Джинни замерла в нерешительности. Райс легонько толкнул её в спину — с криком упала вниз. Приземление оказалось на удивление мягким — словно в пуховую перину упала. Поднялась. Они упали в натуральный подземный ход. Дамблдор уже отошёл вглубь, вокруг него парил светящийся огонёк. Рядом беззвучно приземлился Райс: теперь она увидела, что костюм легко спружинил, будто поглотив всю скорость падения.
— Нельзя медлить, — коротко бросил Райс. — За ним.
Быстрым шагом направились они по подземному ходу. Наверху что-то громыхнуло, от толчка все трое едва не упали, оперевшись на стены.
— Старина Геллерт развлекается, — пояснил Дамблдор. — Там сейчас очень жарко. Быстрей!
И они побежали. Пять минут бега закончились в тупике. Дамблдор молча коснулся стены — рука легко прошла насквозь. Объяснил:
— Эффект односторонний. Этим же путём мы не вернёмся. Вперёд!
А за стеной было светло. Холодный зелёный свет исходил от панелей на потолке, двумя параллельными линиями уходящих в обе стороны. Неожиданно слева мелькнул смутный силуэт. Дамблдор быстрым движением вскинул палочку. Вспышка! Грохот! Джинни едва не стошнило от вида обгоревшего трупа... Какой-то шестиногий паук, из которого торчали провода и трубочки, на спине — зловещие раструбы, напоминающие показанные как-то отцом «маггловские ружья». И мерно пульсирующий кристалл Рока.
— Служитель, — бросил Дамблдор. — Изменённый Строителями акромантул. Опасен, прежде всего, своей скоростью. Нам... туда, — и поспешил, переступив через паука.
Джинни замерла. Надо... просто переступить. Её снова едва не стошнило от запаха — а потом он резко исчез — вместе с тошнотой. Райс? Или — костюм? Но переступить...
— Соберись, — тихо сказал Райс. — Просто следуй за ним, не обращай ни на что внимания. Соберись, Джинни!
— Руки в ноги и за моей надеждой на возрождение! — прошипел в ухо Том. Вот урод! От неожиданности она едва не упала на труп. Взяла себя в руки, перепрыгнула через паука и побежала.
Сумасшедший бег. Трупы пауков, зачастую с разбросанными (как её не вытошнило?) внутренностями. Пустые коридоры сменились какими-то складами, полными однообразных коробок. Кроме пауков появились... скелеты. Иначе их и не назовёшь — сквозь бледную, тонкую кожу просвечивали кости, из рук, головы, живота и спины торчали какие-то механизмы, глаза горели знакомым грязно-зелёным светом, а в руках — стреляющее оружие. Эти монстры оказались чудовищно меткими, быстрыми и сильными — один смог подобраться к Дамблдору вплотную, пройдя буквально шквал лучей из его палочки, и отбросить в стену одним ударом — та аж треснула, но субстанция костюма выдержала испытание, защитив от травм — прежде чем вспыхнуть синим пламенем от какого-то заклятья Райса.
Спустя ещё несколько минут бега склады остались позади — они вступили в лаборатории. Вот здесь Джинни буквально вырвало. В прозрачных чанах плавали... плавало... то, что раньше было людьми. Красноватый цвет жидкости намекал, что кровь в них тоже была. Кости, внутренности, даже... даже плавал мозг. И таких чанов — полный коридор. Стоял мерзкий кислый запах, что-то гудело, по и из трубок, подведённых к чанам, журчала вода.
— Значит, вот где окопалась эта тварь, — скривился Дамблдор. На вопросительный взгляд Райса пояснил. — Химеролог Строителей. Уж насколько бывают бесчеловечны мои эксперименты — они всегда функциональны и прагматичны. В конце концов, я учёный, а не садист! А это... Эта мерзость просто лепит из людей монстров. Признаюсь, эффективных монстров, особенно как средство поражения боевого духа — но чудовищных, просто чудовищных. Лаборатория должна быть там, — он указал палочкой на дверь в конце коридора. — Я отсюда чую запах этой мерзости. Такое нельзя прощать — сожгу её. А вы идите туда, — показал на другую дверь, что между двумя колбами в середине коридора. — И ждите, пока я не закончу. Прошу прощения за задержку, но... просто не могу пройти мимо. Как мой коллега мог опуститься до такого!
Быстрым шагом Дамблдор скрылся за стальной дверью, которая с лязгом за ним захлопнулась. Райс повёл более-менее пришедшую в себя Джинни за указанную дверь. Зашёл первым, чтобы проверить на предмет опасности... и дверь захлопнулась прямо перед носом Джинни. Щёлкнул замок. Следом щёлкнул замок двери, где исчез Дамблдор. Джинни обернулась, вскинув палочку.
— Какие у тебя надёжные защитники, — раздался знакомый голос. — Чуткие и внимательные.
Она появилась из воздуха — медленно проявилась, из призрака, тени превращаясь в реального человека. Знакомое пробковое ожерелье, серёжки-редиски, палочка за ухом, спектрочки на носу, лёгкое голубое платьице... запачканное чьей-то свежей кровью. Луна Лавгуд улыбнулась Джинни и повторила:
— Интересные. Интересный материал. Но ты ведь не такая, Джинни Уизли? Ты легко управляешь силой Жизни — лучше моих продвинутых систем. Пойдём?
И открыла дверь. Появившуюся прямо в воздухе. Обернулась. Джинни не знала, что сказать. Это же другая версия, другое отражение Луны? Кровь... Интересный материал... Она же не... она же не может быть тем самым химерологом?
— О, как интересно, — безумно хихикнула альтер-Луна. Посмотрела куда-то вверх и чётко произнесла. — Затмись. Так-то лучше. Не люблю, когда за мной подсматривают. Пойдём, Джинни, поверь, будет лучше, если ты пойдёшь сама, а не я тебя понесу.
— Нет, — отступила к закрытой двери. Почему Райс ещё не выбрался? Почему так тихо? — Я никуда с тобой не пойду. Ты не Луна!
— Луна, — склонила голову вбок. — Моя альтернатива иная, м-м-м? — сделала шаг и неведомым образом оказалась прямо перед Джинни, затем протянула руку и с лёгкостью, будто не заметив артефактов и защитного костюма, коснулась щеки. Джинни застыла. По телу пробежал холодок, и оно перестало слушаться. — Так-то лучше. За мной, Джин-Джин, пришло время улучшений. Хи-хи-хи!
С ужасом Джинни осознала, что послушно шагнула в направлении двери (не-двери?) вслед за хихикающей Луной.
Дальнейшее напоминало кошмарный сон. Они шли мимо колб с ещё более отвратительными... останками внутри. Некоторые ещё жили. Некоторые... соединялись. И подёргивались под внимательным взглядом Луны — будто от страха. В одной из колб плавали глаза. Джинни казалось, что они провожали её жалостливыми взглядами. Внутренне она содрагалась от ужаса и отвращения, но подчинённое Луной телой никак не реагировало на это.
— А теперь посмотрим на моих милашек, — хихикнула Луна. — Эти двое, малыш Этан и малыш Альби, ещё живы и свободны, если тебе интересно. Играются с милашками, жгут муляжи лабораторий. На что надеялись, когда сюда шли? Интересный, глупый материал! Мои покровители давно ждут Альби и Гелла, знаешь? Они даже разрешили делать с ними всё, что пожелаю!
Они шли дальше — мимо уже живых... существ. Вне колб, на одинаковых койках. Мычащих. Рычащих. Кричащих. Дёргающихся. Кровоточащих. Некогда бывших людьми. Джинни хотелось хотя бы отвернуться — но её тело, повинуясь чужой воле, осматривалось вместе с Луной. Нет. Это не Луна. Это... мерзость? Так назвал её Дамблдор?
— Беги, — шепнул кто-то из химер — четверорукий и полуторалицый монстр. Поллица, прилепленные извращённым образом к голове, были искажены от боли.
— Хочешь стать, как он? — хихикнула Луна, деланно погрозив химере пальцем. — Нет, это просто, слишком просто! Когда я закончу, ты сохранишь разум, тебе не будет больно... физически. Ты будешь моим шедевром, Джин-Джин, я даже попрошу покровителей вернуть тебя в родную реальность. Ты же хочешь вернуться к маме, как любая хорошая девочка? — и звонко рассмеялась.
Наконец, они пришли. Луна усадила Джинни в какой-то агрегат, только издали напоминающий стул. Задумчиво посмотрела.
— Надо бы снять всё лишнее, как считаешь? Ах, ты же не можешь говорить — как я могла забыть? — и хихикнула. — А я и не забывала! Хочешь, поставлю зеркало? Будешь видеть, что я сделаю с твоим телом. Или могу попробовать на ком-нибудь у тебя на глазах — ты ведь должна знать, что с тобой произойдёт?
Джинни мысленно закричала — ни звука не вырвалось наружу.
— Громко, — улыбнулась Луна. — Люблю, когда материал кричит. Только не смей с ума сходить! У меня даже зелье есть, у самого Альби покупала, через посредников, конечно, мол, разум сохраняет. Брехня — в двух случаях из пяти материал сумасшедшенький выходит. Может, Альби не рассчитывал на сращивание нескольких мозгов, как считаешь?
Когда Джинни уже почти потеряла сознание от страха — за спиной Луны что-то появилось. Что-то знакомое. Это... силуэт? Но чей?
— Как нехорошо, — покачала головой Луна. — Кто нарушил нашу подготовительную бесе... — обернулась и замерла, глядя в глаза своей копии — только младше и в чёрной мантии. — Как... интересно. Мне не хочется тебя убивать, милый клон. Может, разойдёмся? — в руках злой Луны появился скальпель, который она демонстративно повертела в руках. — Лун должно быть много, сестричка. Давай ты просто уйдёшь? Пожалуйста!
— Ты — плохая я? — мягким, но при этом потусторонним голосом произнесла добрая Луна — Джинни уже не сомневалась, что это «её» Луна.
— И что с того? — ухмыльнулась злая Луна.
— Извини, но тебе придётся уйти, — грустно ответила добрая. И подняла руку.
Мерзость неразличимо быстро взмахнула скальпелем... и пропала. Джинни увидела в руках теперь уже единственной Луны карточку. Карточку с изображением мерзости, вооружённой скальпелем. Это же карточка, как там его, капчалога? Но разве туда можно брать живое?
— Она просила меня держаться подальше, — Луна перевела взгляд на карточку, словно намекая, кто это — «она». — Но она очень злая, и... я возьму твою палочку, хорошо? — Луна и впрямь держала выпавшую в коридоре с чанами палочку с двумя насадками. Коснулась ей карты и твёрдо произнесла. — Инсендио.
Карточка вспыхнула. Неожиданно изображение злой Луны на ней задёргалось. Добрая Луна коснулась карточки с ещё не горящей стороны и шепнула:
— Петрификус тоталус.
Луна-на-карточке замерла. Пламя добралось до неё. Лицо мерзости исказилось в гримасе боли и обиды. Несколько секунд, и всё было кончено — горящий огрызок приземлился на пол лаборатории. Луна грустно вздохнула, навела палочку на Джинни, громко произнесла:
— Инос детрактум.
Джинни глубоко вздохнула уже своей грудью, закашлялась, с трудом поднялась из пыточного «кресла». Луна протянула ей палочку. Стоило её забрать, как подруга растворилась в воздухе, а дверь комнатушки с «креслом» распахнулась от заклятья Райса. Джинни подбежала к нему и уткнулась в бок, судорожно рыдая.
Пришла в себя и рассказала о случившемся Джинни быстро: Райс напоил её бутыльком какого-то синего зелья. Лишь вздохнул что-то про побочные эффекты. Выслушав, профессор только нахмурился и покачал головой. Буркнул про «как невовремя» — и повёл обратно. Джинни закрыла глаза, чтобы не видеть химер, от запахов Райс наколдовал головной пузырь, а вот звуки... она вздрагивала после каждого стона. Лишь один раз с натугой улыбнулась, всхлипнув — когда знакомые полтора лица шепнули: «Спасибо».
А потом Райс и присоединившийся к нему Дамблдор слитно подняли палочки, направили в раскрытую дверь, чуть качнули ими, извергая из кончиков потоки огня, кажется, складывающиеся в какие-то фигуры. Переглянулись, отдёрнули палочки и захлопнули дверь, тут же растворившуюся в воздухе.
— Значит, Луна... — протянул Дамблдор. — Не думал, что Луна так может. Не думал, что наша Луна пережила вторжение. Но эта глава закрыта. Нам нужно спешить, друзья.
И они побежали — снова. По обожжённому полу, перепрыгивая через осколки стекла и горстки пепла, сквозь расплавленную дверь, по оплавленному камню, едва не поскальзываясь на изморози от охлаждающих чар, переступая через трупы стражей, в основном, обугленных, пригибаясь под тёмно-жёлтыми вспышками, перебираясь через завалы бывшего оборудования — вышли к самому сердцу подземной базы.
Этот кристосорб был огромным. Ростом с двух Джинни, он пульсировал слепяще-розовым. Даже на расстоянии чувствовалась бодрость, исходящая от кристалла. Пробраться к нему было непросто — среди кучи проводов, трубок и труб, там и тут присоединённых к кристосорбу, было проще убиться, чем пройти. Райс шёл рядом с ней, а Дамблдор что-то колдовал с устройством у входа. Наконец, она прикоснулась к кристаллу.
Это казалось чем-то невероятным. Теперь она видела, что эта Жизнь была какой-то... иной. Разной. Та, что в палочке, была единообразной, а эта словно выражала целый спектр живого. Джинни вздрогнула, когда Дамблдор крикнул:
— Пока рано! По моей команде постарайся выпустить всё в трубу под кристаллом. Я перенастраиваю главную распределительную систему. Действую на счёт «три».
Джинни закрыла глаза, попытавшись сродниться с пленённой в кристосорбе энергией. Постепенно получилось.
— Раз. Два. Три — пошла!
Она выпустила Жизнь. Словно наяву увидела, как поток розовой энергии устремляется по большой трубе вниз, разветвляется на множество потоков, уходит дальше и дальше в стороны, в океан, вверх, на поверхность островов, через специальные воронки устремляется в небеса и... и всё. Райс едва успел выдернуть её, когда кристосорб со звоном рассыпался на бесцветные, прозрачные осколки.
— Чудно, — скупо улыбнулся Дамблдор. — Теперь быстро отсюда — я отдал Геллерту сигнал о применении ОМП.
Стоило коснуться какой-то грязной банки — портключа — как затрясло. Откуда-то сверху раздался оглушительный грохот, всё нарастающий и нарастающий. А потом их завертело и выплюнуло в Оружейке — измотанных, но победивших.
Дамблдор дал на отдых два часа. На возмущения Джинни, молча поддержанные Райсом, пояснил, что иначе может нарушиться связность временного континуума. И начертил иллюстрирующий свои мысли график. Райс понял, Джинни не поняла, но согласиться пришлось обоим.
Через два часа вместо очередного хлама трое взялись за хроноворот Дамблдора, поверх которого тот наложил заклятье портключа, настроив две магии на одновременную активацию. Ощущения, впрочем, ничем не отличались от обычного портключа. Рывок, кружение, тянущее чувство и жёсткое приземле... нет. Руки по-прежнему остались прилепленными к часикам, они замерли в небесной выси, выше — чёрные тучи, превращающие день в сумерки, внизу — развалины Парижа, освещённые тут и там зловещими зелёными огнями.
— Что...
— Прошу, — прервал Дамблдор, щелчком пальцем появив под каждым метлу. Пальцы отлипли, Джинни судорожно вцепилась в метлу, качнулась, выпрямилась, ощущая знакомое чувство уверенности. Она в небе и на метле!
— Почему так темно? — поинтересовался Райс, держащийся на своей метле столь же непринуждённо, сколь и Джинни.
— Здесь у Строителей промышленный центр, — ответил внимательно оглядывающий Париж и высящуюся вдали Эйфелеву башню, на которой зелёных огней было куда как больше. — Они приспособили дым для защиты — обычные портключи под ним не работают, а на такие прыжки, как сделали мы, способны единицы. Не волнуйтесь насчёт смога — Строители заставили его обтекать Париж куполом, мешая любой разведке, но здесь, внутри, воздух чистый. А вот в дым входите только по земле — костюм высшей защиты ограждает вас, а не метлу, она моментально развалится — слишком уж много Рока в ядовитых испарениях.
