Возможности раздвинулись перед его желанием и мастерством. Нить рвалась — но рвалась слишком медленно. Он цеплялся за неё, цеплялся за Поток, цеплялся за ничто, за пустоту, за собственную волю, вытаскивал себя за волосы из болота — филигранно искривлял законы природы, запрещающие это. Скользнул сквозь игольное ушко и воплотился у центра новой метареальности — метареальности Потока, что пришёл на смену Лесу.
Он понял сразу. Он понял, почему Гермиона позвала его. Не из-за собственной жизни. Конечно, нет. Салазар, в конечном итоге погибший, — план Инфуцора, что не удался. Они вновь действовали вместе, в одном направлении — Инфуцор и его любимая. Инфуцор проиграл. Что же. Козырной картой Хранящей будет он, Осси-Джек. Джек Нуар послужит Чёрной Королеве, защитит жизнь её дочери и будущее, что прошлое создаст.
Доли секунды, для каждого из двоих растянутые в вечность, они смотрели друг на друга. Соратники. Почти друзья. Но сейчас — по разные стороны баррикад. Сейчас на кону слишком многое. Он займёт роль, которую она собирается занять. Архитектор. Да, он справится. Осси, а не Элис. Они вздохнули почти синхронно. Она помнила — в ней ещё осталась та Элис, не императрица, ещё не главнокомандующая, а игрок, что возвращала к жизни его-духа. Человек, знающий его больше всех, — не считая, разве что, Хранящую с Луной. С другой стороны, а существует ли человек, который знал ту Элис (а следовательно, и эту) более, чем он?
Они должны были сразиться. Сразиться до смерти. Поставить точку. Окончательно решить, какой Свет воцарится. Его антитьма, порою сумрачная и странная, или её гармоничные, но жёсткие лучи. Какой цвет будет добавлен в палитру Системы? Чья идея распространится вширь и ввысь?
Она начала первой. Это была не атака, нет. Это было предложение или даже Предложение — с заглавной буквы. Она раскрылась. Раскрылась едва ли не полностью, позволяя ему читать свою душу — душу, состоящую из Истины-порядка и Бытия-присутствия — без Воли-субъектности, которой у него самого было, с определённой точки зрения, бесконечно много. И он увидел потенциал — Потенциал даже. Её мечту, мечту мёртвой Элис Орлофф, что легла в основание богини Света Элис. Воин, она мечтала о мире. Игрок, она желала выйти из Игры. Насмотревшись и натворив грязи, запачкавшись в чужой крови по макушку, она, в конце концов, мечтала закончить это всё. Мечтала о порядке, в котором будет царить гармония и мир. Не без вызовов, не без схваток, не без смертей — но без войн определённо. Ей требовалось лишь некоторое время и свобода, чтобы направить Лес — или, позже, Поток — к лучшему будущему. И её могущества хватило бы на это. Чистая богиня Света — и одновременно существо с гибкостью человека и с человеческой мечтой.
Элис не просила времени и не просила невмешательства. Она прямо, искренне, без игр и манипуляций предлагала ему — им! — стать тем, кем Хранящая так и не стала, но всегда мечтала стать. Исполнить желание его любимой. Его предельно творящая воля и её бесконечно охватывающая гибкость, перешивающие ткань реальности самой — даже «просто» их дуэт достиг бы бесконечно большего, чем Элис без него. Она не предлагала дуэт. Она предлагала полное, окончательное объединение. Предлагала стать единым существом, одной сущностью, стать демиургом-Архитектором, который не только направит всё в лучшую сторону, но и сотворит эту лучшую сторону по совести её и разуму его! Сотворит лучшую вселенную, лучшие вселенные, метавселенные — будет одновременно двигателем и моралью для Системы, но Системой не ограничится, о нет!
Богиня Света, она искала и нашла лучший путь не только для себя. Для них. Для них обоих. Общий путь, общее возвышение, хотя, казалось бы, предельная воля — это, в общем-то, предел могущества, дальше только совершенствование в искусстве программированья мирозданья. Она чувствовала Великое Солнце тоньше всех, кроме, может быть, павшей Королевы Совершенства и Порядка. В каком-то смысле Элис и была лучами Солнца. Но с ним — о, с ним она смогла бы взойти по лучам. Новая сущность, образованная — она показала, как, и это будет невероятно сложно и невероятно же прекрасно! — из Осси и Элис могла дотянуться до Велисо, может быть, стать им. Смешение и чистота, истина и безумие, святость и косность вместе с тем — опровержение Нелуны, доказательство, что она излучает отражённый свет. Свет, источником которого стали бы они, — наивысшее выражение его, их смысла.
Это было горько. Горько ощущать буквально на расстоянии руки столь великую и прекрасную мечту, которую он, чёрт побери, разделял! Он ведь её начал, он возвысил Элис! Конечно, он хотел этого! Последовать её плану, исполнить мечту и Элис, и Хранящей, и свою одновременно. И предать. Предать не мечту, но выбор — выбор Киры. Сломать и переделать Петлю, какой видела её Хранящая. Отказаться от Эллы. Элла должна будет умереть. Это константа, один из краеугольных камней, без которого мечта была не осуществима. Требовалось семя — семя, что «посадила» в душе своей дочери Хранящая. Это семя было ключом к объединению потенциалов сильнейшей чистой богини и обладателя предельной воли. Элла неспроста так легко овладевала столь разнородными способностями. И не было никаких вариантов заменить то, что Хранящая сотворила невообразимым числом манипуляций в паре с Певереллом.
Горько и болезненно — но Осси Нуар сделал это. Между мечтой, превосходящей всё воображаемое, между жертвой, но бесконечно оправданной, Эллы Мэйдж — и верностью слову любимой женщине он выбрал именно второе. В конце концов, он много раз думал, ради чего всё это. И окончательным ответом было: «не ради чего, а ради кого». Элис атаковала без атаки столь сильно, что он почти поддался. Почти что — не считается. Сколько бы сомнений, горечи и колебаний ни было, он выбрал. Почти наяву услышал вздох Элис и её «мне тоже жаль». Они испытывали схожие чувства. Потеря чего-то столь невероятно светлого — это по-настоящему больно. Его отказ ударил по ним обоим. Они оправилась первой. Оправилась, чтобы продолжить неудавшиеся переговоры боем насмерть.
Первым же ходом лишила его оружия, которое убивало чистых богов с одного удара. Меч, сотворённый из воплощённой воли, Рока и кода, меч, разрезающий в равной мере материю и души — действительно всеразрезающий, не эти пародии мерцающих, а наносящий бесконечный урон любому объекту единственным касанием. Помнится, Алиса плевалась с этого меча. Осси никогда не применял его раньше — и не применит больше никогда. Элис стёрла не просто меч — она буквально вывернулась наизнанку, скрыв, засветив его на уровне идеи! И тем самым дала ему время прийти в себя и атаковать в ответ.
Его воля, слитая с кодом и Потоком, столкнулась с её майей и разумом, филигранно играющими Песней, и магия помогала обоим им. Воля оплела её сущность, чтобы подчинить, закрутить и свернуть в точку, что исчезнет позже. Он решил, и время перестало иметь значение. Его действия не «ускорились», а обрели псевдомгновенность. Он не был уверен, что сам бы справился с такой атакой. Элис справилась.
Реальностность дрогнула и поплыла. Он сковал движение, псевдовечность для себя создав. Но она следовала за ним, как только тень может следовать за человеком. Свет и тень — они были в её власти. Нельзя было свернуть то, что было внутри него. Он мыслил, а значит, был источником Света сам по себе: Принц Пустоты, присутствием своим он создавал противоположный аспект, как бы сдерживаться ни пытался. Это была его природа — создавать аспект, единый с её элементом. Он не мог её убить. У него не было силы, чтобы уничтожить то, что было основой его «я» — это она показала ему своим элегантным уклонением. Он уже проиграл.
Он не защитит ни Эллу, ни Гермиону. Он будет пытаться пусть не убить, но сдержать, сковать её, как пыталась Алиса. У него не получится. Осколки её силы, частицы её усилий, распылённые по ткани реальности, нельзя собрать. Не вычерпать воду решетом. Не тому, кто сам пусть не фонтан, но ручеёк. Нельзя обернуть в код живую реальность. Нельзя повелевать всем сразу. Не избавиться от тени, сделав солнце ярче.
Всякая задача имеет решение. Этим постулатом живет наука. Он был настоящим ученым и потому не мог не принять вызова своим способностям.
Так было записано в одной старой зарисовке. Осси смотрел на дробящуюся в бесконечных отражениях и переливах Элис, на первородный Свет. Смотрел — и улыбался. Это была горькая улыбка. Улыбался про себя. Ни капли информации не вытекло наружу. У Элис не было времени взламывать его защиту. Она не понимала. Не знала. Всего одна деталь ускользнула от неё. Аналогичная той детали, что ускользнула от Салазара Слизерина в отношении самой Элис. Осси ведь был богоуровневым. Взошедшим Принцем Пустоты.
Принц Пустоты — это тот, кто разрушает Пустоту... или тот, кто разрушает Пустотой. Первое значение почти что принесло победу Элис. Второе? О втором она забыла. В конце концов, мало кто вообще задумывался, что он, Осси, действительно был тем разрушителем, Джеком Нуаром, какого демонстрировал Алисе в своё время. Разве что не получал от этого удовольствия. Он понимал, как разъять реальность на частицы. Как уничтожить пространство-время, как обратить в хаос ордополе. Он сковывал и подчинял варп, чтобы защититься, и всем казалось, что это — истинный предел. На самом деле, он постиг хаос, постиг Пустоту гораздо глубже, чем показывал кому-либо.
Осси обратился к своему «я», сплетённому с первичным аспектом. Обычные игроки способны были провести ограниченное число «энергии» аспекта. Он обладал предельной волей. Прочность его души ограничивалась лишь... да ничем не ограничивалась! Другой предельной волей, предельным бытием, быть может, предельной истиной какой. Не майей Элис.
То, что соединяло её с ним, одна сторона «принцевости Пустоты», послужило связью. Она ожидала, что он будет отрицать эту связь. Будет подавлять её, изолировать, и это действительно был путь. Но провальный. Она слишком хорошо объяснила ему, почему. Напротив, он усилил связь. Вместо того чтобы бороться с её Светом, он потянулся к нему всей душой, и душа его фрактальным узором охватила её душу. Сама природа её элемента отрицала возможность уклониться — а с другой стороны, она не могла его, предельно вольного, стереть иль подчинить. И тогда он раскрыл вторую сторону своей роли. Разрушителя Пустотой.
Что такое Пустота? Есть два антагониста Свету — антагониста принципиальных, а не таких, как Рок иль Жизнь. Один из них — это «сила», из которой Забвение происходит. Он не знал в точности, но чувствовал, или, скорее, сверхчувствовал, что это нечто, что не назвать ни силой, ни элементом, ни даже пустотой — существует. Нет, не «существует»! Оно не могло существовать примерно так же, как не «существовала» и не «не существовала» Бездна. Но оно... намекало. Намекало на себя. Одна из областей, в которую он лезть не собирался. Лишь самые сумасшедшие из иномагов, вроде Сирени... быть может, Игнотуса ещё?
Это «нечто» — оно было противоположно всему явленному, «освещённому» Светом мирозданию, будучи его концом. Но было и начало. И это начало звалось — Пустота. В конце уже не было Света, но в начале — не было ещё. И там, и там ещё не было времени, не было в полной мере пространства и материи, реальности и законов. Ордополе когда-то собиралось из чего-то. И в это что-то могло вернуться столь же легко, сколь упасть в конец. И конец, и начало были понятиями относительными, если смотришь на них извне. Осси обожал создавать, но двойственность его титула и глубина его понимания открывали и обратную сторону — как, на самом деле, можно разрушить что угодно. Обратить в Пустоту, из которой некогда Всё произошло. В нечто общее, что некогда постиг Морулис, — общее, откуда вышел и чем едва не был поглощён род Зел-Нага, нечто, породившее Тёмную Четвёрку богов Хаоса — бесконечная Ауте, что за пределами осмысленного, но это самое осмысленное извергла из себя.
Если информации слишком много, то вместо порядка получается хаос. Множество смыслов не соединяются в гармоничное целое, а образуют бессмысленный конфликт. Нельзя отличить безумие от разума, когда и того, и другого — много чересчур. Информация — это выбор среди множества альтернатив, но подлинная Пустота — выбор, доверенный случайности, когда количество альтернатив достигает бесконечности... и её перегоняет. Как и любой аспект, Пустота вырывается за пределы математики, но не останавливается и на этом.
Осси пришёл к позиции, что именно Пустота является первичной — не Пространство и не Время. В своём зените Пустота соединяется всеми формами, становится изначальным, Истинным Хаосом. Хаосом, из которого исходит чудо-Фаэр. Хаосом, содержащим все элементы-Йатос. Хаосом, скрывающим в глубинах тайны Ноэли. Хаосом, что, упорядочиваясь, «затвердевая», формирует Время и Пространство. Хаосом, в котором пересекаются все Силы-Истины, Хаосом, что активней всех предельных воль, Хаосом, где предельно существует сразу всё.
Наконец она поняла, что он собирается сделать. Не могла не понять. Элис всегда была умницей, одним из самых понимающих людей на свете. Он дорожил ей. И ей-богиней — тоже. И собой. Он дорожил собой. У него были цели и идеи. Огромное число проектов, инструментов, кода, которым не успел воспользоваться толком, вещей, которые не постиг и не достиг. Он видел Творение. В будущем, как думал он до боя, станет Творцом и сам.
Но в конце концов человек, каким бы могущественным он ни был, не может крутить вокруг себя весь мир. В конце концов наступает время, когда приходится чем-то жертвовать. В случае любимой жертва была добровольной, абсолютной и окончательной, но взамен... Взамен она получила или получит (как смотреть) шанс. Он не вознёсся на уровень Хранящей. Не успел. Но это будет похоже. Есть только один шанс Элис удержать.
Сожаление. Он сожалел, что успел так мало. Жалел, что сколького не сказал, сколькое откладывал, что слишком много работал, что слишком мало жил. И всё же — удовлетворение. Несмотря ни на что, его жизнь была не зря. Так ведь, Элис? Его жизнь была напоена смыслом, замыслов полна. Он ненавидел бессмысленность и пустоту. Он не любил загадки, кроме как отгадывать. Во многом он не любил свой собственный аспект. Но одного у Пустоты не отнять — она была замечательным оружием. В его руках — лучшим из возможных.
Он обратился к Пустоте предельной волей. Он обратился предельной волей к Элис. Он стал проводником, окном между одной бесконечностью, что в форме элемента, и другой, что в виде пока что лишь аспекта. Она не желала умирать. Она парировала атаку, остановила продвижение бессмыслицы, выжила в безумии помех, которым обратился он, уверенно фокусировала расплывающийся смысл, сохраняла свою душу... и его заодно, ведь их свет сейчас был общим.
Наверное, он мог бы здесь остановиться. Парализовать её. Но это было риском. В том тесном переплетении, в котором были сейчас их души, он мог читать её не хуже, чем она его. Она не остановится. Рано или поздно она найдёт способ. Его приём был могучим, но — простым. Как Зел-Нага выживали в Пустоте, учились, адаптировались — так будет с Элис. А что если доберётся до их дуэта кто-нибудь другой? Тот, кто сдвинет равновесие. И если сдвиг будет не в ту сторону, если Элис вырвется из его оков... Повторно её он не захватит. И дело не в том, что проиграет Хранящая Время, пусть это и больно для него. Дело в том, как она проиграет. Элис устранит всех лишних на Краке. Она убьёт Эллу Мэйдж, вырвав семя из её души. И тогда он нарушит обещание, данное любимой.
