— Все так неожиданно — поникшим голосом прошептала Гирке — неужели...
— Осторожнее с костями — сухо ответил за детектива, к которому она обращалась, доктор Миксет — не повредите челюсти, они нужны мне для опознания.
Отряхивая измазанные по локоть сажей руки, он поднялся из подвала и обратился к разложенным на импровизированных столах из козел и досок останкам.
— Под завалом все кости перепутались — поворачивая в руках прогнутый изнутри на затылке обгоревший шлем — салад, потребовал доктор — это голова одного из гвардейцев. Где череп второго? Найдите и принесите мне.
Полицейский детектив только пожал плечами в ответ.
* * *
Стемнело. Кое-как умывшись ледяной водой у колодца и размазав по рукавам и подолам сажу, погорельцы реквизировали полицейскую карету и поехали на улицу Ив. В гостиной особняка лорда Динмара нашлось достаточно места, чтобы в ней поместились все агенты, что остались от Второго отдела. Детектив и писательница. Элет, Турмадин, Райне, Гирке, доктор Миксет и развязно-низко развалившийся в кресле мастер Пуляй. Пока наставница Салет подписывала конверты у своего бюро, слуга обнес всех булочками и вином. Лорд Динмар все также молча сидел боком ко всем перед камином, задумчиво смотрел в огонь. Все ждали чего-то очень плохого и оно случилось.
— Ваше сиятельство — закончив с конвертами, обернулась к камину наставница — все готово.
Старый лорд поднялся, легко, одной рукой, развернул к аудитории свое массивное кресло, снова уселся в него, окинул выразительным взглядом собравшихся, и сказал спокойно, немного торжественно и веско.
— Все это время вы верно служили мне, сэру Эмери и Богу — начал свою речь он — вы сделали все, что зависело от вас, все что требовалось. И даже более того. Вы все достойные и честные люди. Не без недостатков конечно, и, возможно, не самые профессиональные агенты в истории полиции, но все эти годы вы стояли на страже нашего города. Как и те, кого сегодня с нами нету. Господь да примет их служение.
Он сделал паузу.
Подошла наставница Салет. Принесла конверты и обходной лист. Все внимательно смотрели на полицмейстера, ожидая разъяснений.
— Сейчас вы получите жалование за этот и за следующие два месяца, отправитесь по домам и будете ждать дальнейших распоряжений — коротко и без предисловий пояснил полицмейстер.
— Чего??? — возмутился и едва не сорвался с кресла Элет — простите меня, мой лорд я....
— Ленай! — строго осадила его наставница, но лорд Динмар поднял руку, призывая к тишине, и продолжил.
— В виду опасности и потерь которые мы понесли, я приостанавливаю деятельность нашего отдела до разрешения сложившейся в городе ситуации. Рин, прошу вас. Конверты.
И наставница Салет в полном молчании обошла каждого и вручила конверты с векселями. Мастер. Пуляй мрачно спрятал свой в сумку, Элет демонстративно отвернулся от своего и сделал вид, что вот-вот бросит его в огонь. Турмадин помедлил немного, потом разорвал по краю и заглянул внутрь. Райне осторожно взяла свой и так и осталась сидеть с ним в руках. Два конверта — Вертуры и Марисы достались детективу.
— Мы рисковали жизнями... — попытался Турмадин — сэр Динмар это...
Видимо он хотел сказать 'капитуляция' или 'унижение', но передумал, еще раз посчитал в голове сумму и опустил глаза.
— Кислый конец для таких героев как мы — трагически развела руками Мариса — Марк, отдай мне мои деньги. Пойду, раздам все нищим и уеду обратно в Гирту.
— Сэр Динмар — снял очки мастер Пуляй — благодарю вас. Если что, зовите.
Без этих маленьких шутовских стекол его лицо казалось необычно-благородно-печальным. Редкие растрепанные патлы, зубастая улыбка с золотой коронкой и распахнутый на груди сюртук уже не вызывали той пренебрежительной усмешки, какой обычно встречали этого тощего пожилого человека в дешевых кабаках и распивочных, там где можно было увидеть его на людях чаще других мест. Поднявшись с кресла, он с кокой-то необычно идущей ему серьезностью приложил руку к груди, откланялся и вышел.
— Кая — приказала наставница Салет — останься.
— Да, моя леди — смиренно кивнула Райне и спрятала глаза.
— Было приятно работать с вами — встал, щелкнул каблуками и отсалютовал Турмадин. В его голосе затаилось слабо скрываемые недовольство и обида.
— Мой лорд.... — тоже поднялся со своего кресла и кивнул детектив. Как-никак почти восемнадцать лет под началом старого полицмейстера — как мы можем сидеть сложа руки? Вы разве не видите что происходит? Разве раньше мы не рисковали? Не шли до конца? А Дом на Окраине, Урм, Гирта...
— Это решение не подлежит отмене — мягко прервал его лорд Динмар — ты вольный человек, ты многого добился. Если твоя помощь будет нужна мне, я снова призову тебя.
— Сэр Динмар... — последовал примеру детектива Элет — это безумие!
И они встали и молчаливой скорбной толпой вышли из гостиной.
— Как раз, пойду пропью денежки — когда они спустились на первый этаж, громко, на весь дом, загремел помощник старшего следователя — давайте все вместе! Где мэтр Ларге? Где мэтр Басик? Катите его на тачке, будем лить ему через воронку!
— Да! Пропьем все. Будем кататься по городу, бить бутылки и стрелять из пистолета — подхватила Мариса и тут же добавила с яростным отвращением — катитесь куда хотите, хоть ко всем чертям! Никуда я с вами не поеду! Вы все жалкие неудачники! Трусы вы все и терпилы! Презираю таких!
И, схватив Вертуру, за полу мантии, рывком поволокла его на крыльцо.
— А я бы тоже выпил — вздохнул Турмадин — да так чтобы как этот ваш Белый Бриг, раз и в море. Мэтр Пуляй уже уехал?
— Да тут я — сварливо отозвался с крыльца оружейник — жду, пока вы договоритесь и возьмете карету.
* * *
Совсем стемнело. Детектив и писательница отпустили извозчика. Не доезжая двух кварталов до своего дома, Мариса приказала остановить экипаж.
— Откуда ты знаешь, что она жила здесь? — глядя на едва освещенный фасад каменного дома с березами, спросил детектив. Мариса не ответила ничего. Они вошли в темную парадную флигеля и поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Здесь сильно пахло дымящей печью и кошками. Под дверями обоих комнат было темно.
— Не вернулась — развела руками писательница. Она была расстроена и зла — а я надеялась...
И, тяжело вздохнув, уткнулась лицом в шарф детектива. За маленьким окошком снаружи горел газовый фонарь. Тусклый свет заливал через мутное стекло маленькую, в две двери лестничную площадку. За немой дверью темнела пустая и холодная комната три на три метра, где только и помещались, что кровать-сундук, тумбочка и древний, как сама Мильда, ободранный и скрипучий шкаф. Причем кровать стояла так, то нижние ящики шкафа было не открыть, а чтобы лечь спать, надо было залезать на нее с торца. Маленькая комната для волшебницы из тайной полиции.
— Она как-то говорила, что где-то в Грушевом предместье живет ее тетка — звонко хлопнув детектива по груди, внезапно воскликнула Мариса — завтра поеду... Но вначале они заплатят за все.
На последних словах ее голос стал угрожающе-низким, тихим и ледяным.
Вертура молча кивнул. Его рука сжалась на рукояти меча. Холодные пальцы писательницы коснулись его ладони и скрепили ее рукопожатием.
* * *
Весь оставшийся вечер детектив носил воду из колодца. Он очень устал, но от тяжелой работы на душе стало хоть немного легче. Свинцовое, глухое изнеможение не давало места тяжелым, безрадостным мыслям о случившемся в этот день. Писательница растопила титан и нагрела большой чан горячей воды для мытья и стирки. Укрыв босые ноги одеялом, детектив лежал на кровати в одной рубахе-кину и, заложив руку за голову, смотрел, как на потолке пляшут отсветы пламени жарко растопленного в очаге. Он слушал, как за окнами дует ветер, и ветви кленов звонко стучатся в глиняные водосточные трубы. Откуда-то, с проспекта доносились далекие голоса. Что-то происходило в городе. Но теперь, именно в этот вечер, когда, как ему уже казалось, что он уже так близок к разгадке последовательности всех этих таинственных происшествий, он был совершенно у дел. Даже тогда, много-много лет назад, когда он только мыл посуду на кухне мэтра Спонсоне — краснощекого повара в старом форте, где в те незапамятные времена располагалась штаб-квартира тайной полиции, он чувствовал себя частью чего-то могущественного, очень важного и необходимого. Он помогал носить книги архивариуса Верита, бегал с записками из канцелярии наставницы Салет. Мыл полы в тренировочном зале учителя фехтования Юкса и все эти воспоминания юности сейчас отдавали какой-то особенно горькой и настолько трагической ностальгией, что детективу даже хотелось плакать от того, что ничего подобного в его жизни больше никогда не случится. Запретные оружие и приборы, тайны настоящего, прошлого и будущего, расследования в огромном двухмиллионном городе, государственные заговоры и сумрачные, заходящие в кабинет сэра Бенета только в темное время суток осведомители. Планы бункеров, тайных ходов, подземелий и бесконечные старые книги. Все было каким-то величественным и очень важным, а теперь от этого, казалось-бы недавнего легендарного прошлого остались только воспоминания и какая-то саднящая, исполненная разочарования горечь. Жизнь детектива была разбита всего лишь одним росчерком пера собственного лорда. Приостановлена работа отдела. Призовут если вдруг потребуется. Что он будет делать теперь? Пойдет в полицию к Тирэту, или станет частным детективом? Уедет с Марисой к инспектору Тралле, в Гирту, или просто будет лежать на диване, изредка выходя на улицу, чтобы купить еды, табака или юва, чтобы заказать дров или заплатить за комнату, пока не кончатся деньги?
Вернулась злая Мариса. Села на край кровати, хлопнула по коленям мокрым полотенцем.
— Лежишь? — потребовала она ответа.
— Нет, думаю — ответил детектив — вернее пытаюсь не думать. Может быть Хелен еще жива? Мэтр Миксет же сказал, что откапали еще не все тела. И...
— Я убью их всех — пообещала писательница.
— Зачем? — апатично спросил детектив — нас всех отстранили. Давай поедем на юг. Придем к моему отцу, я скажу так и так.... Гранд Попси обещал, что напишет прошение о моем помиловании. Мы же спасли ему жизнь, а он не последний человек при дворе. Отец выделит домик на берегу моря и должность писаря при каком-нибудь баркасе.... А можно вообще поклянчить и ничего не надо будет делать. Там тепло, а в саду растут спелые, красные помидоры и сладкая шелковица...
От собственных слов ему стало стыдно. Он замолчал.
— Сладкие помидоры? — дослушав, и дождавшись, пока он не закончит, с угрозой переспросила Мариса — спелая шелковица и бассейн с чаем? А Хелен, а сэр Бенет? Это с чего это со мной ты такой размазня, или просто придуриваешься? Надоела роль героя, который всех воодушевляет на священную битву? Хочется поплакать? Да? А ты думаешь, мне не хочется? Еще как хочется!
Мариса размахнулась полотенцем, и хотела было бросить его в огонь на клокочущий в очаге чайник, но передумала и с силой ударила им детектива. Вертура не успел перехватить удар и схватился за ушибленную грудь.
— Давай и дальше валяйся на диване, мечтай и все такое. Думай о том, какой ты несчастненький и как все бесполезно. Что ты ничего не можешь сделать, и жизни конец. А вот Хелен, наверное, уже никто, не поможет. Жди давай, пока не постучат в дверь и не придут за тобой. Ты думаешь, что они так возьмут и простят нам бриг и все остальное? Об этом вы все подумали? Вот подумай и на, можешь сразу застрелиться.
Она вскочила и, резко выдернув ящик стола, выхватила из него револьвер, и, не глядя, бросила его на кровать. Детектив едва успел поймать его, чтобы увесистая рукоятка не ударила его в бок.
— Неудачники! — выкрикнула Мариса. Она схватилась за штору и уставилась в темное стекло — что ты, что Элет, что ваш старый лорд, думаете, спрятали голову в песок и все, никто не тронет, никто не обидит?
Вертура перехватил пистолет за рукоять. Тяжелое и изящное оружие с гравированными цветами и листьями накладками удобно легло в ладонь. Длинный и изящный ствол из светлого металла, уставился в потолок. Ощущение тяжелой стали в руке придало ему сил. Он встал с кровати и подошел к окну. Протянул руки и обнял писательницу. Мариса передернула плечами, но позволила ему обнять себя. От ее влажных волос пахло лавандой и ароматным ягодным мылом.
— Да я всегда тяжело переживаю поражения — заявил он — а еще я плачу по ночам в подушку. Пожалей меня, раз ты моя жена. Дай хоть раз сделать это при тебе.
— Не дам — огрызнулась Мариса — ты говоришь так каждый вечер и каждое утро. Двадцать четыре часа в месяц....
— Со второго пришествия. Напиши это в своей книжке — посоветовал детектив — герой не обязан быть из железа.
— Шутишь? Смешно? Обязан — категорично заявила писательница — кому интересно читать про нерешительных вялых мямлей, бесхребетных размазней? Мне нет. Женщины и фортуна любят смелых и безрассудных рыцарей, непоколебимых и неподкупных героев. Знаешь, почему даже этот ленивый жирный Турмадин и трусиха Хелен полезли с тобой в ваш старый форт? Знаешь, почему даже твоя поганая Райне все время только и трещит о тебе? Даже этот пафосный Гандо до сих пор не может тебя забыть. И мэтр Тралле и леди Хельга и многие другие... Знаешь почему я пошла с тобой на тот корабль, знаешь почему я вообще пошла за тобой?
Она резко схватила его за запястья, так что острые ногти впились ему в кожу. В свете свечи заблестели капельки алой крови. Мариса изо всех сил дернула его за руки, прижимая к своей спине.
— Потому что ты всегда знаешь что делать! Потому что как-бы не были темны сумерки вокруг, ты всегда будешь идти до конца, искать выход! Не как те бестолковые болтуны с турнирных площадок и кабинетов. Мы не можем, мы не знаем, нам не прописали, это опасно и вообще не благословили! Ты вел за собой людей, как сэр Бенет, как Адам Роместальдус, и если ты хоть один раз сделал это, ты больше не имеешь права вот так взять и бросить всех. Оставить на произвол судьбы, опустить руки, когда ты мог что-то изменить. Ты понимаешь это? Я знаю по себе — раз не сядь за книги, и ты неделю не прочитаешь и не напишешь ни строчки. А ни у тебя, ни у меня нет этой самой недели. Сколько тебе осталось? Что может случиться завтра? Ты будешь сидеть и ждать, а ведь завтра может быть уже поздно, и ты не успеешь сделать то, что было нужно, то что был должен, и тогда, может быть погибнут другие. Этот глупый и трусливый Элет, этот грязный неряха Турмадин.... Кто следующий? Твой высокий лорд Динмар, леди Салет?
Она выхватила из его рук револьвер и взмахнула им так, что едва не попала детективу в лицо, схватила обеими руками и закусила ствол. Острые зубы яростно лязгнули по металлу. Вертура словно опомнился ото сна.
— Я думаю, у мастера Ди есть какой-то план — проговорил он — все это неспроста. Он уже почти шестьдесят лет как начальник тайной полиции и он бы не приостановил работу отдела, если бы на то не было веских причин. Быть может, он подозревает кого-то в предательстве. Турмадина? Он как-то больно легко вырвался из плена. Ризета? Он тоже живет в порту, как и те, кто подвергся массовому гипнозу. Райне? Она была в форте, и я не видел, успел ли Дузмор вколоть паразита. Элета — показная простота, слишком твердое алиби. Гирке? Кто она такая вообще? Откуда она взялась у нас? Доктора — мало ли что могло присосаться к нему в лаборатории... Тебя и меня? Прежде всего, выяснить мотивы сэра Динмара. И найти этого Бингу. Это точно он поджег контору. Пока мы сидели в кафе, вернулся в комендатуру с полицейским офицером, застрелил его и гвардейцев, устроил пожар. У меня остались снаряды, которые вынул из стены в доме Зулета и из обгоревших костей Турмадин. Надо отнести их Пуляю, пусть сравнит. Если они одинаковые, то тут все ясно. Хекстон и Бинга. Барон Корсон, Алисия и Луиза Вальдэ. Профессор Розенгарден и кто-то из трех высокопоставленных персон. Полковник Гигельмот отметается. Лорд Киминг — слишком внезапное назначение для ничтожной фигуры. Комендант Лерион — возможно. Но он все свалил на Тирэта. Генерал Барнау мертв. Остается магистр Ранкет. Заперся в своем замке. Он и есть тот, кто знает, что к чему. И еще Верит — у него остались списки и черновики наших архивов.
