— Эм. Спасибо, — Гвен мотает головой. — Это было... очень...
— Отупляюще, — подсказываешь ты.
— Пожалуй, ты прав, о дже'дайи, — окончательно приходит в себя — возвращается и её аура харизмы. Даже странно было видеть Гвен без давящего ощущения. — Прошу прощения, но я не совсем... успевала за рассуждениями мудрого дикобраза. Что ему от меня надо?
— Кактусы.
— Кактусы? — харизматичное недоумение. Гвен порой такая Гвен!
— Кактусы. Племена дикобразов поклоняются особым кактусам. Они считают, что вернуть кактусы могут феи с твоей планеты.
— Но почему кактусы? — не выдерживает Гвен.
— Лучше не знать, — вздыхаешь ты. — Не спрашивай у них снова, — косишься на удаляющихся дикобразов.
— Почему? Это не важная квестовая информация? Я могу попросить говорить кратче.
— Может, и важная. Но если ты спросишь, он ответит точно так же. Почему-то они считают священным долгом посвятить каждого иноверца в основы их религии.
— Лучше не надо, — передёргивает Гвен. — Итак, я должна передать просьбу моим феям?
— И переместить их сюда, — добавляешь ты. — Это должна быть какая-то особая магия фей.
> Гвен и Леон: сделайте это
И вы делаете. Великая Сила, насколько же это оказалось... утомительным! Феи действительно согласились помочь. Причём Гвен кинула клич на собранном ей Большом Совете Племён, и откликнулись все. Вообще все. И чуть не начали между собой войну за право исполнить древнее пророчество и возродить пустыню. Следуя неожиданному озарению (всегда пожалуйста), ты подсказываешь Гвен запросить цену за исполнение пророчества: пройти через транспортализатор феи смогут лишь тогда, когда выберут главную фею. И феи... выбрали. Выбрали Гвен. Правда, некоторые хотели было отказаться, но Гвен уже овладела заклинательным Убеждением Силы, «Конфундусом».
Это оказалось не только утомительным, но и красивым. Гвен, вылетающая из транспортализатора с белым огнём на своём новом Посохе Власти — и тысячи, десятки тысяч фей, хороводом вьющиеся за ней со своими миниатюрными волшебными палочками и разноцветными огоньками на них.
А потом феи разделились на племена со старейшинами во главе. И каждый член племени направил палочку на старейшину. И каждая старейшина подняла палочку на Гвен. Лучи света соединили маленьких волшебниц и их новую королеву, Королеву Фей. И сила магии была таковой, что невидимый ветер Силы закружился ураганом. А потом Гвен подняла посох и выкрикнула переданную феями заклинательную формулу. Волна зелёного сияния хлынула от неё — и окутала планету.
И красные скалы поросли травой. И песок сменился почвой. А где не сменился, выросли огромные, ростом с лиственницы, кактусы. Вокруг которых сразу же собрались дикобразы. Счастливые феи разлетелись по своей (твоей!) новой планете. Но старейшина дикобразов обратился к тебе и поведал очевидное: вскорости без воды все эти растения погибнут, а почва засохнет. Ты должен немедленно найти способ разжечь Горн! Но как?
> Иди с Рыцарем к разбуженной Ехидне
Конечно же! Гвен берёт тебя за руку, и вы летите к твоему уходящему ввысь дому. Гвен движением посоха распыляет в пятна нефти и материи толпу бесов, движением брови пробивает ход в пещеру, оказавшийся, согласно чутью Силы, там, где раньше был путь к капсуле времени. Вы входите. Идёте. Затем летите. Спустя пять минут лёта оказываетесь в огромной жаркой пещере. А потом появляется она. Ехидна.
Твой Обитатель — невероятно огромен. Согласно Осси, Ехидна — Мать Монстров. Она — одна из ключевых Обитателей всей Игры вообще. Она шипит, и ты понимаешь её особенный язык (нет, это не змеиный язык, однако владеющий им будет понимать Ехидну). Она предлагает выбор. Свобода и неминуемая угроза или смерть и спокойствие. Она растопит Горн, только если ты выберешь первое. И вы должны будете спасти их. Спасти народ Гвен. Спасти фей от нависшей угрозы, природу которой Ехидна отказывается раскрывать.
> Ты не можешь отказаться, Наследник
Ты соглашаешься на её предложение. Смерть и спокойствие — это глупый выбор. Ехидна разжигает Горн. Ты быстро разбираешься с консолью управления геотермальными станциями, и те начинают появлять воду по всей планете с помощью специальных транспортализаторов. Откуда? Ехидна не знает и сама.
> Спасите фей
А Гвен волевым решением назначает среди фей главную, новую Королеву. Осси перемещает тебе одно из своих непарных тёмных окон. Ты включаешь его и высовываешь голову. Голубые небеса — есть. Зелень — есть. Правда, как-то перевёрнуто, но феи с их волшебством наверняка разберутся. И все тысячи, десятки тысяч крохотных крылатых девушек, разбрасываясь медленно гаснущими искрами с палочек, удаляются в окно. Ты выключаешь его. Вы сделали это!
> А теперь ступай к Ехидне и спроси её о лягушках
Стоп, а почему ты вообще подумал о лягушках? Причём тут они?
36 ...Надеюсь, у тебя всё хорошо
Тебя зовут Луна Лавгуд, и ты спишь. Тебе наконец-то снится сон! Ты улыбаешься, ощущая лёгкость в теле и «лёгкую неадекватность», как назвал её профессор Райс. Зато тут на удивление тихо — никаких голосов-в-голове, никаких видений, всё твёрдое и настоящее. Ты глубоко вздохнула. Профессор точно что-то подозревал, поэтому накладывал на всех чары «для спокойного сна» — ты точно знаешь, что они не помогают отдыху. Не знаешь, чувствуешь. Ты чувствуешь так много...
Интересно, он забыл про чары или просто ты заснула... А когда ты заснула? Ты пытаешься сосредоточиться на произошедшем. Полёт с феями, бой, разрушение Истока... Да ты просто потеряла сознание! Теперь ты осознала. Когда Исток разрушился, тебя словно стукнуло чем-то по голове — словно прошла волна чего-то незримого и бесконечно сильного. Словно рядом прошло нечто... некто... Ты вздрогнула и быстро откинула воспоминание, и то рассыпалось веером серебряных искр, впрочем, впитавшихся обратно в кожу.
И что теперь делать? Кроме того, что просто наслаждаться покоем? Тем более, тебе хочется действовать! Без всякой дымки вокруг, когда всё ясно и понятно! Эх, ещё бы кота сюда позвать... Интересно, его можно капчалогировать? У тебя осталась единственная пустая карточка, и то, что в ней, ты можешь пронести и в сон. Сейчас там ниче... нет, постой. Ты вспоминаешь. Тебе уже было совсем нехорошо, когда Бета попросила что-то капчалогировать. Что же это? Какой-то фиал с разноцветной жидкостью. Интересно, какая она на вкус? Нет уж! Ты не будешь брать в рот непонятно что, ведь профессор Райс говорил, что от некоторых вещей стоит держаться подальше! Хотя если флакончик у тебя в капчалоге, то он близко? Ты и сама не знаешь... но чувствуешь?
Отбросив всякие мысли, ты поддаёшься разлившимся по телу бодрости и радости. Вылетаешь из окна и зависаешь над золотым городом. Бросаешь взгляд на всё не прекращающуюся фиочёрную грозу на Скайе. Интересно, как она выглядит вблизи? Что-то подсказывает, что лучше не смотреть. Вместо этого ты облетаешь башни луны Проспита. Ничего не поменялось: всё такой же аристократ, красавица и Элла. Элла тоже спала и сказала себя не будить, а остальных будить как-то... неудобно.
Что остаётся делать? Поговорить с белыми человечками? Нет уж! У тебя есть важное дело. Нужно наконец найти Элизу! Как? Заснуть во сне, конечно же! Правда, вся эта бодрость и всё такое... Ты летишь к себе в башню, ложишься в постель... и не засыпаешь. Нужно... Нужно просто поверить? Ты пытаешься представить себе сон, представить то место, где впервые встретила Элизу, ведущие к ней ступени, оказаться там, заснуть и оказаться там, заснуть и оказаться там...
...ты просыпаешься в тёмно-сером тумане. И на этот раз от него веет чем-то... страшным! И ты ничего не видишь! Быстро достаёшь из кармана спектрочки, надеваешь — туман немного рассеивается, но всё ещё кажется, что у него нет конца и края! Что же делать? Как найти Элизу? Сколько ты ни напрягаешься, различить что-нибудь или создать путь к Элизе, как в прошлый раз, не выходит. Зато ты быстро избавляешься от тошнотной... как называет её профессор... не-ве-со-мос-ти, точно! Достаточно представить, что её нет — и её нет! А вот остальной сон тебя совсем не слушается. Интересно, почему? Раньше так бывало, когда ты бывала в чужом сне, но даже там... А может, ты во сне у какого-нибудь очень крутого иномага?
— Умница девочка, — глубокий голос завораживает своим звучанием — и ты никак не можешь понять, мужской он или женский. — Я долго звал тебя, Луна, но кто-то мешал нашей встрече.
— Это профессор, — машинально говоришь ты. — А кто вы... такое?
— Далеко пойдёшь, — одобряет некто. — Смотри.
Туман расходится. И ты видишь... нечто? Это нечто настолько прекрасно, что тебе тяжело смотреть — глаза слезятся. И одновременно ты не можешь отвести глаз. Оно... Красиво... Чудесно... Восхитительно...
— Чего ты желаешь, Луна? В моих силах многое, — молвит это. Ты не отвечаешь. Ты созерцаешь. Это неожиданно что-то делает, и его заволакивает тёмно-серым туманом. — Прости, смертная, я дам тебе насладиться моей красотой, когда ты выберешь. Право выбора я предоставляю тебе не первой. Желание в обмен на служение. Я огражу тебе от других. Ты ярко сияешь, смертная, и свет твой привлёк высоких, подобных мне. Скажи, о чём ты мечтаешь, к чему стремишься?
— Я... — ты с трудом приходишь в себя. А придя — понимаешь, что что-то не так! Все твои чувства кричат, что это всё неправильно. От некоторых вещей надо держаться как можно дальше! — Пожалуйста, не трогай меня.
— Очень далеко пойдёшь, — полуговорит-полупоёт существо. Или сущность? — Я чувствую твои желания. Ты хочешь вернуть мать, Луна? После смерти ей была назначена не самая лучшая судьба.
— Я... хочу, — выдыхаешь ты. Мама! Неужели оно и правда может...
— Твою же мать, как это тупо, — знакомый голос заставляет тебя повернуться и в удивлении увидеть того, кого ты меньше всего ожидала: Бету! Но как? И почему она так говорит? Ведь мама... — Мёртвые должны оставаться мёртвыми, Луна. Этот божок может сколько угодно тебя дразнить, а потом скажет, что не может исполнить желание. Или выполнит его через тысячу лет. А клятву потребует — вечного служения.
— Как интересно, — глубокий голос божества (теперь ты не сомневаешься, кто это!) выражает лишь любопытство. — Как ты проникла в мою реальность, незнакомка?
— Не в твою реальность, а к ней, — хмыкает Бета. И с каждым звуком её голоса тебе становится... ясней. — Что, на якорные цепи посмотреть не судьба было? Ах да, судьба, — и неприятно смеётся. — Судьба против тебя, не знаешь?
— Ты! — неожиданно что-то понимает божество — и ты чувствуешь гнев в его уже не прекрасном, а пугающем, но всё ещё завораживающем голосе. — Ты тень, её тень, тень Плетельщицы! Ты пришла договориться?
— О разделе сфер влияния? — усмехается Бета.
— Да, — просто и веско звучит ответ — будто кто-то впечатывает его в реальность.
— Серьёзно? — смеётся Бета. — О Равновесие, вы, боги, такие простые. Ей не сдались эти сферы. Ей ничего не сдалось из того, чем владеете вы. Она возьмёт сама — и никто из вас не сможет помешать. Помогайте Строителям, собирайте все силы со своих миров, делайте, что душа пожелает — её это не волнует. Она уже учла это. Если вы собираетесь играть по правилам, то уже проиграли.
— Я не говорю за всех, — спокойно, с внутренним достоинством отвечает божество. — Я могу остаться в стороне. Лишь наблюдаю и ожидаю. Я не стремлюсь к конфликту.
— Да-да, все вы так говорите, — отмахивается Бета. — А потом выясняется, что порталы в Тихий Дом открыл очередной божественный ублюдок «по доброте душевной». И разгребать это всё снова нам. Думаете, она не отвечает, потому что слаба?
— Это мне неведомо.
— Ещё бы! Ей тупо лень. Понимаешь? Пока вы играетесь в игры, она делает дело. И даже что я тебе сейчас говорю — ни на что не повлияет. Вы слишком... заигрались. А реальность-то крак-крак, не замечаете?
— У хорошего садовника не одна яблоня, — загадочно отвечает божество.
— Конечно-конечно, вы тут перестраховались как следует, сидите на нескольких листьях, считаете себя неуязвимыми — и ничего не делаете. А ведь вы могли бы отвести лист из-под удара! Скажешь, нет? Молчишь. Зато божественным правом поделились щедро — лишь бы «разрушительницу» покарать, но не листа, а вашего покоя и устоявшегося равновесия.
— Она разрушает то, что выстроено эпохами, — молвит божество.
— Этот лист обречён — вам не всё ли равно?
— Она независима от листа. Она — великий враг, — медленно и торжественно констатирует оно.
— Лорд Инглиш — великий враг, — усмехается Бета. — Но с ним уже ничего не сделать, не так ли? Вы не думали, что он может перерезать и ствол, а то и корни?
— Он не сделает этого.
— А тебе откуда знать? Может, ещё и будущее его читать умеете? Нет? Ха! Самоуверенные идиоты. Как и прочие убогие властолюбцы. Ладно, с вами она, если пожелает, разберётся позже — а сейчас просто выкини нас из этой реальности обратно в сон.
— Нет. Она — моя добыча.
И вот теперь тебе стало страшно.
— Очень плохо, — сказал Райс, когда Луна неожиданно потеряла сознание. Он успел подхватить её вместе с метлой на руки, управляя своей только ногами.
— С ней что-то не так, да? — полюбопытствовала Бета.
— Сенсорный шок, — нахмурился Райс. — Но дело не в нём. На Луну кто-то целенаправленно воздействовал, и я не смог полностью её оградить. Теперь же тот, кто её ищет — может добраться в любую секунду.
— Ну так разбуди её, — пожала Бета плечами. — В чём проблема-то?
— Сенсорный шок, — повторил Райс. — Инореальный сенсорный шок — не та вещь, от которой есть заклятья и лекарства. Нужен исключительно покой. Садимся, — и указал на ближайшие песочные часы. — Сколько у нас времени?
— Месяца три, — хмыкнула Бета, складывая крылья за спиной. — Альфа подобрала безопасную в этом смысле перспективу Велиры. Что будем делать? Отправишься к ней в сон?
— Разве что в одну сторону, — покачал головой Райс. — Это крайний случай. Сейчас я — её якорь, и только я могу помочь, если что-то случится со здоровьем.
— Эй, я тоже умею лечить! — возмутилась Бета.
— Иные недуги? — Райс посмотрел на неё как на идиотку, и та лишь скривилась:
— Эти вряд ли. Я полевой медик, пусть и хороший. Ладно, тогда что?
— Тебя и отправлю, — тонко улыбнулся профессор. — Твоя же цель — позаботиться о безопасности учеников.
— Давай, — кивнула Бета. — Готова хоть сейчас. Крушить врагов, не важно, реальных, нереальных или ещё каких — моё предназначение.
— Подойди сюда, — велел Райс. — Нерис, не были бы вы так добры выделить троих... нет, четверых фей, желательно хороших волшебниц?
— Это не составит труда, профессор, — ответствовала та, рассылая вестников.
Спустя минуту под напутственную консультацию Райса четыре феи и одна версия Хранящей растворились в воздухе.
— Теперь нам остаётся только ждать, — вздохнул Райс.
