— Джей Ти Хекстон — придерживая одной рукой пенсне, прочел в карточке, как будто первый раз видел это имя лорд Динмар — пациент психиатрической лечебницы святого Зигмунда, номер девять, военный преступник, полковник внешней разведки. Северного Альянса ли, Южного Блока, Алой Империи или вообще другого мира. Поверьте, в условиях сложившейся ситуации нам это не важно и не интересно, как и не важны военные тайны ваших правительств мировых заговоров ученых или чего вы там еще хотели бы выдать нам чтобы избежать пытки, которую мы применим к вам, если вы будете вести себя плохо. Сейчас с нас мало времени и прежде чем вы ответите на все наши вопросы, мы можем ответить на два ваших. Любые на выбор. До рассвета еще далеко и в целях нашего с вами плодотворного разговора и понимания я бы хотел чтобы наш контакт основывался на взаимном сотрудничестве.
— Зачем вы убили мою группу? — выпалил полковник — нас было восемнадцать человек. Восемнадцать молодых ребят. И что? Зачем вы все это сделали?
— А вы и вправду считаете, что появись мы, у вас, вы бы не открыли охоту на непонятных сумасшедших из другого мира с другими физическими законами? Не стали бы пытать ради технологий и вскрывать ради опытов, чтобы посмотреть что там у нас внутри? — строго спросила его наставница Салет и бросила на полковника такой взгляд, что он устыдился и затих.
Все многозначительно кивнули.
— Это был первый вопрос — подметил лорд Динмар.
— Что вы сделаете со мной? — решился на второй вопрос полковник Хекстон — я уже и не знаю, тут всего ожидать можно...
— Зависит от степени вашей важности для фанги — пожал плечами и отложил папку с историей болезни пациента старый лорд — к примеру, если им нужно ваше тело, то придется без остатка сжечь его в муфельной печи.
Суровое лицо полковника передернуло.
— У нас есть теория, что полковник Джей Ти Хекстон и его люди нужны фанги для закладки координат в замковый телепорт — вступила в разговор Гирке — все наши наблюдения указывают на то, что после того, как портальный корабль был вынужден переместиться вне досягаемости стратегических систем Северного Альянса, они приступили к подготовке большого портала в подземельях баронского замка под горой... Мы провели расчеты и...
Пуляй скептически блеснул стеклами очков.
— ...Изначально предполагалось, что они переместятся на корабль, а затем через портал на корабле, а после корабль переместится сам, но их план раскрыли, Центр уже оповещен и они не станут рисковать кораблем. Тем более у них есть другие пути отхода. Тот же портал — объясняла Гирке — по нашим расчетам, чтобы фанги мог пройти через него в зону с повышенным искажением требуется, по меньшей мере, триста терраватт на сто тридцать тысяч мегаэлектрон-вольт сублимированной массы не учитывая...
— Эй! — воскликнул Хекстон — что за ерунда? Я учил физику в университете....
— Мы посмотрели по карте и посчитали, что им проще установить канал либо во времени, либо на другой планарный пласт, чем в пространстве вне пределов досягаемости тактических систем Северного Королевства — как-то разочарованно развела руками Гирке — вот схема. Это вектор времени и сопротивления планарных пластов.....
Все склонились над неаккуратно накарябанной кривой рукой запиской с неясными подписями и формулой.
— Немножко неточно — смущенно пояснила Гирке — но этот расчет нагляден. Согласно этой теории, им потребуется человек, с помощью психомегнетики которого они создадут якорь и настроят портал. Именно для этого, для перестраховки они и освободили из психиатрической клиники пациента номер девять полгода назад. Но, поскольку в свое время подобный поворот событий был учтен, пациент номер девять оказался им абсолютно бесполезен.
— Это еще почему? — возмутился полковник.
— Потому что для фазового перемещения с помощью человеческого мозга нужна вербализация конечного места и времени прибытия как образа. Именно поэтому, в целях транспространственной безопасности, двадцать восемь лет назад вам были удалены все ваши вербальные знания и воспоминания о вашем мире — прочертила по его лбу пальцем полосу Гирке.
— Никто не копался в моей голове! — воскликнул полковник — это вранье! Я все прекрасно помню! Моя дочь, мой дом, генерал Сабира, университет!
Он выхватил и продемонстрировал всем фотографию. Пуляй хихикнул и едва не разлил вино. Лорд Динмар печально улыбнулся.
— Что не так? — обиженно изумился полковник.
— Это призмы — пояснила наставница Салет — рассчитанный алгоритм отражает свет так, что когда вы смотрите на них, они производит на ваше подсознание схожее с гипнотическим воздействие, и вы видите то, что мозг проецирует в зрительные центры. Наше сознание виртуально. И не все что мы видим существует в реальности на самом деле, как и наоборот. В столице фотографируют каторжников и отправляют подметать улицы. Все знают, что если такой преступник сбежит или сделает что-нибудь дурное, то специально обученный магнетизер причиняет вред его здоровью. Мы не делаем фотографий, потому что они опасны. Некоторые хотят иметь при себе изображения любимых людей. Данное изобретение помогает им в этом.
Молча слушая эти объяснения, Хекстон недоверчиво вертел в руках карточку. Даже поковырял ее пальцем. Но ничего не вышло. Он хотел разорвать ее, но передумал и спрятал в карман.
— А если я хочу что-нибудь такое этакое? — со слабой надеждой в голосе спросил он.
— Не выйдет — глумливо махнул рукой Пуляй — надо под гипнозом перепрограммировать ваш мозг. Хотите я попробую? Как раз прикупил тут книженцию, хотел попробовать как-нибудь....
— ...А еще, вы когда-нибудь задумывались, откуда вы знаете наши письменность и язык? — спросила Гирке — вы никогда не учили их. Вам была имплантирована виртуальная память. Знание настоящего и иллюзия вашего прошлого. Все что вы знаете о вашем мире это то, что по отдельным отобранным и искусственно записанным формальным фатам достроил и интерпретировал в образы ваш собственный мозг. Даже ваши нашивки и значок были специально изготовлены для поддержания этой иллюзии. Все маркировочные надписи, какие были на изъятых у вас оригиналах изменены на аналогичные современные, выполненные шифрованным алфавитом. Но для вас это было естественно, вы даже не могли подумать, что это отретушированные подделки.
Все сидели и слушали. Не перебивал и притихший полковник.
— После происшествия с порталом и локализацией группы Пришельцев, двадцать восемь лет назад, учеными из университета Мирны был разработан эксперимент — продолжала Гирке — двое Пришельцев. Людей из группы полковника Джей Ти Хекстона, были погружены в локальное состояние нулевого времени без проведения предварительной модификации памяти и центральной нервной системы. Мужчина и женщина должны были провести в этом состоянии сто пятьдесят календарных лет. Самый благоприятный расчет срока жизни других условно выживших участников группы, чтобы исключить случайную встречу с теми тремя, кто на данный момент условно, еще жив и находится на свободе. По окончании данного срока, подопытные должны были бы вербально обучены основам нашего языка истории и устройству нашего общества, после чего отпущены на свободу. Целью эксперимента было измерение воздействия искажения пространства и времени и нестабильности физических законов на психологию, физиологию и магнетику иной, отличающейся от нас, человеческой расы. Неизвестно как, но фанги обнаружили этих людей и хотели использовать их память и магнетику в качестве якорей для создания портала. Теоретически на ваш планарный пласт. Но, поскольку в качестве меры предосторожности, на подобный случай двадцать восемь лет назад в ваш мозг был установлен торсионный передатчик и маяк....
Хекстон сокрушенно покачал головой и заерзал в поисках фужера вина, но ему никто не собирался наливать.
— И как только вам был дан приказ найти ваших соратников, мы легко проследили ваш путь и нашли вас.
— И вы знали обо мне все?? — дрогнувшим голосом, спросил полковник.
— Абсолютно — утвердительно кивнула Гирке — самописец регистрировал все, что было увидено и услышано вами, почувствовано и сделано. Недавно мы провели изъятие данных и расшифровку, что позволило нам проследить последовательность событий и степень вашего участия в них.
Хекстон опустил глаза. Наставница Салет нахмурилась и строго кивнула.
— А этот ваш детектив... — осторожно попытался перевести тему Хекстон — он что, тоже с... предварительной обработкой центральной нервной системы?
— Нет — строго глядя ему в глаза своим немигающим взглядом слабо фосфоресцирующих в полутьме комнаты с камином глаз, ответила Гирке. От ее зажатости и резких угловатых жестов не осталось и следа — но я рассчитала, что, поскольку ваш интеллектуальный уровень, а также эмоциональное и моральное состояние сопоставимы друг с другом, то вам легче будет договориться между собой, чем вам со мной.
От этих слов Пуляй совсем зашелся издевательским пьяным смехом.
— На данный момент оба подопытных находятся под завалом и в условиях уличных столкновений потенциально недоступны для фанги. Обе Вальдэ блокированы в баронском замке и в случае успеха роялистов будут уничтожены. Полагаю, что они уже поняли, что портал бесполезен, они отключат бозонные концентраторы, и локальные потоки времени вернутся к своему естественному ходу.
— Замечательно, вы все поняли? Вы им абсолютно бесполезны — склонившись над полковником нагло объявил в лицо Хекстону Пуляй.
— Полагаю что теперь и нам тоже — развел руками лорд Динмар.
— И что вы намерены со мной сделать? — полковник попытался изобразить вид героически исполняющего долг солдата, но в условиях полной непредсказуемости ситуации вышло совсем кисло и плохо.
— Сейчас я вас сфотографирую, и вы пойдете убирать конюшню — встала со своего кресла и подошла к серванту наставница Салет — это за домом на улице. Надеюсь, вы меня внимательно слушали.
* * *
— Хо! Все-таки луна помаленьку движется — вернулся с крыльца вооруженный астролябией Пемкин — готовьтесь, скоро рассвет.
В коридорах поместья было темно. Оружейник заглянул в комнату, где оставили Вертуру. У кровати детектива сидела Райне. Облаченная в крахмальную белую рубашку с широкими рукавами и лазурно-синюю жилетку-лапсердак, она держала в руках карты таро и раскладывала пасьянс. В другой комнате, над постелью Марисы стояли наставница Салет и лорд Динмар. Белый свет газовой лампы отбрасывал резкие черные тени. Тихие голоса еле слышно доносились из-за неплотно прикрытой двери.
— Без нее мы можем вообще не ехать — покачивал головой старый лорд — засвидетельствовать власть нового градоначальника можно и после победы. Восемь человек даже с солнечным ружьем не решат исход этого дела.
— Леди Булле не одобрит — отвечала наставница — она поручила нам присматривать за ней. Анна может умереть, это будет слишком большая нагрузка для нее, но хуже, если в ее нервной системе произойдут необратимые изменения...
— Рин — ласково, но настойчиво обратился к ней старый лорд — вы не хуже меня знаете, что это не первый раз, когда мне приходится выбирать между личными предпочтениями и перспективами. Если Хекстон и не пересекался в замке с Варфоломеем, это не значит что он не в тюрьме. Бенет нужен нам чтобы остановить тот бардак, который начнется после этой ночи. Передел сфер влияния и власти. Взятки, анархия, криминал. Нам не справиться без него.
— Есть риск, что ее мозг не выдержит — пояснила леди-наставница — если бы я заранее провела обследование и измерения, я могла бы сказать точнее...
— Рин.
— Да мой лорд — кивнула наставница и раскрыла свой саквояж. Звякнула игла, зашуршал силиконовый провод капельницы. Наставница Салет еще немного постояла над лежащей на диване все еще облаченной в доспех Тирэта, с пистолетом на ковре рядом, Марисой. Казалось, и без того острые черты лица писательницы заострились еще сильнее. Глаза впали. Веки и губы истончились и, казалось, что сквозь них просвечивают тонкие, голубоватые молнии кровяных капилляров. Наставница подвинула лампу, взяла в ладони запястье Марисы, умелым движением закатала рукав. Проведя большим пальцем, наощупь нашла тонкую, едва различимую, слабо пульсирующую вену, вставила в нее иглу и, сложив руки на коленях, села рядом в кресло. Когда никто не видел, леди-наставница Ирина Салет, профессор нейропсихофизиологии королевской медицинской Академии, которая сама легко могла бы стать канониссой этого престижного учебного заведения и самой могущественной волшебницей города, позволяла себе сбросить маску спокойной и мудрой силы. Она молилась.
* * *
Прошла минута, две. Бледная от усталости и бессонной ночи, твердо решившая, что она досидит до рассвета, Райне вздрогнула. Что-то менялось в окружающем мире и, прислушавшись, она поняла, что это часы. Мятник сам собой вздрогнул и качнулся на магнитной подушечке. Райне вскочила и подбежала к большим напольным часам, толкнула рукой беспомощно вздрагивающий механизм. Стрелки сдвинулись с мертвой отметки без семнадцати минут одинадцать.
— Ха! — улыбнулась Райне. Но пока искажение еще было слишком сильным, и маятник качнулся несколько раз и снова упал в вертикальное положение и затих.
— Часы пошли! — она вернулась к дивану и с веселой ласковостью, схватила за руку детектива — вот соня! Вставай уже!
И побежала сообщить всем, что скоро наступит рассвет, оставив Вертуру одного, подумав что он просто очень устал и теперь крепко спит.
Но он и не собирался просыпаться. Ему снились прекрасные и яркие сны. Поврежденное искаженными законами физики и термодинамики восприятие порождало бесконечные и завораживающие образы. Он видел все. Прошлое, настоящее и будущее. Одно за одним проносились тысячелетия, и он проживал их все. Каждую секунду без остатка, то как человек, то как дикий зверь, то как ветер, то как протекающий под лучами неведомого, озаренного чужим светилом мира ручей. Он мчался через все эти жизни и тут же, улетая по бесконечной реке Творения, где пространство это глубина и ширина, а время — ее континуум, забывал их. Каждая секунда в реальном мире была тысячелетием его сна. Он видел все, он знал все, все вокруг было настолько прекрасно, безмятежно и бесконечно, что он не хотел возвращаться. Выбежавшая из комнаты Райне не заметила, что за те часы, что он провел в доме лорда Динмара, его руки стали холоднее. Касаясь его пальцев, она решила, что в комнате просто холодно, и, никому ничего не сказав, просто укрыла его вторым пледом. Но сейчас, ближе к рассвету, уже было заметно, что его губы начали белеть, а сердечный пульс на висках и шее стал едва различим. Он просто не хотел просыпаться от этого глубокого, бесконечно яркого и прекрасного, порожденного его заглянувшим за грань человеческого восприятия разумом сна, и его подсознание давало органам приказ — сбавлять свой ход. Его тело умирало, отключая само себя.
* * *
Легкий румянец побежал по бледным щекам Марисы. Ее губы дрогнули во сне. Ей снилось, что она великая волшебница и живет в замке на горе среди всех ветров и может попасть из него в любую точку мира. Полет стал ее мечтой. Нет, не тот полет, когда падаешь с дерева и не тот, который ощущают отчаянные воздухоплаватели, поднимающиеся на воздушном шаре в небо. Полет перемещения. Когда на какой-то миг замедляется время, что-то необратимо меняется в твоем организме, словно за одну миллиардную долю секунды тебя разобрали на мельчайшие частицы и собрали вновь, восприятие обостряется до такой степени, что ты чувствуешь каждую эту частицу себя и окружающего мира. И раз — и ты уже в другом месте. Ей не хотелось просыпаться, но препарат брал свое, пробуждая Лунную Королеву от ее вечного летящего сна. Мариса открыла глаза и тут же зажмурилась. В реальности все было не так радужно как во сне. В комнате было холодно, резкий свет раскаленной газовой лампы болезненно резал глаза. Одновременно хотелось и не хотелось спать. Писательница пролежала еще миг и резко села на диване так, что едва не опрокинула стойку с капельницей.
