Они экстренно мастерили артефакты, дорабатывали смычку разнотиповых волшебств, когда оба детектора сработали одновременно. Возле них! Но кто?
Не сразу узнала приближающегося незнакомца. Она помнила его в другом облике — реликта первых метаэр. По-прежнему бледная кожа, но вместо тёмно-серого платья — чёрный пиджак с ослепительно, неестественно белым галстуком. Тёмно-рыжие волосы обратились ярко-рыжими, и в них проглядывали белые (неестественные, как галстук) пряди. Но вот движения были по-прежнему плавными, гармоничными, как и положено всем фейри. В глазах вместо золотой искры — белый огонёк. Вместо женщины — мужчина. И вместо флёра вечной осени, запаха прелых листьев и отзвука дождей — чужеродное сиянье.
— Что с тобой случилось, Лаад? — ты видела её-его буквально пару раз, оба — в воспоминаниях учителя.
— Лаад? — он остановился, безупречным жестом проведя пальцем по подбородку. — Пусть будет так, Эбби Катастрофа. Я был пустым сосудом, но ныне полон — Ангел Лаад, так меня зови.
— Инфуцор, — тихо, но веско сказал Джеймс.
— Нет, что ты, агент Системы, — легонько рассмеялся Лаад. — Вчувствуйся — ни капельки Нелуны. Оригинала нет здесь и не будет — даже если смог бы протиснуться на Крак, Петлю б разрушил, а вместе с ней — то многое, что ценит. Я — отражение, отблеск его мыслей, тень его души, заполнившая сей сосуд лучерождённый. Я здесь, чтобы ликвидировать любые угрозы для Петли. Фес-Ис не обладает знанием о том, что произошло в сеансе в критический момент, о том, что будет здесь, на Краке, и я — его резерв на крайний случай. Элис и Медуза, — он неприятно улыбнулся. — Я здесь, чтобы повергнуть их. Моя цель — то ваша цель. Я предлагаю вам союз. Да, Джеймс, — он встретился с ним взглядом. — Тебе тоже. Поток и Система — наша общая ценность, и оба мы готовы жизнями пожертвовать, чтобы они возникли. Итак?
Конечно, они не имели выбора. Может быть, они бы и победили его здесь. Победили — но какой ценой? Кто бы выжил, кто бы встретил Элис? Кто бы разобрался, что здесь Медуза потеряла?
— Мы согласны, — озвучила она. — С парочкой условий...
Hunt the hunters: Элла
Капсула метро — вполне комфортабельная комната. На креслах есть ремни безопасности, но это скорее пережиток прошлого: Элла не помнила, когда бы они действительно пригодились. В считанных авариях (буквально две) они б не помогли. Помогли более строгие системы учёта оборудования — после того как она настояла на их внедрении, позаботившись заодно, чтобы для отделов обслуживания всё выглядело так же, как сразу обнаружилось, что небольшой процент датчиков и дублирующих систем метро «утекает» куда-то наружу. Что же, парочка инженеров тоже «утекла» — она позаботилась, чтобы инквизиция была очень хорошо осведомлена и об авариях, и об их причинах, и о путях обогащения некоторых личностей. С тех пор управляющий стал поглядывать на неё с небольшой опаской. А она в ответ — с подозрением, старательно скопировав взгляды приезжих инквизиторов. Через три года после инцидента число аварий сократилось на пятьдесят процентов, а она уверилась, что старая поговорка о добром слове и лазерной пушке — вполне себе работает.
Воспоминания всплывали и гасли по мере разгона капсулы. Автомат с водой всё ещё работал — она залпом выпила стакан. Что будет дальше? Если они победят Медузу, победят Элис, победят всё, что бросит на них Инфуцор (а он бросит — на неё как минимум). Чем она займётся? В сеансе было столько возможностей! Стать учеником Зел-Нага, может быть, в их способ бытия перейти? Разобраться в деталях, как работает Ковчег и росток Древа? Окончательно стабилизировать Край Осеннего Уюта, побыть уже его экспанс-администратором? Помочь стать Зел-Нага Теромосу и остальным неразимам (выжили ль они?)... Узнать, что стало с Хра... мамой? Попросить несколько уроков у Модрон? Позаботиться о населении Крака, Альянсе, флоте Хранящей и всех-всех-всех?
Она не в сеансе. Шанс в сеанс вернуться — призрачный. Что её ждёт дальше? Поток дрожит на кончиках пальцев... Немного страшно. Страшнее, чем когда потерялась в Имматериуме. Тогда она точно знала, что или вернётся, или сгинет. Страшнее, чем когда первую мелодию Песни начинала. Пан или пропал — это стало привычным даже. Это не страшно. Страшно, когда нет никакого определённого будущего — нет судьбы, кроме той, что творит ежесекундным выбором сама. С Крака её выбросит — куда угодно. И если Конфи с ней останется, то Альбус, Эшер, все остальные — как далеко их разбросает? В разные миры, вселенные, мультивселенные, метареальности, в конце концов? Совершенно одна — что она будет делать дальше?
Поймала эту мысль за хвост. На самом деле, она всегда была одна. Мирддин был в стороне — друг, но всё-таки не близкий. Люди, с которыми она управляла Краком — коллеги, подчинённые. Другом была Джу, но даже она... Она была далеко. И когда они встретились в реальности, вернее, потом, когда прошла вся радость, то вдруг поняла, что отдалилась и от Джу. Всегда была слишком особенной. Наследница Хранящей, наследный же администратор Крака, «гений-вундеркинд», композитор Песни, лидер всех команд игроков... Отбросила Джеймса от себя, будто чувствуя где-то в глубине в души, что не по пути с ним будет. Отдельная, особенная... она помнит проскальзывающие нотки почтительного страха у Тома, помнит взгляды других, когда создавала квинтэссенции аспектов. Как будто бы она не предназначалась (мамой?) равной быть. Всегда — особенной, отдельной, не равной... не близкой никому.
Хотелось бы сказать, что это она себе надумала, да не выходило. Не надумала. Так и есть. Значит, это проблема. Для нивелирования проблемы необходимо составить техническое задание. Принято. После всего, где бы она ни оказалась, разберётся с этим чувством отчуждения. Сформулирует в точности, что ей не нравится, напишет техзадание, решение составит и реализует. Или не одно. Даже у мамы были близкие! Свои будут и у Эллы! Сделает по-настоящему близкими отношенья с Джу, найдёт себе, наконец, парня! С друзьями создавать вселенные гораздо интересней, чем одной.
— Чего чинишься-кручинишься? — неожиданный вопрос от Эшера.
— Думаю над пла... а, к Инглишу, — встретилась взглядом с ним. — Как заводят действительно близких друзей?
— О, — забавно наморщил он лоб, дрогнув кошачьими ушами (не уловила, как давно они стали такими). — Это долго. У меня такой один — Эбби дорогая. Доверие не растёт на пустоте, знаешь ли! Оно растёт на годах и на поступках. Откровенность — на невзгодах, счастьях, пережитых вместе. Уравнение простое: близость есть доверие плюс откровенность. Остальное — у каждого по-разному. Кто-то любит, кто-то уважает, кто-то верит — кто-то нежен, кто-то груб, но привычка маски снимать и приснимать — нужна. Эбби подарила человечность, подарила мне себя — когда родился вне листа. Я был с ней рядом, поскольку с нею — интересно, а когда не интересно, то тепло. Люди, знаешь ли, любят теплоту. У Тома Риддла расспроси — он научился в этом разбираться. Мне говорил, для близости тепло должно быть выбором — выбором взаимным, трепетно хранимым очагом. Не без ссор порою; пока оба ценят друг друга больше мелочей, ссоры будут перчинкою пикантной. С кем готова жизнь связать? Друг близкий — больше, чем любовник — наравне с любимым человеком.
— ...Понятно, — сохранила информацию в памяти, в нейробруче и Конфи продублировав ещё. — Я подумаю над этим позже, — вздохнула. — Надо разработать план.
— О, теперь по-настоящему? — с толикой иронии. — Что выдумала, что скажешь умному коту?
— Альбус, Эшер, мне нужно, чтобы вы обеспечили максимальную конфиденциальность. Закройте капсулу от любых попыток прочитать, нужно, чтобы наш разговор не оставил никаких отпечатков нигде, кроме как в наших головах.
Спустя семь ритуалов и три десятка чар, она продолжила:
— Как вы понимаете, я догадывалась, что здесь будут враги. Суть «уловки Эллы» не в том, чтобы отправиться сюда. Медуза и Элис слишком сильны. Но у нас есть преимущество — я много раз публично декларировала, что на Краке ни в коем случае не должны появиться богоуровневые манипуляторы аспектом или владельцы самых опасных сил, которые могут Крак разрушить. Мы взяли сюда единственный талисман, который нужен, чтобы спрятать Крак. Только это ложь.
— Ты взяла кое-что ещё? — прищурился Альбус.
— Да, — показала. — Никто не должен знать, ведь это действительно может быть использовано для разрушенья Крака. Держи, Эшер.
— Хо, какая штука, — повертел в руках. — Опасная, сказал бы я.
— Более чем. Возьми этот нейробруч и надень.
— ... — естественно, пустое место они не услышали. Эшер снял нейробруч обратно. — Кто его сделал? Идеальное сочетание несочетаемого, сила — мне под стать. И зачем сюда приделали эт...
— Тш-ш-ш, — вовремя прервала Элла. — Сделали мы с Джу, дополнено Учеником. Без названий. Сейчас ты «отправишься на помощь Эбби», — показала пальцами кавычки. — Мы продолжим путь «одни». И когда столкнёмся с Медузой, Элис или кем-то серьёзным от Инфуцора...
— Засадный кот, хо-хо, — расплылся — буквально, всем телом — клыкастой улыбкой Эшер. — Мне нравится. Для Эбби что?
— Эбби скажешь, что отправился на разведку или охоту за Медузой.
— Я и отправлюсь, — хмыкнул Эшер. — Отражусь заклятьем пару раз — и в путь. Не бойся, через двойника не дотянутся до котика — только инфопакет при развеивании долетает, Эбби-выдумщица — параноик хуже, чем Трелонька. «Теневые клоны», хах, откуда только название взяла? Ставлю хвост, что из какого комикса! Общаться будем чарами волшебника Протея: их в тонком исполненьи — не засечь. Нейробручи свяжу. Командир Мэйдж, кот Противоречист к исполнению секретной тайномиссии готов! — и козырнул, материализовав форму какой-то древней армии на миг.
Кивнула ему с улыбкой. Быстро протянула ещё одну вещь и переслала в нейробруч инструкцию, ни слова вслух не добавляя. Повернулась к Дамблдору:
— Альбус, мы работаем полностью серьёзно. Конфи, тебя это тоже касается. Мы — втроём, больше никого, рассчитываем только на себя. Эшер, не вмешивайся, если Альбусу или Конфи будет грозить опасность. Я — главная приманка, у тебя — преимущество одного удара.
— Хмн, прагматичная какая, — одобрительно мурлыкнул, по нейробручу переслав, что понял-принял и вооружился. — Вы с Эбби бы сдружились! Близки ли б стали — тут и не скажу.
Они некоторое время пообсуждали ситуацию, а затем Эшер отправил несколько отражений, причём одно — с синхронизатором для связи с Мойлином и Джеймсом через чат. Что бы ни сделал... или сделали? В общем, кто-то очень постарался, чтобы прямая связь с внешними уровнями Крака не работала: и магия, и восстанавливаемая сеть станции, и синхрочат отказывали в этом. Медуза? Вортигонты? Может быть, часть замысла Хранящей или какие-то помехи от Потока? Хорошо, что это распространялось только на внешние уровни. Без координации — что осталось бы от эффективности совместной?
Одним за другим приходили в себя, выходили на эту самую связь команды игроков. После Джу и Джинни — Энтони, за ними — Грэм и Марк. Элла приветствовала всех, успокаивала, помогала сориентироваться в станции, давала маршруты — основные и резервные, пересказала способы разбить кристальные преграды. Рутинная работа Мага Пространства — определять путь для остальных. Она никогда прежде не задумывалась, но даже её роль — она была... одинокой?
Её аспект так часто связывали с одиночеством! Теперь она понимала, почему. Это часть сущности Пространства. Будучи всем, оно одновременно от всего отрешено. То, во что всё вмещается, что всё охватывает, друг с другом соприкасает, соединяет, включает и движенья позволяет — но ничем отдельным не является. Безличный, безликий аспект. Она любила его. Пространство — самый прекрасный из всех аспектов! Хотя мать будет не согласна. Жива ли мама? Жива ли Хранящая Время — или где-то там... куда уходят души после смерти? Есть ли им куда уходить после создания Потока? Может быть, она разрушила неведомое посмертие собственными руками? Ведьма Меры — та, кто меняет одно равновесье на иное, алхимик, трансформирующий системы изнутри, вплоть до прекращения одного качества в иное...
Её нравилось этим заниматься тоже: гордилась, что является не просто волшебницей, а инженером, пусть инженером и чудес. Как часто она считала себя не инженером, а просто Эллой? Кто вообще такая — «просто Элла»? Наверное, они с Джу похожи друг на друга именно в этом — кто такая «просто Джу», а не «эмпат Джулия»? Кто такая просто Элла — а не «экспанс-администратор, инженер чудес»? Но Элла была уверена: «просто Джу» то существует! Тепло, что она излучала, глубокое сочувствие — должно быть, именно оно сделало Джу такой сильной как эмпат, дало силу принять в себя сразу два луча и Королевой стать.
А «просто Элла» — Элла вовне инженерии, вне работы? Она... наверное, такая Элла очень любит порядок и крайне скучная особа? Перфекционистка, с которой не о чем общаться? Когда она в последний раз смотрела фильм, читала художественную книгу? Общалась с людьми просто так, на улице или в кафе... да даже в сети о чём-нибудь болтала! Не на профильных форумах... не на сайтах знакомств, конечно, а... просто в каком-нибудь месте, где люди болтают кто о чём горазд? Такие места ведь есть? А она их попросту не знает! А зайдёт туда — наверняка включится внутренний рационализатор, начнёт давить людей логичными, но пустыми аргументами по каждому вопросу!
Ну, мелькнуло в голове, по крайней мере, я самокритичная. Она рассмеялась про себя. И вообще, почему она должна идти путём других людей? Почему она должна быть такой же, как все. Почему бы ей, Магу Пространства, не найти себе своё, уникальное место? И вообще, если вспомнить недавние мысли, кое-что в «просто Элле» есть! Она хотела быть игроком, полноценным игроком, сражающимся с монстрами и творящим невозможности. Она мечтала стать создателем вселенной! Ну, не вселенной, но — им стала. И ей нравилось ощущение силы в собственных руках. А то, что она — инженер, а не воин, как Сэм и Бета, значит, что силу эту применит для созиданья, а не разрушенья. Ей нравилось менять мир к лучшему и спасать от худшего. Наивно, но она... она готова применить силу, чтобы заставить людей быть лучше или уничтожить то худшее, что им угрожает. Интересно, она бы справилась на месте Элис, Строителей возглавив?
Распределяющая Шляпа, одна из версий которой лежит в кабинете Хогвартса-дракона, должно быть, распределила бы её на Слизерин. Или Гриффиндор? Или Рейвенкло? Или Хаффлпафф? В конце концов, «просто Элла» совсем не чуралась величия и хитрости, совсем не против применять силу и сталкиваться лицом к лицу с угрозами, пусть предпочитала неразумные. И тяжёлый, долгий труд так близок и привычен, и любопытство, жажда знаний — тоже. Интересно, что бы ей сказала Шляпа? Что бы ей сказала мама — или папа? Любые из них. Те, от кого она родилась — она помнит только смутные образы и ощущение тепла. Или Хранящая Время и, как она догадывалась, ещё кто-то. Её душа не была создана Хранящей в одиночку — был кто-то, кто помог; может быть — Игнотус?
