К слову о создании. Плавно перешли к обсуждению, что это за дверь и вообще «убежище-shelter» такое.
— Ходили слухи, — Эбби помедлила и неожиданно рассмеялась — искренне, чисто и освобождающе! — Знаешь, как круто быть неиномагом и мочь говорить о таких вещах свободно? Поток заткнул Бездну, и я могу «Бездна» без опаски говорить! Так вот — слушки ходили о всяких там наследьях метапрошлого. Элис эту штуку вряд ли создавала — нашла где-нибудь, куда дотянулись велисовы лучи. Бывало уже, что находили останки старых приборов, аномалии, а порой и помещения. В общем, их между собой связывал не только стиль, но и принадлежность к одному из комплексов, нумерованных буквами греческого алфавита. Я лично встречала огрызок Теты, учитель — что-то от Беты, в общем, кто что. Обычно штуки бессмысленные, но Прометей охотился за ними одно время. Уж очень технологически продвинутые вещицы попадались! А иногда... — она бросила долгий взгляд на дверь, надпись на которой в пузыре ускоренного времени выглядела скорее цвета морской волны, нежели тёмно-зелёной, — Иногда попадается весёленькая хтонь вроде цельноякоритовой антимагической камеры, ага.
— Якорит вряд ли бы стал антимагическим сам по себе, — заметил Мойлин. Он был недоволен. За греческими буквами скрывалась загадка, которую уже не отгадать. На мгновение ему захотелось оказаться в метапрошлом, за последним критическим моментом. Попутешествовать с Эбби по всевозможным запредельям, пусть даже куском души за это заплатить придётся — не впервой, в конце концов. Интуиция шептала, что все эти «комплексы на греческую букву» имели вполне себе материальное, измеримое последствие — и что оно как-то связано с происходящим на Краке. Только как?
— Ну, я ни в чём не уверена, — смешок. — Кто знает это обезумившее мироздание? Но ты же не так просто — идейка появилась?
— На самом деле, несколько, — молвил он задумчиво. — Самое напрашивающееся — это был обычный якорит, но Элис его... модифицировала. У неё была сила Сильфа Правды и «дыханье пустоты» в сеансе.
— Серьёзно? — Эбби встретилась с ним взглядом. — Серьёзно, Хранящая вытащила в сеанс Кость? Я больше по Библиотеке спец, но Кость... — качнула головой. — Нет, насколько мне известно, «дыхание пустоты» не поддаётся алхимическим манипуляциям... ладно, не то чтобы мне было многое известно! Не то чтобы нашлось много сумасшедших... А, тьфу, сумасшедших-то найдётся много — не то чтобы кто-то из них до Кости добраться мог! Но Элис не алхимик, а чистый бог света. Ладно, предположим, это может быть «дыханье» или сильфоправдовая штука.
— Ещё есть кристаллы подавления, — добавил он. — Встречался с ними в Храме Первотворения Зел-Нага. Блокирует любую магию, но как — не знаю. Думаю, их Элис скопировать бы не смогла: основаны на псионике, а псионика — это «воля» плюс «истина», сила Элис же — минус-истина и аспект Риска, который соединяет все три стороны частично. Но вот создатели этого убежища...
— Ага, бездна его знает, к чему и кому имели доступ, — кивнула она. — Ладно, это не аспект Правды, я его пощупала немного — не похоже.
— Из гипотез остаётся твоё «античудо» и моё «дыхание пустоты», — подытожил Мойлин. — Забавно, что название «дыхания пустоты» противоположно смыслу — это натуральная «кровь рока».
— Не то чтобы я разбиралась в аспектах, — встретилась с ним взглядом. Что-то распознала. — Да, да, я Эбби Катастрофа, второе поколение иномагов, древняя ведьма, да только не всезнайка! Хранящая всезнайка, Ивицер вон — не я. Но что знаю — знаю туго. Кровь противоположна Дыханию, но Пустоте же Свет?
— Элла мне немного объяснила, — поймал себя на невольной улыбке в ответ на её «я не всезнайка» речь. — У первичных аспектов есть основной вектор, для Пустоты это — Свет, а есть дополнительные. Пустота и Свет — как идея и материя или смысл и бессмыслие, а Пустота и Рок — это как хаос и порядок, принципиальная случайность и строгая закономерность. На самом деле, это всё интересно, но... — Эбби одобрительно кивнула: они оба понимали, что философия философией, но перед ними практическая задача, от которой, может быть, зависит всё. — Элла управляла «дыханием пустоты». И тогда она не была псайкером-псиоником ни в чём, кроме манипуляции эссенцией.
— «Дыхание пустоты» как эссенция... — протянула Эбби. Замерла. — Так. Нельзя запутаться. Что ты подразумеваешь под «эссенцией»?
— Это теория Кристо и Алисы, подтверждённая Учеником. Эссенция — это нечто среднее между Бытием и Истиной. Или нечто, их соединяющее.
— О'кей, — Эбби прикрыла глаза. — О'кей. Сначала факты, потом теории. По моим сведеньям, «дыхание пустоты» нейтрализует или, по крайней мере, ослабляет любое «сверхъестественное» воздействие. Контроль эссенции — сверхъестественное воздействие. Или с Эллой что-то глубоко не так...
«С ней всё глубоко не так», — мелькнуло у Мойлина.
— ...или «дыхание» блокирует не всё, или манипуляция эссенцией не «сверхъестественна».
— Она сверхъестественна, — вставил он. — Я лично видел, как Элла воскресила недавно умершего человека эссенциалистикой.
— Ага, — кивнула Эбби, всё ещё не открывая глаза. Какой-то трюк для улучшения концентрации? Вряд ли такой, как она... Ах да, она же сама говорила, мол, не мни меня всезнающей! — Ага? Ага. Насколько всё не так с Эллой?
— В тот момент — не настолько, я считаю, — пожал плечами. — Она похожа на росток. Каждый игрок становился сильней в сеансе, но Элла не постигала какую-то «свою» силу, а росла вширь. Эссенция, силы игрока, псайкерство, то, что она сделала с алхимией, псионика, манипуляции со своей защитой, с этими «операторами» Ученика — закончила архитектурой Песни. Нет, не закончила! Я думаю, что это не конец. В сеансе были такие, как Вера или Грэм, но они были сильны, как только появились, а не осваивали новые, неигровые силы.
— Я поняла, — снова кивок. — Значит, вариант с Эллой не подходит, она прогрессировала быстро, но плавно. Чем может быть ограничено «дыхание пустоты»? Что конкретно делала с ним Элла?
— Перемещала, уплотняла. Не только «дыхание», но и то, что... или не было им, или как-то сдерживалось в сердце Кости.
— Хм, — вздохнула Эбби. — Хм-хм. Хм-хм-хм. Допустим. Если это «дыхание пустоты», то оно может быть законами, которым придали бытие, получив эссенцию. «Уплотнённые» законы получают «силу», чтобы противостоять чудесам любой природы — любому отклонению от самих себя. Но на них самих возможно действовать ювелирно направленной псионикой — Элла тогда владела ничем псионическим, кроме эссенциального, не так ли?
— Верно, — нахмурился он. — То есть, «дыхание пустоты» не защищало само себя?
— От движения — нет. Это не физика, не-физика, чтобы защищать. Должно быть, так Мерлин его и... — многозначительно замолчала.
— И? — не выдержал Мойлин.
— Не важно, — смешок. — Дела давно ушедших эр, напомни, расскажу потом, как Мерлин и Нимуэ волшебство творили — я была допущена как зритель. Что ж, у меня есть идеи. Это может быть затвердевшее «дыхание пустоты». Или нечто прочное, им «пропитанное». Это может быть пустотит — есть такая субстанция, или антисубстанция, если угодно, — то, что останется, если убрать даже физический вакуум, даже первичное ордополе. Была парочка... мастаков такие не-вещи делать: Сирень да Игнотус. Могли быть такие и метараньше, мало ли. В пустотите нет ни материи, ни движения, ни ордополя — и заклятья, и инфомагия ничего не сделает с ним... навскидку. Испаряется сам, но ме-е-е-едленно-премедленно. Якорит... есть «почти доказанная» гипотеза, что якорит — это нечто, из которого изъяли время. Или элемент, или аспект, тут точно и не скажешь. Это не похоже на якорит внешне, но почему нельзя «изъять время» у чего-то иного, подходящего не для якоря иномагам, а для защиты, например? Иль заантичудили его поверх. Магии обезвременное не поддастся, ну, я такой не знаю, да инфомагия твоя — за что зацепится плюс-воля?
— Как предлагаешь различить гипотезы? — подхватил он цепочку рассуждений, хмыкнув на то, что многие техножрецы саму идею «научного метода» ересью могли бы счесть. На удивление — его, тогда верного слуги Тзинча, — много среди техножрецов было вполне адекватных, относящихся даже к собственной вере с толикой иронии. Видимо, сама близость инженеров и учёных, которыми техножрецы и выступали, к объективной реальности, сама эффективность научной честности и заложенное в ядро учения стремление к познанию истины отрицало его же, этого учения, косность. Забавный парадокс, но именно аккуратное соединение фанатизма и скептицизма превращало культ Омниссии в нечто, способное одновременно криво, но развиваться, и при этом сопротивляться Хаосу, да и в целом отстаивать свою независимость, как ничто другое. Тогда это вызывало неприязненное удивление, сейчас — интерес и уважение.
— Никогда не видела пустотит вживую, а обезвремененные зоны... Одну видала, но она была чернущей, а не зеркальной. Я, знаешь ли, не метафизик, а вот Моргана, некогда штатный метафизик первых иномагов, объясняла так: внешний вид и взаимодействие областей несовместимых физики и метафизики проявляется в граничных эффектах. И эти граничная зона может быть сконфигурирована по-разному даже для одних и тех же областей. Что-то там о разных внешних именах, но мы не будем углубляться, — рассмеялась его выражению лица. — В общем, пустотит должен быть идеальным зеркалом или, напротив, совершенно чёрным телом, поглощающим все излучения и слегка фонящим от поляризации вакуума. Это, — она ткнула пальцем в мутно-зеркальную поверхность, — точно не идеальное отражение. Выходит, что не пустотит. А обезвременность или экзоматерия какая — вот вопрос! Мерить надо. Материал, каким бы идеальным ни был, будет реагировать на воздействия извне и форму изменять. Ты как, смыслишь что-то в оптической физике?
— Смотря в чём, — аккуратно ответил Мойлин. С еретехами — техножрецами, принявшими сторону Хаоса — он взаимодействовал, и немало, нахватался многого, в том числе получил неплохое образование по обыкновенной физике. Просто чтобы не выглядеть в глазах этих высокомерных снобов неграмотным идиотом! На что только не приходится идти, участвуя в интригах Владыки Перемен!
— Магия тут не очень годится, замучаюсь колдовать — как насчёт инфомагического интерферометра? Померяем, что будет с поверхностью этой штуки после всякого, если интерференционная картинка поменяется — экзоматерия, нет — обезвремененное место.
— Интерферометр-то я сделаю, — и начал прикидывать в голове, как. Допустим, эти и те вон элементы с заклинания лазерного луча подойдут, а как их скомбинировать? Он не магус, чтобы знать, да и те не все специализируются на оптических технологиях! — Но я не инженер, Эбби, — неожиданно неприятно признаваться ей, что что-то не умеет.
— А я, думаешь, — Ровена, ученица Прометея? Да если бы не Эшер, я бы в физике плавала совсем! Будем думать вместе. Время — есть.
И времени ушло действительно немало. Их час превращался в тридцать девять секунд времени снаружи — но сколько нужно Элис, чтобы очнуться? Не будет ли дополнительная секунда критичной? По молчаливому согласию они не задумывались над этим. Паники только не хватало, когда решаешь уравнения и проектируешь оптику из инфомагии, пытаясь учесть тот факт, что работать прибор будет в ускоренном и относительно них самих времени! Что имеет огромные плюсы — но и минусы немалые!
К сожалению, эффект ускорения не сработает для пробуждения Лаад-Инфуцора. Он закрыт его в изолированном кармане с собственным течением времени, и извлечение окажется смертельным не только для него, но и для всех них. Оставалось надеяться, что Лаад придёт в себя быстрее или хотя бы так же быстро, как Элис. И Мойлин, и Эбби отдавали себе отчёт, что перед Элис они — беззащитные котята. О, сковать пространство, свернуть в псевдокапчалог и отрезать от Крака-то способны, но отразить её атаки? Хотя бы уловить их? Нет. Слишком она быстрая, слишком... слишком божество. А они пусть непростые, но смертные герои. Им нужна была поддержка другого божества — или его аватары. Лаад, похоже, тянул на эту роль едва-едва, а какой-нибудь Алисы, как в сеансе, нет и не предвидится. Как же они недооценили Элис! Джеймс говорил, что после отправки Крак нельзя настичь по мненью Архитектора — и сейчас из-за этого мнения их миссия едва не провалилась.
Их миссия? В один из передыхов Мойлин спросил об этом Эбби. Почему она встала на их сторону — не сторону Элис или вовсе Лаад?
— Эшер, — невозмутимо пожала она плечами. — Не делай такое лицо, я пошла сюда за Эшером, а он выбрал сторону, которая показалась веселей и только. А я — я делаю всё как следует, без скидок, от души. Как Эшера найдёшь, куда и как бы его ни выкинуло, так поблагодари. Я сама? — снова расшифровала вопрос до того, как Мойлин произнёс его. — Да ни за кого бы не сражалась. Понаблюдала бы с безопасного расстояния, поболела бы за интересных персонажей, пари бы сама с собой позаключала. И если бы всё закончилось не катастрофой, то помогла бы восстановиться выжившим — привычная, знаешь ли, работа. Ты-то занимался противоположным, а? Катастрофы подстраивал и организовывал?
— Было время, — не сказать, чтобы он гордился этим сейчас, но работал на божество Хаоса чисто, эффективно. — Занимался и противоположным, — те случаи он запомнил отдельно. Огромное влияние можно приобрести, встав на место спасителя, особенно спасителя от Хаоса. Организовывать спасение от сил своего же покровителя было особенно забавно — чувствовал себя режиссёром драмы, с обеих сторон контролируя планетарную войну.
— Я тоже, — улыбнулась, и улыбка та была отнюдь не доброй. — На удивление хороший способ выпустить напряжение — локальная война. А сколько я давила кризисов в зародыше вместе с теми, кто эти кризисы провоцировал! Не всегда весело, — она вздохнула, и улыбка пропала — точно свет погас. — Эшер редко скрашивал: работка грязная, собачья, не кошачья, ему в таком участвовать не интересно было, да и я в итоге выгорела, на Хранящую скинула наш глупый лист, так и норовящий как-нибудь погибнуть.
— Я тоже устал, — неожиданный и для самого себя вывод. — Не отказался бы от небольшого... отпуска.
— Я уже наотпускалась, — хмыкнула она. — Вот на приключенья потянуло.
— Приключения сойдут, — криво улыбнулся. — Настоящие приключения, без планов, интриг и сверхдалёких целей.
— Тогда и дальше вместе? — просто предложила она.
— Вместе, — кивнул и усмехнулся: — Только Эшера найдём. Он странный, но полезный и, главное, твой друг.
— Дай ему время — поймёшь, чем мне так котяра полюбился, — ответная усмешка. — Наговорились — ну, продолжим?
Они продолжили. Долго ли, коротко ли, целых три инфомагических интерферометра, встроенных в своеобразные исследовательские камеры, вкрутили прямо во вложенную времяускоряющую зону, и Мойлин понимал устройство только одного. Другие два... Как там говаривал папочка покойный? И демон не разберётся без пол-литра амасека!
Затем ему пришлось напрячься ещё сильнее, причём по большей части — самому. Волшебство от Эбби... Да и вообще любое классическое волшебство — оно для точных измерений не предназначено. Нет, были, по её словам, уникумы, вроде того же Ивицера, которые каким-то хитрым трюком магическую мощь разменяли на филигранную точность, но у большинства классических волшебников результат каста одного и того заклинания и даже реализация порою — различались. И чем масштабней магия, чем сильнее маг, тем больше будет и вариация. Да, были способы разброс уменьшить, и Эбби знала все из них, но даже так — слишком уж сильна была, для научных измерений — не годилось. А значит, Мойлину пришлось сочинять, как весь список затребованных Эбби эффектов сделать инфомагией, причём без капли варпа — ещё одного источника хаоса, случайности, которая легко запорола бы эксперименты.
