— Вот бы инореального не было никогда! — вырвалось у неё.
Невыразимец остановил манипуляции и поднял на неё взгляд. Она не видела выражения его лица, но чуяла струйки усталости, просачивающиеся из-за барьера — окклюменции, наверное? Элизабет могла бы заглянуть за этот барьер — это как встать на цыпочки, присесть или наклониться, только псионически! Могла — но не хотела.
— В моменты слабости, — медленно произнёс он, — я бы хотел с вами согласиться. Не будь инореального, не было бы того... с чем работает сейчас ваш наставник. И не было бы вас. Вы были порождены инореальным феноменом, мисс Миртл.
— Я понимаю, — вздохнула она. — Бездна, — он дёрнулся от этого слова, — не добро и не зло. Она просто есть, как Пустота, как магия, магия ведь тоже... — запнулась. Озвучила неожиданную мысль. — Мы ведь в сеансе тоже должны создать что-то такое, да? Вроде как стихии, которая не добро, не зло?
— Хотел бы я знать ответ на ваш вопрос, — вздохнул и Август. — До меня доходили слухи, что Элла Мэйдж, Мадам Композитор, собирается Песней инореальное убрать. Какой ценой? Какими будут побочные эффекты? Вы уж простите старого учёного, но каким бы великим инженером ни была мадам Мэйдж, в человеческих ли силах подобное творить? Уж всяко без последствий здесь не обойтись. Уверен, если у неё, если у вас всех получится, то проклинать вас и вашу Песню будут больше, чем хвалить. Я лично, — голос ровный, а псионически — страх и надежда, надежда и страх, — благословил бы Песнь, если нам поможет. С вами всё в порядке, мисс Миртл, насколько мне «видно» сквозь ваше... — неопределённо махнул рукой, — тело. Я бы не рекомендовал заниматься иномагией, но вы и не умеете пока. Постарайтесь...
— Выжить?
— Сделать так, чтобы Песнь сработала. Я очень вас прошу, мисс Миртл!
— Хорошо, — растерялась от горячности в его голосе, в его эмоциях. Нет, «хорошо» — не то, что он хочет слышать! — Я обещаю. Но вы же только что говорили, что инореальность — это не только плохо!
— Не сейчас, — мотнул он головой. — Пусть будет там, где-нибудь в другом месте. Нам нужно — я не могу объяснить, не имею права! — чтобы инореальность пропала здесь. Всё, чего прошу — держите в голове мою просьбу.
— Я буду, — как будто можно ответить на такую... мольбу иначе! Что там у них в Отделе тайн-то случилось? — Значит, я в порядке?
— Настолько, насколько бывают в порядке после взгляда вовне, утраты якоря и смены тела, — невесело усмехнулся Август. — Никаких негативных изменений по сравнению с тем, какой вас доставили на корабль. Я думаю, вы будете не против встретиться с Седриком.
— Седрик? Он не с Грэмом?
— Расспросите его лично, — качнул головой невыразимец. — Он в своей каюте, а мне пора. Дело, — показалось, или на этом слове его лицо исказилось от боли? — не ждёт.
Седрик действительно отдыхал в своей каюте. Ну как «отдыхал» — «адаптировался», по его словам. Смотритель ведь сделал его полуиндустриалом! Спас от смерти с помощью «возвышенья»! Он мог стать таким же, как она, если пожелает! Вернее, если пожелает и она, и он? Смотритель рассказывал и об этом, но из головы как-то вылетело — вспомнила, когда увидела серебряные ниточки, проросшие сквозь кожу Седрика.
Седрик хорошо запомнил длинную речь индустриала, и эта речь — она относилась ведь и к ней, к её телу! Больше к ней, чем к нему. Неожиданно мир перевернулся: совсем недавно она считала, что отречься от простых людей, от магглов — это её выбор, её путь в новую жизнь наряду с отречением от прошлого ученицы Уоррен. Но слова Седрика, вернее, слова Смотрителя, пересказанные Седриком... Если люди — простые люди! — способны на такое, что и маг не каждый сотворит... Если там, в самом низу, действительно живёт Механ, таинственное, но благое супербожество... Маги ничего такого не создавали! Иномаги — иномаги тоже, конечно, очень все круты, но индустриалы — они покоряют бездну, сохраняя душу. Изменяясь, но она не совсем дурочка, понимает, что заглянуть туда... туда, куда заглянула... ладно, ладно, дурочка она! В общем, индустриалы туда не заглядывают, а спускаются; спускаются — и возвращаются назад! А тот столп, который «модулятор напряжённости реальности», — он поразил Дениса, а Денис — мастер нереальности!
Как-то мельком, как что-то естественное, индустриалы дали ей псионику. Дали защиту, парирующую чары. Дали вечную жизнь. Вот так вот просто — Смотритель потерял всего-то тело, которое он сменит на другое без проблем! Ведь у неё, по идее, вся Смотрителева память, до которой добираться непонятно как, но — есть. Вместе со знаниями индустриалов — знанья неразимов. Она хранительница... и наследница, выходит? Наследница этих двух знаний. Нет, Элизабет понимала, что разобраться и с тем, и с другим будет очень-очень сложно, и одна она не сдюжит, но если вместе с Грэмом... Грэм ведь тоже знания хранит! Он — о прошлом, а она — о будущем? Да. Этим она займётся. Это будет её целью. Она не посрамит ни Вораис, ни Смотрителя.
Седрику Элизабет рассказала, что может ускорить «возвышение» и что это может быть опасно. Он задумался, но отказался, мол, после сеанса будет видно. Она не стала рекламировать крутость своего тела. В конце концов, даже то, что она дышит — это Элла сделала, а Седрик — вон, ему дышать не надо, очень... странно. Непривычно и неправильно! Кто знает, сколько таких неправильностей Элла, Тёмная Луна и Джу убрали, сколько образуется у «возвышенного» Седрика?
Ещё ни словечка о доступе не рассказала. Она буквально видела «протосеть» внутри Седрика, сходящуюся к энергоячейке (прародитель её реактора) в груди и узелку в мозге (а это прародитель её собственного... эм, суперкомпьютерного мозга?). Возвышенье возвышением, но она могла и выключить, и управлять любой из этих штук! Энергоячейкой, химическим конвертором, протосетью, вычислительным узлом — чем угодно! Память индустриала подсказывала, что это для блага возвышаемого — мол, поломает в себе что с непривычки... Интересно, а индустриалы с более крутым телом — они так же могут «настраивать» её, как Седрика — она? И вообще, получается, что индустриалы друг перед другом вроде бы как голые? Хотя чего им смущаться? Чего смущаться теперь ей? Эх!
Протоссы и индустриалы ворвались в её жизнь и неожиданно всё поменяли. Дело не в теле, оно ведь «имитирует человеческую психику нейронными процессами» или как там Смотритель говорил? Она и не догадывалась, что знание может так менять! Это и есть тот «прогресс», «когнитивизация», о которых Смотритель объяснял? Ей открылись два пути — путь неразима и путь индустриала. Два пути взамен на... человечность? Совсем недавно она сказала бы, что человечность поважней! Мол, а как иначе она будет с Грэмом? И разве не к человечности стремилась эти годы? Но прочувствовав, осознав, перебрав случившееся в памяти, пока ждала Грэма и команду, поговорив с Седриком, поняла, что близость с Грэмом стала посложней, конечно — но взамен! Взамен ей дали такие шансы, такие силы, что она — самая везучая дурочка в этом проклятом сеансе! И каждый из путей, стоит им пройти, решит её проблему. Ну и вообще, в отличие от Смотрителя, у неё есть язык, а значит, может целоваться, а тот способ единения разумов, что показала Вораис — это в чём-то круче секса. Это протоссы внутри ледышки, а люди... А Грэм... Осталось — научиться.
Грэм! Грэм был жив, и это главное. Он, оказывается, побывал в загадочной Кости, столкнулся и проиграл настоящему демону загадочного (скоро она эти загадочности ненавидеть станет!) варпа, который вроде Бездна, но без Бездны, вылечен Джу и, в конце концов, участвовал в созданьи талисмана. Она... так много потеряла? Нет. Точно наяву услышала, смотря Бетину запись сотворенья Анха, как Вораис холодно предупреждает о том, что точно рассчитанная нагрузка способствует развитию, а перегруз — к деградации ведёт. Это же из памяти Смотрителя?
Она боялась, что Грэм... что все... Нет, он видел её-новую и раньше, но вдруг покажется ему металлической уродиной? Но Грэму... Она чувствовала его восхищение! И ему, и всем остальным её тело виделось прекрасным шедевром. Она... была красивой? Настолько красивой, что на её движения засматривались, вглядывались в переливы серебра? Так непривычно! Самый неожиданный дар Смотрителя. И Вораис — как правильно (и, получается, красиво тоже!) двигаться — учила именно она.
Потом были «размороженные» Крауч, Марья, Гвен и Лиа — из них Элизабет только Крауча и видела разок. Был искажённый Пустотою лес и Крис, неким образом побеждённый Грэмом (это было сделано мгновенно: сколь бы ни была быстра, мгновенность-то не перегонишь!). И, наконец, после томительного ожидания в Храме тех, кто некогда протоссов создали, — разговор. Разговор пред Песней.
«Виртуальное пространство» капчалога заставило её виртуально же поёжиться. Серый ненастоящий пол — не в смысле иного. Пол из... игрокода? Нет уж, в этом она не будет разбираться, как и в варпе — пусть загадкой остаётся. Жизни не хватит всё осво... ага, но она же не стареет? Нет-нет-нет, разбираться лучше по порядку! Запутается же! Кроме серого пола было серое же небо (иллюзия неба?) и свет, идущий из ниоткуда там и тут. Бр-р-р!
— Не нравится это место? — спросила Элла, перехватив её взгляд.
— Жутковатое, — призналась Элизабет. — Зачем мы здесь?
— Отдохнуть и поговорить, — пожала та плечами. — Как чувствуешь себя? Освоилась в новом теле?
— Да, спасибо тебе большое! — Элла лишь кивнула. — Вораис и Сметвик тоже очень помогли. И Вораис дала мне это, — достала и протянула фиолетовый кристалл.
Элла вытянула в направлении кристалла руку, не касаясь, неведомым образом «вырвалась» частично своей... душой? разумом? пси-сущностью? — из тела и окутала кристалл.
— Интересная компиляция техник, — констатировала, вернувшись в тело. — Мне не нравится избыток философии, но это особенность культуры протоссов. Я поправила технику эссенциального возвышения. Узнала кое-что в Храме? Позволь-ка... — она уже убрала кристалл, но Элла руку не убирала. Над её ладонью завихрился ядовито-зелёный свет. Вращение призванной энергии (у индустриалов нашёлся сложный код для её идентификации) замедлялось до тех пор, пока та не застыла зелёным... кристаллом? — Держи, — Элизабет послушно приняла уже второе протосское хранилище знаний. — Внутри техники, больше подходящие тебе. Ты слабее протоссов, твоя псионика... — нахмурилась, подбирая слово, — другого спектра.
— Ты это прямо сейчас придумала? — ну Элла не настолько ж гений? Правда?
— Поговорила о тебе с Учеником? — слабо улыбнулась. — Это тонкости, которым мне ещё учиться и учиться? А он учил всю жизнь и за становлением Зел-Нага наблюдал. Это подарок больше от него, чем от меня?
— Спасибо снова, — Элизабет мялась, не зная, как признательность выказать. Не поклониться же ей! — Я...
— У тебя есть вопросы, — разум Эллы был закрыт. Вораис было тяжело читать из-за её самоконтроля, а у Эллы наружу не просочилось ни толики эмоций — равномерно серая сфера, похожая на здешний пол. Зато её саму Элла читала замечательно легко! — Я инженер, композитор этого сеанса, и главная награда для меня — чтобы он закончился успешно. Чтобы каждая деталь была идеально откалибрована. Спрашивай свободно.
— А что... нет, а как ты сделала меня... моё тело... в общем, таким? Я видела Смотрителя, он оставил мне сообщение — я не такая, как он был!
— Вот что тебя волнует, — улыбнулась Элла, и эта улыбка была на удивление искренней и тёплой... извиняющей. — Ты не поймёшь. Мы с Луной, Джу и Аранией организовали что-то вроде цикла адаптации эссенции тела к душе и пси-сущности, а Грэм помог его мгновенно осуществить. Объяснение любого элемента цикла затянется на сутки, а у нас здесь — два часа. Прости, Элизабет, даже такое объяснение ты не поймёшь. Ты не мастер эссенции и не инженер.
— Что, если я хочу ими стать? — бросила она. Это... было обидно. Обидно, что Элла считает её дурой!
— Я приятно удивлена, — Элла смерила её неприкрыто оценивающим взглядом. Внимание Мэйдж — не холодное, а какое-то... нейтральное. Ни капли холода, ни капли и тепла. Странноватое внимание, будто на неё псионно смотрит машина, а не человек! — Ты серьёзна в своём намерении. На тебя так сильно повлияла одна тренировка с Вораис и разговор с Седриком? Я... не ожидала? — на мгновение показалось, что Элла растеряна, но только на мгновение. — Не думала, что кто-то будет воспринимать меня как образец? Ты ведь не окончила обычную, «маггловскую» школу?
— Нет, — и горько об этом сожалела!
— Ну, в твои годы в обычном мире образование было некачественным... — протянула Элла. — Твой псионный архив содержит знания по манипуляции эссенцией, но чтобы применять их, нужно понимать, как устроены живые существа. Нужно понимать, как работает материя — и живая, и неживая. То же самое требуется от инженера. В общих чертах, — поморщилась. — Я упрощаю, профессия инженера — любого из инженеров — требует комплексных знаний и навыков. Мастера эссенции — тоже. На это уйдут годы. Нет, не смотри на меня так, мощь носителя твоего разума поможет, как помогали в моём мире импланты, вживляемые в детстве, но некоторые вещи необходимо — осознать. Требуется время, чтобы научиться мыслить во всё новых и новых контекстах, переключаться между ними? Твой разум, — коснулась своей головы, — инертен и консервативен, как и разум любого другого человека... или протосса. Нужно быть Зел-Нага, чтобы постигать новые концепции в таком объёме за недели, дни? Если ты не отступишь, то готовься к долгому марафону, а не короткой пробежке.
— Я готова, — решила Элизабет. — Когда мы закончим, я буду учиться. Я всё-таки с Рейвенкло!
— Раньше я бы дала тебе нейробруч с моим курсом обучения и парочкой попроще, — Элла качнула головой. — Попробуем надёжней, — закрыла глаза.
Вновь вытянула руку... нет, обе руки! Вновь взвихрилась зелёная энергия... на сей раз — не одна. Дрожащие бело-голубые молнии окружили Эллу ореолом. Элизабет сделала шаг назад — по оценкам её операционной системы, Элла выдавала сейчас мощность ходового режима реактора в груди! Псионная энергия струилась и струилась причудливыми токами, по лбу Эллы катился пот, но она не останавливалась. Серая сфера её защиты треснула и разлетелась на кусочки, открывая сознание, ощущающееся... сжатым? Сжатым, сосредоточенным, настолько плотным, что никакая открытость понять не помогала!
— Вот так, — Элизабет настолько увлеклась попытками уловить что-то в чехарде чужих мыслеобразов, что переключилась на реальный мир лишь тогда, когда Элла закрылась вновь. — Возьми.
— Что там? — аккуратно приняла кайдариновый кристалл вдвое больше, чем предыдущие.
— Я загрузила внутрь базовые знания по инженерии Зел-Нага и протоссов и добавила наши, человеческие, из своих воспоминаний. Псионика позволяет ускорять информационные операции грубой силой, иначе на такую компиляцию ушли бы те самые годы. Это твой учебник? Начнёшь с арифметики и закончишь проектированием космокораблей. Биологию я больше как Зел-Нага знаю, но они в ней продвинулись не хуже, чем Тёмная Луна. Некоторые вещи немного... нечеловечески изложены, извини, это специфика образа мыслей Зел-Нага... и моего? — усмехнулась. — Я добавила немного упражнений посистемней, не пренебрегай ими. После «Уловки» мы можем оказаться где угодно — постарайся найти людей или протоссов, и те, и другие дадут тебе необходимую практику по проектированию и эссенциалистике. Мне было бы интересно увидеть, кем ты станешь, — улыбка, на сей раз мягкая. — Паж Рока, переродившаяся в Наследницу Света... Вижу, не устала. Как насчёт калибровки? Хочешь узнать, что ещё умеет твоё тело?
