Что дальше? Она на миг углубилась в новые знания-навыки, отдельно отметив сразу несколько заклинаний, приёмов и идей, которые Дамблдор получил совсем недавно, не освоил до конца. Учится всегда и везде? Тогда не удивительно, что смог её понять. Марк рассказывал, что Альбус и ему помог. Чем-то Дамблдор напоминал ей Ученика — может быть, таким Ученик и был в молодости? Зел-Нага медленно взрослеют психикой, душой — сказывается слишком высокий самоконтроль псионной сущности... Как быстро будет взрослеть она? Какой станет через лет десять, через сто, через тысячу?
— Очень интересно, — отвлёк от спонтанно затянувших размышлений Альбус, провёдший рукой по воздуху. За рукой остался прозрачно-синий инфомагический барьер. — Никакого сходства ни с классической магией, ни с иномагией.
— Классика — Истина, иномагия — Бытие, это — Воля, — пожала она плечами. И тут же поймала за хвост новую идею. — Почему бы мне не совместить?
Вытянула вперёд руку. Над ладонью — стремительно плотнеющий шарик из сцепленных программных модулей. Как там говаривала Алиса:
— Делай раз? — шарик из мельчайших символов, каждый из которых — отдельный модуль, закончил формирование. А она опять — сколько можно-то? — вылечила мозг, не выдерживающий резкой активации пси-сущности. Известная в среде Зел-Нага проблема новеньких псиоников. Для будущих Зел-Нага решалось просто: становлением, собственно, Зел-Нага с чистотой эссенции и возможностью сменить форму на более оптимальную. Для не-Зел-Нага тоже есть несколько вариантов, но о них она подумает потом!
— Второй этап, — накрыла правую ладонь левой, сосредотачиваясь сразу на трёх действиях: инфомагии «справа», эссенциалистике «слева» и эссенциалистике «внутри» — дисгармония между мозгом и разумом-то никуда не делась, как и несомые ей повреждения.
Внутри шарика было множество бактерий — ничего особенного, в воздухе их всегда полным-полно, а совершенная стерильность не то чтобы невозможна — нет, она на космических станциях вредна, в своё время она очень недоумевала, почему... Бактерии слиплись воедино. Их суммарная эссенция — под её контролем. Плохая стартовая точка, но всё лучше, чем стартовать с эссенции какого-нибудь воздуха! По меркам Зел-Нага, её способности были очень хороши... для той, кто Зел-Нага-то и не был! Не детский лепет, нет, и много лучше, чем сами Зел-Нага умели в начале своего пути. Осмысленное, прожитое, прокрученное сквозь себя начало их истории более чем помогло. Ещё помогла работа над Песней, тот момент, когда удерживала Песню вдвоём с Элизой — это был миг невероятного вдохновения, озарения, прорыва, который если и повторит, то вряд ли скоро. Миг, когда встала на одну ступень с самим Учеником, — пусть и спрыгнула оттуда, чтобы пятки не обжечь!
Она двинула эссенцию, вырывая её из «естественного базиса». Никогда раньше она не делала так с живыми существами, но Зел-Нага в её памяти — делали многажды. Разновидовые бактерии превратились в колонию бактерий. Колония перестала быть просто многоклеточным и даже просто организмом, утрачивая свойства полностью материальной жизни и приобретая другие, которые помогли бы выжить в Пустоте, но нужны были совсем не для этого, а как стартовые точки для последующих мутаций... Она вела новорождённый организм сквозь цепочки плавных преобразований, периодически сохраняя состояние, иногда откатывая назад явные ошибки, пользуясь чужим тысячелетним опытом и собственным чувством меры, гармонии и правильности. Закончив, извлекла суммарную эссенцию, уничтожив давно нежизнеспособный организм.
— Третий акт, — прищурилась, невольно прикусив губу. Золотой шарик светился в голубом. Красиво, но гораздо красивее видеть, что оба компонента полностью созданы ей и готовы к совмещению! Эссенция соединяет в себе Бытие и Истину, инфомагическая конструкция — чистой воды Воля. Что будет, если их объединить? Вот и посмотрим, насколько же осуществимо!
Тёплое золото соприкоснулось с голубым холодом. Она закрыла глаза и сжала зубы. Полное сосредоточение! Одно начало проникать в другое, потому что они и должны были проникать, дополнять друг друга, быть единым целым! Эссенция, которая не соответствует нормальному организму. Код, состоящий из не связанных друг с другом обрывков-модулей. На самом деле, этот код представлял собой лишь голые эффекторы с интерфейсами, в то время как эссенция — вариации, команды и центр управления!
Она потянулась к метаинтерфейсу Потока. Это было странно, похоже, ни Джеймс, ни Фло так не умели, но для неё, проектировщика Песни, было совершенно естественным различать в видимой целостности структурные части и пользоваться как минимум одной. Метаинтерфейс будто бы с радостью откликался на её просьбы, стоило только бросить мысль-желание в Поток. Итак, теперь надо провести сквозь метаинтерфейс интерфейсы всех модулей, обобщив, и присоединить к эссенции. А с другой стороны потянуть «интерфейс» эссенции, предполагающий «вариацию чего-то», и соединить её с модулями. Вот так вот. Теперь так. И... готово!
Ей показалось, что раздался громкий щелчок, когда два разработанных друг для друга набора деталей, наконец, соединились. Убрала левую ладонь. Над правой повисла замысловатая, изменчивая поверхность из мириад больших и тонких зелёных линий, в которую вглядишься — голова пойдёт кругом. Элла потянулась к своему творению — снова через метаинтерфейс, потому что почему б и нет, работает ж, удобно! Поверхность развернулась, моментально охватив их и капсулу переливчатым щитом.
— Что это? — поинтересовался Дамблдор, бросив заклятье-сканер и чары познания — теперь она узнала оба, несмотря на то, что колдовал без слов и жестов! — Оно... они живые?
— Да, конечно, кое-чего не хватает! — тут же уловила она идею. Магия! Почему бы не заполировать всё это волшебством? Её творение, её... Имя? Нужно имя? Какое-нибудь сочетание звуков побессмысленней, чтобы не наводить потенциального врага на принципы работы и существования? — Будешь Кверьль. Сворачивайся, Кверьль, — не задействовала интерфейс. Её создание распознавало речь. Помимо того, что её родные языки были в него вложены, оно тоже оставалось подключено к метаинтерфейсу.
— Кверьль? — Дамблдор выразительно поднял бровь.
— Чтобы враги не догадались? — с улыбкой озвучила Эшерову версию происхождения имени. Жаль, с самим Эшером умениями не обменяешься — ни в коем случае нельзя давать намёк, что он остался с ними! -А теперь зачаруем Кверьля!
— Никогда не останавливаться на полпути — вот это настоящий дух алхимика! — широко улыбнулся Альбус. — Улучшать улучшаемое, пока улучшается, а неулучшаемое менять так, чтоб улучшалось.
Она составила ТЗ, и они немедленно увеличили прочность Кверьля дважды, и каждый раз — качественно. Немного донастройки с помощью эссенции, и Кверьль стал ещё и полноценным магическим созданием. Инфомагическую капсулу, эту жалкую поделку, убрала. Перемещением займётся Кверьль.
— Чего-то столь неожиданного я и ожидал, — молвил Альбус. — Теперь, когда мы го... Почему ты так смотришь?
— Я только начала? — она удивилась, что он не уловил. Возможно, дело в том, что он не сталкивался с её настоящим желанием создавать, которое сознательно разжёг. — У Ориона точно будут слуги, а нас всего трое... четверо, считая Кверьля, — и не считая корчащего забавные рожицы через нейробруч Эшера, — но Кверьль пока что не разумен...
— Пока что? — Дамблдор вновь приподнял бровь.
— Позже с этим разберусь, — отмахнулась она. — Я теперь умею делать големов? Соединим големику с конструктикой Зел-Нага!
Сказано — сделано. Она даже удалилась на минуту (по внешнему времени) в ускоренную область самокапчалога. На самом деле, големы и конструкты Зел-Нага оказались поразительно легко совмещаемы! Вернее говоря, делать с помощью магического искусства големики основания для конструктов Зел-Нага — было поразительно легко. А конструктикой — программировать и улучшать големов. Словно эти две дисциплины и создавались друг для друга!
Выйдя из «уединения», вычертила палочкой нужный узор, параллельно формируя псионическую сущность. Использовала шаблон копирования метаинтерфейса, который всё больше казался чем-то вроде операторов карманной вселенной — дара Учителя Ученику.
— ...И вставить сто сорок девять раз, — вслух произнесла, завершая вторую по очереди работу. — Кверьль, подхватывай! — сопровождает мыслеобразом чрез Кверьлев интерфейс.
Сто сорок девять големов — хаотических на первый взгляд каменных вихрей — Кверьль уносит в свои глубины, развернувшись зелёной не то пастью, не то водоворотом.
— И ты не закончила, — это даже не вопрос. Похоже, Альбус начинает понимать.
— Есть парочка идей, — кивнула, сосредотачиваясь. Вновь тройное действие: через псионику искать в псионном архиве, через эссенцию сохранять от псионной мощи физическое тело, сознанием успевать уловить суть и смысл очередного найденного. Её интересовали записи времён самого становления Зел-Нага, записи буквально доисторические — память о том, что было задолго до Храма Первотворения. И такие записи действительно существовали. Более того: их было слишком много, они были велики и откровенно не упорядочены внутри — каждый Зел-Нага вёл свой дневник в собственном формате, с акцентом собственного устройства разума.
Это было не только сложно, но и болезненно. Её психика, её собственный разум протестовал против настолько чуждых восприятий. Как вообще Зел-Нага стали Зел-Нага, как настолько чуждые друг другу существа, что не считались членами одного не то что вида или цивилизации, а реальности — стали столь общительны, похожи и близки друг другу? На это ведь тоже есть ответ — где-то там, в глубинах архива. Но она искала нечто иное. Она искала, как Зел-Нага сражались с самыми экзотическими существами Пустоты — такими, чью форму бесполезно бить, но ментальная псионика пасовала тоже.
Например, тени, неуязвимые для грубых воздействий и адаптирующиеся к тонким. Существа, чья форма и чьё пси регенерировало из мельчайших частиц — частиц почти что не обнаружимых. Твари, чем-то напоминающие тёмных архонов, но вообще без физического якоря — живые энергетические вихри, лишь усиливающиеся от обычных атак и флуктуаций Пустоты. Многие другие — представимые и запредельные совсем. С каждым из них Зел-Нага сталкивались, и лишь от единиц бежали, а большинство, пусть с жертвами, пусть с трудом, но научились убивать иль отгонять.
И способы убийства были ей нужны. Орион — не обычные существо. Древний фейри, он существовал, в первую очередь, в ноосфере, и у неё не было способов убить его там. Волшебство? В теории было несколько заклятий, но маги обычно не лезли в ноосферу, предпочитая работать в материальном мире или через него. Но она не верила, что достанет Ориона через воплощение. Не потому, что это было невозможно, а потому, что не знала и ей не дадут времени узнать, понять, как фейри функционируют. А если древние фейри и вовсе функционируют уникально каждый? Так же, как живые и не очень феномены Пустоты, способы борьбы с которыми искала.
Среди найденного мало что подходило лично ей. Что-то требовало огромного опыта, искусства. Что-то описывалось слишком обрывчато, неполно. Что-то обязывало иметь определённую форму разума или псионики (не все Зел-Нага различали эти вещи). Для чего-то нужна была банальная мощь, которой она (пока?) не обладала. Какие-то техники, напротив, работали против очень конкретных врагов и явлений, тогда как ей нужно было что-то общее, универсальное. И таковое отыскалось!
Целый пул методов от Зел-Нага, позже ставшего кем-то вроде «праалхимика» — «пра», потому что Храма тогда не было и в помине, — предполагал мастерство там, где оно у неё уже было. В изменении эссенции. Она уже видела этот метод в действии: Охотник владел подобным, пусть и грубовато! Неполно-эссенциальная, она же НЭ-кислота — весьма универсальное оружие, справляющееся даже с продвинутыми конструктами Зел-Нага, способное самих Зел-Нага — ранить. Однако это только начало в искусстве уничтожения ближнего и дальнего своего с помощью эссенции.
Если с эссенциальными «вирусами» и «бактериями» экспериментировать у Эллы желания не было, то вот эссенциальные яды... Были среди них и предназначенные для распада разума противника. Или не разума, а самого его порядка. И вновь большая часть из них не была доступна — Элла всё-таки не была Зел-Нага. Но некоторые вариации были рассчитаны как раз на мгновенное применение, простые, быстродействующие... жутковатые, если честно. Ничего, она и не с таким работала. Справится. Где там големы, Кверьль? Усилим их ещё чуть-чуть?
Впрочем, Альбус, выслушав её идею, предложил «усиление ещё чуть-чуть» сделать действительно — «чуть-чуть». Сталкиваться с ситуацией, когда противник банально впечатал в тебя собственного голема, а ты не знаешь, как справиться со своим же ядом в нём — отвратительно. Поэтому Элла ограничилась парализующей версией, которая сбрасывалась очень специфической псионной манипуляцией, на которую Орион не способен будет точно. Другое дело — личное оружие. В нём будет яд, не только необратимо разлагающий пси-сущность при касании, но и крайне стойкий к воздействию извне, включая изменение физики и метафизики. В своё время таким ядом праалхимик убивал что Первых, что Вторых, и главной проблемой было — доставить яд к цели: после отравления она уже обречена.
У Эллы всё ещё был зонтовидный способус. Зонтичный проектор манипуляций пространства-времени не мог здесь генерировать порталы, но как основа был весьма удачным! Немного алхимизации, немного фантазии и очень много настройки, и вот копия Зонта превратилась в Жало -полуустройство-полуорганизм, чья единственная цель — искривлять пространство «тычком», чтобы донести до цели яд. Сам яд она подготавливала с огромной осторожностью, но внутри Жала он был не опасен: три компонента находились в раздельных ёмкостях, смешиваясь и превращаясь в смертельное целое исключительно при выбросе. Много безопасности с такими субстанциями не бывает!
Поместив Жало — серебряный пистолет — на место способуса, бросила на Дамблдора вопросительный взгляд.
— Нет, — отказался он. — Я слишком стар, чтобы менять привычки, дорогая Элла. Ты знаешь, что в моём арсенале есть кое-что, опасное для фейри.
Она знала — как и то, какие минусы у таких заклятий. Дамблдор предпочёл бы сначала поймать, парализовать воплощенье Ориона, а затем уже добраться через него до «тела» в ноосфере. Рабочий вариант, но... но что это вообще за «слишком стар»? Хватит с неё отговорок, мол, «как разберусь», «времени мало». А самокапчалогирование с ускорением времени на что? Инерция мышления? Заглянула в пси-архив, а уже ведёт себя как стотысячелетний Зел-Нага! Будь покреативней, Элла, и прекрати уже избегать сложных задач по надуманным причинам!
Она схватила Альбуса за руку и капчалогировала с собою вместе. Они уже бывали здесь вдвоём — перед тем, как сыграть симфонию Потока. Именно тогда Элла выбрала его в качестве своего напарника по игре — зрелый, быстрый разум Мага Сердца и, вместе с тем, доброе, такое мягкое по сравнению с её сердце Наследника Разума. Было немного неловко забирать у Марка спрайта, но Марк открестился от исполнения — для него нашлась задача поважнее. В игре Альбус показал себя просто превосходно, не был против сопровождать Эллу и дальше — в конце концов, после сеанса он был свободен от обязанностей спрайта.
