ГАЛАДРИЭЛЬ: хоть что-то приятное. А теперь, если вам больше нечего нам сказать, оставьте нас.
(Мандос исчез. Гваэглосс, пожав плечами, пошел в хижину и принялся распаковывать свой чемодан. Гилморн подошел к нему как можно ближе и стал делать глазки)
ГВАЭГЛОСС: Что ты от меня хочешь, извращенец?
ГИЛМОРН (сразу перестав делать глазки): уж кто бы говорил. Сам завел в Лориэне бордель, а всем врет, что это психушка.
ГВАЭГЛОСС (выпрямившись и очень спокойно): Ты! Еще одно слово от тебя в мой адрес — все равно какое — я тебя в землю вобью. Понял?!
(Гилморн судорожно кивает: Гваэглосс очень страшен и в гневе здорово смахивает на Келеборна)
ГВАЭГЛОСС: вот и славненько. А теперь пошел вон!
(Гилморн свалил. Гваэглосс издал облегченный вздох и продолжил распаковывать чемодан. Не успел он окончить это занятие, как вошла Эовин)
ЭОВИН: про тебя тоже все говорили, что ты гомик.
ГВАЭГЛОСС (закрыв наконец чемодан и поставив его в угол): ты всегда так вопросы чужим задаешь? В лоб?
ЭОВИН: ха. Тоже мне, чужой. Да мы теперь, можно сказать, родственники...
ГВАЭГЛОСС: роханка, никогда не произноси ничего подобного при владычице и при владыке.
ЭОВИН: я похожа на идиотку?
(Гваэглосс пристально на нее смотрит, потом качает головой)
ГВАЭГЛОСС: да вроде нет.
ЭОВИН: тогда отвечай на вопрос.
ГВАЭГЛОСС: ну, говорили. Ну и что? Я больше не гомик.
ЭОВИН (пристально смотрит на него): в общем-то, я тебе верю. Но если ты не гомик, тогда, может быть, ты не откажешь бедной роханской девушке в маленьком удовольствии?
ГВАЭГЛОСС (гордо выпрямляясь): откажу.
ЭОВИН: да ты ведь даже не узнал, что за удовольствие!!!
ГВАЭГЛОСС: я и так знаю.
ЭОВИН: да ни фига ты не знаешь!
ГВАЭГЛОС (несколько язвительно): да нет, одно я знаю наверняка: ты роханка, а у роханок одно на уме...
ЭОВИН (плюет на порог): болван. Я всего лишь хотела, чтобы ты помог мне отомстить этому голубому придурку.
ГВАЭГЛОСС (осторожно): а в чем будет заключаться месть?
ЭОВИН: я еще не знаю. У меня по плану роханский конь, но это будет еще нескоро. А я пылаю жаждой мести. Может быть, ты придумаешь что-нибудь, а то у меня после сегодняшней лопаты что-то нет никакого воображения.
ГВАЭГЛОСС: какой конь и какая еще лопата? Что ты несешь? Я был неправ, на идиотку ты не похожа, пока молчишь. Но стоит тебе открыть рот...
ЭОВИН (сердито): болван еще раз. Я проспорила этому уроду одного из своих роханских подданных на выбор, но он не учел, что кони — тоже подданные, ха-ха! Так что я ему отдам самого злобного коня, какой только найдется в роханских конюшнях! Пусть делает с ним все, что хочет. А лопата — этот дебил сегодня утром засветил мне по голове лопатой...
ГВАЭГЛОСС: понятно. Прошу прощения за оскорбления. Я придумаю что-нибудь.
(Эовин поцеловала его в щеку и выскочила из хижины)
ГВАЭГЛОСС (бурча и вытирая щеку): вот еще не хватало... однако подписался — надо придумывать.
( с этими словами Гваэглосс вышел из хижины. Вокруг было чисто — все поубирали, Портофелия почистила посуду. Делать было нечего, и Гваэглосс пошел в лес. Пропадал он там довольно долго, но вернулся довольным. Все это время Гилморн расслаблялся, загорая голышом и периодически показывая Эовин неприличные жесты. Эовин на это только фыркала, и так продолжалось до тех пор, пока Красная Каска не бросила в Гилморна своим ботинком. Тот вскочил, подхватил свою одежду и отбежал подальше.
Между тем пришло время готовить обед. Из леса появился Гваэглосс и подошел к Портофелии и Тхуринэйтель, которые возились на кухне)
ГВАЭГЛОСС: а давайте я вам помогу?
ПОРТОФЕЛИЯ: а что ты умеешь делать?
ГВАЭГЛОСС: все.
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: да не может такого быть!
ГВАЭГЛОСС: это еще почему?
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: потому что ты мужик.
ГВАЭГЛОСС: я, между прочим, лучший повар в Лориэне.
ПОРТОФЕЛИЯ: да? А что ты можешь приготовить из трех макрелей, кучки моллюсков, нескольких корешков и всякой дребедени?
ГВАЭГЛОСС: я поймал еще четыре макрели, вон за тем мыском.
ПОРТОФЕЛИЯ: отлично. Вот и готовь, а еду разложишь вот по этим мискам. И посмотрим, какой ты повар.
(с этими словами хоббитянка ушла в хижину, взяла там иголки и нитки и стала что-то зашивать. Тхуринэйтель пошла позагорать, удивляясь странному желанию пришлого эльфа готовить еду. А Гваэглосс быстро почистил и порезал рыбу, положил ее на камни печься, завернув в листья. Потом стал готовить суп. Через некоторое время он разложил еду по мискам, расставил их на листьях и пригласил к столу)
ПОРТОФЕЛИЯ: ну, посмотрим, что ты там наготовил.
ГАЛАДРИЭЛЬ: Гваэглосс — очень хороший повар, напрасно ты с такой желчью говоришь о его стряпне.
ПОРТОФЕЛИЯ: я вообще считаю, что мужику на кухне не место. Он, может, и вкусно приготовит, но сколько при этом перепортит продуктов и как насвинячит!!!
ГВАЭГЛОСС (высокомерно): где ты видишь испорченные продукты и свинство?
ПОРТОФЕЛИЯ: э-э... ну... наверное, к эльфам это не относится?
(все садятся и пробуют еду. И тут же набрасываются на нее с превеликим удовольствием. Гваэглосс самодовольно улыбается, глядя почему-то на одного только Гилморна. А тот наворачивает от души. Наконец, его миска с "именной" надписью опустела. Чуть позже доели и все остальные, и Гваэглосс подал фрукты, напиток и остатки Келеборновых сладостей. Наевшиеся от пуза островитяне без сил попадали в тенек)
ПОРТОФЕЛИЯ: прошу прощения. Было очень вкусно.
ГВАЭГЛОСС: то-то же.
(собрал всю посуду и пошел ее мыть. К нему присоединилась Эовин, тем самым немало удивив соплеменниц)
ЭОВИН (тихо, чтоб никто больше не слышал): так ты придумал месть?
ГВАЭГЛОСС: да. И даже уже осуществил.
ЭОВИН: что-то не вижу.
ГВАЭГЛОСС (достает из кармана шикарные часы и смотрит на них): рано еще. Подожди полчаса — такое начнется!
ЭОВИН: да что начнется-то?
ГВАЭГЛОСС: увидишь.
ЭОВИН: ну ладно.
(вместе они начинают драить посуду. Глядя на них, лежащая в теньке Тхуринэйтель комментирует)
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: эй, эльфячья королева, смотри, чтобы роханка твоего повара не соблазнила. А то что-то она за ним шатается все время.
ГАЛАДРИЭЛЬ: они — самостоятельные взрослые существа. Зачем мне за ними смотреть?
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: ну, как знаешь. А я пойду-ка, попользуюсь нашим гомиком...
(Тхуринэйтель поднялась, подошла к Гилморну и одним движением подняла его с песка и забросила на плечо)
ГИЛМОРН: отвали от меня!!!
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: тихо, сладкий, не дергайся... фу-у!!! чем это от тебя воняет?!
(Вампирка бросила Гилморна на песок и отскочила от него. Гилморн, полный яростного гнева, поднялся на ноги и... тут раздался очень неприличный звук и вонь усилилась)
ТХУРИНЭЙТЕЛЬ: фу-у! пошел вон!!!
(Вампирка, зажимая нос, отскочила подальше. Гилморн вдруг скорчился и начал издавать непрерывные нехорошие звуки. Не походя близко, Портофелия спросила)
ПОРТОФЕЛИЯ: эй, что с тобой? Запор? Или понос?
ГИЛМОРН: н-н-е-знаю... а-а-а-а!!!!
(Гилморн скрывается в лесу и бежит в сортир. Гваэглосс подмигивает Эовин)
ЭОВИН (шепотом): ты ему что, отравы насыпал?
ГВАЭГЛОСС: вроде того. Теперь от него неделю вонять будет, так что ему придется покинуть игру — разве можно жить в обществе, которое ненавидит тебя за твою вонь?
ЭОВИН: А уж на воле его ожидает очень сердитый Элрохир.
ГВАЭГЛОСС: а-а... тогда понятно. Я хотел бы лично посмотреть на расправу. И даже не огорчусь, если Мандос меня за действия против Гилморна накажет.
ЭОВИН: а ты-то его за что так ненавидишь?
ГВАЭГЛОСС: он у меня вызывает омерзение.
ЭОВИН: емко сказал.
(Между тем по острову вонь распространяется все дальше и дальше, пока наконец все не стали испытывать беспокойство. Портофелия, как самая добрая, зажав нос, рискнула подойти к туалету)
ПОРТОФЕЛИЯ: Эй, Гимнорл, ты как там?
(Раздается неприличный звук)
ГИЛМОРН: лучше тебе не знать... что же я это такое съел?
ПОРТОФЕЛИЯ: не знаю. Все ели одно и то же. Но воняет только от тебя.
ГИЛМОРН: я, конечно, догадываюсь... но ничем не докажу.
ПОРТОФЕЛИЯ: это что ты там бормочешь?
ГИЛМОРН: А-а, да то, что меня Гваэглосс отравил.
ПОРТОФЕЛИЯ: что ты несешь?
ГИЛМОРН (издавая неприличный звук и новую волну вони): а то, что он подсыпал в еду травку-зеленицу, а у меня на нее аллергия.
ПОРТОФЕЛИЯ: Гимнорл, но откуда ему знать, что у тебя аллергия? И потом, эта травка — самая обычная приправа...
ГИЛМОРН: не знаю я, откуда он знает. Может, и не знает он ничего. Но у меня аллергия.
ПОРТОФЕЛИЯ: ты же эльф, у тебя не может быть аллергии!
ГИЛМОРН: еще как может. Эта аллергия — очень редкая. Она магического свойства... это, короче, проклятие. Меня проклял один колдун, которого я... ну как бы так сказать... я его соблазнил, а потом бросил.
ПОРТОФЕЛИЯ: фу, какая гадость. Тогда поделом тебе.
(Разворачивается и уходит. Гилморн горестно вздыхает. Портофелия возвращается в лагерь, подходит к Гваэглоссу, загорающему на солнышке)
ПОРТОФЕЛИЯ: Эй, повар. Ты что это Гимнорла отравил?
ГВАЭГЛОСС (лениво): да никто его не травил. Похоже, сам что-то не то где-то съел.
ПОРТОФЕЛИЯ: он говорит, что не ел.
ГВАЭГЛОСС: значит, у него аллергия на что-то.
ПОРТОФЕЛИЯ: может быть. Но ты откуда знаешь?
ГВАЭГЛОСС (все так же лениво): а о том, что его колдун проклял, все знают. И знают, как и за что. Травка-зеленица — это самая популярная эльфийская приправа. Да, хоббитянка, я это сделал специально. Я специально на остров привез пакетик этой приправы, чтобы сделать вам вкусный обед, а этому омерзительному издевательству над синдарским народом доставить некоторые неприятности. И мне глубоко по барабану, что мне за это сделаете вы и Мандос.
ПОРТОФЕЛИЯ (остолбенев от такой тирады): э-э-э... Но тебя Мандос выгонит!
ГВАЭГЛОСС: и замечательно.
ЭОВИН (обалдев): но почему?
ГВАЭГЛОСС (пожимая плечами): а что я тут забыл? У меня много важных дел в Лориэне.
ГАЛАДРИЭЛЬ (подходит к ним): это некрасиво, Гваэглосс. Мы теперь по твоей милости должны нюхать эту вонищу.
ГВАЭГЛОСС: я думаю, владычица, ради того, чтобы поскорее избавиться от этого мерзкого педераста, можно и немного потерпеть.
ГАЛАДРИЭЛЬ: до совета еще далеко, и не факт, что он будет, Гваэглосс. А воняет уже сейчас.
ГВАЭГЛОСС: ничего страшного. Ветер уже начал дуть в нужную сторону. Так что вся вонь пойдет в сторону вон того острова.
ЭОВИН: так это же остров Кентавров!
ГВАЭГЛОСС: а ты уже забыла, как они подожгли там коноплю?
ЭОВИН (передергивая плечами): такое, блин, забудешь...
(На этом разговор заканчивается. Скоро темнеет. Гилморн, страдая, уходит подальше от лагеря. В лагере все укладываются спать)
ПЛЕМЯ КЕНТАВРОВ. Послеобеденное время по часам, а тут еще не обедали.
(Леголас и Келегорм по-прежнему сидят в клетке, когда приходит Мандос и приводит с собой гостя)
МАНДОС: здравствуйте, дорогие Кентавры. Я, как и обещал, привел вам гостя.
РАМИЛ: добрый... день? Или уже вечер?
АРАГОРН: вечер, скорее всего.
ХАЛДИР: Рамил, ты как в гости затесался?
РАМИЛ: к нам в Лориэн приехали продюсеры и предложили на выбор наугад — или в племя Кентавров, или в племя Амазонок. Я попал к вам.
КЕЛЕГОРМ: а кто попал к Амазонкам? Уж не Г-г-гваэглосссс ли?
РАМИЛ: да, Гваэглосс... а как ты угадал?
КЕЛЕГОРМ: р-р-р!!! (трясет клетку) Мандос!!!!!
МАНДОС: ваши претензии, Келегорм, не ко мне.
КЕЛЕГОРМ: чтоб ты в задницу к Морготу провалился!!!
МАНДОС: Келегорм, не оскорбляйте ведущего, не то Луртц продлит вам пребывание в клетке.
ЛУРТЦ: не, за это не продлю.
МАНДОС: я вам так не нравлюсь?
ЛУРТЦ: а за шо?
ЛЕГОЛАС: правильно! Вы, Мандос, ведь не Сильмарилл, чтобы всем нравиться!
МАНДОС: впрочем, мне все равно, нравлюсь я кому-либо из вас или нет. Все равно вы все рано или поздно окажетесь в моих Чертогах.
(С этими словами Мандос исчезает. Келегорм плюет в грязь, в которой стоит, Леголас с потолка клетки показывает в сторону, где до этого стоял Мандос, неприличный жест)
ХАЛДИР: Интересные дела. Вы там что, лотерею разыграли?
РАМИЛ: да, и вот его преподобию настоятелю Гваэглоссу выпало ехать к Амазонкам, а мне к вам!
ХАЛДИР (с подозрением): Настоятелю? Нет, я, конечно, слышал про этот его, с позволения сказать, монастырь. Но его никто всерьез не воспринимает. С какой это радости ты называешь нашего... Хамдира так почтительно — "его преподобие настоятель Гваэглосс"?
ЛЕГОЛАС: ох, что-то у меня нехорошие подозрения закрадываются, Хэл.
КЕЛЕГОРМ: у меня тоже — как мне ни противно соглашаться с этим... представителем синдарского народа, с которым я, так сказать, имею честь делить клетку.
ЛЕГОЛАС: во загнул.
ЭЛЛАДАН: и у меня тоже нехорошие подозрения появились...
АРАГОРН, БОРОМИР, ЭОМЕР: это вы о чем?
МЕРРИ (возится на кухне): а о том они, что этот Гв... короче, Хамдир, он же голубой, и он открыл какой-то там монастырь, который, короче говоря и культурно выражаясь, просто царство голубых цветов. Да разве вы не знаете?
АРАГОРН: а-а... понятно. Веселые, я смотрю, дела в Лориэне происходят...
ХАЛДИР (подходит к Рамилу, берет его за воротник): Говори правду: ты ходил в тот монастырь?!
РАМИЛ: да, а что? Его преподобие обещал избавить меня от тотальной невезучести.
ХАЛДИР (рвет на себе волосы): о горе мне!!! Позор!!! Луртц, посади меня в эту клетку!!! На самое дно! В самую грязь!
ЛУРТЦ: ты че, пацан, сдурел?! К этим идиотам?
ХАЛДИР: мне уже ничего не страшно! После того, какой позор пал на мою семью, ничего хуже и быть не может...
КЕЛЕГОРМ(мрачно): Я убью Гваэглосса.
ЛЕГОЛАС (с потолка клетки): опаньки! С чего бы это такое великодушие к синда?
КЕЛЕГОРМ: Халдир — наполовину нолдо, да еще и мой родич. Отдаленный, но как старший в роду я имею право мстить за него и его семью!
ХАЛДИР: я сам!!! Келегорм, дай мне хотя бы пнуть Хамдира в... самое болезненное место!!!
МЕРРИ(подскакивая с половником в руке): по яйцам!!! Правильно, Хэл! Урежь ему по яйцам!!!
ЛЕГОЛАС (восторженно): я хочу это видеть!!!
КЕЛЕГОРМ: все же убью его я сам!!! Мои чувства к нему сильнее!!! И причина важнее!!!
АРАГОРН: как это?!
БОРОМИР: что может быть важнее поруганной чести брата и опозоренного имени семьи?!
КЕЛЕГОРМ (яростно): НЕНАВИСТЬ!!!
ЛЕГОЛАС (с сарказмом): о да! Ненависть — это ваша фамильная болезнь!!!
КЕЛЕГОРМ (устало): И тебя я тоже убью!!!
БОРОМИР: успокойся. По крайней мере, у каждой по-настоящему аристократической семьи должны быть три фамильные вещи: фамильные драгоценности, фамильное привидение и фамильная болезнь. Радуйся, что у тебя это благородная ненависть, а не пошлый сифилис или банальная подагра.
ЛЕГОЛАС: опаньки, Борыч, а что это ты меня защищаешь?
БОРОМИР: да просто так. Чего-то добрый я сегодня.
АРАГОРН: Про драгоценности я знаю — их так даже и вполне прилично осталось, привидение я лично не видел, но слуги что-то такое болтали на эту тему... а какая у вас фамильная болезнь?
