимаешь? А потом устал от этой нудячей могилки. Зуб даю — Хельга меня туда засунула, чтоб точно не развеялся и страдал подольше! Это на вид она добренькая вся, а разозлишь — берсерком станет! Ну или думала, что однажды найдётся бунтарь, который призраков повоскрешает.
— Типа меня? — ухмыльнулась она.
— Из тебя бунтарь... — бросил взгляд на Эшера. — Хотя да, если ты с этим типом шастала до Разноцветья... Кто не был в молодости революционером, тот не имеет сердца, а? О, смотри-ка, барьерчик открывается!
— Замечательно, — степенно кивнула она самой себе. — Эшер, зацепился?
— Мэм, есть, мэм, — открыл глаза бесстыжий кот, посверкивая запредельем изнутри. Воспитала же в своё время наглеца! Вот как такого оставить одного? Посмотрим, как ты, Эшер, запоёшь, когда придёт время обещанье выполнять. Будет страдать, но паутины совьёт не хуже её прошлых! Научить дух хаоса порядку — это ль не достойная задача? А не выживут — ну что же; она прожила так много, что пора бы и честь знать... но не раньше Эшера! А то ведь выволочит из небытия каким-нибудь хитроумным способом — справится и без иномагии, на кошачьем азарте и упрямстве. Иногда чувствовала себя с ним воспитателем в детском саду, а порою — маленькой девчонкой, которой старший мальчик «по секрету» показывает взрослые вещички. Иногда — женой-старухой, ворчащей на впавшего в детство мужа.
— Тогда поехали, — глаза закрыла и рукой махнула для пафосу скорее, разумом сливаясь с сетью заклинаний.
Реальность послушно прогнулась под её желания. Каждый достаточно старый и талантливый маг обнаруживает, что магическую систему можно обойти, как стоит это делать, а что — действительно опасно. Именно риск выбрала она. Обычно его компенсируют иномагией или элементом, но она — не элементист, а иномагия вот-вот сломается — ненадёжный инструмент, то, от чего сама же отказалась, из Разноцветья улетев.
Их потащило к Краеугольному Камню. Пространство затрещало и полопалось. Оставляя позади лоскуты и вспышки расходящейся реальности, они с ветерком подобрались к Краку на жалкий километр. Здесь она притормозила, оставила богозаменяющему Осси время срастить их след. Не потому что беспокоилась за целостность домена — эта штука пережила столкновенье Лиа с Крисом, переживёт и их неаккуратный сдвиг! Нет, она просто не хотела оставлять следа. Идиоты в мантиях-невидимках обычно так и палятся: никакая бесшумность не поможет, когда идёшь по снегу иль песку.
Поэтому они ещё не пристыковались к Краку, когда бахнуло. Её едва не оглушило. Вил взвизгнул на высокой ноте — банши обзавидуются! Эшер просто ухнул. В следующий миг она провалилась в особое загранье. Поскольку времечко внутри, считай, не шло, она спокойно и методично разобралась в ситуации. Походило на джинна из современных сказок (не путать с реальными мерзостями!) — исполнителя желаний. Она могла получить очень многое. «Исправляя» её инореальность, Песнь использует накопленный потенциал небытия, чтобы достроить до чего-то большего, чем человек, — или не использует, если пожелаешь то. Она даже не задумывалась о варианте восстановления «обычной Эбби». Эбби — просто сильная волшебница? Ну уж нет!
Конечно, существовали ограничения. Во-первых, потенциал изменений, или, вернее, «добавлений» был ограничен тем, насколько она сильна, как иномаг. Во-вторых, чем более «далёким» от её личности и её инореальных способностей, привычек, свойств было желание, тем больше потенциала оно тратило. Вплоть до того, что смена телесного обличья требовала столько же, сколько уменье искривлять пространство-время силой мысли. Вот что значит — тело сделать главным якорем. У Эшера, небось, наоборот!
Перебирала открывшиеся возможности, изучала, сравнивала, балансировала сочетанья. Она всегда была «слишком» терпеливой, по мнению учителя. Это всё оттого, что не досталось ни грана иномагической интуиции. Там, где нормальный иномаг просто чувствовал (пусть порою ошибался), ей оставалось рассуждать да проверять. Научилась рассуждать и проверять настолько хорошо, что интуиция нужна быть перестала. Раз внешнее время замерло, то воспользуется внутренним по полной! Ещё раз обдумает все шаблоны, все резервные варианты, проведёт, наконец, упорядочивающую медитацию — наоткладывалась, хватит!
Остановилась на трёх способностях. Можно было больше, но слабей, меньше, но сильней. Троица как оптимум. «Плащ хаоса», чтобы не быть уязвимой к информационным играм с Песнью. «Аура координации», потому что она не работает одна. И «проекция покоя» как универсальный инструмент, в том числе замена инореальности, когда классическую магию надо подправлять и улучшать. Немедленно выбор реализовывать не стала — «уселась» в медитацию, на сей раз более привычную, в качестве объектов — «плащ», «аура» и «проекция» по очереди. И медитировала до тех пор, пока не «приняла» и «осознала» выбранное до последней детали. Сделала несколько правок, переключилась на «транс бдительности» (вздохнула, вспомнив, как учитель ругал её за злоупотребление этой штукой) и совместила три идеи со своей душой.
Немного больно, немного странно — будто выворачиваешься наизнанку, собою оставаясь или становлясь. Процесс переворота почти неконтролируем, но достройку регулировала настолько тщательно, насколько транс давал. Поток предоставлял ещё большее окно контроля — она не очень представляла, кем надо быть, чтобы целиком использовать его. Архонтом загадочной Системы, о которой старина Игнотус знал не так уж много, чтобы ей проспойлерить?
Вышла из загранья, подхватывая контроль над волшебством. Синхронно выпустила наружу стазиса проекцию, фиксируя пространство. Дополнительно искривила, заставляя огибать получившийся пузырь и свет. Конечно, во время «столкновения» Песни с реальностью никто бы не заметил их, лишившихся Эшерова скрыта, — всем не до того. Но лучше перестраховаться, устремив вероятность обнаружения к нулю! Поэтому она и Катастрофа, что приходит, когда не ждёшь, и не один лишь Эшер умеет прятаться от «мышек», как выражается порой. Кстати об Эшере.
— Ух ты ж ёж ты ж! Закоробь меня Шредингёр! — воскликнул тот. — Ну как, подруга, стоило оно того? — улыбнулся ей, в мгновенье обратившись в нунду и обратно, в человека. Образ его дрожал, менялся, размывался, исчезал и снова проявлялся, словно не способен был определиться (не образ, а этот позер).
— Да, — пожала плечами, стыкуя пространственный пузырь с Краком и связывая уже не с локально-относительными координатами, а масс-центром. Стазисом прошлась поверх. Аура координации определённо была хорошим выбором. — Вил, как ты?
— Я материальный, — ответил тот, довольно глупо то разглядывая, то ощупывая, то пробуя на вкус собственную руку.
— Ты, балда, одушевлённый, — пятимерно улыбнулся кот.
— Давай без перегибов с топологией, — бросила ему, на всякий случай окружая лёгким стазисом пространства. — У нас тут небольшой объём, опасно. Стартуем скоро, мне ещё привязку удержать.
— Да пустяки, — потыкал искривленьем в стазис. — Снова обратные друг другу? Где я изменчив сам, там ты статичность проецируешь вовне?
— Типичные Эшер и Эбби, — смешок. — Ладно, парни, шутки шутками, но хватайтесь за поручни, — немного творческой резьбы стазисом по пространству, и таковые появились, — и держитесь покрепче. Скорый Эбби-экспресс следует катастрофическим маршрутом «критический момент — закритическая хтонь»! Стартуем через три... два... один... В добрый путь!
Их понесло. Пространство-время — затряслось. Новорожденный Поток, накладываясь на гиперпрыжок и ещё какие-то аспекты, перемешанные явно через заднее отверстье Хастура и лично Морриган, превратил внешнее пространство в кашу и норовил превратить внутреннее в нечто среднее между рождественскими огоньками в исполнении пьяного Эшера и тем, что творил Ивицер, Нелуну проводя.
— Юу-у-у-у-у-х-у-у-у-у-у-у! — закричал кот, хватаясь щупальцами что есть силы.
— И-и-и-и-и-и! — материализация, похоже, не отняла талант Вильгельма брать такие ноты, что и банши позавидуют. Интересно, ему товарищи кличку вроде «Вил Покрикун» не давали? Иномагии-то нет проверить, а легилимент из тебя не очень, а спросишь — не ответит же. Какие только мысли не приходят, когда пару часов субъективного времени держишь непривычным инструментом стабильность пространства-времени-реальности вокруг!
Тряска закончилась. За пузырём всё ещё неведомое нечто, так что бросила чары призрачности на кусок обшивки и провела пузырь внутрь, в какой-то технический коридор. Убрала поручни (Эшер плавно приземлился на пять лап, Вила пришлось схватить за руку, чтобы не упал), пространство развернула:
— Станция «закритическая хтонь», конечная, поезд дальше не идёт, пассажирам просьба не забывать конечности и чувство собственного достоинства на сиденьях и в проходах. Какой у тебя там план, Эшер? Помимо «ворваться и показать им всем»?
— Слишком подробный план для меня, — хмыкнул он, принимая облик человека. — Ограничился пунктом из «ворваться», а дальше — думай ты.
— Секундочку, — бросила чары большого резонанса, плохие тем, что засекают только факт присутствия-отсутствия объектов или категории на небесном теле, а хорошие тем, что выдают лишь собственное применение, но не местоположение колдующего. — У нас несколько тысяч близнецовых сигнатур неизвестных существ, равномерно раскиданных по станции. И одна сотня аватар Медузы. Игроки со товарищи не фиксируются, но там их должны были защитить так, что Исказитель не заметит, пока не выйдут из убежищ. Ещё... ага два незнакомых отпечатка неподалёку. Давай-ка помоги Вилу прийти в себя, чую я, топор нам пригодится, а я схожу на разведку прогуляюсь.
— Будет сделано, товарищ командир! — откозырял Эшер. — Чего сидишь унылью, викинг? Сейчас ка-а-ак в чувство приведём! Есть одно проверенное средство...
— Не надо, я сам! — вскочил рекомый бодрячком.
Не обращая внимание на них, занялась прикладной артефакторикой. На коленке собрала артефакт со встроенным большим резонансом, чтобы предупреждать о новых сигнатурах в Краке. Добавила ещё один с малым резонансным поиском — этот даст знание, что колдующий где-то рядом, но по-прежнему не выдаст точное местоположение.
Проверила магические перемещения. Ожидаемо: только прямой свёрткой и ускоришься. Почему б и нет? Не всё прямыми порталами ходить, как госпожа. Скомбинировав левитацию и свёрточный двигатель, маскировкой заполировав, проверила сначала похожие сигнатуры. Инопланетяне. Как-то связаны не то с Ивицером, не то с Инфуцором. Логично.
Прикончила одного на пробу. Соседние, после того как отстрелялись по её клону и благополучно его распотрошив биомагическим электричеством, сделали неведомое нечто, откуда-то из мира идей вызвав полностью живого «вортигонта». То есть, убивать их можно, но только сразу всех, не то вернутся очень быстро. Судя по силе удара, «протего» держать будет, да недолго, и если это их средняя атака, то лучше пользоваться чем-то посильней. Ещё несколько клонов попробовали другую магию. Ментальная — вовсе бесполезна, обычные иллюзии различают хорошо, умеют оперировать Потоком — ей такое и не снилось, больше выбранными способностями пользуется, потоковую магию — когда ещё освоит!
Оставив вортигонтов, полезла... нет, не к Медузе. Той надо сразу бой насмерть давать, а лучше разойтись бы мирно. Зато её «подарочки», не то для игроков, не то для вортигонтов, исследовала поподробней. Медуза постаралась и до появления слуг Исказителя поперекрывала все пути в транспортные артерии станции кристаллом. Чем именно является кристалл, она разбираться в подробностях не стала. Важно, что превращение в него происходит мгновенно (или псевдомгновенно, как выворот иномага от Потока). Каждый кристалл есть целостное нечто, которое или убирается целиком, или не убирается вообще.
Обмозговав и покидав заклятия, пришла к выводу, что есть три метода убрать кристалл. Во-первых, воздействовать на него объёмной магией как на целое. Или через модель, или любимый Эшеров сходящийся каскад трансфигураций от хаотической пустить, или просто ударить настолько сильной магией, что кристалл исчезнет. Поскольку при обычном разрушении он энергию высвобождает, последнее делать не рекомендовалось (она надеялась, что без того куска метро Крак не обеднеет; огонь-то погасила). Также у кристалла были общие параметры — целых три. Собственно, энергия, которую можно было превратить, порядок, который можно было сломать творческим применением старого-доброго Конфундуса, и шанс распада, с которым можно было поиграть вероятностной магией, посыпав сверху каким-нибудь времени сверхускореньем. Помимо этого, кристалл всё ещё находился в пространстве, с которым можно было делать что угодно, в том числе свернуть в точку и вывернуть в другом месте, и во времени, которое можно было локально прокрутить назад (последнее не стала делать).
