И в этом мнении все они сходились, поэтому оставили досужие разговоры и к делу перешли. Две чашки кофе спустя у них был набросок плана. Ещё спустя три кружки (если считать по Эшеру, который, похоже, кофе мог бочками что готовить, что употреблять) набросок превратился в нечто осязаемое. И тогда они, не медля боле, приступили к подготовке.
Не все они, на самом деле. Эшер обратился живым искривлением не то пространства, не то реальности, аккуратно опутывая нитями экзотической материи (своей плоти) место появленья корабля. Джеймс отправился расставлять фрагменты также по периметру, которые соединятся в одно целое заклинанье-ритуал. Ну и сам Мойлин — единственный пользователь инфомагии, он должен был развесить «маяки», на всякий случай — так, чтобы не совпадали с Джеймсовыми фрагментами. Когда придёт время, они позволят ему зачаровать зону корабля единым целым.
Остальные приступили к тренировкам. Вил — с духовным мечом. Эбби — с Функцией стазиса. Лаад — с обеими своими Функциями, одна из которых, как догадывался Мойлин, отраженье. Другая же... О другой Лаад сказал лишь, что она останавливает. Как и что? Неясно. В итоге все они ударят вместе, и любой из шести ударов (Эшер наносить не будет, зато Лаад — сразу два) должен стать фатальным. Если не смертельным, то настолько ослабляющим, что победа будет безболезненной и быстрой. В теории, конечно. Мойлин как никто знал, насколько такие «теории» отличаются от практики и как заканчивают уверовавшие в безукоризненность единственного плана. Ещё один момент, в котором они с Эбби были солидарны. Пожалуй... пожалуй, теперь он был уверен, что будет делать дальше, если они не проиграют. Немного хаотичный путь Эбби Катастрофы и Эшера Противоречиста — теперь и его путь тоже.
Так размышляя, Мойлин и сам не заметил, как закончил подготовку и как настало то самое время. Все заняли свои позиции. Вместе Эбби и Лаад — оба возле особого «изгиба» Эшера, позволяющего их Функциям обволакивать, действовать сразу со всех сторон на флагман Элис. С ними рядом и Вильгельм, только вместо Функции у него — духовный меч, принявший вид огромнейшей секиры. Джеймс разместился с другой стороны относительно корабля, а сам Мойлин — над ним.
Изображение, пока ещё иллюзия «Зоркого» дрогнула. Налилась плотностью и тяжестью. Они ждали. Ещё немного... чуток... капельку... пошли! Первыми — Эбби и Джеймс.
Пространство, обёрнутое Эшером, мгновенно затвердело вместе с кораблём. В следующий миг Поток буквально вывернуло наизнанку! Даже в нескольких метрах от эффекта, даже с учётом, что эффект был лишь частичной инверсией Потока, Мойлина едва не вывернуло тоже! Что должно было произойти с бедолагами внутри? Если — если! — Элис как-то бы смогла парировать прекращение физического и метафизического движения, связанного с затвердеванием пространственно-временного континуума, — то Поток, перешедший в твёрдую фазу, должен был убить всех строителей и ошеломить богиню.
Теперь — следующий ход. Вильгельм взмахнул секирой в единственно верном направлении, и та разделилась мириадами секир, отразившись в Эшере, чтобы разрезать затвердевшее пространство-время на духовном уровне. Параллельно этому Мойлин потянулся сквозь маяки, капчалогируя поражённую область как целое и тут же отделяя от себя и выбрасывая невидимым болидом в многоцветный занавес Потока, что за Краком. Всё. Всё? Лаад? Почему он не...
Мойлину не надо было спрашивать. Лаад не надо было отвечать. Связь черед ауру координации Эбби давала ответ на интуитивном уровне. Лаад не атаковал, потому что он в момент атаки понял, что они уже промахнулись. Не успел остановить других, но свои атаки — придержал. Потому что не было никакого корабля в том месте. Элис послала перед собой иллюзию, почти идеальный конструкт из Света, малость различающийся лишь в Потоке. А она сама пребывает... прямо вот сейчас.
«Зоркий» появился совсем недалеко, но достаточно, чтобы избежать эффектов, не будь вся зона свёрнута и выброшена Мойлином. Лаад нанёс двойной удар мгновенно. Раз — и у Мойлина поплыло в глазах. А вот строителей на корабле ждало не пригасание сознания на микросекунды, а разрушительная остановка разума на уровне концепции. Если Вильгельм атаковал душу, Джеймс, Мойлин и Эбби сосредоточились на самих свойствах континуума, или ставя его на паузу (Эбби), или превращая в такой, где невозможно жить (Джеймс), или просто отсекая от прочего континуума (он сам), то Лаад сосредоточился на третьей уязвимости богини — её мыслительном процессе.
Не только. Когда Мойлин собрался и сумел осознать, что происходит, то увидел следующую атаку, набирающую и набирающую мощь! Она походила на — спираль? Спираль, будто бы раскрывающуюся в тысячи измерений, разворачивающуюся, расходящуюся от воздетой десницы Лаад — чёрной тени на фоне ослепительной белизны спирали. Совершенный мрак и ярчайший свет переплетались в загадочной конструкции, одновременно движущейся и недвижимой, что кружилась, не кружась, у самых ног Мойлина. И флагман Элис отражался в этом свете и этой тьме искажёнными силуэтами, то протаивал насквозь, то тонул в бездонной бездне.
Что-то изменилось в плавно-резком не-движении. Глаза Лаад вспыхнули стерильно-белым в тон спирали. Тёплое жёлтое сияние редкими, а потом всё более и более частыми лучиками начало просвечивать сквозь не-спираль. И тогда Лаад простёр левую руку. Движение спирали прекратилось. Неправильно прекратилось! Точно наяву послышался треск ткани бытия. Ни Мойлин, ни один из них понятия не имел, что именно это была за атака, чем ответила Элис, но вот что сделал Лаад в ответ — это можно было уловить. Он втянул Элис в некий, предположительно смертельный процесс, она неким образом осталась жить, но теперь он резко прервал, сломал процесс, а вместе с тем и всё, что было втянуто!
Не-спираль взорвалась искрами осколков, отражающих несуществующее. Один из осколков прошёл сквозь триаду щитов и распорол рукав, чудом руку не отрезав. Мойлин мысленно нажал на кнопку инфочар, и исчез, растворился в цифрах на долгий миг, прежде чем конденсироваться за спиною Эбби. Рядом появился Джеймс.
Эбби смотрела на взрыв осколков, и те из них, что летели в их сторону, замирали, собираясь в своеобразный щит. Сверкнуло жёлтым в отдаленье. Осколки испарились с отвратительным шипением, напомнившим Мойлину пытки кислотой. Прежде, чем он осознал, Лаад жестом ладони отразил в сторону нечто. И атаковал в ответ, безмолвно требуя не вмешиваться, не мешать сделать — что?
«Зоркий» вывалился из пустоты поодаль, целый и невредимый, однако полностью пассивный. Лаад неожиданно пошатнулся, едва не упал, подхваченный Мойлином за плечи. Стало тихо — лишь дрейфующий корабль да далёкие искорки осколков не-спирали намекали, что что-то вообще происходило. И понимание. Понимание, которым поделился Лаад под самый конец. Он неким образом скомбинировал свои силы «прерывания» и «отражений», но вместо того, чтобы запереть лучи разума Элис навсегда в зеркальном лабиринте — лишь лишил её сознания на время, это лишение симметрично отразив в себе.
— Эшер? — тихо спросил Вильгельм. Мало того что Эшера не было видно — исчезла и связь с Эллой чрез него.
— Жив, но не здесь, — нахмурилась Эбби. — Не знаю, сколько у нас времени, но Элис сейчас телесна и уязвима, — очевидно, что их командир, будучи источником ауры координации, больше ухватила из посланья Лаад.
— Хотел бы я убить его сейчас... — Джеймс бросил на Лаад взгляд, исполненный в равной степени опаски и презрения.
— Понесём с собой, — предложил Мойлин, подхватывая Лаад инфомагической левитацией и распространяя на него свои щиты. — Если они очнутся одновременно...
— Принято, — сухо кивнула Эбби, оценивающим взглядом окидывая корабль. — Строители живы, приходят в себя. Мойлин, на тебе тыл и Лаад. Вил, ты второй и самый ценный наш актив, — потому что Вильгельму единственному хватит удачного взмаха меча, чтобы убить богиню. — Джеймс — идёшь рядом, на тебе защита, я — таран. Поспешим.
Словно в тон этому слову, на корабле, только что кажущемся мёртвым, зажглись огни. Эбби взмахнула палочкой, буквально протаскивая их сквозь искривлённое пространство на тёмно-серую поверхность «Зоркого». Джеймс, в свою очередь, сдвоенным искривлением пространства отклонил два ядовито-жёлтых луча от турелей близ. Одну из них разрезал Вильгельм удлинившимся мечом, другая вышла из строя после мимолётного касанья Функцией стазиса от Эбби. Затем Вил воткнул меч в корпус и прорезал дырку, а Мойлин убрал отрезанный кусок в капчалог — в плане скорости эта штука была быстрее самописных пространственных карманов, уступая им в настраиваемости и универсальности. В самописный карман же убрал Лаад, не забыв оставить привычный ход времени, не рискнув его подкручивать.
Они вошли. Эбби сколдовала засекающие богов чары и уверенно направила команду вглубь корабля. То и дело выскакивавшие навстречу служители-пауки отрубались от одного её лишь взгляда. Отряд киберскелетов на каком-то складе синхронная атака Вила и Эбби разметала так быстро, что Мойлин ощутил себя инквизитором с личным отрядом Адептус Астартес, расчищающим дорогу к истоку ереси.
Всё смешалось. Столкновения со строителями быстро превратились в нескончаемую мясорубку. Мелькали заклятья, грохотали взрывы, руку жёг перегретый болтер, другая устала проецировать попеременно щиты с волнами поиска-идентификации — на удивление, из всех именно Мойлин лучше всех контролировал объём поля боя, помогая остальным вовремя реагировать на угрозы. А уж Эбби с Вилом эти самые угрозы уничтожали на раз-два.
Была только пара опасных моментов в этой мясорубке. Импровизированная ловушка: строители пустили на неё целую ракету класса космос-космос, каким-то образом протащенную внутрь. Если бы не поисковая волна Мойлина... Этой штуке достаточно было взорваться метров за двадцать, по крайней мере, именно в таком радиусе взбесившаяся гравитация перемолола переборки и врагов, пока команда отсиживалась за сдвоенным пространственным щитом Эбби-Джеймса.
Другая неприятность — пара игроков, буквально оборачивающихся ветром (аспект Дыхания?). Стазис Эбби они игнорировали, духовный клинок Вила без толку сёк воздух, лучи заклятий пролетали насквозь, даже искривления пространства и потоковые чары Джеймса никак не могли поймать этих двоих! А они, между тем, то резали собою-ветром, то превращались по частям обратно — проявляли руки с лазганами или кинжалами, причём предсказать, когда, не удавалось. Одного Эбби поймала в хаотическую трансфигурацию, другого выбил из «ветряной формы» пси-ударом Мойлин, а прикончил — Вил. Отделались десятком резаных ран, которые наскоро залили лечебными эликсирами из запасов Эбби.
По законам жанра (и личному опыту Мойлина) по мере приближения к богине сопротивление должно было нарастать. Но на практике чем дальше, тем проще было — и ловушка, и ветряные парни нисколько не успокаивали. Что-то было тут не так! Мойлин думал о какой-то особенно хтоничной засаде или ловушке, но вместо этого их ожидала... команда. В большом напоминающем залы торжеств старой аристократии помещении, через которое пролегал кратчайший путь, ждали пятеро.
Двое бок о бок — классические ревенанты-строители, киборгизированные волшебники с глазами, светящимися сумрачной зеленью Рока — что-то среднее между техножрецами и некронами на вид. Каждый — с жезлом в деснице и кинжалом в левой руке и в гибкой чёрной броне, вокруг которой, кажется, сгущалась тень.
С другой стороны — пара очевидных игроков, в чьих богоуровневых одеяниях Мойлин вычислил Принца Ярости и Наследника Пространства. Принц был вооружён мечом и казался расслабленным, почти безмятежным, но к таким «безмятежным» подходить... помнил Мойлин-Алфред встретившегося невовремя Серого Рыцаря. Чудом ускользнул! Наследник Пространства вовсе закрыл глаза — и образ вокруг него подрагивал, искажался. Не образ! Дрожало само пространство, а следом — свет.
В центре же стояла женщина в светло-сером доспехе с простым, грубым даже копьём. Лидер. Мойлин поспешил свериться с игрозрением: Сильф Правды. Все три игрока — богоуровневые, разумеется. Оценка заняла полсекунды. Полсекунды, за которые Эбби и Джеймс перепробовали с десяток дальнобойных атак, каждая из которых без следа разбивалась о небрежно простёртую руку Сильфа.
— Меня зовут Лорен, — представилась Сильф, не спеша контратаковать. — Адъютант Её Императорского Величества Элис Орлофф, — она крутанула копьё в руке — никаких «спецэффектов», но в движении чувствовалась чистая мощь. — Правда заключается в том, что я остановлю вас — или умру, пытаясь.
— Эбби Катастрофа, — кривая улыбка от лидера их отряда. Неуловимое движение — в руке Эбби ярко-красный меч, тонкий, лёгкий, точно пёрышко на вид — и светящийся от вложенного внутрь волшебства. — Для меня честь сразиться с тобой, Лорен. Позволь узнать имена твоих соратников... чтобы мы знали, что писать на их могилах, — её улыбка превратилась в оскал.
— Самоуверенность губит, — хмыкнула внешне совершенно спокойная Лорен. — Любишь ритуалы, Эбби? Что же, Питер, — Принц Ярости легонько поклонился, оставаясь внешне беззаботным. — Игорь, — Наследник Пространства изволил открыть глаза и обвести их леденящим взглядом серых глаз. — Дора и Наина, — а по строителям и не скажешь, что они женщины! — Ответный жест не требуется. Моя Императрица поведала о вас, Мойлин, — он пожал плечами на её взгляд, — Джеймс, — ноль реакции от рекомого, — Вильгельм, — тот оскалился не хуже Эбби. — Поток стёр систему перерождения, — неожиданный тезис. — Думайте об этих секундах, как о последних в вашем последнем воплощении, — пафосная-то какая! В половинку ультрамарина.
Она подняла копьё. Мойлин прищурился, оглядывая строителей — его противников. Не было никаких устных договорённостей, но через Эбби они чувствовали общий негласный пакт. Это не свалка. Это групповая дуэль. И ни одна сторона не собиралась его нарушать... пока что, по крайней мере. Эбби, Принцесса Дыхания с Функцией стазиса, против Лорен, Сильфа Правды со способностью нивелировать сверхъестественные атаки. Дора и Наина против него. Игорь, Наследник Пространства, против Рыцаря Пространства Джеймса. Питер, Принц Ярости, против Наследника Ярости Вильгельма. Символично.
Мойлин с лёгкостью прочитал доводы в пользу такой «дуэли» с обеих сторон. Лорен узнала от Элис или вычислила сама ауру координации Эбби. В свою очередь, Эбби не желала боя, в котором Лорен будет стоять за спинами соратников, непредсказуемо нивелируя возможности их команды. Эбби желала избежать хаоса, а Лорен, в свою очередь, — не сталкиваться с порядком от противника. Кроме того, обе они были уверены в быстрой победе друг над другом, что означает, что бой можно будет превратить в групповой. Был ли Мойлин так уверен в Эбби? Нет. Слишком много неизвестных факторов, слишком много неопределённости, риска... Что же, за этим он и остался здесь, не так ли? Нет возможностей без риска, не так ли, бывший Наследник Надежды, бывший Рыцарь Разума и нынешний Разума Наследник?
