...Онемение. Первое, что ощутила, вырвавшись в реальность, — это онемение. Мышцы подчинялись, но с трудом, кожа почти не ощущалась. Никакой боли. Белый грибок, парящий в воздухе, захватывающий её лёгкие, колонизирующий тело, подавлял рецепцию. Мысли — и те тускнели, слабели вместе с организмом. Мучительный лёд медальона на груди — ярчайшее, спасительное ощущение.
Чуждая, но союзная Сила омывала её разум, и теперь она видела угрозу. Пустоты не были пустотами в её теле — зоны, полные грибка. Истончение не было истончением — постепенная замена её плоти на антимеметический грибок. Грибок лишился защиты от неё. Теперь она явно видела его эссенцию, пусть и не понимала, за счёт чего он ускользал от сознанья, что её, что Альбуса, что Конфи.
Изгнать грибок было несложно. Для кого-нибудь другого само по себе заражение — смертельная опасность. Для неё — небольшая помеха. Проникшие в мозг нити-гифы подавили бы сознание обычного человека одним присутствием, не говоря о повреждении мозга. Она была тесно связана со своим телом, в чём-то тесней обычных людей — и притом более независима от него. Пара движений эссенции в пространстве состояний, и организм чист от грибка. Ещё движение — иммунен к нему. Альбуса исцелила следующим, а Конфи неуязвим для заражения. Открыть глаза Дамблдору — этого сделать не могла. Медальон — единственный, и он работал только для неё.
Объяснить ситуацию было непросто. Она рассказала об антимемах и подчеркнула их опасность — любое явное упоминание грибка вводило Альбуса в короткую прострацию, после которой последняя фраза просто забывалась. Не зная природы механизма антимема, она не знала, как ему противостоять. Убедила Альбуса в антимеметической природе угрозы, показав запись его собственного забывания (не забыв вырезать из неё упоминанье о словах), а затем они начали вроде бы отвлечённый разговор о методах магической дезинфекции. Пусть она обладала знаниями и умениями Альбуса, правильно искать в них и тем более использовать, придумывать новые заклятья на основе старых и понимания магической системы — совсем другое дело. А Альбус имел живой опыт, в том числе борьбы с волшебными и даже выведенными специально против людей болезнями, — во время Второй Мировой и сражений с Гриндельвальдом.
Обычные щитовые чары пропускают воздух. Продвинутые, конечно, дают герметичность, но требуют левитировать. Чары головного пузыря нельзя растянуть вокруг всего тела, опять-таки, без левитации. Парить Элла могла с помощью псионики, но такая защита — полумера. Требовалось решить вопрос радикально. Для защиты выбрала огненный щит — эти чары сжигали любую органику вокруг и требовали стыковки с охлаждающим заклятием в единый комплекс. С навыками Дамблдора — один взмах палочки на всё. А для дезинфекции Альбус предложил тот же самый щит, но без привязки, — сжигающую органику волну. Хорошее решение, но опасное: не исключено, что дальше им встретится союзник, быть может, Ровена Рейвенкло. Как Ровена отреагирует на попытку сожжения?
Вместо этого она состыковала с третьей попытки слабое подобие оператора обобщения и щита, зачаровав всех големоконструктов разом, добавив в исключение заклятья себя и Альбуса, после чего выпустила десяток вперёд, причём не напрямую, а через Кверьля. Внутреннее пространство Кверьля дезинфицировали сначала привычным медицинским заклинанием, а уже потом — волной огня. С конструктами же она поддерживала связь — функция, заложенная при создании.
Они двинулись следом за големами, и Элла погрузилась в их управление, а Альбус посылал назад огненные волны, вычищая гипотетические остатки грибка. К счастью, системы вентиляции автоматически перешли в режим дезинфекции — ни в локальный контур циркуляции-регенерации, ни в глобальный частички грибка не попали. Антимем ничего не сделал с максимально «глупыми» алгоритмами, реагирующими на загрязнение воздуха вообще — это были не полноценные информационные системы, а своего рода «рефлексы». Интересно, какова природа антимеметичности? Она обязательно разберётся в этом — когда... если выживет. Эта атака — несомненно, от Ориона — демонстрировала, насколько же она хрупка и уязвима. Не собиралась повторять ошибок — приняла новоизобретённую боевую форму.
Их команда двигалась вперёд с осторожностью. Глазами конструктов наблюдала, как вспыхивают целые облака белого «пуха». Часто встречались вортигонты — или то, что ими было. Грибок целиком поглотил причудливых иномирян, и големы помогали огненному щиту тёмно-зелёными вспышками Пустоты. Здесь некого было спасать — да и были ли вортигонты хотя бы потенциальными союзниками? Какова была их роль в плане Инфуцора? Загадка. Погодите-ка, Эшер, что?
— Элла? — окликнул её Альбус.
— Потом? Важная информация. Трансфигурируй вокруг нас защиту, мне нужно время.
Эшер получил пакет от первого своего «теневого клона». Того, что направился разведывать, что происходит у Медузы! И сейчас делился этим пакетом, на лету рекомпилируя в фильм от первого лица. Элла сосредоточилась на восприятии видеопотока.
Сначала видео с эффектом присутствия, было рваным и хаотичным, и не будь она в новой «боевой» форме — закружилась б голова. Восприятие «клона» Эшера дробилось на множество накладывающихся, переплетающихся диапазонов, далёких от человеческих. Спустя несколько минут видеопотока, всё упорядочилось, устоялось — похоже, «кот» приловчился конвертировать свой «фильм» на лету в «удобочитаемый формат».
Эшер-копия проскальзывал сквозь стены (как именно?) довольно беспорядочно. То глазел на вортигонтов, не замечающих «кота-ниндзя-призрака высшей категории, салаги!», то осматривал всё более частые кристаллы совершенного порядка, уже не только в виде барьеров. Впрочем, рассматривал не зря. Тщательно отмеренная толика шумного, многоголосого мышления и многомерных ощущений просачивалась в видеоряд. Не все из кристаллов были «совершенными». Многие были намного больше и сложней, часто из соединения нескольких совершенных с разными свойствами — их свойства разнятся? откуда у них вообще есть «свойства»? Соединения кристаллов вели себя как... технические устройства? Это всё придумала Медуза — та самая Медуза, которая якобы умеет только взглядом в камень превращать?
Вскоре «лучший из котов» нашёл цель поинтересней (с его точки зрения) разглядывания «совершенно-кристальных» технологий — Ровену Рейвенкло! Ровена уверенно летела к Медузе, запросто «разводя» перед собой стены и «сводя» за спиной. А это что за технология? Сама Ровена облачилась в костюм пульсирующего серебра. В такт этой пульсации пульсировало и всё вокруг. Когда Ровена пересекалась с кристальными барьерами, то те исчезали с очередной пульсацией. Похоже, они не были не только проблемой, а чем-либо заметным для неё.
И несмотря на могущество Ровены, та не замечала Эшера-клона. Он прятался каким-то невозможно таинственным образом, который и сам не мог толком объяснить, мол, «это чуять надо!» Причём прятался не только от технологий и вплетённого в них волшебства, но и от некоего «чувства» Рейвенкло, основанного на Потоке. Эшер не распознал его в точности, предполагал, что это потоковая сенсорика или предвиденье — интуитивно нащупал способ спрятаться, изменить способ взаимодействия себя, Потока и реальности хитрым и снова непонятным образом! Что-то это напоминает... Ну конечно, Первые! Эшер обладал чистотой эссенции и даже более, чем ей — только обрёл иначе, чем в Пустоте рождённые.
Ровена замерла, когда своеобразный кристальный «робот», выглядящий как изумруд размером с человеческую голову, вылетел навстречу. Замер и Эшер, внимая, наблюдая.
— Привет тебе, дочь Исиды, — на удивление благожелательно звучал голос Медузы из её причудливого дрона. — У меня есть предложение.
— Что мешает уничтожить тебя, существо? — холодно-презрительно. — Я тоже знаю твою мать, Королеву Совершенства и Порядка. Бессмысленная созерцательница, уклонившаяся от долга пред листом. О чём нам говорить? Уходи с Крака. Природа фейри и эти технологии, — ядом в её голосе можно было саму Гидру отравить, — не помогут. Твой взгляд — любопытен, но я — мастер структур и парадоксов. Уходи — и будешь жить. Противься — умрёшь без славы и без смысла.
— В тебе больше от матери, чем хотела бы признать, — всё такая же улыбка в голосе. — Не впечатлили мои первые поделки? Ты видишь. Ты знаешь, что могу разрушить станцию в любой момент. Я — высшая посвящённая Порядка. Если мы сразимся в полную силу, то Крак погибнет, чего не желаем обе мы. Предлагаю сделку. Я уйду тогда, когда ты выполнишь работу.
— Работу? — Элла как наяву представила высокомерно поднятые брови.
— По твоему профилю, моя дорогая. Я творю новый род, и мне нужен сотворец, такой, как ученица Прометея.
— Род? — сухое уточнение.
— Цивилизацию, если тебе ближе это слово, — невозмутимо-доброжелательный ответ.
— И когда ты закончишь, зародыш этой цивилизации покинет Крак вместе с тобой? — не то уточнила, не то предложила Ровена.
— Верно. Крак, якорь для Потока, должен сохраниться, и проследишь за этим — ты. Мой же путь — явить Порядок дальше, в миры, куда Поток проник или куда он не проникнет никогда. Я создам Сад — мириады садов, каждый из цветков которых будет ветвью развития, путём. Поток станет той водой, что взрастит Сад, почвой, на которой взойдут ростки идей и видов. Моя мать ошибалась. Она видела в Потоке лишь хаос, но нам обеим известно, что хаос — исток порядка, и не использовать эту силу, этот Цикл — настоящее кощунство.
— Хм... — долгий взгляд. — Высшая посвящённая?
— Как Ивицер к Нелуне, так и я к Порядку, — в этот раз Медуза отзеркалила отрывистую речь Ровены.
— А, — пауза. — Предложение адекватно. Гарантии?
— Непреложный Обет — первый камешек в мост нашего доверия.
— А после, считаешь, увлекусь задачей? — качнула головой будто бы в неуверенности серебряная фигура. — Кто скрепит?
— Эшер Противоречист, — на этих словах Ровена застыла, и Эшер-«клон» почувствовал рябь на реальности — она сканировала всё во всех диапазонах, покуда не нашла.
Под тяжёлым взглядом Рейвенкло, ощутимым даже сквозь её «костюм», Эшер проявился — ровно тогда, когда одна из неведомых «волн» зацепилась за его присутствие, исказилась — и заставила Ровену поднять голову.
— Не шалю, никого не трогаю, примус — и тот не починяю, — оскалился тремя пастями Эшер. — Долгом своим считаю предупредить, что кот — неприкосновенное, древнее животное!
Молчание.
— ...Но клятву скреплю, так и быть, красивые мои котоугодницы, — тройной вздох — от каждой из голов.
Ещё одна пауза. Кажется, обе стороны решались. Первым не выдержал, конечно, Эшер:
— У Кота полным-полно хлопот, а вы мнётесь, как влюблённые перед свиданькой. Выдайте уже кредит доверия друг другу!
— Да будет так, — молвила Ровена. — Ты первая пошла навстречу. За мною — второй шаг.
Дрожащее серебро моргнуло целиком и пропало, открывая подлинный облик Рейвенкло. Окружённая флёром высших технологий и собственного элемента, смуглая, не просто низкая, а миниатюрная даже женщина в платье ореховых оттенков парила в полуметре над полом, и от человека в ней было меньше половины. Другая половина — не импланты даже, а целая система, заменяющая внутренние органы, тесно сплетённая с нервной системой и с мозгом, половина которого — искусственная тоже. Эшер присмотрелся и изменил своё мнение. От человека в Ровене не было ровным счётом ничего. Её «человеческая» на вид часть была чем-то средним между инфомагической конструкцией и материей с экзотическими свойствами, лишь имитирующей вид человека.
Яркий огонёк зажёгся внутри изумруда-дрона. Ровена смотрела на это без опаски. Эшер тоже — не атака. Он чувствовал, как смещаются пласты и как пространство выворачивается наизнанку. Не портал, нет, порталы были невозможны здесь, а кое-что происхождением постарше. Домен. Робот-изумруд был связан с доменом Медузы, и теперь он вспыхнул и обратился в саму Медузу — её воплощение, центр сознания и воли... не фейри, нет — и даже не лучерождённой. Той, чья природа и власть стала подобна природе и власти Ивицера, Сирени.
Медуза не материализовалась, не возникла и не протиснулась — она выкристаллизовалась из вспышки. И даже Эшер, специалист по запредельному, мало что понял в быстрых искаженьях ордополя, каждое из которых казалось случайным, но вместе они составляли процесс, превращающий свободную энергию и ткань пространства-времени в сосуд-фокус высшей посвящённой самого Порядка. И что-то подсказывало, что Порядок, как и Забвение, не может быть Нелуной поглощён, в отличие от менее... чистого «Ветра Порядка». Нелуна с настоящим Порядком не сочеталась в той же мере, что и с истинным Хаосом. А это означало, что Медуза не просто хороший возможный союзник против Инфуцора! Она ещё и естественный враг Нелуны — Нелуна не только несовместима с Порядком, как Забвение, нет — это пусть не противоположные, но друг другу противоречащие тенденции и Силы.
Значило ли это, что мотивации адептов таких сил всегда противоречат друг другу? Элла считала, что да: что-то, соединённое с самой душой, не может не оставить на ней след — и наоборот, с душою сливается лишь нечто синергичное. И клятва, как бы ни нарочито демонстрируемая Эшеру, могла служить своего рода посланием: если ради цели Медуза готова даже на такое, то на вмешательство кого-то из них, из пяти команд игроков, среагирует действительно резко. Слова о том, что бой Ровены и Медузы разрушит Крак, тоже были сказаны не одной лишь Рейвенкло, но и Эшеру — разведчику, который передаст их всем.
Медуза была и такой, и не такой, какой видела её Элла на брошенном перед отбытием инфопакете Кристо. По-прежнему бледная, высокая, чёрновласая, и волосы всё так же закрывали всё её тело, кроме рук, ступней и лица. Она не совсем парила — скорее опиралась на кончики своих волос, которые теперь блестели в свете ламп. Это были не волосы, не совсем — неведомым образом Медуза превратила их в подвижный кристалл совершенного порядка. И теперь Элле, как и Эшеру-разведчику, было очевидно, что есть на самом деле такой кристалл — проникновение, проекция Силы, как проекция Нелуны — Варсиэр.
Что, если загадочная Королева, мать Медузы, задумывала всё это с самого начала, оставив в ней способность-семя, проросшее в высшее посвященье с помощью Потока? Тогда Медуза была такой же, как и она сама? Их обеих создали для критического момента — значит, и в ней может быть какое-то... семя? Её ждёт превращение, о котором Альбус говорил? Но она не чувствовала в себе ничего подобного! Уже привычные способности, не более того! Или... или... она на секунду остановила просмотр записи. В голове всплыли слова Ученика, их последний перед Творением псионный диалог, когда вокруг плескалась Пустота. Но какими должны быть обстоятельства, чтобы заставить её так рисковать? Рисковать не просто жизнью, а душой, и рисковать не одной собой, ведь результат — результат не рассчитать принципиально! И кто предскажет непредсказуемое лучше, чем мастер аспекта Время?
