Но в конце концов человек, каким бы могущественным он ни был, не может крутить вокруг себя весь мир. В конце концов наступает время, когда приходится чем-то жертвовать. В случае любимой жертва была добровольной, абсолютной и окончательной, но взамен... Взамен она получила или получит (как смотреть) шанс. Он не вознёсся на уровень Хранящей. Не успел. Но это будет похоже. Есть только один шанс Элис удержать.
Сожаление. Он сожалел, что успел так мало. Жалел, что сколького не сказал, сколькое откладывал, что слишком много работал, что слишком мало жил. И всё же — удовлетворение. Несмотря ни на что, его жизнь была не зря. Так ведь, Элис? Его жизнь была напоена смыслом, замыслов полна. Он ненавидел бессмысленность и пустоту. Он не любил загадки, кроме как отгадывать. Во многом он не любил свой собственный аспект. Но одного у Пустоты не отнять — она была замечательным оружием. В его руках — лучшим из возможных.
Он обратился к Пустоте предельной волей. Он обратился предельной волей к Элис. Он стал проводником, окном между одной бесконечностью, что в форме элемента, и другой, что в виде пока что лишь аспекта. Она не желала умирать. Она парировала атаку, остановила продвижение бессмыслицы, выжила в безумии помех, которым обратился он, уверенно фокусировала расплывающийся смысл, сохраняла свою душу... и его заодно, ведь их свет сейчас был общим.
Наверное, он мог бы здесь остановиться. Парализовать её. Но это было риском. В том тесном переплетении, в котором были сейчас их души, он мог читать её не хуже, чем она его. Она не остановится. Рано или поздно она найдёт способ. Его приём был могучим, но — простым. Как Зел-Нага выживали в Пустоте, учились, адаптировались — так будет с Элис. А что если доберётся до их дуэта кто-нибудь другой? Тот, кто сдвинет равновесие. И если сдвиг будет не в ту сторону, если Элис вырвется из его оков... Повторно её он не захватит. И дело не в том, что проиграет Хранящая Время, пусть это и больно для него. Дело в том, как она проиграет. Элис устранит всех лишних на Краке. Она убьёт Эллу Мэйдж, вырвав семя из её души. И тогда он нарушит обещание, данное любимой.
Что будет с их империей? Справится ли Гворис и их заместители? Он подготовил себе хорошую смену, но... Но их там не будет. Ни его, ни её. Может быть, Луна? Луна... Как жаль. Он так многое хотел бы ей сказать! Он чувствовал тон Темнушки в пульсации Потока. Как будто бы его окружала, пронизывала её клыкастая улыбка. Он улыбнулся в ответ, тратя драгоценные метасекунды на мысли о том, что будет с Краем Осеннего Уюта, вырастет ли новое Древо в заботливых руках Модрон, что станет с Лесом после встречи с Потоком, о чём метасейчас думает подруга, и...
Предельная воля — это воля, позволяющая перешагивать Пределы самореализации. Все их. Мир вокруг обладателя преволи искажается и искривляется в направлении его желаний сам по себе. Но если сей обладатель направит преволю осознанно... А если не просто осознанно, но ещё и понимающе? Он знал — не предполагал даже, а в точности знал — что предельная воля, с кодом переплетённая, позволяет создавать вселенные с нуля. Хотел попробовать однажды. Возможно, присоединиться к группе, которая отправила Алисе приглашение. Может быть, отговорить её реагировать и попробовать вдвоём. У Алисы был определённый опыт в высокоуровневом программировании, у него — в низкоуровневом коде. Из них хороший вышел бы дуэт.
Вместо этого его предельная воля потянула. Потянула Пустоту выше. У Пустоты как у аспекта тоже есть Предел — в своём роде. С его помощью Пустота первый Предел перешагнула в мгновенье ока. Элис перестала давить аргументами и Светом. Сейчас она сосредоточилась только на своём выживании. А он — на том, чтобы «возвышенная» Пустота не вырвалась за пределы их противостояния. Пустота стала в какой-то степени Пространством тоже, поэтому он потянул в другую сторону — вглубь.
Этого было мало. Элис оставила якоря. Она могла вернуться даже отсюда. Сожаление снова охватило его. Её жаль столь же, сколь себя. Жаль её потенциал. Жаль, что она этим потенциалом, этим могуществом, умом в итоге обладала. Будь она подобна хотя бы предыдущему чистому богу Света, то хватило бы первого шага. Но она была слишком хороша. А он обещал. Отказался от мечты. Так жаль!
Он захлопнул дверь изнутри, отрезая их от простого возвращения. Они сцепились в невыразимой бесконечности, и волны флуктуаций дробили сознание и тело на кусочки, но воля сохраняла ему жизнь. А она? Она адаптировалась. И даже преломила флуктуации так, чтобы они вредили больше ему, чем ей. Такая упрямица! Они друг друга стоят.
У него не было ни толики свободной воли. Вся его «предельность» уходила на сцепление с ней и на сохранение своего «я». Он улыбнулся. Второе более не актуально. В случае обычной смерти, даже разрушения души, обладатель предельной воли возвращался. Порой терял что-то от прошлого себя, но немного. Что же. Это будет необычная смерть.
Память дробилась следом за телом и душой. Мысли двигались хаотичными вспышками. Боль, но ничего. Неважно. Держать Элис! И делать шаг. Нет предела совершенству! Пустота. Пустота может быть чем-то большим. Абстракция. Трансцендентность. Одержимость. Множественность. Хаос. Пока, Луна. Он потянул. Любимая, я иду.
Реальностность вспыхнула сверхновой и погасла. Навсегда.
Ways of heroes: Creator
Немного времени ушло на то, чтобы на замену капсулы метро соорудить площадку из инфокода, своего рода летательную капсулу. На мгновение она даже задумалась об аэродинамических качествах и потянулась было к соответствующим библиотекам на нейробруче... К Инглишу это! Аэродинамика — для тех, кто не умеет строить мощные моторы! Целостность метро? К Инглишу целостность метро, или всё восстановит автоупорядочивание, или не о метро волноваться будет! В конце концов, это её станция, и как «станция» она своё уж отслужила, видит Хранящая, отслужила хорошо. Теперь это не станция, а Краеугольный камень, как к якорю — совсем другие технические требования...
Это было на удивление непросто — перейти на точку зрения, когда Крак — это КраК, а не Крак, что она обслуживает якорь, а не станцию. Элла не привыкла сдаваться в таких мелочах. Пара псионических трюков — и точка зренья поменялась. Так-то. Хорошо, проект капсулы есть, реализовать...
— Конфи? — перекинула ему инфопакет. — Спасибо. С транспортом разобралась, полетим с ветерком, — сказала Альбусу, пока перед ними материализовывался куб капсулы. — Кристалл? — с предыдущим играючи разобрался Эшер, хаотически трансфигурировав.
— Как насчёт капчалогирования? — подмигнул Альбус.
— Ну я и дурища? — разве что по лбу себя не хлопнула с досады. — Объём великоват, но... Секундочка? Готово! — кристалл исчез, заняв одну карточку инвентеки. Почти предел: будь он немного больше, понадобилась бы или карточка особенную, или метод капчалогирования. Слышала она, есть такой не то метод, не то предмет, позволяющий капчалогировать планеты! — Так, теперь разведка?
— Я плох в прорицании, — отметил Альбус. — Кое-что могу, но дальше километра угрозу не замечу, а если, как ты выразилась, полетим мы с ветерком, то нужна настоящая разведка.
— Звучит разумно? — она нахмурилась, компилируя имеющиеся схемы в голове и помогая этому псионикой, а нагрузку на мозг устраняя эссенции прокруткой. — Я сделаю несколько инфоконструктов перед нами и за нами, есть старые шаблоны от Алисы, повешу на них двигатели...
Дамблдор терпеливо дождался, пока она сделала рекомое, повесила управление на себя и Конфи, полагаясь, в первую очередь, на скорость как раз Конфи и вздыхая о том, что внести постоянные модификации в собственное тело не позволяет время... время ли? Стоило ей задуматься над этим, как Альбус прервал мысль спокойной фразой:
— Есть серьёзный разговор, — но никакой защиты от прослушивания, как на действительно серьёзный разговор с «уходом» Эшера — не поставил.
— Слушаю, — непроизвольно нахмурилась она, отметив про себя копящееся напряжение.
Несмотря на физическую бодрость, на контроль собственного разума и тела, она устала. Прежде всего, морально, а ещё — тем мерзким типом усталости, от которой помогал лишь долгий отпуск. Не на пределе, пока нет, да сколько выдержит в итоге? Сколько надо. Она чувствовала ответственность. Сотворила Поток, но это только ведь начало? Теперь должна его сохранить и в сеанс вернуться. Или не в сеанс — да и останется ли от сеанса что-то? где окажется корабль-Хогвартс? что будет с Варсиэром, с Ковчегом, с Храмом, с Краем Вечернего Уюта? — а в родную вселенную. Хотелось убедиться, что со всем и всеми, кого и что ценит, всё будет хорошо. Хотелось встретиться с Хранящей, матерью её души. Но сначала отдохнуть бы от всех невероятностей и превозмоганий, иначе в разнос уйдёт легко и просто. Она, в конце концов, тоже человек, а не решатель всех проблем в сеансе, Игре и планах бессмертных существ!
— Насколько важна наша задача? — вопрос, очевидно, должный навести на какие-то мысли. Она такое не любила? Но и сама такие задавала, поэтому подавила каплю раздражения:
— Критически важна, — уловила, что он имел в виду совсем не это. — Важнее моей жизни.
— Тогда на что ты готова, чтобы её решить? — прищурился Альбус Дамблдор.
— На что угодно, — снова поймала себя на хмурости. Хватит, Элла! Ты должна собраться, не время переживать и рефлексировать, тебе направлять других и самой сражаться с Орионом! Ты должна быть сильной — именно сейчас! Не с Элизы брать пример, а с Сэма, с Джинни, с Джу! Они в тебя все верят. Хранящая поверила в тебя. Ну же, Элла, соберись! Осталось ведь совсем немного!
— Я знаю это ощущение, — молвил Альбус. — Ощущение, когда отдал так много сил, сделал что-то огромное, но реальность снова и снова бросает тебе вызов. И этот вызов нужно принимать. Но я хочу от тебя большего. Я хочу, чтобы ты не просто приняла вызов. Я хочу, чтобы ты приняла себя.
— О чём ты? — немного растерялась. Нет, Альбус был неплохим психологом, но у неё не было проблем. Джулией подтверждено!
— Не об этом, — тонко улыбнулся, уловив ход её мыслей. — Ты творец, Элла. Творец большего масштаба, чем был когда-либо я, чем я встречал за всю жизнь, сеанс включая. Но ты как будто отрицаешь это! Посмотри! — он указал палочкой на инфомагическую капсулу. — Скажи, насколько это далеко по сложности от архитектуры Песни?
— На что ты намекаешь? — протянула руки и разгладила непослушные морщинки на лбу. — Песню я проектировала...
— Сколько? — наклонил он голову.
— Постой! — мысли закружились в голове. — Да, я смогла быстро перепроектировать Поток, но я досконально разбиралась в его строении и... — он смотрел на неё с молчаливой иронией. — Хорошо, Лезвие Разума я создала быстро, но мне дали инструменты... ну, с ними надо было разобраться и... Ладно, ладно, Альбус, я умею творить! К чему ты это?
— Используй это, — просто сказал он.
В это же мгновение всё сошлось воедино. Она... она ведь действительно не использовала все свои силы! Контроль эссенции, псионика Зел-Нага, псайкерство Калдора, силы Ведьмы Меры и Мага Пространства, даже инфомагия, даже волшебство... Она сама сказала это Мойлину, что не будет консерватором-кхалаем, не будет забывать о своих силах — и создала Резчик. Пусть не показала Мойлину, но это несколько ошеломило, отрезвило её. Сейчас у неё не было квинтэссенций аспектов, но был опыт и были способности, которые позволяли эти квинтэссенции направлять.
— Я могу больше, — вслух произнесла. Слова буквально повисли в воздухе — обычная, ничем не примечательная комбинация псионики и инфомагии.
— Именно, дорогая Элла! — широко улыбнулся Альбус. — Сначала я думал, что дело в твоей усталости — но нет. Ты не забыла, а скорее не осознаёшь, насколько много можешь.
— Больше... — перевела взгляд на Дамблдора, взмахом руки развеяв застывший звук своих слов. — Я никогда глубоко не училась магии. Я умею читать разум, извлекать и адаптировать из него умения и знания. Ты позволишь?
— Похоже, я бит собственным оружием, — секунда задумчивости, и он кивнул. — Пробуй.
— Наклонись, — Альбус был выше её на целую голову. — Расслабься, окклюментивные щиты можешь не снимать.
Обхватила его голову ладонями. Миг — смотрит ему в глаза как человеку. Миг — остаются лишь два соприкасающихся духа, две псионные сущности, по-разному переплетённые со своими физическими воплощениями. Две информационные системы. Два живых существа с непрерывно реализующейся эссенцией.
Первый шаг любой алхимии, будь то игровая, магическая или инфомагическая, — это разделение. Она заставила обе системы повиснуть перед своим мысленным взором, а затем мысленно же разделила их на части. Зел-Нага прекрасно разбирались в устройстве псионной сущности, пусть ни её, ни его — не походили на сущности их вида. Чужаков они изучали с не меньшим любопытством, чем себя. Знание — ведь это власть. И знание, и власть ей пригодятся.
Эссенция, псионика и инфомагическое представление соединились в тройную пересекающуюся схему. Она щедро ускорила процесс постижения. Когда почувствовала, что сил не хватит, зачерпнула сквозь две слезы Иши из варпа и подтолкнула свою эссенцию в состояние, способствующее усиленной генерации. Не бывает нерешаемых задач — бывает мало вычислительной мощности! Зел-Нага очень рано научились превращать себя в живые суперкомпьютеры — не выжили иначе б в Пустоте.
Схемы разделились на функциональные подсхемы. На множество вариантов функциональных подсхем — многие компоненты выполняли сразу несколько функций и подфункций. Поддерживая высокий темп мышления, она выделила нужные подсхемы и убрала сначала часть остальных, а потом ещё множество — как только убедилась в отсутствии неочевидных побочных связей и зависимостей. Что теперь?
Вот здесь её и Альбуса схемы имеют общие элементы, но в целом её схема просто — больше? Она знала и понимала больше. Но он, в свою очередь, владел магией искусней, знал её глубже. Это исправимо. Иномагия? Когда-то в прошлом она сказала бы, что иномагические знания ей не пригодятся — не теперь. Пригодится всё — кроме личной памяти, конечно.
Извлечение и копирование в обе стороны навыков было делом очень муторным. Мало того, что нужно было высвободить целые кластеры контекстов из путаницы личных ассоциаций, так ещё и совместить их с рефлексами, адаптировать для чужого тела. Прыгать с уровня абстракции на уровень, заставлять информацию превращаться в другую информацию, порой перепрошивать целые слои интерпретаций... Она никогда не занималась этим. Зел-Нага? Именно этим — тоже. Калдор вообще мало работал с разумом изнутри, сосредоточившись на психической защите и атаке. У неё не было готового рецепта, но Альбус правильно заметил: для Песни его ведь тоже не было! Она его придумала, создала.
Если второй шаг был превращением, то третий — это соединение обратно. Манипулируя его и своей эссенцией, точечными, филигранными вмешательствами инфомагии и псионики, приживила новосозданные части в подготовленные «слоты» схем. С усилием высвободилась из откалиброванного восприятия, возвратилась к обычным чувствам. Убрала ладони, покрытые сверху коркой псионического льда. Лёд рассыпался на части, стаял, точно под тёплым ветерком Потока, но онемевшие руки и переживший сверхнагрузку мозг пришлось чинить.
