— Это поэтический эпитет — обиженно возразила Мариса — когда людям страшно они придумывают сказки и легенды, дают имена пугающим вещам и явлениям чтобы защититься от них.
— Озвучивая свои страхи, мы лишаем их силы — согласился детектив — почему на палубе никого нет?
Мариса спешилась и, отстранив его, заглянула в окуляр. Отсюда сверху, отчетливо просматривалась серая, мерно покачивающаяся в такт качке палуба. Темнели задвинутые решетки люков. Тускло поблескивали истертые ручки штурвала. Желтел бронзовый обод нактоуза.
— Разумеется, это мертвый корабль-призрак — заключила писательница, закончив свое исследование — а вот почему его назвали 'Белый Бриг'. У него же на борту нет никакого названия. Откуда вообще взялась эта легенда?
— Ну... — почесал щеку детектив — в некоторых странах моряков хоронят в белых лодках. А так, лет семьдесят назад, когда на Мраморных островах был мор, некоторые жители пытались достичь большой земли на таких вот кораблях. Замалевывали названия краской, сбивали гравировки, сжигали судовой журнал, чтобы их не раскрыли и не посадили в карантин. Некоторые из них спаслись, некоторые корабли потопил шторм, некоторые, говорят в кабаках, еще встречают в море. Глупости конечно — они бы давно сгнили. Но я пару раз слышал, что кто-то там хвастался, будто своими глазами видел такое судно. Мраморные острова же ближе к Гирте, ты должна была слышать об этом...
— Это не ближе к Гирте, это за Фолькартом, еще западнее и севернее. Может, нашелся шутник и выкрасился на потеху публике в белый цвет?
— Сомнительно. Только идиот станет так глупо заигрывать на подобные темы.
— И как, по-твоему, он похож на мертвый чумной корабль?
— При любых других обстоятельствах я бы сказал, что это глупости. Хо. Я становлюсь занудой, как сэр Бенет. Это что профессиональное? Кстати, обычно возле кораблей на рейде всегда болтается лодка. А тут ее нет.
Вертура уселся бочком на камень и закурил. Какой-то истомленный долгим подъемом мастеровой заталкивал на площадку дрожки с обгоревшими камнями. Наверное, с руин форта. Из распахнутого не по погоде окна дома напротив, доносились глухое бряцание оловянной посуды и веселые крики спешащих к обеду детей. Город жил своей жизнью. Ему не было дела до какого-то мертвого белого корабля, стоящего под самыми окнами.
— Слышали, что пишут в газетках? — окликнул детектива какой-то малознакомый джентльхом в широкополом иноземном берете набекрень и полосатом серо-черном плаще. Постукивая тросточкой, он гарцующей походочкой прогуливался по мостовой — поговаривают, сэр Эмери Младший опять серьезно болен! Никого не принимает. А еще эта свадьба! Куда катится мир?
Он достал флягу и, наверное, хотел сказать что-то в духе 'давайте выпьем за то, чтобы все было хорошо', или 'всех люблю всех уважаю', как, приметив опасность, развернулся и, помахав следователям беретом, поспешно зашагал прочь.
— А ну! — издалека замахнулся ему вслед вяло плетущийся за мастеровым с тачкой постовой — нечего тут воду мутить! А вы что тут делаете, а? — тяжело дыша, бросил детективу и писательнице полицейский.
— Любуемся морем — широко улыбнулась Мариса — смотрите какой парусник с семиэтажным дворцом на корме. Это из Лиры!
— А, ну отдыхайте.... — разрешил полицейский и, тяжело опираясь на свой шест как на посох, заковылял обратно по улице вниз.
— Сэр Гарфин сказал, что что-то угрожает барону, сэру Эмери — тревожно зашептала Мариса — может этот джентльхом хотел предупредить нас? Магия? Запретные знания? Газы? Эликсиры и волшебные палочки? Расщепительное оружие и отравленные свечи от геморроя?
Вертура молча сидел на камне и смотрел вниз, на бушующие серые волны. Слушал ветер. Он уже немного привык к высоте.
— Не знаю — внезапно передернул плечами он — пойдем, посидим где-нибудь. Как мне все это надоело. Сплошная беготня и никакого толка. Раз маршал Гарфин такой умный, то пусть они с сэром Вайриго и остальными генералами Гандо делают все, что душе угодно. Я-то тут при чем? Что мы вообще можем сделать? Белый Бриг на рейде. И что? Да, вот он. Стоит, или плавает, или что он там еще делает...
— Похоже, сэр Бенет рассудил также... — разглядывая в подзорную трубу медленно подплывающий к городу воздушный корабль, ответила писательница — да, мир спасти, не море переплыть....
* * *
Темнело. Ветер усиливался. С моря неуклонно надвигался сумрачный осенний шторм. То там, то тут, на улицах, гремели ставни. Готовясь к непогоде, горожане закладывали на ночь окна. Из-под низких решеток подвалов, из распахнутых настежь дверей парадных, выглядывали с минуты на минуту ожидающие прихода бури, кошки. Смеркалось. На узких улочках, где было особенно темно, уже зажгли фонари. Здесь, между домов, в лабиринтах серых и темно-желтых стен, неминуемое приближение непогоды ощущалось особенно сильно. Желто-рыжий свет свечей и газовых ламп загорался в маленьких, выходящих на эти темные крутые улочки окнах, и в сумерках приближающегося шторма, в этот пасмурный вечер, они казались какими-то по-особенному домашними, теплыми, уютными и гостеприимными. На проспектах, на крышах и башенках домов, дребезжали флюгера. Заглушая стук шагов и копыт, шумели кроны деревьев. Мимо серых оград сквериков, мимо высоких стен по истертым камням мостовой, подгоняемые ветром, мчались сухие опавшие листья.
— Заедем в Джульбарс-тулл? — крикнула Мариса.
— Да — кивнул детектив.
На ярко освещенной мраморной лестнице салона стояли люди в темных осенних плащах. Придерживая от ветра шапочки, длиннополые одежды и капюшоны они кланялись и беседовали друг с другом. Вокруг было полно экипажей и верховых. Вечерние посетители старались достичь приветливо распахнутых для всех, у кого есть деньги, дверей салона до наступления бури. В просторном, но уютном зале уже было жарко натоплено и накурено. Со сцены играл небольшой оркестр. Ожидался приезд музыкантов из королевской консерватории и известного столичного скрипача Ликки. Посетители рассаживались на низкие мягкие диванчики перед такими же низкими уютными столиками, а официанты в чинных сине-зеленых мантиях обносили гостей горячими и холодными напитками. Мягкий нижний свет газовых рожков не резал глаза, а в дальнем конце зала царила уютная полутьма. Тут стояли большие мягкие кресла и удобные низкие диваны для компаний и пар. Из соседнего зала слышался звонкий треск лакированных шаров — вооружившись длинными киями, благородные рыцари и дамы загоняли разноцветные шары в лунки и воротца специально оборудованных, крытых синим сукном столов. Под потолком вился густой табачный дым. Официанты щедро обносили гостей чашками горячего кофе и дежурными сортами табака.
Уплатив на входе, детектив и писательница проследовали к дальнему концу зала, уселись на диван напротив беседующих о чем-то важном графа и князя, и, не сговариваясь, повернулись вполоборота друг к другу.
— Принесите вина! — потребовал у официанта Вертура. Тот кивнул и исчез в толпе. Со сцены послышался удар камертона. Гнусаво запиликала настраивающаяся скрипка. Громыхнул барабан. С минуты на минуту ожидались танцы.
— Нет ничего хуже мрачного веселья — подметила Мариса.
— Да — согласился детектив — хотя, быть может, пара фужеров, исправят заранее провальную диспозицию....
— Мэтр Холек! — к ним подошел высокий, очень худой, сутулый и при этом широкоплечий, с хохолком светлых седеющих волос, и в узких бифокальных очках, человек. Старая форменная мантия из синей шерсти с выцветшим желтым поясом, обозначала в нем бывшего служащего полиции.
— Мэтр Верит — прикладывая к груди руку, кивнул детектив — присаживайтесь. Вы все еще развлекаетесь картами?
— Если бы здесь был сэр Роместальдус, он бы сказал, что карты позволяют размять ум в периоды застоя.... и вообще...— горько улыбнулся архивариус, он был слегка пьян — какая разница? Он там я тут. А это вы, юная леди, пишите эти полицейские истории?
— Да — совершенно серьезно кивнула Мариса.
— В наше время только и подавай что детективы да водевили... глупые юморные водевили и эти бесконечно унылые детективы... но читают же... кому может нравиться этот мусор? — старый архивариус присел рядом с Вертурой. Он ничуть не изменился за годы отставки. Тот же внимательный взгляд, предающий ему особенно трусливо-нагловатое выражение трясущегося от страха, но жующего морковку в огороде зайца. Тот же высокий лоб и светлые, с проседью и топорщащиеся светлым хохолком волосы. Положив скрюченные артритом, морщинистые ладони на колени он смотрел поверх узких прямоугольных очков одновременно торжественным, хитрым и шаловливым взглядом, словно приглядываясь к окружающим и размышляя, какую бы еще хулиганскую выходку он мог бы еще совершить.
— А, впрочем, раньше я и сам был не прочь набросать пару другую строк, но, вы же знаете, мастер Ди был портив. Конспирация, тайная полиция, дисциплина. Ха! Да, были времена. Держали всех в ежовых рукавицах. Дела были.... Государственной важности. Корона, Орден, Архипелаг... Дом Мориксу, Гильдия.... Тайные протоколы и чертежи крепостей... И все-таки жаль наш старый форт. Это вам не сортир деревенский с топора снести. Привык я к этим стенам. Каждый день столько лет.... Ну кроме воскресений, когда всем положено быть на службе, в храме. Эх. Все изменилось, и вы, мэтр Холек, кстати тоже. Возмужали. Настоящий рыцарь. Хотя, наверное, только вино и мастер Ди остались неизменны — снова заулыбался архивариус — кстати, заходите в мою лавку — это на углу улицы Шкафов. У меня со старого архива осталось много черновиков и альбомы с фотографиями. Помню, вы все смотреть их хотели, но мастер Ди не велел. Перед переездом сэр Бенет хотел отправить их в печку, но я уперся лбом и говорю — заберу с собой. Что старость моя не потерпит расставания с моими папками. Ну, он поворчал, поворчал, потом махнул рукой — ударил ладонью, демонстрируя отношение старшего следователя, архивариус — нельзя было, но он все равно меня пожалел, он конечно строгий, но добрый. А может, что другое имел на уме, думал, что еще пригодится.... — и архивариус снова загадочно — хулигански заулыбался — ну да ладно. Не буду отвлекать. Вам дорога каждая минута. Вы молодые, старайтесь, чтобы ваши годы не прошли впустую. И заходите на фужерчик чаю.
Он еще раз улыбнулся Марисе и, не дождавшись ответа, помахал синим форменным рукавом, и направился к столам. Только они и видели его сутулую, согнутую бессонными ночами за книгами спину и подвязанный маленьким черным бантом хвостик светлых седых волос.
— Мэтр Верит молодец — допивая вино, поделился мыслями детектив — даже после увольнения со службы нашел себе дело — этот их с мэтром Эмритом книжный магазин. Как и Пемкин. Такие люди заслуживают уважения. Они с учителем Юксом были оруженосцами сэра Динмара. Тогда... давно, на войне, помнишь, я как-то рассказывал?
— Да — сто лет — целая эпоха — глядя на просвет недопитого кубка, кивнула писательница — замечательные у вас старики. Как и вы все. Такое богатое прошлое, а я все эти годы провела в четырех стенах в этой сырой унылой Гирте. А у вас тут...
— Впрочем, это совершенно другая история — принимая от официанта третий бокал игристого лилового напитка, набил трубку казенным табаком детектив.
— Когда-нибудь обязательно запишу и ее — откинулась на спинку дивана Мариса — очередной роман про героев с достойным продолжением. Рыцари возвращаются из победоносного похода, но вместо того чтобы тихо жиреть перед камином уютного родового замка, они становятся на защиту своего города... — она снова заулыбалась и бросила на детектива лукавый взгляд — ... И даже после отставки они остаются верны своему делу. Это же прекрасно. Мэтр Верит чертовски прав — сейчас так редко пишут о чем-то хорошем.
— Леди Гарро! — подошел и учтиво поклонился какой-то знакомый офицер — а, это вы, сэр Вертура, принц изгнанник при исполнении? Отдыхаете? Неправда-ли чудесная погодка для фужерчика-другого в хорошей компании? Ну пойдемте же, вы должны сыграть на новом столе! Его привезли недавно, прямо из столицы! Вам понравится. Гонять шары — это вам не на равелин под пулями лезть — тут нужно умение!
И, подхватив детектива и писательницу под руки, он без промедлений повлек их в зал с горячими электрическими лампами и столами синего сукна.
Снаружи было уже совсем темно. Дождь стучался в окна, где-то свистел и бился в стены холодный осенний ветер. Оркестр в зале настроил инструменты и заиграл вальс. К кафедре потянулись нарядные пары. Положив ногу не ногу, Мариса уселась на высокий, столичной моды, стул и, улыбаясь, смотрела как офицеры и студенты ловко ударяют киями в блестящие лакированные шары. Официант принес еще вина и каждый взял по фужеру, а кто-то схватил и по два. Было жарко, шумно и весело. После первого вальса оркестр сыграл менуэт, а после в дуэте с барабаном выступил известный мастер скрипки Ликки, а затем снова начались танцы. Детектив вернулся к писательнице и пригласил ее на танец. Как у принца-изгнанника, танцевать у него получалось гораздо лучше, чем гонять неуловимые, живущие собственной жизнью, лакированные шары.
* * *
Только выставив последнего курьера и строго-настрого запретив дежурному пускать посетителей, Райне, Элет и Турмадин смогли спокойно вздохнуть, выбросить сегодняшние, пестрящие жуткими заголовками газеты в печку, приготовить и выпить чаю.
— А вот еще.... — мрачно и важно продекламировал Элет — ... факир Данциан, сеанс массовых галлюцинаций, распиливание рояля и свежий писк моды: декоративный мухослон....
Наверное, в лучшие времена, от подобной глупости все бы точно рассмеялись, но Райне с совершенно серьезным видом отобрала у него последнюю газету, разорвала ее в клочья и накрутила из них бумажных фитилей для растопки камина.
— Хватит — устало и злобно бросила она — не смешно.
* * *
На улице яростно ревела буря. Шум бьющегося в окна и стены ветра заглушал все звуки большого здания. Сквозняки покачивали драпировки. От особо сильных порывов ветра тоскливо и тихо поскрипывал дверцей неплотно запертый шкаф. Было прохладно, сумрачно и уютно. Элет и Турмадин сидели облокотившись о стол и по очереди переставляли фигуры шахмат. В чашках остывал горький казенный чай.
— А чего мы, собственно, сидим? — внезапно спохватился Турмадин — все я домой.
— Да мне бы еще отчетик... — устало кивнул Элет — об этой 'Гортензии'. И о Данциане с его роялями и слоном....
— А, тот корабль. Ну так чиркните и поедем все вместе.
— Это все Вертура — почесывая щеку, слукавил Элет — его пагубное влияние. Как сделали его шефом, так и началось. Полное моральное разложение.
— Разрушает рабочую обстановку — откликнулась от стола Райне. Несмотря на горестные вздохи Миц, она уже навела в канцелярии свои порядки. Приказала прибраться на столах, отодвинуть к окнам диван и устроить отдельный столик для чая. Также она приказала убрать из комнаты лишние стулья и разобрать забитый папками сервант.
— Леди Салет совсем не следит за вами.... — ругалась она — что за дикий бардак?
— Леди Рин уже давно не бывала тут — пожаловался Элет — с тех пор как мы переехали сюда, она все реже и реже заходит к нам.
