— Орион Охотник, — Гриффиндор покатал эти слова на языке, точно пробуя на вкус. Капля неприязни — не в голосе, в эмоциях. — Я охотился на многих монстров, бился со многими врагами. Самые опасные — такие, как Орион. Не могущественные ведьмы, вроде Морганы. Не погрязшие в искусстве и науке, будь то разрушения или созидания, как Морриган, Модрон, Ровена или Мерлин. И даже не существа непостижимые, как Убийца бессмертных. Нет, самые опасные — такие же, как я. Охотники на чудовищ и людей, не простые воины, не командиры, не учёные и не волшебники, а прежде всего — убийцы. Орион всегда просил у Морриган самых опасных врагов, тех, кого не мог победить в честной схватке. У него больше нет иномагии, но уверен, в его домене — тысяча и одно оружие прошедших эпох, а в его разуме — хитрость и опыт миллионов битв, охот и отступлений. Он будет читать наши решения, будет предсказывать наши действия, пусть мы — лишь препятствия на пути к разрушению станции, он не будет нами пренебрегать. Его единственная слабость — одиночество. Орион всегда работает один, и любые союзники для него — не более чем ресурсы, которые с лёгкостью потратит. Морриган сконструировала ему не одну армию неразумных подручных — роботы, куклы, безумцы, химеры... Он спустит их на нас, как только обнаружит. Орион никогда не опустится до честного боя, если будет иной выход. Яды, взрывчатка, проклятые вещи, артефакты-ловушки — в его арсенале всё. Его кредо в таком убийстве, которое цель не успеет осознать. А если он вступает в сраженье лично, то наносит единственный удар — смертельный.
По мере рассказа лицо дрогнуло даже у Итолла. Годрик криво улыбнулся:
— Я не пытаюсь вас запугать, друзья. Я раскрываю образ его мысли. Нам нужно быть осторожными вдвойне. В идеале — подобраться незамеченными. Орион — не лучший воин, его легко победить, если застать неподготовленным; на Краке он одновременно в уязвимом положении и обладает преимуществом. Уязвимость в том, что Орион не мог знать, что его здесь ждёт, он привык полагаться на иномагию, и теперь многие из его смертельных игрушек не работают или работают неверно. Но он был могучим иномагом. Что Орион получил, вернув себе нормальность? Что будет его скрытым преимуществом? У него есть туз в рукаве, — широко ухмыльнулся. — Как и у меня.
— Какой? — не выдержала Джинни. — Что получил ты?
— Я не скажу, — серьёзно ответил Годрик. — И у стен есть уши. Не думаю, что Орион подслушивает нас сейчас... но будет позже, если дать такой шанс. Кроме Ориона на Краке, будет Элис, обосновалась Медуза, ходят эти, хм, вортигонты, верные Фес-Ису. И не рассказывай мне, Джинни, что получила ты. Не время и не место карты раскры...
— Погодите, — подняла Джу руку. Теперь ей (снова) не надо было отвлекаться, чтобы следить за чатом. — Держитесь крепче!
Подошла и рванула рычаг стоп-крана. Рефлекторно сместилась, осознав, что это даже сработало. Как сработало? Похоже, она могла... как это называла Элла... трансформировать себя, пусть не так, как Принцесса или Королева, но мгновенно сменить позу — снова в её силах. Не надо было тянуться вверх, как предполагалось Эллой, — в некотором смысле, она всегда была наверху. Что-то, что она получила в обмен на пустоту, в обмен на путаницу в идентичности.
— И какого же демона это сейчас было, леди Джулия? — вежливо спросил Годрик, отпуская поручень. А остальные... это неожиданно согрело тебе сердце: остальные нисколечки не сомневались в твоём решении! Приняли как должное: что озадаченный Том, что настороженный Итолл, что хищно прищурившаяся, точно выискивая врагов, Джин.
— Элла столкнулась на полной скорости с кристальной стеной, — сообщила она. — Том, ты можешь такую различить заранее?
— Не на такой скорости, — нахмурился тот. — Поедем медленней?
— Медлить нельзя, — отрезал Годрик. — Я организую локатор на километр вперёд, — и вычертил палочкой в воздухе светящийся знак, погаснувший отнюдь не сразу.
— Что с минами и ловушками? — бросила Джин.
— Банальности я отслеживал и так, — хмыкнул Годрик. — Кристалл — неожиданность. Не подумал — растерял сноровку, а? Далеко бы я ушёл без вас, друзья? — смешок, но невесёлый. — Но в чём цель Медузы? Её логово отнюдь не возле накопителя.
— Она не могла знать, где мы появимся и кто ещё появится на Краке, — предположил Том. — Мне больше интересно, в чём её окончательная цель. Зачем она здесь, если не разрушить Крак?
— Поток... меняет, — медленно произносила Джинни, пока Джулия отжимала стоп-кран и запустила вагонетку обратно. — Даже такая, как Медуза... Особенно такая, как Медуза, может поменять цель, поменять себя, столкнувшись с выбором.
— Это непредсказуемо, — буркнул Итолл. Джу было откровенно некомфортно ощущать пустоту на месте его эмоций — не барьер, как у Годрика, а бессмысленную тьму. — Без толку гадать. Разведаем, спросим, наконец. Не будем делать враждебное из неизвестного.
— Мне такой подход сохранял жизнь не раз, — ухмыльнулся Годрик. — Пока Медуза пассивна, но как долго это будет продолжаться? Впрочем, ты прав, Итолл, стоит отставить досужие размышления и сосредоточиться на охоте за охотником.
— Всегда полезно размышлять заранее, — мягко не согласился Итолл. Похоже, что бывший ревенант относится к Годрику не с подозрением, а лёгким... высокомерием? Недоверием? Недоверием не его личности, а его методам.
— Так и становятся пристрастными, — парировал Гриффиндор. — Ровена учила держать разум открытым к новому, а я убедился, что переподготовка бывает хуже неподготовленности.
— Возможно, — лишь ответствовал Итолл, к счастью, не доводя до конфликта. Джу отметила, что Джин была скорее на стороне Годрика, а Том — наоборот. Сама она даже не пыталась задумываться о всякой там стратегии и тактике. Этим есть кому заняться, её задача — сделать выбор из предложенного или найти хороший компромисс.
Спустя полчаса езды они остановились у ближайшей к накопителю станции метро. Прибыли первыми из игроков — Джу было немного не по себе, но, наверное, если Орион действительно разделился на трое и отправился к каждому накопителю, то они — лучшая команда для первого столкновенья. Годрик — опытнейший воин из основателей, Джин — среди игроков, и Том, и Итолл тоже хороши, да и она сама — небесполезна. Сэм и Бета показали пару трюков!
Станция — внешняя копия той, на которой сели, только без кристалла совершенного порядка. Тишина, угнетающая тишина. Их шаги — не исключение: Джу озаботилась глушащими чарами под одобрительный взгляд Гриффиндора. Конечно, это место было уникальным. Любое место было уникальным — она чувствовала его, ощущала тысячи и тысячи отпечатавшихся эмоций. Та станция была более радостной, эта — мрачнее, но и вдохновлённей. Может быть, здесь жило больше творческих людей, а может, случилась некогда трагедия — кто знает?
Кое-что выделялось на этом фоне. Тёмная, злая решимость — след, отпечатавшийся совсем недавно. Орион. Оставил отпечаток личности — Джу поёжилась:
— Он был здесь.
— Откуда знаешь? — нахмурился Годрик.
— Чувствую его эмоциональный след, — а ведь он, вообще-то, не знает! — Я эмпат — чувствую эмоции. Не магия — просто дар.
— Полезно, — капля неуместного предвкушения просочилась за барьер Гриффиндора. — Я не вижу здесь ничего. Что читаешь ты по следу?
— Тёмный, — вздохнула она. — Он и вправду очень одинокий. Сосредоточенный... кровожадный.
Она-Джу сталкивалась только с одним похожим существом. С Крисом. Но Крис полнился ненавистью и жаждой мести, переплетённой с давней обидой и болью, поглощающими душу. Орион был не таким. Криса, кажется, толкнуло на этот путь — Орион выбрал его сам. Ему нравилось. Она не стала озвучивать это, ограничившись словом «кровожадный».
В глубине себя Джу неожиданно поняла, что не будет колебаться. Королеве приходилось (слово «когда» не имело смысла) убирать тех, кто вредит Циклу, а порой и самой становиться на их сторону, и её спокойная готовность дополняла её-целительницы отвращенье. Она... в ней тоже было что-то от убийцы. Нельзя хранить, не сражаясь с теми, кто хранимое пытается разрушить. Увядание — такая же часть Цикла, как и расцветанье. Порой её долг в том, чтобы оказать последнее милосердие в ночи перед рассветом. Ей-основе, ей-целителю было тяжело смириться с этим, даже смотря на Цикл как на пациента, как на целое, которое должно выжить, обновиться, пусть ценою регулярной гибели частей.
Сэм убивал с азартным равнодушием, смерть была естественной частью его мира. Бета смотрела на реальность сквозь призму Времени и видела столько жизней и смертей, что убить для неё — что чашку кофе выпить. Ханна... Ханна попросту привыкла — ради того, чтобы привыкать не пришлось тому, кто дорог. Энтони топил убийства во мраке иномагии. Джинни была близка Королеве — стала воспринимать смерть естественным выводом жизни, завершением, которое, порой, дарит именно она. Резать нити одних ради продолжения других. Том никогда не был нормальным, как и, должно быть, Годрик. Об Итолле Джу не знала ничего, а Грэм никогда не убивал, кроме как сражаясь за свою жизнь.
Была ещё Элла — её близкая подруга, предложившая устранить осколок Альянса. Элла тоже не была нормальной, и порой Джу казалось, что из них вышла бы хорошая пара: гениальный рационал без тормозов и подруга-эмпат, выступающая совестью, моралью и обратной связью. Сейчас она чувствовала, что в чём-то понимает Эллу: иногда... редко... в качестве исключения простейший путь был самым верным. Самым надёжным, безопасным, и... Она справится. Должна справиться. Рука, конечно, дрогнет, но не остановится. Ведь так?
— Ничего нового, — кивнул своим мыслям Гриффиндор.
Из всех обратил внимание на её заминку только Том. Ответила на каплю его интереса эмоцией, одновременно неожиданно-болезненной и удивляюще-верной. Эмоцией, которой нет, вообще-то, у людей — которой научилась у агента Джеймса. Юдос — так называла её Система. Ощущение граничности, расплывчато-неприятное, но сумеречно-приятное, связанное с выбором, с чувством разделения, будь то «я», время или место, на две тянущие в разные стороны, противоречащие, но дополняющие части... Том вздрогнул — она улыбнулась его самоконтролю. Ощутить нечто принципиально новое (Джу не представляла себе, как юдос вообще совмещается с человеческим мозгом; про свой мозг думать не хотелось!) — и всего-то дрогнуть.
Сверившись с картой, они направились вперёд, сперва по своеобразной центральной улице этого района Крака, а затем повернули и углубились в путаницу малых улиц. Вот бы увидеть их глазами местных жителей! Мешанина эмоотпечатков намекала, что здесь было оживлённо, и вместо металлической серости люди видели совсем иное. Интересно, а нейробручи и импланты могут передавать осязательные ощущения? А — эмоции? Мысли? Умели ли обитатели Крака соединять разумы, как это делали Бета с Сэмом или Ханна с Энтони? А может, как агенты Системы меж собой?
— Стойте! — (непривычно-привычно) скомандовала она, почуяв невдалеке знакомый тёмный след. — Впереди был Орион.
Джинни и Годрик переглянулись. Годрик послал с десяток заклятий, из которых она знакома была с первым, вторым да седьмым. Джу любила волшебство и прочитала все самые сложные книжки о нём... конечно, перепробовала, что пробовать было разрешено. Поэтому дала себе слово, что когда всё закончится, то обязательно расспросит Гриффиндора! И остальных основателей тоже! Магия — магия всегда была для неё второй опорой. Чем-то, чем она действительно владеет, чему она научилась упорным трудом — не дар, как эмпатия, ну, не только дар, а... Что-то, что делает её не просто эмпатом! Такой же опорой, какой была (и осталась!) Элла — окошком в другой, «неэмпатовый» мир. Мир, в котором она «просто Джу».
— Движение! — крикнул Том, вырывая её из мыслей. Рефлекторно скользнула выше. Реальность пригасла, распадаясь на части и вариации — сейчас они не нужны. А нужно было время, и рывок вверх его дал, пусть мысли путая возможностями. Отмахнувшись от них, вернулась, резко вскинув руку.
Тройной щит вышел на загляденье, ограждая её, Тома и Итолла. Джинни и Годрик исчезли. Впереди громыхнуло. Джу вытянула руку с палочкой, медленным взмахом вытолкнула поверх ещё один барьер. Вовремя: жаркое пламя с той стороны разбилось о невидимые стены, даже не коснувшись тройного щита.
— Защищайте, — велела Тому и Итоллу. Её магия, следуя за указанием палочки и воли, охватила пламя.
Она дёрнула, мельком отметив собственную улыбку. Пламя исчезло. Взмах, взмах, взмах, взмах... Не давая проявиться в реальности, она трансфигурировала трансфигурируемое за разом раз, пока не вывела хаотический трансфкаскад в спокойный ноль. Знала бы заранее, что это за огонь! А так лучше не рисковать — сходящиеся каскады превращений получались у неё не всегда, но в этот раз участвовало не только вдохновенье Джу — помогал жёсткий, но спокойный контроль Королевы.
Огромный чёрный не то шип, не то хвост ударился в барьер. Падение чар отозвалось неприятным чувством в груди.
— Новый щит! — приказала она, глубоко вдыхая и прокалывая палочкой воздух: — Дестракто!
Оранжевая молния прошила (вспышка боли в висках!) тройной щит и оплела щупальцешип. Сознание Джу на долгие секунды ушло в эту самую молнию — так, как показывала Бета. Силой воли она продливала заклинание, словно становясь вгрызающимся, ветвящимся разрушением. Когда отпустила заклятье, шип и вся туша существа разлетелась на склизко-чёрные кусочки.
Глухой удар — скользнула наверх и обернулась в мгновенье ока, чтобы увидеть разводы на полупрозрачной поверхности поднятого Итоллом щита и замершие в них — пули? Пуль становилось больше и больше! Бесшумно, без вспышек, от нечта вроде... робоскорпиона? Механизм безразлично поливал щит пулями, и не похоже, что тот удержит их надолго! Итолл, похоже, «подпитывал» щит как-то, но пули робоскорпиона были явно не обычными!
— Том, страхуй, — бросила ему, про себя дивясь, как быстро план, кто что делает, превратился в «Том и Итолл защищают, она же атакует». — Адеско Файр.
Протолкнула волшебство прямиком в скорпиона — сжала зубы от напряжения: обычно огонь появился бы в полуметре от палочки, но тогда б задел и щит от пуль! Позволила Адскому пламени только-только вгрызться в робота, чтобы тут же отменить — выдохнула, но, не останавливаясь, заставила пули исчезнуть и, сделав полный оборот на одной ноге, вывела палочкой вязь чар недосягаемости. Вовремя: с них соскользнул огромный каменный кулак.
Вновь потянулась вверх, просто чтобы заметить пару големов, которая двигалась настолько быстро, что взгляд ухватывал лишь тень. А потом под ногами задрожал пол. Она ещё немного поднялась — дала себе чуть времени на план. Спустившись, первым делом окутала их троих простыми чарами ускорения, вложив в них максимум сил. Против големов это несильно помогло — за буквально секунду они выломали огромные куски металла из стен и обрушили их на барьер недосягаемости. Без толку, конечно, но сам факт!
