ЭЛЛАДАН: четыре доллара и поцелуй!
ДЕВУШКА: годится! (дает ему деньги и целует. Элладан прибалдевает. Тут же подбегают еще девушки и женщины)
ЭЛЛАДАН: красавицы! Не толпитесь, хватит на всех!
СТАРУХА (кокетливо): и на меня?
ЭЛЛАДАН(дергается): а вам — за три доллара без поцелуя!
СТАРУХА(поджимает губки, но жадность пересилила): давай пять штук!
(Арагорн тоже зашел на этот пляж)
АРАГОРН: ой, девочки! Ну-ну... Эй, девочки, пирожки, пирожки кому? Четыре доллара, с поцелуем — три!
(На него тоже налетели девушки, расхватали пирожки, и на донышке осталось три штуки)
ГОЛОС: Эй, парень! Даю четыре бакса и без поцелуев. Есть три пирожка?
АРАГОРН: а? Да, есть. Берите.
(Мужик забирает пирожки, но Арагорн не спешит уходить с пляжа. А между тем Эомера... били. За то, что кукуруза оказалась совсем не сочной и не молодой. Эомер удирал. Выскочил на набережную и наткнулся на Фарамира. Фарамир был зол)
ФАРАМИР: мне это надоело!
ЭОМЕР: мне тоже.
ФАРАМИР: хочешь вместо меня поработать?
ЭОМЕР: нет. Сейчас меня будут бить.
ФАРАМИР: кто?
ЭОМЕР: да вон.
(но злые покупатели успокоились — никто не хотел утруждаться на жаре, поэтому они, купив в ближайшем киоске мороженое и пиво, пошвыряли в Эомера, а заодно и в Фарамира кукурузные огрызки и пошли обратно на пляж.
Фарамир с Эомером пошли к своему работодателю. А с пляжа вышли Элладан и Арагорн, распродавшие весь товар)
АРАГОРН: Эомер! Что тут было?
ЭОМЕР: а... так...
ЭЛЛАДАН(что-то заподозрив): Сколько ты выручил денег?
ЭОМЕР: девять долларов.
ЭЛЛАДАН: но у тебя было полное ведро кукурузы!
ЭОМЕР (смущенно): я ее съел...
АРАГОРН: идиот...
ЭЛЛАДАН: ладно, вот тебе, отдашь хозяину вместо выручки.
АРАГОРН, ЭОМЕР: а ты?
ЭЛЛАДАН: я что, похож на дурака? Я продавал пахлаву дороже, чем она стоит.
АРАГОРН: ну... все равно, не хватит. Эомер, держи.
ЭОМЕР: спасибо, но ты же отдал все, что заработал для себя.
АРАГОРН: щас возьмем еще партию, наверстаем.
(И они вошли в зал. А там...)
ПЕРВЫЙ ГОМИК(истерично): мы сюда больше не будем ходить! Все! Это самое гадкое кафе!
(И гомики убегают, не расплатившись. Хозяин зол)
ТОЛСТЯК: ах, вы!!! Сволочи!!! Кто платить будет?!
ЛЕГОЛАС: а кто мне за моральный ущерб заплатит?
ТОЛСТЯК: ОФИЦИАНТУ НЕ ПОЛОЖЕНО ДУМАТЬ О СВОИХ МОРАЛЬНЫХ УЩЕРБАХ!!! Выкладывайте деньги. Двести сорок баксов. Это за то, что они сожрали!
ХАЛДИР: но...
ТОЛСТЯК: Или я позову полицианеров! И вас посадят в обезьянник!
ХАЛДИР: ну... вот...
(выгребает из кармашков порванного в драке фартучка деньги)
ТОЛСТЯК(считает): триста.
ХАЛДИР: дайте шестьдесят обратно!
ТОЛСТЯК: ишь, че захотел! Я возьму их за порванный фартук, испорченное ожерелье, погнутый тобой поднос и за твои штаны и рубашку, которые ты оставил в залог!
ЛЕГОЛАС: а моя одежда?!
ТОЛСТЯК: а с тебя триста за утрату клиентов!!! И за фартучек, и за твои штаны, и за поднос!
(Леголас поступает умнее, он не выгребает все деньги, а достает ровно столько, сколько нужно. У него остается еще двадцать пять долларов)
ТОЛСТЯК: забирайте свои тряпки и проваливайте!
(Леголас и Халдир с радостью бегут в кухню, где сочувствующий Бырдур отдает им их одежду. Хозяин решил разобраться с Мерри, Боромиром и Луртцем. С Боромира он снял его заработок за избиение клиентов и сломанную метлу. Выкупить свою одежду Боромир уже не мог — не хватало денег, да еще должен был. С Мерри сняли за сломанное весло и штраф за избитых клиентов, одежду он выкупить не смог и тоже остался должен. Луртцу повезло больше — ему деньги отдали, поскольку он был вышибала и в его обязанности входило прекращать драки. Но Луртц заплатил свою зарплату за Мерри, хотя опять же, на выкуп одежды Мерри уже не хватило)
ТОЛСТЯК: а теперь вы, продавцы. Где выручка?
(Арагорн, Элладан и Эомер отдают деньги)
ТОЛСТЯК: Я вас увольняю. Вы все из одной компании, держать таких придурков я не хочу. Вот ваши проценты — и валите отсюда!
ЭЛЛАДАН: сколько должен Мерри?
ТОЛСТЯК: малой, что ли? Еще пятьдесят восемь долларов!
ЭЛЛАДАН: вот моя зарплата, заберите ее в счет его штрафа!
ТОЛСТЯК: малой, ты должен еще тридцать пять баксов и десятку за твою одежду. И за этого здорового — стольник.
АРАГОРН: вот мои деньги.
ЭОМЕР(мнется, но под укоризненными взглядами Элладана и Арагорна отдает все, что есть): ну... вот.
ФАРАМИР: отдайте мою рубашку! И берите все, что осталось, за моего брата.
(Получилось так, что от штрафа отделались, и даже выкупили рубашку Боромира, а вот Мерри опять не повезло. Он остался в оплеванном матросском костюмчике из дешевой синтетики. Леголас перебирает в кармане свои деньги, и его мучит совесть, но кушать тоже хочется, поэтому он молчит.
"Кентавры" выходят из кафе. Мерри выглядит настолько жалко, что смотреть на него нет сил)
ЭОМЕР: малой, да не переживай ты так! Ну подумаешь, старые шорты в бананах и линялая футболка!
МЕРРИ: ничего ты не понимаешь! Это же мои шорты и моя футболка, и они из настоящего хлопка, а не из какой-то паршивой синтетики!
ЛЕГОЛАС: но они же заношенные!
МЕРРИ: и в этом весь кайф! Старая футболка приятней к телу, (жалобно) и я к ней привык...
(Леголас не выдерживает и бежит назад.)
АРАГОРН: куда это он?
ЛУРТЦ: че с пацаном?
ЭЛЛАДАН(задумчиво): неужто совесть?...
(Легоалс вбегает в кафе, бросается к хозяину)
ЛЕГОЛАС: сколько стоит выкупить шорты и футболку хоббита?
ТОЛСТЯК: двадцать монет.
ЛЕГОЛАС: но это ведь гораздо больше, чем его зарплата!
ТОЛСТЯК: плюс неустойка и стоимость матроски с веслом.
ЛЕГОЛАС: Балрог с вами, берите и подавитесь!
(Отдает деньги, забирает одежду Мерри и уходит. Когда проходит мимо окошка кухни, оттуда высовывается Бырдур)
БЫРДУР: Эльфик!
ЛЕГОЛАС: а? Что?
БЫРДУР: держи!
(сует ему большой пакет. Леголас остолбеневает)
ЛЕГОЛАС: это что?
БЫРДУР: хавка. Вы ж ничего не жрали, вот я вам и собрал тут кой-чего. От босса не убудет, а я давно так не веселился! Пока, пацан! Бывай!
ЛЕГОЛАС: благодарю!
(возвращается к своим)
ЛЕГОЛАС: держи, Мерри, вот твоя одежда. А теперь поедим.
ЭЛЛАДАН: это откуда?
ЛЕГОЛАС: Бырдур отвалил от своих щедрот. Так, че тут? О, бутерброды с ветчиной и сыром, холодные отбивные, десяток вареных яиц, копченая рыба, пирожки, колбаса, огурцы и помидоры. Живем!
ЭЛЛАДАН: это надо запить.
ЛЕГОЛАС: а вот пять баксов, пусть Мерри сбегает, купит баллон самой дешевой воды.
(Мерри дважды упрашивать не пришлось, он схватил деньги и исчез, успев только крикнуть)
МЕРРИ: только без меня не делите хавку!
(Напрасно беспокоился: Элладан и Халдир разделили честно, и когда Мерри вернулся с тремя литрами питьевой воды, они уже расположились на скамейке, на которую наскребли по карманам остатки денег. Пир был сладок и приятен, жаль только, что быстро закончился)
БОРОМИР: у нас теперь совершенно нет денег. Если, конечно, у Леголаса и Элладана ничего не завалялось.
ЛЕГОЛАС: не, это все. Предел.
ФАРАМИР: когда же день наконец кончится?
ЛУРТЦ: а тебе зачем?
ФАРАМИР: Мандос сказал, что это на один день...
МЕРРИ: а ты так ему и поверил, на слово?
ХАЛДИР: до сих пор он нас не обманывал.
МЕРРИ: ну, надо же когда-то и начинать... кстати, ни у кого не завалялось хотя бы пятьдесят центов? Я писать хочу.
ЛЕГОЛАС: иди в кустики.
МЕРРИ: так кустики стоят пятьдесят центов.
БОРОМИР: да кто узнает?
МЕРРИ: а вон, стоит полицианер...
АРАГОРН(вздыхает): ладно, Мерри. Потерпи немного.
МЕРРИ: ниче себе — немного! До вечера еще далеко!
АРАГОРН: я добуду деньги. (встает и идет куда-то. Боромир и Элладан наблюдают за ним, но он сворачивает за угол)
ЭЛЛАДАН: надеюсь, он не совершит ничего, за что его могут посадить в тюрьму? Судя по всему, здесь это делается очень, очень быстро.
БОРОМИР: я тоже на это надеюсь...
ЛУРТЦ: я пойду, гляну
(но Арагорн уже возвращается и подходит к скамейке)
АРАГОРН: идемте, поищем другой ломбард. Этот закрыт.
ЭЛЛАДАН: ломбард? Что ты хочешь сдать в ломбард?
ХАЛДИР: А... неужели перстень Барахира?!
АРАГОРН: нет, до такого я еще не дошел. Я хочу сдать в ломбард свой золотой медальон Следопыта. Идемте! А то Мерри уписается.
МЕРРИ: да! До этого как раз недалеко!
БОРОМИР: в таком случае, я заложу свой браслет.
ЭЛЛАДАН: а я серьгу и часы!
ЛЕГОЛАС: э-э... Халдир, у тебя ничего такого нет?
ХАЛДИР: только часы... но они не дорогие...
ЛЕГОЛАС: ты что, пожлобился купить себе дорогие часы? Ха!
ХАЛДИР: а у тебя, Леголас, часы дорогие?
ЛЕГОЛАС: ну... у меня вообще нет часов. Но если бы были, то дорогие!
(Они идут долго, но как назло, все ломбарды почему-то закрыты. Мерри уже даже пританцовывает)
МЕРРИ: ну, Мандос, если я обоссусь, я тебе! Я тебя!!! Я тебе это припомню! Ай-яй-яй! Мандос, чтоб ты сам так жил, как я писать хочу!
МАНДОС: Мерри, вот вам пятьдесят центов, и идите писайте.
(в переулке перед ними возник Мандос и протянул Мерри монетку. Мерри схватил ее и ломанулся в кусты, не забыв бросить денежку в корзинку для денег возле охранника)
АРАГОРН: Мандос, это было жестоко! Немедленно верните нас на остров!
МАНДОС(щелкает пальцами): что ж, вы уже дома. Посмотрим, что скажут продюсеры о вашей умбарской эпопее. По-моему, вы ее провалили с треском.
МЕРРИ(из кустов): Мандос, блин! В свои кустики я мог бы сходить и бесплатно! Чтоб ты так жил!
МАНДОС(игнорируя Мерри): вашу еду держали в холодильнике, так что она вполне пригодна к употреблению. Скоро к вам приедут гости с джокером.
(исчезает)
АРАГОРН: копать его мать!
ЭЛЛАДАН: не выражайся.
ХАЛДИР: Интересно, кто будет джокером?
ЛЕГОЛАС: может, папашку моего сюда отправят? Не хотел бы.
АРАГОРН: а вдруг папа Элронд?
ЭЛЛАДАН: нет, что ты? Папа ни за что не согласится сюда попасть во второй раз!
ЛУРТЦ: лады, чего вам? А вдруг Маухур или дедок будут? Я был бы рад!
БОРОМИР: посмотрим
(Племя пошло к своему лагерю.)
Племя Амазонок. Приключения
(Галадриэль обследовала края полянки. Ее крутые склоны невозможно было преодолеть без специального снаряжения. Но что такое какая-то жалкая гора владычице Лориена, прошедшей через Хэлькараксэ! Галадриэль решила спускаться по склону, который показался ей наименее отвесным. Но удобство спуска оказалось обманчивым: известняк расслаивался плиточками, которые съезжали под ногами. Держаться, кроме редких колючих кустов, было не за что.
Галадриэль была леди. Поэтому она спускалась молча.
А вот ее подруга по несчастью, Рохвен, пользуясь теми же способами спуска, ругала Мандоса, осыпающийся склон и колючки самыми распоследними словами)
РОХВЕН: ах ты, скотина валарская! Чтоб тебя перекинуло трижды через Эдорасскую стену! Ортханк тебе в задницу! Десять тысяч назгулов тебе в гости!
(на каком-то куске пути кустик, за который она ухватилась, вывернулся из земли, Рохвен потеряла равновесие и покатилась вниз.
Чуть ниже рос большой куст можжевельника, а рядом с ним — куст шиповника. Они переплелись, а сверху их оплел иван-чай, уже распушивший стручки.
Рохвен влетела прямо в этот куст.
К безоблачному лазурному небу взметнулись две птички, туча пушистых семян иван-чая и страшные роханские ругательства, в которых всячески склонялись Мандос, его мать, Балрог и конь Эомера.
Побарахтавшись в колючем кусте, изматерившись и выбившись из сил, роханка затихла.
Между тем Галадриэль уже достигла того места, где Рохвен сорвалась и покатилась вниз. )
ГАЛАДРИЭЛЬ(разглядывая следы): интересно-интересно. Значит, на этой горе я не одна. Кто же это? Посмотрим.
(она продолжила спуск. Через пятнадцать минут она нашла босоножку сорок второго размера)
ГАЛАДРИЭЛЬ: Рохвен. С ней что-то случилось!
(эльфийка стала спускаться быстрее и скоро обнаружила клочок рыжих волос, зацепившийся за куст. А чуть позже — обрывок купальника. Еще больше встревожившись, Галадриэль поспешила вниз. Наконец, ее взору предстал шиповниково-можжевелово-иван-чаевый куст, в котором белело роханское тело, исцарапанное до кровавых потеков.
Галдариэль легко соскользнула к кусту)
ГАЛАДРИЭЛЬ: Рохвен, ты еще жива?
(Извержение ругательств снова заставило взметнуться вверх тучу пушинок)
ГАЛАДРИЭЛЬ: значит, жива. Уже хорошо. Рохвен, слушай меня. И не ругайся. Сейчас я помогу тебе выбраться.
РОХВЕН: о-ох... треклятый Мандос! Чтоб ему ни дна, ни покрышки!
ГАЛАДРИЭЛЬ: бесполезно, он бессмертный.
РОХВЕН: ну... тогда пусть всю свою бессмертную жизнь геморроем мается!
ГАЛАДРИЭЛЬ: боюсь, что и это тоже невозможно...
РОХВЕН: ну тогда...
ГАЛАДРИЭЛЬ: помолчи, ты мне мешаешь.
(Роханка замолкает. Галадриэль начинает что-то тихо петь... вдруг ветви куста начинают раскачиваться в такт песне. Потом расступаются, освобождая пленную роханку, и Рохвен выбирается оттуда как можно быстрее. Немного уставшая Галадриэль принимается осматривать ее раны.)
ГАЛАДРИЭЛЬ: ну, ничего особенно страшного я не вижу. Сейчас немножко залечу самые глубокие царапины, и мы можем спускаться дальше. И заодно посматривать по сторонам — вдруг найдем тотем...
РОХВЕН: я готова вампирку собственными руками задавить!!!! Это из-за нее!
ГАЛАДРИЭЛЬ: помолчи. Смотри под ноги.
(они спускаются молча. Вскоре откос становится более пологим, и появляется тропинка)
РОХВЕН: о! пойдем по ней?
ГАЛАДРИЭЛЬ: да. Посмотрим, куда она нас приведет.
(Между тем Красная Каска, балансируя на скользком камне, наконец решила рискнуть и... прыгнула. На другой камень. К ее безмерному удивлению, получилось. Собравшись с духом, она прыгнула еще раз. Тоже получилось. А вот третья попытка оказалась неудачной: Каска промахнулась и свалилась в поток, который тут же ее потащил вниз, безжалостно швыряя на камни. К небу вместе с ревом потока вознеслись урукхайские ругательства в адрес Мандоса, горы, речки и всего на свете. Вода вынесла Каску в плес, образовавшийся в месте поворота горной речки. Здесь было глубоко, но течение оказалось не таким сильным, и Каска наконец смогла прийти в себя и попыталась выбраться на камешки, торчащие у так называемого берега. Получилось с третьего раза. Отдышавшись, Каска осторожно полезла вверх по склону, так как потеряла всякую уверенность в возможности спуститься вниз по течению.
Галадриэль и Рохвен шли по тропе; она плавно вела вниз, появились крупные валуны и заросли кустарника и деревьев, а потом из-за особенно крупного камня показалась мокрая Красная Каска)
РОХВЕН: офигеть! Отчего ты такая мокрая?!
КРАСНАЯ КАСКА: в речке искупалась. А тебя что, кошки драли?
РОХВЕН(щупая лицо): ну... в куст упала.
ГАЛАДРИЭЛЬ: Вот нас уже и трое. Надеюсь, остальные недалеко.
РОХВЕН: а зачем они тебе?
ГАЛАДРИЭЛЬ: Может быть, кому-то требуется помощь. Нам надо собраться вместе как можно скорее и методично прочесать остров в поисках тотема.
